A Matter of Trust

— Мерлин, Гарри, я выгляжу полным придурком в этом костюме, — жаловался Рон своему другу на пути в Большой зал. Бал должен был вот-вот начаться, и ученики стекались туда со всех концов школы. — Успокойся, ты выглядишь…нормально, — покачал головой Поттер, глядя на белые с кровавыми пятнами рюшки рубашки, сшитой миссис Уизли, и стараясь не смеяться. Но рыжий всё равно закатил глаза и отрешённо вздохнул. Когда-нибудь он пойдет на бал в нормальном костюме. Но, судя по всему, в другой жизни. Зал был наполнен светом сотен парящих свечей, заключенных в резные тыковки, и вкусным осенним запахом. Тут и там, среди столов с румяными яблоками, разноцветными леденцами и пирожными сновали привидения, ведьмы, оборотни и вампиры, смеясь и восхищаясь костюмами товарищей. В центре, перед столом учителей, стояли инструменты, и вокруг них важно крутились ученики, настраивая их и готовясь к балу. — Гарри! Рон! — радостно воскликнула Гермиона, когда друзья зашли в зал. На ней было прошлогоднее лиловое платье, но сейчас оно смотрелось даже лучше, чем прежде. — Ты выглядишь…круто! — восхищенно заметил Уизли, оглядывая подругу с головы до ног. Девушка немного покраснела. — Спасибо, Рон. Ты тоже выглядишь довольно неплохо, — она невольно рассмеялась, отчего рыжий снова насупился. Гарри улыбнулся и, хлопнув друга по плечу, повел его ближе к танцполу: — Ладно, не бери в голову. Идем, Гермиона, бал начинается. И верно. Музыка уже приглушённо играла, и студенты потихоньку стекались к оркестру. Дамблдор и другие учителя стояли перед столом, оглядывая толпу. Северус напряженно сверлил взглядом дверь, ожидая задержавшуюся где-то Элизу. Он сам не понимал, почему он с таким нетерпением хочет её увидеть, но то, что девушка опаздывала, его изрядно бесило. Где она может пропадать? Неужели обойти северную и западную части замка занимает так много времени? Снейп сильнее сжал губы и выдохнул. — Северус, вы не знаете, где профессор Харрисон? — тихим голосом обратился к нему директор. — Понятия не имею, — процедил зельевар, но Альбус практически перебил его: -А, вот и она! Чудесно! Элиза шла вдоль учительского стола, переводя сбившееся от быстрой ходьбы дыхание, отчего её плечи немного вздрагивали. Она тихо подошла к шеренге учителей и встала на свое место, рядом со Снейпом, который невольно разглядывал опоздавшую девушку. Её золотистые волосы, переливавшиеся в свете свечей, аккуратной волной спадали к уху и уходили на затылок под простую, но красивую заколку. Багровая ткань вся немного шевелилась, словно живая, а алые струйки крови на ключицах ярко оттеняли её вечно бледную кожу. Дамблдор подошел к кафедре и, когда все смолкло, громко объявил: — Итак, волшебство начинается! Свечи немного потускнели, а звездное небо под потолком стало переливаться удивительным светом, отбрасывая тени на стены и пол. Оркестр заиграл вальс, и несколько смелых парочек уже вышли танцевать. Все хлопали им, и всё новые пары к ним присоединялись. Дамблдор не теряя времени пригласил на танец Минерву, и, несмотря на почтенный возраст, эти двое закружились чертовски легко и изящно. — Профессор, позволите? — бархатный низкий голос зазвучал справа. Она повернулась. Снейп стоял с протянутой рукой и глядел прямо ей в глаза. Секундная пауза, которая растянулась, казалось, на вечность. Оба были немного поражены этим поступком. Но Харрисон все-таки согласилась. Его руки были сухие и удивительно теплые. Девушка практически всегда мерзла, и сейчас от этого прикосновения по коже пробежали мурашки. В движении струйки стекали по ткани еще быстрее, поблескивая в свете звезд. А зельевар смотрел на нее. Спокойно, сдержанно и закрыто. Он почти не отрывал своих угольно-черных глаз от ее шоколадных, и от этого ему почему-то становилось тепло. Тепло где-то внутри, под ребрами. А еще девушка пахла фиалками и…какао. Она пила этот чертов какао почти каждый день и насквозь пропиталась этим сладким запахом. А теперь и он окунался в него с головой. Северус шел неспешно, но уверено, словно боясь натолкнуться на беспорядочно кружившихся учеников. Но вдруг все, как один, на миг подняли своих дам над головой. Никто не обратил бы внимания, всего лишь элемент танца, но у Элизы от этого сердце упало куда-то вниз, разбиваясь на кусочки от неожиданности. Господи, зачем? Я ведь…не умею танцевать. Она судорожно вцепилась тонкими пальцами в его плечи, и он словно понял. Понял, что лучше не стоит. По крайней мере, не сейчас. За весь танец профессор больше ни разу не оторвал ее от пола. — Вы проверили северную и западную часть школы? — неожиданно спросил зельевар. Все звуки Элиза до этого пропускала мимо ушей, поэтому ответила она не сразу: — Да, конечно. — Хорошо. Это «хорошо» прозвучало как-то не так. Не было того холода в голосе, послышалась скорее толика тревоги. Но профессор не придала этому большого значения. Все уже сидели за столами и пробовали различные яства, наслаждаясь этой уютной праздничной атмосферой. По залу теперь скакали рыцари-призраки, а Почти-Безголовый Ник сновал меж столов, приветствуя учеников. Дверь в Большой зал тихо открылась и послышались торопливые шаги и хриплое дыхание, на которые сначала никто не обратил внимания. Мистер Филч бежал, высоко поднимая ноги и держась за левый бок. Его длинные грязные волосы развевались, а когда он наконец добежал до учительского стола, все стихло. Мужчина дышал громко и тяжело, словно пробежал целый марафон. Дамблдор смотрел на него в ожидании объяснений. — Пожиратели… Они в Хогвартсе, профессор, — прохрипел Филч, испуганно таращась на директора. Дальше была какая-то суматоха и паника. Студенты вскакивали и хаотично метались по залу, а у Харрисон наступил невообразимый ступор. Не хватало сил и времени, чтобы осознать сказанное стариком, но тут громкий крик Дамблдора мгновенно привел всех в чувства. — Паника все только усугубит. Учителя, проводите детей в свои комнаты, наложите защиту и возвращайтесь сюда. Профессора тут же повскакивали со своих мест и, собрав перепуганных студентов в группы, быстро повели их по школе. Харрисон шла за гриффиндорцами, озираясь по сторонам и стараясь сохранять спокойствие. Сердце колотилось, а перед глазами всплывал нечеткий образ Темного лорда, от которого все тело цепенело от ужаса. Минерва, идущая впереди, была не менее взволнована. Её светлые глаза напряженно оглядывали всю группу, и было ясно, что если что-то случится, она не раздумывая броситься на обидчика, вцепиться в него и не отпустит, пока её ученики не будут в безопасности. Они дошли до гостиной, и, быстро назвав пароль, декан завела детей внутрь. Элиза осталась снаружи. Она стояла возле портрета, стискиваю палочку в тонких пальцах. Коридоры школы, казалось, разом стали темнее, словно предвещая плохой исход. Картины притихли. В темноте коридора раздались осторожные приближавшиеся шаги, и вскоре появились очертания фигуры. Это был Малфой. Он шел прямо на профессора и смотрел на нее своими холодными серыми глазами, на дне которых читался страх. Страх чего-то неизведанного. — Мистер Малфой, что вы тут делаете? Вы должны быть в подземельях, — сказала Харрисон, не отрывая от него глаз. Но юноша не отвечал. Лишь подходил ближе и медленно поднимал палочку на девушку. Руки его немного дрожали, но он не останавливался. — Что вы делаете? Остановитесь! — скомандовала Элиза, поднимая свою палочку. В этот момент из гостиной Гриффиндора вышла Макгонагалл и, увидев, что происходит, тут же встала рядом с Харрисон, закрывая собой дверь в комнату и поднимая палочку. — Мистер Малфой, опустите палочку, — голос звучал сухо, словно где-то внутри женщины. -Сейчас же! Драко бросил ледяной взгляд на Минерву, после чего остановился и дрожащим голосом скомандовал: — Авада Кедавра. Зеленый луч вырвался из палочки и врезался в красное свечение Экспеллиармуса. Магическая светящаяся материя закручивалась в яркий белый шар, который с каждой секундой все ближе подползал к палочке юноши, грозясь разорвать древко и уничтожить его хозяина. Но Драко не допустил этого. Он дрогнул, разорвал контакт и отклонился в сторону. Красный луч метнулся в темноту и растворился там. Малфой стоял, немного согнувшись, и тяжело дышал. Он уставился в пол и, кажется, что-то бормотал себе под нос. — Я… Я не хотел, — еле слышно сказал Драко. Его испуганный голос утратил все высокомерие. Элиза смотрела на него. Она не понимала, что произошло. Почему на нее вдруг бросается ученик с непростительным заклинанием? Все случилось слишком быстро. Макгонагалл взмахнула палочкой и произнесла: — Экспеллиармус. Палочка Малфоя выскочила у него из рук и упала на пол, но он словно не заметил. Продолжал стоять, не отрывая глаз от пола и еле слышно всхлипывая. Его ноздри с каждым напряженный вздохом раздувались. Он еще никогда не пытался кого-то убить. — Идёмте, мистер Малфой, — встревоженно сказала Минерва, подбирая его палочку. — А вы, профессор, идите в Большой зал, я скоро подойду. Пара постепенно растворилась во мраке, и Харрисон осталась одна. Она пыталась понять, что сподвигло его сделать это. Да, Драко всегда был самовлюблен и высокомерен, но до подобного никогда не доходило. Мысли роились в голове, но одна, самая пугающая, как мяч, отскочила внутри и застыла. Малфой не мог сам этого сделать. Его бесспорно заставили. Но… Раз он начал действовать сейчас… Профессор боялась закончить мысль у себя в голове. Она уже во всю бежала в Большой зал, осознавая всю серьезность ситуации. Коридоры были темны, но Элиза с поразительной легкостью ориентировалась. Подол платья немного шуршал по полу и стеснял движения, но девушка не останавливалась. Двери зала были открыты, и оттуда слышались голоса, но они были слишком тихие и нечеткие, и нельзя было разобрать ни слова. Харрисон, почти невесомо ступая по каменному полу, зашла в зал, но тут справа раздался глухой мужской голос, и палочка предательски выскочила из рук, после чего неизвестный схватил девушку за горло и прижал к себе. Холодная сухая рука сжимала шею, а острый кончик палочки так давил на вену, что казалось, он сейчас проткнет её. У кафедры стоял Дамблдор, а на него направлял свою палочку один из пожирателей, которому не терпелось произнести заветное заклинание и отправить старика в небытие. Единственное, наверное, что его удерживало от этого — Северус, который тыкал своей палочкой ему в висок. Он сильно сжимал древко, переводя взгляд то на директора, то на Элизу, которая, вцепившись белыми пальцами в руку мужчины, следила за происходящим. Она не издавала ни звука, но в её потемневших в миг глазах был ужас, а жилы на бледной шее напрягались под давлением палочки. В коридоре послышались шаги, и вскоре в дверях появился Темный Лорд, чинно вышагивающий босыми ступнями по каменному полу, как у себя дома. — Добрый вечер, дамы и господа! — воскликнул мужчина, направляясь в центр зала. Нагайна извивалась у его ног, но, проползая мимо Харрисон, бросилась в её сторону. Девушка невольно вжалась спиной в пожирателя, но его палочка еще сильнее надавила на горло, и Элиза поморщилась от боли. — Идем, Нагайна, — спокойно обратился к пресмыкающемуся Волан-де-Морт. — Мисс Харрисон нам еще понадобится живой. Он прошел мимо, не повернув головы в её сторону, и направился к Альбусу. — Добрый вечер, профессор Дамблдор. Сегодня вы весьма беззащитны, я смотрю. Где же ваш герой, Гарри Поттер? — последние слова он словно жевал. — Он не придет, Том. Можешь не надеяться. Темный Лорд сжал губы и медленно покрутил своей палочкой у себя перед глазами, словно видел её впервые. — Какая жалость! Он не увидит это чудное представление. Что ж, тогда я обязательно ему расскажу все в мельчайших подробностях, — злая улыбка искривила его лицо. — И как я вижу, мы не удостоились и аудиенции с Драко. Прискорбно… Но он в любом случае нам нужен. Волан-де-Морт развернулся и направился к выходу, словно сам намеревался найти слизеринца, но тут послышался голос Снейпа, необыкновенно холодный и сухой: — Зачем нам тратить время, мой Лорд, если мы можем завершить все здесь и сейчас? Мужчина медленно обернулся, и Северус, указав взглядом на лежащую на полу Бузинную палочку, ждал реакции. Что-то определенно пошло не так, и Элиза это прекрасно понимала. Ей хотелось вырваться, закричать зельевару, чтобы он опомнился. Но все попытки были тщетны. Убийца, до этого спокойно наблюдавший за происходящим, еще сильнее прижимал девушку в себе, отчего та чуть ли не задыхалась. — Ты прав, Северус, — еле слышно сказал волшебник, делая легкое движение рукой в сторону Дамблдора. Казалось, время остановилось, а воздух в зале стал таким наэлектризованным и тяжелым, что невозможно было дышать. Снейп повернулся к директору. Еще секунда и… — Авада Кедавра. Эти слова, как гром, раздались в пустом помещении, и смертоносный зеленый луч вырвался из черного древка. Спокойное до этого лицо Альбуса исказилось в предсмертной гримасе, а после старик упал на пол. Все произошло будто в замедленной съемке. Элиза в ужасе смотрела на мертвое тело великого волшебника и на его убийцу, и от осознания, кто именно только что сказал эти непростительные слова, волосы вставали дыбом. Всего полчаса назад она танцевала с этим человеком в свете магических звезд, а сейчас просто висела на руке пожирателя, теряя голову от боли и страха. Все эти чувства волной нахлынули на нее, и вдруг перед глазами всплыло воспоминание из детства. Очень мрачное воспоминание о том, как Волан-де-Морт пришел к ним в дом и едва не убил сестру. Но почему-то сейчас это отдалось такой сильной болью в затылке, будто голову сжимали раскаленные металлические щипцы. Темный Лорд наклонился и поднял палочку директора, лежавшую чуть поодаль. Уголки его рта поползли к ушам, растягивая губы в злой ухмылке. — Прекрасно, Северус. Однако, нам пора идти. Прошу прощения, мисс Харрисон, поговорим в другой раз, — он ей насмешливо поклонился и тут же стал превращаться к густой черный дым. За ним каждый мужчина быстро скукоживался, как бумага в огне, и, превратившись в мрачное облако, вылетал из зала. Снейп взглянул на девушку. Она лежала на полу, пытаясь отдышаться, и смотрела на него глазами, полными боли, презрения и разочарования. И, казалось, они уже не были такими ярко-карими. Радужка словно втянули в себя частичку его тьмы. Зельевар вздохнул и, свернувшись в угольно-черный клуб дыма, исчез со скоростью света. Элиза поднялась и, немного пошатываясь и прихрамывая, пошла к Дамблдору. Горло еще першило, а мышцы шеи болезненно ныли, но то, что творилось внутри, было не описать словами. В коридоре послышался торопливый стук каблуков, и в дверях появилась Макгонагалл, а за ней — Филч. Увидев то, что произошло, их лица стали еще печальнее и растеряннее, чем были. Директор лежал на спине абсолютно неподвижно, словно застыл во времени, а его некогда живые голубые глаза уставились в пустоту. Девушка сидела на полу рядом с ним. У нее наворачивались слезы, и она, поморгав, стараясь сбить капли этой солено-горькой жидкости, встала и подняла палочку вверх. Кончик древка засиял, и слабый лучик белого света устремился в космический потолок зала. Минерва подошла к ней и, не отрывая взгляда от старика, повторила действия Харрисон. Большой зал постепенно наполнялся людьми, и все они молча поднимали палочки вверх, устремляя частичку света к небу за этого великого волшебника. Но Элиза этого не замечала. Просто в одно мгновение у нее внутри стало пусто. Исчезли злость, радость, гнев. И осталось только липкое чувство безысходности, которое, как чёрная дыра, закручивалось внутри и поглощало весь свет, когда-либо существовавший внутри.