A Matter of Trust

Снейп продрал глаза и в последнюю секунду успел отмахнуть здоровенного паука, который норовил приземлиться ему на нос. Голова еще немного болела. Зельевар приподнялся и слегка задел ногой что-то твердое. У его бедра, сидя на полу и облокотившись на диван, спала Харрисон. Она недовольно поморщилась и, поерзав, продолжила спать. Толком ничего не понимая, Северус осторожно сел, стараясь не задеть спящую еще раз. Может, все это сон? Просто неудачно трансгрессировал и ударился головой? Но, увидев в окне разбросанные комья земли и побагровевший в нескольких местах снег, он понял, что нет. Однако последнее, что он помнил — ухмыляющийся Малфой и еще трое отморозков, возникших из воздуха. Снейп легонько потряс Элизу за плечо. — Эй. Проснись. Девушка промычала что-то невнятное и, открыв, наконец, глаза, непонимающе посмотрела на него. — Что? — но, потерев глаза, она словно пришла в сознание. — А… Ты проснулся… Как голова? Харрисон поднялась и села рядом с ним на диван. — Неплохо, — протянул Северус. — Ты их что… убила? В голосе явно звучало сомнение. Такое громоздкое, словно она была маленькой беспомощной девочкой, а не сильной волшебницей и преподавателем ЗОТИ. — Ну вообще-то не всех, — обиделась Элиза. — Только тех троих, что трансгрессировали после вас с Малфоем. А он… Ну, в общем, я его отпустила. Глаза зельевара округлились. — Отпустила?! — взревел он. — Но как?! Ты с ума сошла что ли?! Он же… Это… Снейп моргал, но непонятно, то ли от шока от услышанного, то ли от непрекращающегося головокружения. — Да успокойся ты! Я ему память почистила. Я ж не дура. Они несколько минут молча смотрели друга на друга. Снейп отметил, что Элиза выглядела уставшей и вполне спокойной, не то, что последние несколько недель. И это ему не понравилось. Что-то изменилось, но голова работала плохо, и он никак не мог сосредоточиться. — Ладно, там нужно трупы убрать… Скоро вернусь, — она встала и, взяв палочку, вышла на улицу, махнув своей черной мантией. Северус посмотрел ей вслед. «И правда, не дура», — подытожил он. Зельевар осторожно пощупал ноющий затылок. Пальцы ощутили небольшую шишку с твердой коростой на ней. Она была совсем маленькой, но голову просто разрывала неистовая боль. Вдруг комнату озарил красно-оранжевый свет, раздался хлопок, а за ним последовал глухой вой. Снейп удивленно поднял бровь и обернулся к окну: на опушке полыхал большой костер, рядом с ним стояла Элиза и невидящим взглядом смотрела на сгорающие тела. Снег вокруг плавился, и в хижину начало тянуть отвратительным запахом сгоревшего мяса. Северус сморщился и, нащупав в кармане палочку, вышел на улицу. Его тут же обдало ледяным воздухом, наполненным тем же ужасным запахом. Он подошел сзади к Харрисон. Сейчас она вновь о чем-то напряженно думала. — Знала бы ты, что сделал Люциус, ты не отпустила бы его… — тихо сказал Снейп, уставившись на пляшущие языки пламени. — Он похитил мою сестру, верно? — Да. Элиза вздохнула, повернулась к нему, и в этот момент зельевар наконец понял, что было не так. Её взгляд совсем потух. Раньше в нем можно было прочитать все то, что чувствовала девушка, разглядеть все переживания, а теперь он был пуст. — Да, я догадалась сегодня ночью, — Харрисон подошла к лестнице и села на сырую деревянную ступеньку, — твой бадьян способствует размышлению. И, если честно, все это меня достало. Постоянные нервы, конспирация, невыносимое ожидание — я уже сыта этим по горло! В голове творилась какая-то каша. Казалось, она сходит с ума. К горлу подступал комок, хотелось плакать и… жечь. Огонь успокаивал, и Элиза подняла глаза на догорающий костер в надежде успокоиться. Но почему-то не помогало. — Война — это всегда тяжело, — низким голосом сказал Северус. — Но если ты будешь тут расклеиваться, легче точно не станет, так что поднимайся и хватит ныть. — Ты так говоришь, будто у тебя никогда не было ничего подобного… Зельевар опустил глаза и добавил: — Не было. Харрисон издала нервный смешок, от которого даже у Волан-де-Морта похолодело бы внутри. — Не ври мне. У всех бывают моменты, когда хочется вскрыться, чтобы все, наконец, оставили тебя в покое. Даже самый сильный человек иногда падает духом. Снейп приоткрыл рот, но тут же его закрыл, не зная, что ответить. Он мрачно смотрел на девушку, которая вдруг будто с ума сошла. Она вскочила и крепко обняла зельевара. Тот просто оцепенел. Её тонкие руки обвились вокруг ребер и сомкнулись на спине. Харрисон уткнулась носом в его плечо и закрыла глаза. Мужчина стоял как изваяние, но ей было не важно. Кажется, это то, чего так не хватало все это время. Худое тело просто пылало жаром, согревая в мороз лучше всякой мантии. А запах… Он сводил с ума. Горьковато-терпкий. Почти не изменился с сентября, только сейчас от Северуса тянуло травяным запахом бадьяна, но как ни странно, это было даже приятно. Элиза осторожно провела пальцами по спине несколько раз, ощущая под гладкой материей мантии крепкие мышцы спины, которые были напряжены до предела и лишь немного двигались от частого дыхания Снейпа. Внутри все трепетало то ли от уныния, то ли от удовольствия, и мир куда-то уплывал, закручиваясь вокруг них. Но зельевар так и не шелохнулся, и это вернуло девушку на землю. Она отстранилась и потупила взгляд, почувствовав себя до ужаса неловко. Идиотка сентиментальная. — Кхм… Прости… Что-то на меня нашло… — пробормотала Элиза и поспешила в хижину, поскальзываясь на влажных ступеньках. Дура. Чувствительная гриффиндорская дура. Он теперь это до конца моих дней будет вспоминать. Это крутилось в голове, и без того уставший мозг просто разрывался. Харрисон быстро зашла в дом и громко захлопнула дверь.

***

— Великий Годрик! — прокричал Симус, уворачиваясь от филина, влетевшего в Выручай-комнату, стоило мальчику открыть дверь. Он тут же её закрыл и проследил за птицей. — Это чья сова? — спросил Финниган, возвращаясь в центр комнаты. Все пожимали плечами, удивленно провожая глазами филина. Тот еще немного покружил под потолком и опустился на чей-то гамак. — Я знаю его! — раздался голос Невилла. — Это филин профессора Харрисон. По комнате прокатился напряженный шепот. — Один раз я остался после уроков, и в окно залетел он, — продолжал Долгопупс. — Профессор, кажется, его Ричардом назвала. Сова довольно ухнула, как будто в подтверждение слов студента. «Выходит, профессор жива?», «Но где она?», «Может, она в плену Сами-Знаете-Кого?» послышалось со всех сторон. Мальчишки и девчонки вскакивали с пола и подходили к гамаку, на котором сидел Ричард. Он явно был доволен таким вниманием и, казалось, раздулся от важности. — Нужно сообщить профессору Макгонагалл, — сказала Джинни, выглядывая из-за толпы. — Да, но сейчас она на собрании. Может, нам послать профессору записку и немного еды. Думаю, она сейчас не в лучшей ситуации, — послышалось из толпы. — Да! — Точно! Но Джинни и Невилл считали иначе. Дождавшись, пока товарищи утихнут, Долгопупс сказал: — Это определенно хорошая идея, но…наверное…всё же лучше дождаться профессора Макгонагалл. Вдруг я обознался…и это вовсе не Ричард. Да и вообще, в такое время лучше не разбрасываться совами направо и налево. Он безусловно был прав, и все понимали это, хоть и были недовольны тем, что придется ждать. Каждый побрел на свое место и вернулся к делу. Время тянулось невыносимо долго. Прошло около пятнадцати минут (хотя всем казалось, что прошло часа четыре, не меньше), когда дверь, наконец, открылась, и в комнату вошла Макгонагалл. Только увидев её, студенты тут же повскакивали и, стараясь перекричать друг друга, начали рассказывать о случившемся. Комната наполнилась невнятным гулом. Профессор несколько раза махала руками, стараясь утихомирить детей, но после нескольких неудачных попыток по комнате прокатилось громогласное: — Тихо! Все разом умолкли, однако сгорая от нетерпения первым сообщить новость. — Что случилось? Отчего вы всё так всполошились? — удивленно спросила Минерва и, прежде чем все снова начали горланить, добавила: — Джинни, расскажи ты. Все молча уставились на Уизли, и та, немного покраснев, сказала: — Сегодня, когда Симус хотел выйти из комнаты, сюда влетела сова. Невилл сказал, что это филин профессора Харрисон. Брови профессора поползли вверх, но когда она поверх голов увидела Ричарда, который старательно вычищал свои перья, её лицо удлинилось еще больше. Минерва осторожно протиснулась к гамаку и посмотрела на филина. Тот оторвался от пёрышек и хлопнул большими янтарными глазами. — Не может быть, — пробормотала себе под нос Макгонагалл. Она протянула ему руку, и птица ласково ущипнула женщину за палец. Дети начали предлагать свои идеи, снова поднимая балаган, но профессор прервала их: — Да, я поняла, что вы имеете в виду, — задумчиво сказала она, — но сейчас слишком опасно посылать сов. Тем более, её, возможно, ищут Пожиратели. Минерва строго посмотрела на Ричарда, который вызывающе озирался вокруг, будто готов был в любую секунду броситься с письмом к Элизе. — Вот что мы сделаем, — женщина прошлась по комнате, о чем-то размышляя, и громко сказала: — Акцио, дневник! По комнате прокатился удивленный шепот, а через несколько минут в руку профессору прилетела небольшая книжка с черной обложкой. — Это зачарованный дневник. Полагаю, вы знаете, как он действует. Мы отправим его с Ричардом профессору Харрисон, и, даже если по дороге его перехватят, ничего страшного не произойдет, — она вздохнула и добавила: — Если вы так хотите, можем прикрепить еще немного еды. Ученики оценили этот ход. В радостными возгласами они стали копошиться у себя в сумках и гамаках и приносить к филину различные лакомства: яблоки, булочки, засохшие кусочки бекона.Через несколько минут Минерва привязала к его лапке груз, и он, тяжело взмахнув крыльями, покружил по комнате и улетел прочь.

***

Метка почти весь день горела огнем, и даже ночью боль все еще ощущалась. Снейп растянулся в кресле и уставился в темный деревянный потолок, стараясь не обращать на руку внимания. Но вновь почерневшая Метка, казалось, прожигали кожу до самых костей. «Давно такого не было», — подумал зельевар, напряженно ковыряя ногтем дырку в старом подлокотнике. Элиза спала на диване, повернувшись лицом к окну. Весь вечер она почти не разговаривала и заливалась краской, стоило Северусу взглянуть на нее. Какой гиппогриф её в голову клюнул? Интересно, и часто у нее такие сентиментальные припадки случаются… Он фыркнул, но стоило тем объятиям всплыть перед глазами, как по телу разливалось тепло. Точно такое же, как тогда. И жгучее ощущение в предплечье словно становилось слабее. Снейп плотно закрыл глаза, пытаясь уснуть. Тебе наплевать. Наплевать. Из-за этой грязнокровки и её сестры тебя едва не грохнули. Дважды. Но вместо тьмы под веками снова появлялась макушка девушки. Переливающиеся золотом растрёпанные волосы. А ребра снова чувствовали её теплые руки, стискивающие их. Раздался грохот, звон стекла, и нечто глухо шмякнулось на пол. Харрисон взвизгнула, и оба прокричали: — Люмос! Можно было поспорить, что у зельевара и Элизы выражение лица было одинаковое. Харрисон повела светящимся кончиком палочки к крупному распластавшемуся на полу комку в центре комнаты. Вдруг он зашевелился, взлетел и сел на вытянутую руку профессора. Она еще несколько секунд не мигая смотрела испуганными глазами на потрёпанного филина, который устало ухнул и протянул лапку. — Твоя сова меня до инфаркта доведет, — прошипел Снейп, поднимаясь с кресла. Элиза ничего не ответила. Посадив Ричарда на спинку дивана, она отвязала от лапки книжку и небольшой холщовый мешочек. — Что это? — скептически поинтересовался зельевар, тыкая кончиком палочку в самую обложку. Но Харрисон его словно не слышала. Она, покусывая нижнюю губу, полистала пустые тонкие страницы, встала и, вертя в руках посылку, пошла к столу. — Похоже на зачарованный дневник… Чернила есть? Северус подошел к столу, со скрипом отодвинул ящик и достал чернильницу и потрепанное перо. Она в ответ хмыкнула что-то невнятное, обмакнула перо в чернила и капнула ими на первую страницу. Клякса тут же впиталась, и бумага снова стала девственно чистой. Через несколько секунд на бумаге возникло лишь одно слово: «Имя?» Однако Элиза тут же узнала почерк. Она снова обмакнула перо и вывела: «Элиза Харрисон.» Надпись вновь исчезла. Судя по тому, что Снейп молча стояла у девушки за спиной и следил за происходящим, он тоже узнал собеседника. В дневнике снова появилась надпись: «Полное имя и пароль от спальни, пожалуйста.» — Профессор Макгонагалл чересчур осмотрительна. Как всегда, — тихо сказал сзади зельевар. Элиза недовольно вздохнула и написала: «Элиза Бриенна Харрисон. Пароль: Инфинитум.» «Я рада, что вы целы, профессор Харрисон. Полагаю, вы догадались, кто вам пишет?» «Конечно, профессор Макгонагалл.» «Отлично. Это самый безопасный способ связи с вами, который мы нашли. Постарайтесь не потерять дневник. Теперь, если вы не возражаете, я отправлюсь спать. Спокойной ночи, профессор.» Сообщение исчезло, и больше ничего не появлялось. «Спокойной ночи», — написала Элиза, но ответа не последовало. Она закрыла дневник и обернулась. Снейп уже не стоял за ней, а снова сидел в кресле, как ни в чем не бывало. Убрав дневник на дно ящика, Харрисон подошла к окну и развернула лежавший на диване кулек. В нос ударил приятный запах яблок и бекона. Взяв одно яблоко, она взглянула на зельевара: тот все еще сидел, задумчиво уставившись в потолок. — Кхе, кхе… — покашляла девушка, привлекая к себе внимание и бросая Северусу яблоко через всю комнату. Поймав его, он покрутил фрукт в руках, положил на стол и сказал: — Благодарю, но я не хочу, — и снова уставился в потолок. Элиза пожала плечами и, дав небольшой кусочек бекона Ричарду, завернула посылку и положила в уголок у окна. Филин в благодарность ухнул и стал раздирать угощение на маленькие кусочки. Снова устроившись на диване, Харрисон чувствовала себя уже не так скверно. От осознания того, что Хогвартсе её все еще ждут, на душе становилось легче, и все события предыдущих дней казались нелепым сном. Сейчас она проснется и снова отправится на уроки. Элиза вздохнула. Из разбитого посылкой стекла еще больше тянуло холодом, но вставать и чинить его не хотелось. Она плотнее закуталась в мантию и мгновенно уснула.