A Matter of Trust

Под утро Элиза подскочила от жуткой головной боли. Череп словно разрывали пополам, в ушах страшно гудело. Сознание плыло, и перед глазами на мгновение вспыхнул тот самый зал в поместье Малфоев. Там было две девушки, и одна, извиваясь на полу, пронзительно кричала, а вторая лишь заливалась ледяным ненормальным смехом. Харрисон открыла глаза: слезы лились рекой. Она лежала на полу, возле дивана, схватившись руками за голову. Дом был пуст. Снейп опять куда-то ушел, и это был один из немногих моментов, когда она об этом пожалела. Вцепившись в край дивана, Элиза приподнялась и села. Её мутило, и голова все еще раскалывалась. Она попыталась вспомнить то мимолетное видение, но затылок закололо сильнее. Харрисон встала и, немного пошатываясь, дошла до стола и села. Она выдвинула ящик, нащупала там дневник и, быстро открыв его, написала: «Профессор Макгонагалл?» Из-за боли руки немного дрожали, и надпись вышла корявой. Ответа долго не было, и Элиза, закрыв лицо руками, снова попыталась воскресить в голове картинку. Девушка, лежащая на полу, была меньше другой. У нее была копна каштановых волос. Кто это может быть? Кого пытают? Она перебирала в голове всех знакомых, но все было слишком расплывчато. Тяжело вздохнув, открыла глаза. На странице дневника как раз появился ответ: «Доброе утро, профессор. Где вы сейчас?» Харрисон ужасно не хотелось пересказывать сейчас где она, с кем и почему не возвращается в Хогвартс. Она боялась, что увиденное быстро вылетит из головы, но ответить на вопрос пришлось. «В Запретном лесу. Я не могу пока вернуться в Хогвартс.» Надпись впиталась, и, не дожидаясь ответа, Элиза написала: «Мне нужно спросить у вас кое-что, профессор.» Но не успела она собраться с мыслями, как на бумаге стали с огромной скоростью появляться слова, словно кто-то невидимый строчил их в порыве ярости. «Почему не можете? С вами все в порядке? Что вы хотели спросить?» Харрисон закатила глаза и, издав звук, похожий на щенячье поскуливание, решила рассказать все. Она написала, что скрывается вместе с профессором Снейпом в старой хижине в лесу после того, как её сестру убили. Написала, что возвращаться в школу пока что слишком опасно, и подробно описала свое сегодняшнее видение. Рассказ, занимающий почти всю страницу дневника, плавно впитался. Элиза откинулась на спинку стула и закрыла глаза. После того, как она все это написала, снова вспомнила все те ужасы, что она пережила, внутри опять появилось это липкое чувство, которое будто приклеивается к твоим легким и высасывает остатки радости, словно дементор. Девушка захлопнула дневник и, швырнув его в ящик, стала вышагивать по комнате. Борода Мерлина, зачем я вообще стала что-то писать? И без того хорошо так, что хоть вешайся. Она подошла к старому книжному шкафу и куче магловских вещей, разбросанных рядом, и её взгляд упал на запылившийся плеер с кассетами. Он выглядел достаточно новым, и казалось, что им ни разу не пользовались. Кассета внутри была не подписана. — Подарок моего ничтожного отца матери, — раздался сзади холодный голос. Зельевар зашел и хлопнул дверью. — Почему же ничтожного? — Он полагал, что уделять время своему сыну — пустая трата времени. И с матерью постоянно ругался. Неудивительно, что она ни разу не воспользовалась этой штукой. Снейп бросил мантию на кресло и достал из своих склянок маленькую пустую баночку, после чего приложил кончик палочки к виску, и из него потянулась тоненькая серебристая ниточка. Он опустил её в склянку и закрыл крышку, а ниточка превратилась в легкий серебристый туман, прилипший к стеклянным стенкам. — И зачем ты притащил все эти вещи сюда? — тихо спросила Элиза. — Не я это сделал, — вздохнул Северус. — Когда отец узнал об этом доме, в котором я часто проводил время летом, он свез сюда весь хлам из дома. Я к нему никогда в жизни не притронусь. Он взглянул на плеер, который девушка еще держала в руках, и его губы презрительно скривились, но тут Метка вновь начала жечь руку, и Снейп машинально впился пальцами в спинку стула, на которую опирался. Харрисон не могла этого не заметить. — Все хорошо? — Превосходно, — прошипел зельевар. Он старался выглядить спокойно, и при такой боли требовались немалые усилия. Элиза вдруг хитро улыбнулась, глядя на проигрыватель. — Ты чего? — удивился Северус. — Да я тут подумала… — она подошла к нему и попыталась засунуть один из наушников ему в ухо. — Эй, убери от меня эту магловскую хрень! Снейп мастерски увернулся от её руки, на какое-то время даже забыв о Метке, а девушка тихо засмеялась. — Да ладно тебе, не бойся, она не откусит тебе ухо! Но зельевар все еще скептически смотрел на нее. Элиза закатила глаза. — Неужели тебе не интересно, что подарил твой отец матери? — На самом деле, не очень, — насмешливо ответил Северус. Вся эта ситуация почему-то его забавляла. — Он был несчастным пьяницей и… — Я поняла, что у тебя не самые приятные воспоминания о нем, но может…там действительно что-то важное? Снейп несколько секунд смотрел ей прямо в глаза, после чего вздохнул и тряхнул головой, убирая длинные черные волосы назад, словно соглашаясь с ней. Элиза улыбнулась краешком рта, осторожно вставила второй наушник ему в ухо и нажала на кнопку. Послышалось тихое шипение, а потом заиграла музыка. Такая гармоничная, её звучание напоминало журчание реки. А потом запел бархатный мужской голос: он звучал тихо, но чисто. Боль в Метке разом стихла, и песня словно сотворила настоящее чудо. Теперь их было двое. Не было Пожирателей, Темного лорда, крестражей и прочей опасной херни. Наушник все время норовил выскочить из уха, и зельевар подошел чуть ближе к Элизе. Её глаза застыли где-то на его плече: она вслушивалась в слова и звучание. Или просто чувствовала то же тепло и облегчение, что и он. Даже самый сильный Патронус не сотворит такого. «Settle down with me And Iʼll be your safety Youʼll be my lady…» Теперь в голове не было ничего, кроме песни. Северус поймал себя на том, что любуется ею. Странно. Очень странно. И снова запах фиалок. Такой же, как тогда, на Хэллоуине. Но сейчас он был немного слабее. Не был таким сладким, и это даже лучше. Он уже забыл, что слушает подарок его отца. Она никогда не была песнью его родителей. И не будет. Теперь это их песня. Мы. Наконец, спустя столько месяцев, он понял, что они заодно, и вся эта неприязнь была лишней и даже идиотской. Но Снейп почему-то не мог представить их общение иначе. «I was made to keep your body warm But Iʼm cold as the wind blows so hold me in your arms.» * Элиза улыбалась. Она подняла на него глаза и, словно чего-то испугавшись, снова уставилась в пол. Выражения лица зельевара было, как всегда, леденяще-презрительным, и она, очевидно, вспомнила те неудачные позорные объятия. Но он усмехнулся, не переставая разглядывать её длинные черные ресницы. Что ты творишь? Ты забыл, чего натерпелся из-за нее? Уйди от нее. Всего лишь задание. Хера с два. Внутренний голос заткнулся и больше не возникал. А Снейп, видимо, окончательно лишившись рассудка, обнял Элизу. Она вздрогнула, но тут же обняла в ответ, уткнувшись носом в плечо. И снова этот можжевеловый запах. Его запах. А время куда-то утекало. — Красиво… — пробормотала Харрисон так, что Северус ощутил движение её губ. — Угу. Музыка стихла, и снова послышалось то шипение. И головная боль вновь вернулась, только сейчас она была в разы сильнее. Хотя… Куда уж сильнее. И появилась она так внезапно, что Элиза машинально вцепилась ногтями в спину зельевара так сильно, что, казалось, чудом не содрала ему кожу. Снейп отстранился и удивленно посмотрел ей в глаза. — В чем дело? Но боль была невыносимой, разрывающей мозг на части. — Да так, голова болит, — выдавила девушка. Ей не хотелось жаловаться, не хотелось снова слышать упреки или, может быть… Жалость? Но мускулы на её лице, периодически дергавшиеся в судороге, выдали её с потрохами. — Ты рехнулась, Харрисон? — прорычала Северус, сверля её взглядом. — К тебе в мозг лезет Темный лорд, а ты молчишь? — Я подумала, что… — Не заметно, что ты подумала! — рявкнул он. Зельевар потер переносицу и втянул воздух, успокаиваясь. Все встало на свои места. Пререкания, злость… Все как обычно. — И давно? Элиза переступила с ноги на ногу, а потом пробормотала: — Так сильно только второй раз… Она запустила пальцы в золотистые волосы, опустилась на стул и закрыла глаза. Девушка надеялась снова увидеть ту картинку, но ничего не было. Может быть, потому что Снейп сейчас бушевал во всю. — Сильно?! То есть до этого тоже болело? — Ну, немного, в основном мне снятся сны… Северус взвыл и, закрыв глаза, прошипел: — Ты дура, Харрисон. Дура, твою мать! Я всегда об этом думал, но сегодня я констатирую этот факт с полной уверенностью в нем! Отвечать на оскорбление не было сил, ибо от боли на глазах наворачивались слезы. Где теперь те блаженные минуты? Плеер уже валялся на полу, и зельевар просто чудом на него не наступил. — Вот что. С завтрашнего дня будешь заниматься окклюменцией. Полагаю, ты никогда не пробовала хоть как-то оградить свой мозг? «Которого нет», — мысленно закончил Снейп. — Что? — Элиза нашла в себе силы поднять на него глаза. — Видимо, даже не слышала о подобном, — уныло заключил он. Волна ненависти и отвращения накрыла его с головой. Северус просто не понимал, как можно так тупить. — Нет, в смысле, зачем заниматься окклюменцией? Благодаря этим снам я узнала о своей сестре… И сегодня я видела двух женщин в Мэноре. — И что дальше? Твои сны никак не помогли твоей сестре, а только загнали ТЕБЯ в ловушку! — он едва не ткнул пальцем ей в лицо. — Сейчас мы одни здесь, одни против полчищ Пожирателей, которые ищут нас: нет ни Хогвартса, ни Министерства. Так что твои вещие сны скорее отправят нас в могилу, если Темный лорд сможет залезть к тебе в голову и выведать все, что нужно. Поэтому будь добра, не спорь. Снейп тяжело дышал и все еще сверлил Харрисон взглядом. — Почему же ты только сейчас мне это говоришь? — просипела она, превозмогая пульсацию крови в голове. Кажется, она чувствовала каждый сосудик. — Почему не сказал тогда, в холле? Помнишь? Зельевар не нашелся, что ответить. Он открыл рот, но тут же его закрыл. Девушка выглядела совсем бледной, а темные круги под глазами углубились еще больше. Северус повернулся, немного позвенев пробирками на столе, достал маленькую баночку с иссиня-черной жидкостью и протянул её Элизе. Та недоверчиво подняла брови. — Да не отравлю я тебя. Тебе поспать нужно. Это снотворное. Никаких снов не будет. Харрисон вздохнула, взяла баночку и, откупорив, выпила все залпом. На вкус зелье было как перебродившее сливовое варенье с привкусом глины. — Ты бесишь… — еле слышно сказала она, поморщившись, но её уже стало жутко клонить в сон. Веки сомкнулись, и девушка чуть не свалилась со стула. Снейп взял её на руки и осторожно отнес на диван. Его все еще потряхивало от негодования, но использовать заклинание перемещения ему почему-то совсем не хотелось. Он накрыл Элизу своей мантией, и она мирно засопела, наслаждаясь глубоким здоровым сном. Северус сел и провел рукой по лицу. Сразу почему-то вспомнились занятия окклюменцией с Поттером и их «головокружительный успех». Не думай об этом. Она не Поттер. Поттер просто заносчивый ленивый мальчишка, а она… А кто она? Этот вопрос повис в голове. За это утро столько всего случилось, что ему казалось, он сойдет с ума. Перед глазами предстал их ночной спор в коридоре, жалкое подобие беседы в холле, бал… Снейп встал и подошел к окну, за которым был все тот же белоснежный пейзаж. Метка снова горела огнем, но он старался её не замечать. Просто не хотелось думать об этих ублюдках и о том, что, скорее всего, они снова рыщут по лесу. Нет. Сейчас нужно было думать о чем-то хорошем. Например, о ней. Необходимо. С каких пор необходимо думать о ней? Неизвестно. Но это так. Вспомнилась песня, и ярость окончательно растаяла, давая мужчине еще раз насладиться тем недолгим моментом. * «Присядь со мной, И я стану твоим спасителем, А ты — моей дамой…» «Я был создан, чтобы сохранять тепло твоего тела. Но я холоден, как порыв ветра, так что держи меня в своих объятиях.» Ed Sheeran «Kiss me»