***
— Не поздно ли вы гуляете по коридорам, Поттер? — холодный голос, раздавшийся сзади, заставил гриффиндорца обернуться. Из густой темноты замка быстро выплывала такая же темная фигура зельевара, обдавая брюнета холодом подземелий, который, казалось, всегда преследовал Снейпа. — Простите, профессор. Я занимался, — ответил Гарри, глядя в глаза профессору. Тот в ответ слегка усмехнулся. — Неужели? И чем же вы в такое время занимались? — саркастично спросил он. Поттер почувствовал вновь подступающее к горлу раздражение и, глубоко вдохнув, чтобы унять рвущиеся наружу остроты, сказал: — Я оставался после уроков у профессора Харрисон, сэр. Профессор прищурился и несколько секунд сверлил его взглядом. — Что-то вы надолго задержались, мистер Поттер. Вам не кажется? — сказал, наконец, он. Юноша сжал кулаки и, мысленно заставляя себя успокоиться и подбирая слова, открыл рот, чтобы возразить. В темном коридоры послышались шаги, и вскоре в слабом свете факела мелькнула фигура Элизы. — Профессор, что-то случилось? — спросила она, подходя ближе. Гарри едва сдержался, чтобы не выдохнуть с облегчением. Хотя, кто знает, может она ему совершенно не поможет. Но, судя по холодному взгляду, которым она одарила Снейпа, ситуация могла разрешиться с небольшими потерями для Гриффиндора. Точно таким же взглядом смотрела на зельевара профессор Макгонагалл перед матчами по квиддичу, и это вселяло небольшую надежду. — Мистер Поттер разгуливает по школе слишком поздно. Утверждает, что задержался у вас после уроков, — лаконично ответил он. Северус снисходительно осмотрел девушку и снова повернулся к Поттеру. — Он не лжет, — сказала Харрисон. — Гарри попросил с ним позаниматься дополнительно, и мы немного задержались. — Как познавательно, — усмехнулся Снейп, поворачиваясь к ней. — Я полагаю, нынче у нас новые правила: шестерка кроет короля, а дополнительные занятия допоздна — устав школы? Видимо, вы слишком давно не были в школе, профессор, и забыли, когда ученики ложатся спать. Элиза нахмурилась и злобно взглянула на него. Она громко вдохнула и, сделав маленький шаг к Северусу, сказала: — Нет, профессор, у меня отличная память. Однако, несмотря на то, что я новый учитель, я попрошу вас относиться ко мне уважительно. Тяжело дыша от нескрываемой ненависти, она поджала губы и, глядя ему в глаза, немного отступила. Зельевар, скривившись, несколько секунд смотрел на нее в ответ. — Как. Вам. Будет. Угодно, — выплюнул он. — Но впредь следите за временем и не задерживайтесь. Минус десять очков Гриффиндору. Бросив быстрый взгляд на побледневшего от злости Гарри, Снейп взмахнул мантией в типичной манере и пошел прочь. Через несколько секунд его высокая фигура растворилась в темноте школьных коридоров. Харрисон еще долго прожигала взглядом то место, где он исчез из поля зрения, и Поттеру на секунду показалось, что от этого взгляда вспыхнут полотна на стенах. — Иди спать, Гарри, — вдруг сказала она, и от неожиданности юноша вздрогнул. Профессор была сильно раздражена, поэтому даже не взглянула гриффиндорца, когда сказала это. «Кажется, Снейп нажил себе еще одного врага, — подумал Гарри. — Впрочем, это и не удивительно. С таким-то отношением к окружающим вряд ли можно иметь друзей». Не зря его назначили деканом Слизерина. Видимо, за годы обучения зельевар уже впитал в себя необходимые качества, а со временем они развились еще больше. Как злокачественная опухоль. — Спас… — Гарри хотел было поблагодарить Харрисон за помощь, но замолчал на полуслове. Рядом уже никого не было. Девушка ушла так быстро и бесшумно, словно она просто испарилась в воздухе.Глава 2
10 апреля 2016 г. в 15:20
Снейп старался всегда приходить на завтрак как можно раньше. В это время в Большом зале еще не было огромного количества учеников, которые своей болтовней вызывали у него мигрень. За длинными столами можно было насчитать не больше дюжины таких же ранних пташек, среди которых преобладали трудолюбивые пуффендуйцы.
Безучастно взглянув на сонных учеников, он прошел к учительскому столу и сел на свое место. Перед ним уже стояла чашка любимого черного кофе и пустая начищенная тарелка, отбрасывающая золотистые блики на каменные стены.
Потягивая ароматный напиток и думая о предстоящем дне, Северус взглянул на зал. В дверях как раз появился сонно перебирающий ногами Дин Томас со своим другом Симусом. Судя по кислым лицам и учебникам по зельеварению в их руках, они встали пораньше с единственной целью — подготовить огромное домашнее задание, данное Снейпом им накануне. Глядя на эту картину, профессор даже усмехнулся. Все-таки периодически портить жизнь гриффиндорцам ему никогда не наскучит.
Проводив взглядом несчастную парочку, зельевар снова посмотрел на дверь и едва не поперхнулся. В его сторону бодро направлялась Харрисон. Она была единственной из учителей за все время его работы в школе, кто вышел на завтрак к семи утра. И по непонятным причинам его это совершенно не радовало. Хотя нет, причина была вполне ясной. Видимо, привычка презирать всех учителей ЗОТИ настолько глубоко въелась ему под кожу, что и в этот раз дала о себе знать. Поэтому, как только девушка подошла к столу, Северус ощутил острое желание поскорее убраться отсюда, чтобы не портить себе утро.
— Доброе утро, — услышал он робкое приветствие у себя за спиной.
Элиза села за стол и, быстро взглянув на хмурого профессора, отхлебнула какао из кружки.
— Доброе утро, — выдавил в ответ Северус.
Несмотря на отталкивающее поведение мужчины, его низкий бархатный голос показался Харрисон очень приятным, отчего у нее даже мурашки по спине пробежали.
— Я смотрю, вам по утрам не спится, — неожиданно для самого себя сказал он. Однако нельзя было не отметить, что эта фраза просто сочилась неприязнью и укором.
И она это заметила, отчего напрягалась всем телом, словно в неё вбили кол.
— Да, — сухо сказала Элиза, глядя в тарелку. — Сны иногда не самые приятные снятся.
Решив, что на сегодня общения с ней достаточно, зельевар хмыкнул и принялся за свой омлет.
День тянулся ужасно долго. Один курс сменялся другим. И почему всё так упорно считают, что учителя не замечают времени во время занятий? Профессора тоже люди, и многие рады видеть студентов не больше, чем они их.
У Элизы сегодня было пять лекций. И для второго дня учебы это было многовато.
Под конец уже было стойкое желание лечь на пол и уснуть. Потому что голова просто распухала, а материалы разных курсов перемешались в одну большую кучу несвязных фактов. Еще и сегодняшний ночной кошмар отдавался ноющей головной болью.
Последним в расписании стоял шестой курс Слизерина и Гриффиндора. Студенты к вечеру тоже заметно утомились, поэтому всю лекцию в кабинете висела громоздкая усыпляющая тишина, нарушаемая лишь шуршанием перьев и сладким зеванием Рона и Невилла.
И на последнем уроке время, как всегда это бывает, текло с черепашьей скоростью. Казалось, что даже часы тикали предательски медленно, пытая всех присутствующих в аудитории.
Наконец, неторопливый механизм пробил пять часов вечера, и профессор произнесла заветные слова:
— Урок окончен. В качестве домашнего задания — написать тридцать дюймов пергамента об инферналах и сдать завтра. Все свободны.
Вздох облегчения вперемешку с разочарованием пронесся по кабинету, и ученики, негромко переговариваясь, стали быстро укладывать учебники в сумку и пулей выметаться из класса. Очевидно, домашнее задание мало кого порадовало, потому что еще несколько секунд за дверью слышались недовольные стоны и проклятия, посылаемые в сторону профессора. Что ж, ей не привыкать к этому.
Элиза складывала старые тяжелые книги в одну стопку, стоя спиной к классу. Она даже невольно закатила глаза, когда услышала отдаленное «Мерлин, тридцать дюймов на завтра! Чтоб этот свиток ей…».
Любовь учеников к учителям и домашнему заданию неизменна.
Вдруг за спиной кто-то осторожно кашлянул, стараясь привлечь к себе внимание, отчего девушка немного вздрогнула. Она обернулась. Сзади стоял Поттер, неловко переминаясь с ноги на ногу.
— Вы что-то хотели, Гарри? — спросила Харрисон. Её голос прозвучал немного сипло после пяти уроков.
— Да, профессор, — ответил юноша, подходя чуть ближе. — Я хотел попросить вас дополнительно позаниматься со мной темной магией.
Профессор удивленно изогнула бровь и уже хотела возразить, но тут Поттер понял, что сказал что-то не то, и исправился:
— Простите, защитой от неё, защитой… Мне нужно научиться отражать темные заклинания.
Он выдохнул и, приосанившись, в ожидании взглянул на девушку.
— Я, конечно, слышала о ваших исключительных способностях, мистер Поттер, — строго сказала Элиза после некоторого молчания, — но вам не кажется, что вы слишком юны для более сложных заклинаний?
— Возможно, профессор, но в связи с ситуацией… Ну, вы, наверное, знаете… Мне очень нужно этому научиться. Прошу вас, — сказал он.
Профессор несколько секунд молча смотрела на него. Просьба достаточно личного характера была более чем неожиданной во второй день занятий. Но все же это доверие было приятным.
— Ладно, мистер Поттер, — сказала, наконец, она. — У меня сейчас есть время, так что, если вы не против, начнем прямо сейчас.
Гарри кивнул и смущенно улыбнулся в знак согласия.
— Тогда начнем, — Харрисон кивнула голову в сторону первой парты. — Садитесь.
Она взмахнула палочкой, и зачарованный мел начал быстро выводить слова на черной доске. Весь вечер они учили и тренировали выбранное заклинание, и, несмотря на неудачи в начале, к девяти часам вечера у Поттера уже неплохо получалось отбивать посылаемые профессором молнии. Она же получала странное удовольствие от преподавания ему, и даже не заметила, как на замок опустилась ночь.
— Ох, уже поздно, — сказала Элиза. — Что-то задержались мы. Продолжим в следующий раз.
Гарри вздохнул и, пропустив сквозь пальцы растрепавшиеся влажные волосы, кивнул.
— Да, профессор. Спасибо, — сказал он и направился к двери.
Его голос прозвучал удрученно, и девушка с сочувствием посмотрела ему вслед. Усталость тоже давала о себе знать, но она почему-то знала, что сейчас дело не только в ней. Вернее сказать, она тут была практически не причем. Поттер старательно прятал свое горе, но его молчаливость и задумчивость трудно было не заметить.
— Спокойной ночи, профессор, — сказал юноша, стоя в дверях.
Харрисон, вырванная из своих мыслей, взглянула на него и несколько секунд молчала, но потом словно проснулась и сказала:
— Спокойной ночи, Гарри.
Дверь щелкнула, и в кабинете воцарилась тишина. Но она была какая-то неправильная. Словно в комнате осталось немного черной магии, с которой они боролись. И она злобно хохотала во всех углах кабинета, отчего мурашки пробегали по спине.