А может...

      — Мама, мама! Смотри, какую рыбу я поймал! — маленький мальчик, лет восьми на вид, вприпрыжку вбежал по ступенькам в дом, держа в руках огромную рыбину. В своей радости он не заметил цветочных горшков, стоящих у порога, и, споткнувшись об один из них, шлёпнулся на пол, крепко прижимая к себе рыбу. На шум с кухни прибежали женщина с добрым, улыбчивым лицом и каштановыми волосами, заплетёнными в толстую косу и очень похожая на мать девочка, с двумя забавными хвостиками на макушке, одних лет с мальчиком или чуть младше.       — Хидан, ты не ушибся? — обеспокоенно спросила женщина, склонившись над мальчиком. — Хару, ты забыла убрать свои цветы, и теперь твой брат разбил себе колено, — она с мягким укором посмотрела на девочку и попыталась забрать из рук мальчишки рыбу, но тот только широко улыбался, показывая щель на месте недавно выпавшего зуба, и лишь сильнее прижимал к груди рыбу.       — Мама, смотри какая большая! — в его глазах горело детство, и впервые в жизни пойманная рыба значила для него гораздо больше, чем какой-то ушиб. — Я сам её вытащил!       — Да, ты у нас молодец, — послышался новый голос, и в дом зашёл его обладатель. Это был крепкий черноволосый мужчина с тёплыми карими глазами, которые светились гордостью за сына. В одной руке он держал сетку с рыбой, а вторую положил мальчишке на растрёпанную макушку. Девочка с радостным визгом кинулась к нему, снова забыв про цветы, и тут же, споткнувшись об них, растянулась на полу.       — Хару! — женщина метнулась к ней, но девочка уже вскочила и, не обращая внимания на боль в коленке, повисла на отце.       — Папа, ты пришёл! Пойдём скорей, — она взяла его за руку и потянула в сторону кухни. Хвостики задорно подпрыгивали, лицо было наполнено радостью и нетерпением: «Посмотри, что мы с мамой приготовили». Мужчина, не сопротивляясь и только весело смеясь, пошёл за ней.       — Эй, сначала вымойте руки, — с улыбкой на лице женщина смотрела на дочь и мужа, на лице которого была извиняющаяся улыбка. — Хидан, давай-ка свою рыбу, нужно бы засолить её. Предложи сестрёнке, она будет рада.       — Хорошо! — и мальчик, так и не отдав рыбу, побежал вслед за отцом.       Женщина взглянула на порог и покачала головой — Харука опять забыла про цветы. Женщина подняла их и засмотрелась. Нежные белые цветочки-звёздочки слегка покачивались на лёгком ветерке, цвета вечернего неба анютины глазки лукаво выглядывали из тёмной зелени листьев, ярко-жёлтые пушистые солнышки лечебных ромашек пахли мёдом.       Харука обожала цветы, и у неё получалось выращивать даже не растущие в этих краях виды, но сегодня, находясь в сильном возбуждении из-за самостоятельно приготовленного ужина, она забыла даже про них.       Женщина уже собиралась войти в дом, как неожиданно заметила быстро приближающегося человека, которым оказался сосед. Она недоумённо смотрела на него, но, увидев выражение его лица, отшатнулась. Широко раскрытые крылья носа, перекошенный рот, но хуже всего были глаза, в которых плескался страх и из которых уже ушёл разум.       — Спасайтесь! Скорее, убегайте из деревни! — его голос дрожал. Выкрикнув предупреждение, он бросился бежать дальше и вдруг рухнул замертво, на его груди неведомо откуда появилась кровь. Женщина испугано вскрикнула и выпустила горшки из рук. Раздался громкий треск, горшки треснули, на пол посыпалась земля, цветы выпали и теперь лежали, словно павшие войны.       Услышав крик дорогого человека, мужчина прибежал обратно и замер, увидев неподвижное тело.       — Что произошло? — но женщина не слышала и только в потрясение смотрела на лежащего на земле человека. Мужчина мягко обнял остолбеневшую женщину и заглянул в лицо. Та вздрогнула в испуге, мышцы напряглись, готовясь бросится прочь, а потом медленно расслабились.       — Он словно бежал от кого-то, крикнул, чтобы мы спасались, и упал на землю, — голос дрожал.       Мужчина нахмурился и ещё крепче прижал её к себе.       — Тише, тише, наверное, человеку просто стало плохо, нужно бы посмотреть, что… — он вдруг осёкся и, заслонив глаза от солнца, стал всматриваться вдаль. Вдали показался пока ещё неясный силуэт человека с какой-то странной палкой. Силуэт немного приблизился и мужчина понял, что это коса или что-то очень похожее на неё.       Из дома появились дети, обеспокоенные исчезновением обоих родителей. Мужчина посмотрел на жену, на детей и бросился к лежащему на земле человеку. Склонившись над ним, он протянул руку к его шее. Когда он выпрямился, в его лице не было даже намёка на смех, и глаза были полны холодной решимостью:       — Он мёртв. Быстро, хватай детей и беги.       -Что? Почему? А ты? — женщина растерянно смотрела то на детей, то на мужа, то на пока ещё далёкий силуэт, избегая взглядом неподвижное тело.       — Беги! — отец схватил гарпун, висевший у пояса, посмотрел на воткнутый в бревно во дворе топор и, подумав, сунул гарпун обратно за пояс и взялся за топор. Хидан и Харука недоумённо смотрели на родителей, они не понимали происходящего, но волнение родителей передалось и им.       — Папа! — мальчик подбежал к отцу, — куда ты, папа! Не уходи! Мужчина замер, медленно развернулся и как будто в зеркале встретил упёртый взгляд своих же глаз.       — Не могу, — просто сказал он. — Ты уже большой, Хидан, и должен понимать, что мужчина не может поступить иначе.       — Тогда я с тобой! — Хидан не собирался отступать.       Широкая рука опустилась на макушку и взъерошила каштановые волосы, такие же, как у матери.       — Защити мать и сестрёнку, а теперь бегите, — и, отвернувшись, он твёрдыми шагами пошёл навстречу неведомой опасности, хотя всё его существо желало хотя бы ещё раз обернуться и посмотреть на них в последний раз.       Женщина постаралась незаметно для детей смахнуть с глаз набежавшие слёзы, схватила их за руки и побежала, стараясь не слышать раздающиеся за спиной звуки.       И был недолгий бег, прерванный иглами жуткого смеха за спиной. И отчаянный женский крик, крик матери защищающей своих детёнышей, и алые капли, оросившие сухую землю. А потом были тёплая рука в руке, отчаянный грохот детских сердец, шум тока крови в ушах. Был тяжёлый запах прелых осенних листьев, и была неровная, предательская почва под ногами. А потом раздались слова, тяжёлым молотом выбившие в памяти: «Наконец-то я нашёл тебя!». А над всем этим горел алым проклятый знак — треугольник, вписанный в круг. А потом был только отчаянный бег из последних сил, на грани возможности, солёные струйки на щеках, пряди распустившихся волос, которые лезли в глаза и нос и липли к мокрым щекам. И одиночество, в котором ты оставался один на один со страхом. И была ненависть, ненависть к самой себе, к своей трусости и к ногам, которые несмотря ни на что продолжали бежать прочь и не хотели останавливаться.