Ты веришь мне?

      Проснулся Щукин от неприятного ощущения в своей руке. А попытавшись высвободить её, столкнулся с небольшой преградой в виде шоколадной копны волос и мирного сопения Лановой, которая с удобством расположилась на его левой ладони. Разминая онемевшие пальцы, он всматривался в умиротворенное девичье лицо.       «Сколько же она здесь просидела?» — удивился Щукин, когда перевел взгляд на столик, где стоял небольшой будильник. На часах была половина девятого. Оно и не удивительно, что девушка уснула, так как палата постепенно наполнялась тёмными оттенками и тенями.       Стараясь не беспокоить брюнетку, парень начал осматривать комнату, то и дело бросая взгляды Соню. Его внимание привлек блокнот с какими-то набросками, который она обнимала другой рукой.       «Точно чудачка!» — хмыкнул Щукин и всё-таки высвободил затёкшую руку, попутно разминая ладонь пальцами. На какое-то мгновение он приостановился, внимательно всматриваясь в свою руку. От неё исходил приятный аромат парфюма. Это не те резкие духи, которыми пользовалась Марина. Пахло цветочно-древесными нотками. Бывший капитан команды «Медведи» поймал себя на том, что ему нравится этот аромат, а сердце начинает постепенно учащаться. Парень глубоко вздохнул, пытаясь привести свои мысли и разбушевавшиеся чувства в порядок.       Вдруг дверь больничной палаты резко распахнулась, и в помещение вошла Касаткина. Как говорится, помяни и появится. Нет, Егор не был против её присутствия. Даже наоборот, он был очень признателен за её заботу и труд. Если бы не она, его маме, Елене Константиновне, было бы очень тяжело. Щукин догадывался, какие чувства движут ей, но ответить Марине тем же? Что ему оставалось — прятать взгляд от её пристального, ищущего тепла, как это было раньше; избегать тем, которые черлидерша не раз пыталась поднять. Хоккеисту было сложно, как и в физическом, так и в моральном плане, плюс ещё Касаткина на него давила.       Сделав пару шагов к его кровати, Марина застыла на месте с широко распахнутыми глазами. В её голове одновременно бушевало несколько чувств: удивление, раздражение и… ревность? Да, она определенно ревновала. Она столько недель потратила, чтобы отношение Щукина к ней изменилось. А сейчас Марина наблюдает спящую девушку рядом с его кроватью? Это шутка такая, правда?! Нет, она не позволит судьбе играть с ней, хватит! Закрывая за собой дверь, она специально приложила силу, чтобы раздался громкий хлопок.       Щукин неодобрительно посмотрел на неё, на что Марина громко цокнула, а затем перевёл взгляд голубых глаз на вздрогнувшую и резко подскочившую Ланову.       — Что случилось? — Художница попыталась расчесать руками растрепавшиеся волосы.       — Всё в порядке, — тихонько шепнул Щукин, одарив бывшую девушку красноречивым взглядом. — Ты уснула. — И улыбка тронула его губы.       Но зеленоглазая не слышала последних слов хоккеиста, заметив стоявшую в проходе Касаткину.       — Я, наверное, пойду. — Она дотронулась до его руки и, опустив глаза, покинула больничную палату.       Сердце предательски защемило.       «Ну, а чего ты хотела?» — говорил ей разум.       «Нет, ничего…» — у Сони не нашлось других слов для ответа.       Может, Марина и не завелась бы, увидев в палате Щукина другую девушку, но не её. Она не первый раз застает брюнетку в компании Щукина.       — Что она здесь делала? — по-свойски произнесла участница команды черлидеров.       Егору её тон, как и поведение, пришлись не по душе.       — То же, что и ты, — спокойно ответил парень, замечая перемены в её лице. Ей очень редко доводилось слышать столь грубые слова со стороны Щукина. Сам по себе он был очень чутким, добрым и отзывчивым, но прав на такое поведение ей никто не давал, тем более с незнакомым человеком. Нет, так нельзя. Егор искал причины, почему не может возродить в своём сердце прежние чувства. Вот первая.       — Ладно, я не права была, — противореча самой себе, ответила девушка, присаживаясь на стул, где несколько минут назад сидела Ланова, и, меняя тему, прощебетала. — Давай ужинать?       Егор ещё раз внимательно всмотрелся в некогда родное лицо.       — Что? — На её щеках выступил лёгкий румянец.       — Нет, ничего. — Щукину нечего было сказать, да и в скором времени нужные слова не сорвутся с его губ.       Из больницы художница выходила сверкая пятками, приводя в негодование и возмущение работающих там медсестер. Ей нужно было проветриться и поразмыслить о произошедшим.       Марина явно питала к хоккеисту чувства, тут и невооруженным взглядом можно было заметить. Реакция девушки была очевидна. Она видела в ней соперницу — это сто процентов. А вот чувствовала ли Соня что-то к Щукину — это вопрос. Любовь? Нет, они даже не знакомы толком. Ей было интересно с ним, спокойно.       Выезжая на дорогу, зеленоглазая попыталась отвлечься на проносящиеся мимо пейзажи. Ночные фонари только-только начинали освещать тёмный асфальт. Где-то по тротуарам гуляли молодые парочки, мамочки с колясками, подростки. Каждый человек наслаждался опускающейся на город прохладой.       От радующих глаз наблюдений её оторвало неприятное урчание в животе. А ведь правда, сколько часов она не ела?       Свою машину художница припарковала возле небольшого и уютного, как показалось Соне, кафе. Она заслужила хороший ужин и немного сладкого для поднятия настроения. Ланова редко ходила в такие места. А если и ходила, то чаще всего занимала себя эскизами будущих работ. И только определившись с меню, она обнаружила, что её блокнот остался в больнице.       «Мне сегодня везет…» — грустная улыбнулась она.       Брюнетка выбрала столик в дальнем углу рядом с большим окном. Заниматься было нечем, разве что вставить в правое ухо один из наушников и погрузиться в мир музыки, попутно разглядывая интерьер кафе. Стены были выполнены в различных кофейных оттенках, что девушке очень понравилось. Не раздражает глаз — большой плюс! А мягкие кожаные диванчики помогут расслабиться после долгого дня. М-м-м, благодать. Не менее важную позицию занимали комнатные растения. Они создавали некое уединение для гостей данного заведения.       — Ваш заказ. — Молодой парень со светлыми волосами приветливо улыбнулся и поставил перед ней «Греческий» и стакан с апельсиновым соком. Коротко кивнув в знак благодарности, София принялась за еду, переключая свои мысли на Щукина.       Вдруг в её памяти возник один момент, от чего её щеки покрылись слабым румянцем. Это не воспоминание, скорее ощущение мягких прикосновений к её волосам. Как получается, это не она охраняла сон Егора, а он её?       «Егор…» — Она мысленно попробовала его имя на вкус и одернула себя за такую вольность. Нет, ей не нельзя привязываться к парню. У художницы нет на это прав. Вот только не укладывалось в мыслях одно — не создала ли Соня невидимую нить между ними, когда впервые увидела голубоглазого молодого человека во сне? Это её вдохновляло и пугало одновременно.       Отложив в сторону вилку, она ещё раз взглянула на дома и машины через окно. Кажется, девушка поняла, какие нужно смешать оттенки, чтобы получить этот небесно-голубой цвет.