Отдых для двоих

      В купе вошла проводница. Девушка беспардонно отодвинула дверь и улыбнулась, увидев Артема в этом купе. Она еще раз посмотрела на номер купе, увидев "семерку", вошла внутрь, поправила остриженные под каре волосы, взметнула их вверх и, наконец, начала говорить. — Все у вас в порядке? Скоро станция. Стоять будем десять минут, — она улыбнулась, медленно переминаясь с ноги на ногу в темно-синих с белой полосой на ремешке туфлях на невысоком широком каблуке. Белая блузка, черная юбка, темные волосы, Лика — все это не по-доброму напоминало им первую дорогу и проводницу Нику. Да, остался бы Тёма на той станции, не будь Юли. Но не все же одинаковые? — Да, спасибо, все хорошо, — улыбнулись ребята. Лика посмотрела на Артема, потом на Лену и снова на Артема. Подвела в голове какие-то расчеты, еще раз улыбнулась. — Если что-то будет нужно, обращайтесь. Меня зовут Лика, — она сверкнула карими глазами, глянула на Артема, незаметно ему подмигнула и, легко развернувшись, вышла из купе.       Ребята пожали плечами и отвернулись от двери. Тёма хоть раз был рад отказу. Забавно бы получилось, войди проводница в самый неподходящий момент — пришлось бы краснеть всю дорогу. Что-то странное было в этой Лике, даже имя. Каких только людей не придется встретить. Но почему-то оба понимали, что эта Лика не сахар.       Через десять минут, как и говорила девушка, затормозил поезд. Едут-то всего-ничего, а уже десятиминутная станция. Несправедливо, что на следующий день этих станций будет раз-два — и обчелся. Даже сегодня к вечеру станции начнут редеть, станут длиться все меньше и меньше времени, большие города перестанут встречаться в расписании, и только завтра утром будет тридцати пяти минутная.       Ребята вышли из поезда. Солнце ярко сияло в вышине, от утренних туч не осталось и следа, слабый ветер обдувал пассажиров, сдувал с них головные уборы. Некоторые дети уже бегали по перрону, догоняя свои панамки. Женщины придерживали свои шляпы, их волосы, если не были собраны в тугие пучки и косы, развевались на ветру. Палящее солнце обжигало загорелую кожу. Хоть что-то все еще напоминало о недавнем отдыхе.       Даже на этой станции и то около Лики стояло двое мужчин с большими сумками, мужчина с женщиной и семья: муж, жена и двое детей. Кто-то из них, не беря во внимание семью, могли быть их соседями по купе. Или те двое мужчин, или мужчина и женщина. Тёма и Лена стояли на перроне и спокойно ели мороженое. Душный вагон, закрытая дверь, еле-еле открывающееся окно — было душно. А это первый день и даже первый час, что будет дальше.       Десятиминутная станция оказалась невероятно короткой. Вот уже все друг за другом потянулись в вагон, неохотно ступая на ступени. Артем и Лена отворили двери своего купе и увидели, что теперь они не одни. Кончилось время одиночества. Тёма вздохнул и легонько ударил кулаком по стенке. Теперь им с Ленкой не суждено побыть наедине.       "Щукинцы" вошли в купе и присели напротив соседей. Ими оказались двое мужчин не очень приятной наружности. Чем-то они напомнили ребятам тех хамов, что помешали им спать в первую дорогу. Серые, кажется, грязные майки, треники времен девяностых годов, да и сами они были как оттуда. Нагло разложившись практически на всем столике, они и не думали подвинуть свои бутылки с пивом и издающую зловонный запах селедку. Духота, а эти рыбу едят!       Ребята поморщились. Такое соседство было не в радость. Тёма и Лена почувствовали себя на работе, словно опять "клиентов" привели на допрос. Ментовское чутье подсказывало оперу и следователю, что не так просты эти двое, не мешало бы их с пристрастием допросить. А если ничего не нароют, извиниться и молча ехать до столицы. — О! Соседи подошли. А мы-то думаем: с кем поедем? — раздался голос одного из них.       Колосов и Брусникина переглянулись. Действительно, как на допросе. Тёма приметил на руке одного из попутчиков тюремную наколку. Уж кто-кто, а старший лейтенант в этом разбирался. Он легонько толкнул Лену локтем и показал. Елена тяжело вздохнула и пожала плечами — что уж теперь делать. Соседей им никто не поменяет, придется чуток пораньше выйти на работу. — Вас как звать? — криво улыбнулся один из них, обращаясь к "Щукинцам". — Артем, а это моя жена Леночка.       На этот раз уже Тёма решил "стать мужем" Лены. Нечего этим сидевшим-не пересидевшим знать, что они — просто коллеги, только вот после произошедшего, просто ли?       Лена ничего не сказала. Артем знает, что делает. — Очень приятно, — усмехнулся тот, — Вася. Это — он толкнул второго локтем, — Колян.       Мужчины протянули Артему руки для рукопожатия. Руки у них были жирные, скользкие, пахнущие селедкой. Они даже не удосужились вытереть их перед рукопожатием, словно перед ними был их друг.       Лена шепнула что-то на ухо Колосову. Он кивнул. Медленно поднявшись, ребята вышли из купе. — Тём, я где-то видела этих двоих! — Я тоже. Только где — не могу вспомнить. — Видел наколку? Это вроде бы... — За грабеж они чалились, — прервал Брусникину Артем. — Тём, а ты чего опять красный такой? — Лена дотронулась до его лба. Тяжело вздохнула и продолжила, — Ну что, пошли температуру мерить, горе ты мое луковое.       Не успели ребята открыть ведущую в купе дверь, как их перехватила Лика. Она остановила пассажиров, резво подскочила к ним и попросила остановиться. Милиционеры повиновались. Все лучше, чем лишние пару минут провести с этими сидельцами в пропахшем селедкой купе. Девушка остановилась. Волосы Лики были беспорядочно разбросаны по плечам и развевались, пока она шла. Сейчас же они ровно лежали на ее плечах. Она провела пальцами между прядей и подбросила одну из них вверх. — Вы не могли бы сами зайти за бельем? — обратилась проводница к Артему. — Вагон большой, сами понимаете. Каждому таскать...       Лика подняла бровь и умоляюще посмотрела на Тёму. Не дождавшись ответа, она неловким движением оттолкнула Лену и, взяв Колосова под руку, потащила за собой. Брусникина так и осталась стоять возле купе, с застывшим на губах ответом "сходи". Лена хмыкнула. Вот это наглость. Нет, чем-то Лика точно напоминает ей Нику.       Немного постояв, она вошла в купе.       Войдя за Ликой в помещение, Артем осмотрелся. Проводница уже пыталась достать комплекты постельного белья, но они как назло лежали слишком высоко для ее маленького роста, и она, даже встав на носочки, не могла никак до них дотянуться. Понимая, что самой ей ничего не сделать, Лика обратилась за помощью к Артему. Тёме эта работа была сподручнее, и вскоре он уже стоял с двумя комплектами в руках. — Давайте я Вас хоть чаем напою, — подбросив волосы вверх, произнесла девушка. Колосов только хотел отказаться, голова снова начинала разбаливаться, как проводница добавила: — никаких отказов. Что же, Вы за меня мою работу делаете и даже чаю не выпьете. Нет-нет, никуда я Вас не отпущу.       Она усадила его на сиденье, вышла из купе. Артем подпер голову рукой. Мало того, что у него голова раскалывается, так еще и Ленка там в обществе этих... А он вынужден сидеть здесь и ждать Лику. Тёма взял постельное белье и только собирался выйти, как одновременно с ним в дверной проем влетела Лика. Они столкнулись. Из рук девушки выпали две чашки с чаем. Одна из которых безобидно упала на пол, чай растекся по полу, вверх поднимался белый пар, ноги проводницы, обутые в туфли на каблуке, даже не почувствовали кипятка.       А вот вторая кружка полетела прямо в Артема, и весь горячий чай оказался на его футболке. Сама кружка также благополучно приземлилась на пол, и остатки чая также растеклись по полу. Пятно на темно-серой футболке начинало расплываться, обжигая жаром кипятка кожу парня. Проводница, подняв кружки и чуть не поскользнувшись на мокром полу, подскочила к Артему. — Простите меня, ради Бога простите! Снимайте футболку, снимайте, снимайте, горячо ведь.       Она схватилась за футболку и потянула ее вверх. Поезд качнуло в сторону, Артем не удержал равновесие, вдобавок поскользнулся на разлитом чае и вплотную прижал Лику к столику, его футболка очутилась в руках проводницы.       Дверь, ведущую в купе, открыли. Блондинка застыла на месте от неожиданности, картина, представшая перед ее глазами, отличалась от того, что она ожидала увидеть. С губ сорвалось давно заготовленное: "Артем, ну ты скоро?...", но вместо продолжения она лишь застыла на месте. Колосов практически прижал проводницу к столу, ее взору представилась голая спина Тёмы, его футболка в руках Лики. "Не буду мешать..." — услышал лишь Артем, затем дверь с грохотом захлопнулась. Осознав, что это была Ленка, Тёма подскочил и, забыв о футболке, выбежал из купе проводников.       Артем залетел в купе. Лена сидела, отвернувшись от двери, и смотрела в окно. Поезд как назло постоянно трясло. Тёму пару раз приплющило к одной стенке, потом он упал на нижнюю полку, но до Лены никак добраться не мог. Она словно не замечала его.       Двое вытаращили на них глаза, даже пить перестали и отложили рыбу на разложенную по столу газетку. Один из них толкнул второго, шепнул ему: "Пойдем покурим". Второй кивнул, отпил напоследок из бутылки, и они покинули купе.       Брусникина повернулась к Артему. Выглядел он неоднозначно: полураздетый, с красным лицом и начинающими слезиться глазами. Тёма подпер голову рукой. Он понимал, что подумала Лена о нем и Лике, но не знал, как объяснить ситуацию. Все выглядело до ужаса банально, и он попал в эту сеть. — Смешно получилось. Я захожу, она говорит: "Чай будешь? Отказы не принимаются..." — он замолчал, не успев объяснить толком ничего. Его слова были похожи на пресловутую отмазку пойманного с любовницей мужа.       Брусникина окинула его недоверчивым взглядом. Колосов понял: грядет буря. — Да, а чай у нас в стране по всем традициям пьют не за столом, а на столе. И обязательно без одежды! — она резко развернулась к окну, по лицу Артема пролетели волосы блондинки. "Пощечина волосами — что-то новенькое...". Он потер щеку. Да, именно туда должна была она ему зарядить и была бы относительно права. — Я, конечно знала, что тебе только одно и нужно, но после того, что было...       Она осеклась. Всем было известно, что Артем Колосов — тот еще бабник, но прямо перед ее носом, сказав, что пойдет за постельным бельем, с проводницей. А каких-то пару дней назад она была уверена, что он может измениться, что то, что между ними было не пустой для него звук. Значит хотя бы что-то, а он бросается на первую попавшуюся девушку. — Да не было у меня с ней ничего и не могло быть, — он ударил кулаком по столу. Лена вздрогнула от неожиданности. — А ты ревнуешь, да?       Неожиданно произнес Артем. Лена развернулась и посмотрела на него. Да, сколько раз она уже это слышала. Всегда отвечала: "Вот еще! Иди куда хочешь и с кем хочешь!" — а теперь как такое ответишь, когда хлопнула дверью практически перед его носом, рассвирепела, готова была выцарапать Лике глаза? — Брусникина, отставить ревность.       Он притянул ее к себе вопреки ударам по спине, воплям "пусти!" и ерзанью в его руках. Она вырывалась, хотела ударить его по лицу, теперь уже точно накричать, была бы возможность — выставить за дверь. Но его руки и он сам оказался сильнее нее. Вскоре он достиг своей цели, наконец уловив в постоянном кручении ее губы. Он впился своими губами в ее губы; руки девушки перестали отчаянно отталкивать Тёму, пресекать его назойливые действия. Ее руки теперь уже безобидно скользили по его спине.       Артем медленно начал поднимать вверх футболку девушки, она не сопротивлялась. У нее словно снесло крышу. Она не понимала, что только что готова была выпнуть его из купе к Лике в объятия. Лена растаяла от его пылких прикосновений, страсть окутала ее, она окунулась в нее с головой.       Все было хорошо, только вот дверь резко отворилась, и перед ребятами стояли их попутчики. Кашлянув в кулак, один из них постучался и произнес: "Тук-тук!". По его лицу скользнула кривая улыбка. Второй поперхнулся пирожком от неожиданности. Да, не думали они, что из только что бушующей стихии, просто извержения вулкана или землетрясения, через какие-то десять минут будут так близки друг к другу.       Услышав кашель, Артем и Лена отпрыгнули друг от друга. Лена быстро нацепила на себя футболку, находящуюся в руках Артема, поправила прическу и отсела от Колосова. Он сам взъерошил волосы, провел ладонями по лицу и, как ни странно, рассмеялся. Сколько раз происходило именно так! Начиная с Вадика Малышева, потом была вездесущая Антонина, несколько раз подряд "обломавшая весь кайф", вот теперь эти их потенциальные клиенты. — Ребят, ну медовый месяц, ну молодость. Вы хоть говорите, мы свалим. Понимаем ведь. Была бы здесь Дашка... — прицокнул языком самый говорливый.       Дверь снова открылась. "Это не купе, а проходной двор какой-то!" — Артем резко повернул голову, чтобы посмотреть, кто там. И был крайне раздосадован, увидев там никого иного как проводницу. Она медленно шагнула в купе, перебирая в руках футболку Колосова. Она села около него, не зная что сказать. Все заготовленные ранее слова выпорхнули из ее головы, она пыталась что-то сказать, но прикусывала язык, понимая, что это не подходит. Наконец она решилась и начала. — Вы простите меня, не думайте, что там было что-то. Нет-нет, ничего не было. Просто чай разлился, поезд качнуло, вот и получилось так нелепо. Я вот, футболку Вам принесла, — она протянула вещь Тёме, — он не виноват, даже не думал о том, о чем подумали Вы.       Лена повернулась к Лике. Эта девочка говорила искренне, не таила ничего, на чистоту. Она улыбнулась и осмотрела проводницу. Помятая блузка, немного промоченная чаем, всклоченные волосы и непорочное, чистое лицо. — А я вот подумал о том, о чем подумала она, — хрюкнув, потянулся к девушке Василий, — иди к Васе.       Грязные руки мужчины потянулись к девушке. Она встала с места Брусникиной и, поправив темные волосы, произнесла голосом, наполненным холодом и брезгливостью. — Не заслужил, — она подняла нос кверху и вышла из купе.       Василий рассмеялся, его дружок подхватил этот приступ хохота. — Ленка, у нас аспирин есть? — боль снова отдавала в виски, начинало знобить. В и без того жарком и душном купе для Артема становилось еще жарче, температура медленно ползла вверх, утренний аспирин переставал действовать, болезнь брала верх.       Лена тяжело вздохнула, вспомнив, что еще перед инцидентом с Ликой она поняла, что с Артемом что-то не то. И вот теперь более-менее успокоившись, состояние Колосова снова дает о себе знать. Достав чемодан, ребята нашли все необходимое: градусник, жаропонижающие таблетки. Только температуры в поезде им не хватало. Тогда, в "Ласточке", все было проще. Лег на кровать и лежи, пока легче не станет. А тут? В поезде, когда беспрестанно трясет, эти "попутчики" явно молчать не будут, попробуй им объясни, что болеешь. Скажут: "Не мужик, что ли?". Или того "лучше" — выпить с ними предложат.       Вскоре термометр показал температуру тридцать семь и шесть. Да, как они и ожидали. Выпитая таблетка действовать начала далеко не сразу. Артем забрался на верхнюю полку и лег, закрыв глаза. Постоянный и непроходящий гул, жужжание, дикий хохот по поводу и без повода стоял в купе. Даже Брусникина, улегшаяся на своей нижней полке, уже устала от беспрестанных, истошных криков, смеха, бессмысленных анекдотов, не несущих в себе места, где, по определению, нужно смеяться. — Можно потише? Здесь человеку плохо! — не выдержала Брусникина после очередного приступа смеха от какого-то воспоминания. — Твой хахаль вроде спит. Тебе, что ль, плохо? Так мы быстро с Коляном хорошо сделаем.       Артем открыл глаза. Ну это уже наглость. Ладно Ленка не так поняла происходящее с Ликой, но эти-то гады напрямую хотят ею воспользоваться. — Адрес не попутали? Хотелки свои успокойте. Все мозги пропили уже? — послышалось с верхней полки.       Колосов снова закрыл глаза, но спать теперь он точно не будет. Как спать, если эти там, внизу, могут сделать с Ленкой что угодно? Она хоть и следователь, но все же слабее двух здоровых амбалов.       Лена не прореагировала на "предложение" попутчиков и взяла в руки купленный в Евпатории журнал. Книгу она дочитала в первую дорогу. Второй том, как назло, остался забытый дома. Приходилось довольствоваться журнальчиком.

***

      Время теперь шло быстро. Станций практически не было, жар спал, стучали по крыше и стекали по окнам капли дождя, вдалеке даже слышались раскаты грома, виднелась молния. Лика уже сдала смену. На этот раз проводником у них был мужчина. Молодой человек по имени Алексей. Он пришелся по душе больше, чем Лика. Теперь они не увидят шатенку до утра.       Артему постепенно становилось легче. Жар спадал, боль уже не отдавала в виски, озноб тоже оставил оперативника. Вопреки данному самому себе обещанию не спать, вскоре Артем провалился в сон. Открыв глаза, он глянул в окно. Время было уже ближе к вечеру. А может, и нет. Тучи затянули весь небосвод, не было ни единого солнечного проблеска. Только проснувшись, Тёма не сразу понял, что за звуки разносятся по вагону. При взгляде в окно все встало на свои места — идет дождь. Колосов свесил голову с верхней полки. На нижней мирно сопела Брусникина, журнал в раскрытом виде лежал на ней. Соседи тоже завалились спать. Храп разносился по купе. Да, этот Вася не только руки распускает, он еще и храпит, как Толян.       В купе вошел проводник. Увидев проснувшегося Артема, он вошел. — У вас тут сонное царство. Я заходил, а вы тут все спите. Я — ваш проводник, Алексей. Можно просто Леша.       Тёма кивнул. По крайней мере, теперь Лена не сможет ревновать его к проводнику. Артем сам поморщился от одной лишь мысли об этом и свесил голову, посмотрев на Елену. Она однозначно привлекала его больше, чем Алексей. "Не дай Бог!" — поморщился Артем и постучал по дереву.       Проводник вышел из купе. Артем глянул на часы — да, уже вечер. Семь часов. Это сколько же он спал? Часов пять, не меньше. Ну вот и день прошел. Завтра они будут уже в Москве. Надо позвонить Толику, уточнить время прибытия, номер вагона. Вчера при звонке они мимолетно назвали время и запутались в номере вагона, случайно назвав "восьмой", как в тот раз.       Тёма слез с верхней полки, нашел свой телефон на столике — не тронули соседушки, — и вышел из купе. Пройдя в тамбур, он набрал номер Щепкина. Вскоре в трубке послышался голос Анатолия. Тёма еще раз назвал номер поезда и вагона, а также время прибытия, в котором сам запутался. Снова дала о себе знать первая дорога. Вдали послышался сильный раскат грома, даже Толя смог услышать его. Ребята медленно перешли к теме погоды. В Москве она тоже не айс — дожди, дожди и еще раз дожди, иногда сопровождаемые громом.       Муха передал хозяину "привет", полаял в трубку. Радости пса не было предела — он слышит голос Артема. В квартире Щепкиных раздался заливистый, радостный лай и крик Людмилы: "Толик, успокой собаку! Мухтар, тихо!". Колосов рассмеялся. Ох, намаялась Людка за это время с Мухой. Послышались шаги, и вскоре стал отчетливо слышен голос Даньки, говорящий Мухе "тихо".       Попрощавшись с другом, Толя положил трубку. Тёма пошел обратно в купе. Открыв дверь, Колосову представилась довольно странная картина. Ленка все также спала, а вот над ней склонились эти двое. Первый, Вася, сидел около нее, в ногах; Коля стоял подле нее, склонившись над девушкой. Артем вошел внутрь. — Я неясно выразился? Быстро отскочили от нее. Чтобы я больше вас около нее не видел, ясно? Увижу — руки и все остальное поотрываю!       Василий, нахохлившись, сделал вид "не очень-то и хотелось" и сел на свое место, взяв бутылку пива. — Голубь, лети сюда! — позвал второго Вася. Артем дождался, пока эти двое удалятся подальше от Ленки, и сел около нее. Что-то вертелось в голове? Что-то засело в голове, а что?       "Голубь, Голубь, Голубок... Где-то я это слышал..." — Артем прислонился головой к стене. Нет, птица тут не при чем, почему-то Артем вспомнил горячо любимую работу. А вот где на работе ему мог быть знаком Голубь? Может, залетный какой? Лица попутчиков почему-то тоже казались ему знакомыми. Нет, таких совпадений не бывает. Вдруг старлея озарило: Голубь — Голубев Николай Анатольевич, судимый за квартирную кражу. Артем глянул на наколку и еще раз подтвердил свои подозрения. Этот Колян и Голубев, который проявил себя в Москве пару месяцев назад, — это одно и то же лицо. А Вася — это подельник Голубева, Караваев Василий Степанович, он же Карась.       Да... Не успели с отдыха вернуться, как тут же подавшиеся в бега гастролеры. Тогда уже было подозрение, что ребята заезжие, а потом, когда узнали о идентичных случаях в нескольких городах России, решили однозначно. По месту прописки он уже давно не живет, даже не появлялся там. Родственники ничего о нем не знают. Второй — все то же самое. Никто ничего не знает.       Артем посмотрел на "залетных". А ведь это они с Ленкой думали, что им не повезло с попутчиками. А оказывается, это Голубю с Карасем пришло время расплатиться за свои грехи перед судом. Не знают они еще, что семейная пара перед ними — это следователь и оперативник из "Щукино".