***
Проснувшись, глаза Варна открыла не сразу, прислушиваясь к окружающим звукам. Слышалось мерное глубокое дыхание, находившегося рядом человека, и тихое сопение ребенка — его отличить было нетрудно. Остальные звуки доносились, будто из-за плотной ткани — глухо и отдаленно. То были какие-то разговоры, смех, но, самое важное, поняла она, рядом с ней больше никого не было. Значит ли это, что она вне опасности? Варна осторожно окинула взглядом помещение. Палатка имела собой простейшую конструкцию: на прутьевых дугах крепилась серо-зеленая парусина, уходившая вверх конусом, а вместо двери просто была проделана щель. Светловолосый парень, которого она припомнила с первой встречи возле дома, сидел за столом, который на вид был легким и складным, как и единственный здесь стул, да грубо обтесанная деревянная люлька. Девочка немного поерзала: лежанка оказалась твердой и неудобной, в и так ноющую спину то и дело врезались сбившиеся комочки матраса. По правую сторону от тюфяка удрученно покоился вещмешок. Судя по всему, ее перенесли в палатку, когда она потеряла сознание. Если б ее правда считали опасной, то так церемониться бы не стали. Да и эти люди не похожи на тех бандитов, что напали на ее семью. Теперь Варна припоминала их черные одежды, ускользавшие от взгляда, будто оплавленный металл перемещался по их телу в форме доспех. Самое главное, их глаза — они были наполнены злобой и жестокостью. Разбойники смотрели иначе, не по-людски что ли... Образы прошедшего дня всплывали в памяти, но все странности на базаре и с ребенком Варна списала на усталость и голод. Ян, сидевший все время на стуле и качавший люльку с малышом, которую перенесли сюда, заметил, что Варна проснулась. — Влас! — негромко позвал он одного из товарищей, охранявших палатку снаружи. — Позови Мира. Варна вздрогнула от голоса. Скрывать дальше, что она спит, не имело смысла. Но тело ломило от слабости, а во рту так пересохло, что она не могла сказать ни слова. Тем не менее, страха не было. Своему соседу по палатке она хотела верить, верить, что он не только не причинит ей вреда, но и сможет защитить. Особенно от того здорового мужчины с луком. Казалось, Ян был расслаблен и, даже беспечен, но именно этим и обманывались его соперники, ошибочно недооценивая мечника. Помимо своего любимого тонкого клинка, парень всегда держал наготове тройку острейших кинжалов за поясом. Малыш в качалке проснулся и, пискляво агукая, потянулся ручками вверх. Как ни странно, он улыбался и вел себя как счастливейший ребенок на свете. Парень протянул ему руку, и тот вцепился в предоставленный палец, продолжая лепетать. Ткань палатки разверзлась, впуская не только последние лучи уходящего солнца, но и троих посетителей. Надея сопровождала Мира, желая удостовериться в словах пленницы лично. Слава держала в руках чашку с дымящимся куриным супом и ломоть черного хлеба. Варна сделала усилие, и привстала на постели. Наступила та апатия, после которой остается лишь смириться со своей участью от невозможности что-то изменить. Тело ее предало, в мире не осталось никого, к кому она смогла бы обратиться. И эти люди явно не были настроены дружелюбно, чтобы она могла мечтать о своем спасении. — Варна, так тебя зовут? — начал разговор Мир, взяв стул и усевшись напротив девочки. — Угу, — поспешно кивнула она, переводя испуганный взгляд с Мира на остальных в комнате. Она еще не знала, что с ней решили сделать, но, вероятно, — подумала Варна — сначала ее хотели допросить. — Подкрепись, тебе нужны силы, а потом мы поговорим, — Мир жестом попросил Славу помочь девочке. Кормилица заметила испуг гостьи, и незаметно сжала ее ладонь, когда передавала пищу. Этот маленький жест придал немного уверенности. Она не может сбежать, но может говорить. Быть может, решила Варна, это ее единственный шанс на спасение. — Вы только что собирались меня... от меня избавиться. А теперь кормите, — осторожно произнесла Варна, мысленно все же облизываясь на ароматный бульон. — Можешь не беспокоиться, — усмехнулся Мир, — если бы мы что-то решили, то не дожидались бы, пока ты проснешься. Варна с недоверием покосилась на него, но, увидев одобрительный взгляд Яна, немного расслабилась. Стоило пригубить первую ложку, как в считанные минуты полная тарелка была опустошена. Глаза заблестели, а к щекам вернулся румянец. Она отставила посуду и, почувствовав себя крепче, села в постели. Мир удовлетворительно кивнул. — Варна, как ты нашла мальчика? — без обиняков начал он. Тут в проем палатки просунулась вихрастая черноволосая голова. Надея зашипела на Ярима и жестом «кыш-кыш» велела ему убираться. Парень фыркнул, но отошел, достаточно, чтобы слышать весь разговор. — Я не помню точно, — нахмурилась Варна, вспоминая события сегодняшнего дня. — Я потерялась на базаре, а потом услышала плач и пошла на звук. Я подумала, что мальчик потерялся, и ему нужна помощь. — Откуда ты пришла, Варна? — спросил Мир. — Как вы узнали, что я пришла? — удивилась в ответ девочка. — Ты сказала, что потерялась на базаре. Местные не теряются, даже дети. — Точно... — кивнула Варна, вспоминая, как ловко сновали мимо нее горожане. На секунду она замешкалась, думая, что же сказать дальше. Историю, которую она поведала торговке, или правду? Наверняка эти люди узнали бы, что она лжет. Но ведь можно и не всю правду? — Я приехала с булочницей. У нас появился заказчик в городе, а она взяла меня с собой, чтобы научить продавать. — Вот оно как, — Мир почесал бороду и задумался. — Значит, вот как мы поступим. Нам все равно пора покидать это место, так что мы тебя отпустим. Я дам тебе сопровождающую, она поможет тебе отыскать твою торговку. — Нет! — воскликнула Варна, не удержавшись, и тут же закрыла себе рот руками, испуганно смотря на Мира. — В чем дело? — Мужчина сдвинул брови, не понимая такой реакции. — Я вам не все сказала... — потупила взгляд Варна, коря себя за длинный язык. Ведь могла бы промолчать! На вопросительный взгляд Мира она добавила, — вы ведь не разбойники?.. — Что? — удивилась, молчавшая до этого Надея. — Нет, конечно! Остальные недоуменно переглянулись, Мир пожал плечами, мол, странный вопрос. В городе любой знал отличительную одежду воинов и обязан был помогать всем, что ни потребуется отряду. Варна вздохнула, переведя дух. Она не знала, стоит ли рассказывать этим людям о том, что с ней произошло. Однако и позволить вернуть себя к этой торговке она не могла. Та бы ни за что ее больше не отпустила бы в город после сегодняшнего, а она должна была остаться, чтобы найти убийц. Ян, увидев замешательство девочки, отогнул свободной рукой костяную заплатку на груди, открыв Варне вид на нашивку на его жилете. Там были изображены перекрещенные меч и крыло алконоста — герб личного войска Болеслава. — Вы — стража Его Высочества? — прошептала Варна, узнавшая символ с картинки в книге. — Почти. Но мы ему служим, — улыбнулся Ян. В это время малыш запищал, просясь на руки. Парень поднял его и усадил себе на колени. Ребенок сверкал своими янтарными глазищами, и Варна невольно загляделась на него. — Так в чем дело? — вернул ее к разговору Мир. — Почему мы не должны тебя отвести обратно? — Я эту торговку один день знаю, — вздохнула Варна. — И вызвалась ей помочь, только чтобы попасть в город. Я тут кое-кого ищу... — Знаешь, сейчас небезопасно ходить одной, — покачала головой Надея. — Участились случаи... разбоя. — Разбоя? Вы что-то об этом знаете? — оживилась Варна. Возможно, эти люди специально были посланы, чтобы найти тех разбойников. Тогда она могла бы остаться с ними! — Мы не можем об этом говорить, — проговорил Мир, почесав бороду. — Так что просто иди по своим делам, Варна, а о том, что видела нас — забудь. — Нет! Прошу! — воскликнула Варна, заломив руки в мольбе. — Они... они убили всю мою семью! Моего маленького брата! Разве он что-то им сделал? Этот убийца задушил его прямо передо мной! А мои родители? Я просто послушалась отца... Если бы я только знала, то осталась... — Варна затряслась от снова переполнивших ее чувств горечи, обиды и гнева. Поток невысказанных слов буквально хлынул из нее вместе со слезами. — Мы ведь жили далеко от людей, ни с кем не ссорились. Да и не было у нас столько денег, чтобы нас можно было обокрасть! Ровно на жизнь и хватало. А Глеб! Ему исполнилось всего четыре! А потом в подвале, я там спряталась, я слышала их. Слышала все, что они сказали... Варна уже не могла говорить, рыдания захлестнули ее, и она, уткнувшись лицом в руки, громко всхлипывала. Надея закусила нижнюю губу и сжала пальцы в кулак у груди, представив, что пришлось пережить девочке. В углу сидела притихшая кормилица. Малыш вдруг потянулся к девочке и что-то залепетал. Ян едва успел придержать его, чтобы тот не свалился, но ребенок с чрезвычайной силой тянулся к ней. Мир нахмурился: он понял, о ком говорила Варна. Эта жестокость, сначала действия, потом размышления — это все они. Значит, в опасности не только этот ребенок, но и все дети. Девочка, видимо, решила найти их и отомстить, но она еще не знает, что напавшими были лишь безжалостные исполнители, частичка огромного зла, с коим у нее не хватит сил бороться. Брать всех подряд к себе Мир тоже не мог, у него другая задача. И по-хорошему, надо бы отдать девочку той торговке, чтобы та о ней позаботилась. Однако был еще один факт, который бывалый водный игнорировать никак не мог — ребенок странным образом тянулся к Варне и, вероятно, он специально позвал ее тогда на улице. — Ян, положи мальчика, — к всеобщему удивлению сказал Мир, указывая кивком на девочку. Парень вскинул брови, но приказ выполнил. Мальчуган лежал на коленях у Варны и ручками тянулся к ней, стараясь ухватиться за ее пальцы. Варна почувствовала это и отняла руки от лица, подчиняясь маленьким детским пальчикам. Ребенок был спокоен, глаза его приятно отливали золотистым, будто в них купался лучик солнца, несмотря на то, что свет с улицы в палатку не попадал. Младенец внимательно смотрел на девочку, агукая и лопоча какие-то ведомые только ему звуки, но они от чего-то подействовали на нее успокаивающе. Варна отвлеклась на малыша. В ее сердце опять что-то затеплилось, словно туда пробралось маленькое солнышко. Она улыбалась ребенку и тихонько с ним ворковала. — Варна, — Мир откашлялся, прежде чем продолжить говорить, давая ей время откликнуться. — А что говорили те люди? Ты сказала, что слышала, как они потом разговаривали. Надея испуганно взглянула на командира: можно ли задавать такой вопрос сейчас, когда она только успокоилась. Мир поднял руку в знак того, что все будет хорошо. Варна и правда ответила довольно ясно и четко. — Они сказали, что ошиблись. Им нужен был другой мальчик, младше, кажется. Они убили моего брата просто потому, что ошиблись. И я не прощу их за это, — зеленые глаза Варны искрились от гнева. Только гнев этот был не просто мстительной яростью маленькой девочки, Мир увидел в них что-то такое, от чего он понял, что она больше не будет плакать и сделает все, чтобы уничтожить тех негодяев одного за другим. Но была в этой палатке другая девушка, которой тоже стоило принять важное решение. Мир предоставил слово Надее. — Варна, я тебе кое-что скажу, а ты решишь дальше, что тебе делать, — серьезно произнесла мечница. — Эти бандиты — беспощадные убийцы. Они хотятся за этим малышом, чтобы убить его, а мы, по приказу Его Высочества, должны защищать мальчика. Нам очень жаль, что тебе пришлось пережить такое, но этот ребенок очень важен для Государя, страны. Мы пока не можем дать отпор врагу, и вынуждены скрываться. Ты можешь пойти с нами, чтобы присматривать за ним. За это я обещаю, что когда-нибудь ты отомстишь за свою семью. Или можешь сейчас же уйти и навсегда забыть о нас. Несколько секунд Варна молчала, обдумывая слова Надеи. Она посмотрела на ребенка и спросила: — Как тебя зовут, малыш? Мальчик ласково агукнул в ответ. — Его имя — Дамир.Глава 4
22 декабря 2017 г. в 17:26
В котелке возмущенно булькал суп, грозясь вылиться на горящие поленья, но никто не обращал на него внимания. Воины сгрудились вокруг девочки, упавшей на подушку из высоких стеблей меч-травы. Первым спохватился загорелый паренек, в руках которого чуть ли ни у единственного не было оружия. Ярим поднял Варну на руки и направился в палатку водного.
— Нам все равно надо выяснить, кто она. Не лежать же ей на земле, — пробурчал парень под недовольные взгляды старших товарищей.
Те, кто не сопровождал ребенка по запасному пути, недоумевали, почему незнакомку привели к ним. Объяснение было только одно: она знает что-то очень важное. Ведь после одного случая доверия к любым незнакомцам больше не было.
На прошлой остановке девушки из отряда по обыкновению отлучились в местную баньку, а когда стали собираться обратно, обнаружили среди вещей непонятный сверток: в нем оказался младенец. Надея взяла его к себе и пообещала к вечеру найти его родителей, а Славу и Маврушу отправила в лагерь. Уже стемнело, но мечница все не возвращалась, тогда Радей вызвался отыскать ее. Мужчина нашел Надею на полянке за околицей: девушка сидела на коленях спиной к нему, опустив голову. Окликнув ее, Рад не ожидал, что увидит в ответ, и потому, даже отпрянул от неожиданности. На земле были раскиданы рваные тряпки, а в них — нечто чужеродное, страшное, что вообще не должно было существовать на этом свете. Там, где брызги черной крови коснулись земли, трава почернела, и маленькими паутинками расползалась скверна. Надея смотрела на Рада глазами полными слез, в них застыли ужас и непонимание, ведь ей пришлось убить ребенка, чтобы игоша явил свой истинный облик.
Мужчина бросился к подруге, заметив, что ее руки тоже поражены — видимо, так она и узнала, кого ей подкинули. Радей быстро зашептал молитву, взывая к лесу и живому источнику. Девушка, всхлипывая, мелко тряслась и все крепче сжимала его руки, пока черные отметины совсем не исчезли. Чтобы тело упыря не уничтожило землю, его можно было бы сжечь, но тогда пришлось бы тащить его в деревню или, еще хуже, в лагерь. Раду пришлось забрать его энергию, обеспечив себе двухдневную головную боль. Пепел развеяло ветром, но он был уже не опасен. Зато появился шанс, что оскверненная земля сможет возродиться. Но до сих пор Надее было трудно подходить к детям и, тем более, к...
Теперь отряд разделился на две части. Первая, перешептываясь, осуждала решение сопроводительной группы привести в лагерь незнакомку. По мнению Мавруши, стоило избавиться от нее без всяких разговоров. И хлопот меньше было бы. А уж коли девочка не виновна оказалась бы, так они бы упокоили ее дух, как полагается.
Вторая часть предполагала, что девочке просто не повезло оказаться рядом, и вряд ли она что-нибудь поняла. Вон как тряслась, что едва на ногах стояла.
— Рад, Надея — со мной, я хочу знать все подробности. Ян, отнеси ребенка к Славе, она покормит его, — громогласно распорядился Мир, в задумчивости поглаживая густую бороду.
Излишняя недоверчивость иногда выходит боком. Он знал это, как никто другой, глубоко запрятав в своем сердце тот позорный поступок, что совершил накануне отъезда. А теперь старался не думать о том, есть ли у него дом, в который он вернется после службы.
Молодой воин пошел было к кормилице, как ребенок снова заплакал. Однако то был не детский капризный плач: люди буквально ощутили чувство горечи и обиды, что исходила сейчас от него, да так, что из палатки Мира раздался тихий скулеж. Водный поморщился. Так было и раньше: если малыш плакал, то все понимали, чего он хочет. Но прошлой ночью он вдруг заревел ни с того ни с сего, и даже чуткий Ярим не смог понять, в чем причина такой перемены. Надея остановила Яна, выступив вперед.
— Погоди. Мир, мы кое о чем не рассказали. Когда девчонка... Варна держала его на руках, он не капризничал. Но когда мы велели его отдать, то он сразу закричал, будто... Будто не хотел с ней расставаться, — в конце девушка почти перешла на шепот. — Мы слышали его.
— Это так, — нехотя согласился Рад. Слишком ярким было воспоминание о том, что сделали упыри. Он не мог допустить, чтобы Надея пережила подобное еще хоть раз.
— Интересно... — задумался Мир. — Что ж, Ян, заходи с нами, посмотрим, что будет.
Как только они вошли в палатку, малыш прекратил плач, и лишь немного посапывал от возмущения. Волна его недовольства прокатилась по всем, заставив стыдливо отвести глаза и разглядывать ничем не примечательный купол палатки.
— Что это было? — фыркнул Яр, косясь в сторону вошедших.
Надея пожала плечами, охватив себя руками за предплечья. Рад с интересом посмотрел на незнакомку, в беспамятстве лежавшую на видавшем виды тюфяке. Скромный деревенский наряд: белая застиранная блуза, длинная, неровно обрезанная в подоле юбка, на удивление, никаких украшений, кроме платка, слабо вписывающегося в общий наряд и кожаного мешочка на поясе. Похоже, что девочка не только не была из города, но и не из ближайших местных деревень точно. Это то и было подозрительно: откуда же она тогда взялась.
— Что с ней? — прогромыхал Мир, несмотря на свои старания говорить потише, у него не вышло.
Однако Варну, прерывисто вздыхавшую в лихорадочном бреду, это не потревожило. Ярим успел уже уложить ее на подобие постели и внешне оценить ее состояние.
— Ничего страшного. Она просто измождена. Я чую лишь ее усталость.
— Говоришь, она не опасна?
— Она — человек. Оружия у нее с собой нет. Было бы глупо им просто так отправлять слабую девчонку. Если бы они знали наше месторасположение, то давно бы напали сами. — Яр почесал затылок, как делал всегда, когда хотел утвердить свои слова.
— Значит, подождем, пока она очнется, а потом допросим. Ян, ты останешься здесь с ребенком, я пришлю Славу. У палатки будут дежурить еще двое. Сообщи, когда девочка очнется.
Ян кивнул в ответ, и расположился за столом, стоявшим напротив постели. Все остальные вышли на улицу.
— А-а-а! — протянула Надея, вскидывая руки вверх, словно потягиваясь. — Вот это задачка! Наверняка бедняжка заблудилась, а мы так напали на нее...
— Мы еще ничего не знаем, — мягко поправил ее Рад. Теперь он не был так напряжен, и на его лице даже появилась улыбка. — Но еды-то ей мы дать сможем. Не звери, все ж.
Все направились к костру, где Слава, успевшая спасти бульон, разливала обеденный суп. В другом котелке грелась вода на чай. Обсуждение прошедшего похода перенесли на послеобеденный час: Мир строго настрого запрещал обсуждать дела за столом, искренне полагая, что это неуважение к пище и труду повара.
Уже за чашечкой можжевелового чая водный благосклонно дал добро говорить. Важно было понять, смог ли посланный разведчик передать каким-либо образом сведения. Хотя даже если он не смог донести информацию лично, враг уже знал, что они где-то здесь. Встреча была неизбежна — это было лишь делом времени. Выдвигаться в путь стоило этой же ночью, но теперь они столкнулись с новой проблемой. Конечно, можно было бы избавиться от девочки сразу, но, все же, если она была невинна, то это был бы тяжкий грех. По словам Мира, даже враг заслуживал пощады и права предстать перед судом Милостивого Государя Болеслава, а тут безобидное дитя, по воле случая, оказавшееся рядом.
Солнце стояло высоко, указывая на время обеда. Сумерки в этих краях наступали поздно, поэтому время у Варны еще было.