31 день

- Ты уверена, что нам все это необходимо? – такой вопрос назрел у меня еще минут пять назад, но озвучил его я только сейчас, когда Белла распечатала очередную коробку, которая оказалась битком набита всевозможными украшениями. - Это рождество, Эдвард, очнись! – выдохнула Белла, с тихим шелестом извлекая из коробки одну из многочисленных двухметровых пышных гирлянд. «Это ее последнее рождество…» - сердце болезненно сжалось при этой мысли, но я поспешил скорее прогнать ее подальше от себя, пока Белла ничего не заметила. К счастью, она была слишком увлечена своим занятием, и почти не замечала ничего вокруг себя, кроме коробок с украшениями и красавицы - елки. - Да, ты права, но, по-моему, уже достаточно украшений, - нерешительно пробормотал я. - Нет, еще нет, но я скажу, когда будет достаточно, - сейчас Белла напоминала мне до боли знакомую сценку под названием «Элис в магазине», она держала в обеих руках по гирлянде и разглядывала их с такой серьезностью на лице, как будто выбирала машину. Категорически нельзя было позволять ей общаться с моей сестрицей. - Вот эту повесим на окно, должно хорошо смотреться. Ты не поможешь? - Белла протянула мне пушистый красно-зеленый комок свернутой гирлянды - Конечно, - я поспешил выполнить просьбу Беллы, пока она выискивала очередное украшение. Пришлось встать на стул, чтобы дотянуться до карниза и перекинуть через него украшение. Другую такую гирлянду, только ядовитого малинового цвета, Белла обмотала вокруг шеи, как импровизированное боа. Надо сказать, на ней оно выглядело довольно забавно. Я давно потерял счет времени за этим нелегким занятием – украшением квартиры. Не мое это, я и раньше никогда не наблюдал в себе стремления к чему-то красивому. Мне всегда было немного наплевать на такие детали. - Слева свисает больше, чем справа, - прокомментировала она мою работу, - и сделай, чтобы провисало посередине, а еще…, - инструктаж Беллы перебил неожиданный звонок в дверь. – Я открою, - быстро нашлась Белла, и прежде, чем я успел что-либо сказать, она стремительно выбежала из гостиной. Я успел только поправить гирлянду, как просила Белла и слезть обратно на пол, как она снова появилась в комнате с белой коробкой в руках. - Курьер принес, - объяснила она в ответ на мой недоумевающий взгляд. – Самое удивительное в том, что это предназначается мне, - Белла была удивлена не меньше меня. - Интересно, что это и от кого, - подумал вслух я. – Никто не знает, что ты живешь у меня… «Никто, кроме Элис… О, Господи, надеюсь, это не то, о чем я думаю». - Сейчас узнаем, - Белла опустилась на диван, расположив коробку у себя не коленях, крышка сразу же полетела в сторону, небрежно отброшенная Беллой, и из коробки показался сверток атласной ткани цвета ясного синего неба, а поверх лежал свернутый вдвое лист белой бумаги. Белла осторожно развернула записку и прочитала вслух. - «Когда я увидела это платье сегодня в витрине бутика, я сразу же подумала о тебе, Белла. Я уверена, что тебе очень хорошо подойдет синий – это твой цвет. Надеюсь, увидеть тебя в нем сегодня вечером. Целую. Элис». Это было так предсказуемо – абсолютно все, до мелочей – что я не смог сдержать улыбку. Белла выглядела потрясенной, ее лицо, по мере чтения и вникания в смысл написанного менялось несколько раз – от крайнего удивления до дикого ужаса. Дочитав, она положила записку на диван, гипнотизируя взглядом подарок Эл. - Может, взглянешь на платье? – предложил я. Мне было безумно интересно, что Элис приготовила для Беллы, хотя это не сложно предположить, зная мою сестру так хорошо, как знаю ее я. - Зачем она…? – Белла в растерянности мотала головой, ее руки в нерешительности зависли над свертком, как будто она решалась, стоит ли ей брать его или нет. Я пожал плечами. - Хочет сделать тебе приятно. Белла медленно извлекла из коробки платье, которое, оказалось, было ей в полный рост, но по длине подходило идеально. Две темно тонкие лямки на плечах и еще одна линия такого же цвета с бантом в виде цветка опоясывает грудь, открытая спина и глубокое декольте. Мне уже не терпелось увидеть его на Белле. Увидеть, как атласная ткань облегает каждый изгиб ее тела, как красиво ниспадают ее волосы на открытые плечи… Элис была права – это платье создано для Беллы. Но сама Белла похоже так не думала: несколько раз пробежавшись глазами по платью, досконально изучив этикетку, она судорожно сглотнула, округляя глаза. Не может быть, чтобы ей не понравилось. - Она же не серьезно… - пробормотала, наконец, Белла. Еще некоторое время ее глаза блуждали по наряду, пока она окончательно не пришла в себя. - Оно от Роберто Кавалли, Эдвард! Элис купила для меня дорогущее платье от Кавалли, которое я одену всего один раз в жизни! – Белла вопросительно уставилась на меня, в ее взгляде был вопиющий призыв на помощь, вот только я не мог понять, чем я могу ей помочь. - Элис не любит мелочиться... – стоит ли говорить, что это вполне в ее стиле? - Я не могу принять этот подарок, - шумно выдохнув, Белла опустилась на диван, она выглядела так, как будто от нее просили что-то непосильное. Аккуратно расстеленное поперек дивана платье лежало рядом, Белла избегала даже смотреть на него. - Ей не стоило так тратиться на меня, Эдвард, - сокрушенно проговорила она. - Только не возвращай его, пожалуйста, иначе Элис подумает, что тебе не понравилось, и в следующий раз пришлет что-то неприлично дорогое от Dolce&Gabbana или Dior, - при моих словах лицо Беллы вытянулось еще больше. - О, ужас… - Это же Элис, - я развел руками, усмехаясь, но уже более серьезно добавил. – Одень его, Белла, тебе очень подойдет и цвет и фасон. - Только ради тебя, - она робко улыбнулась, сверкнув в меня взглядом, полным любви и нежности. – Если уж ты так хочешь, чтобы я его надела… - Я буду счастлив, - я приблизится к ней вплотную, обнимая любимый изгиб ее талии. Мои губы соприкоснулись с ее губами, и я точно знал, что был уже не в силах разорвать эту божественную связь, возникающую между нами, каждый раз, когда мы целуемся. Белла жадно отвечала на поцелуй, ее мягкие податливые губы опьяняли, сводили с ума. - Подожди, - она неожиданно отстранилась от меня, - не сейчас, хорошо? Мы можем опоздать на обед, а я не хочу опаздывать, в конце концов, это твои родители, мне будет неудобно. - У нас еще есть время, - я притянул ее к себе и снова впился поцелуем в ее удивительно сладкие губы. - Надо закончить здесь… украшение, помнишь? Ну да, конечно. Пришлось нехотя выпустить Беллу из объятий и закончить работу. Однако, на поздний вечер я питал немалые надежды. В начале шестого мы с Беллой стояли на крыльце дома моих родителей, ожидая, пока кто-нибудь откроет для нас дверь, свои ключи я весьма предусмотрительно забыл дома. Белла, судя по тому, как она вцепилась мне в плечо, сильно нервничала. Я легко поцеловал ее, чтобы снять напряжение, но это не помогло, в ее жестах и мимике оставалась прежняя зажатость. Я напротив, чувствовал себя очень уверено в этой ситуации, у меня не было никаких сомнений насчет того, что Белла понравится Карлайлу и Эсме. - Как думаешь, Эдвард, я понравлюсь твоим родителям? – Белла нервно теребила пуговицу на своем плаще. На ее лице застыло выражение крайней неуверенности, а в глазах читался испуг, она была похожа на выпускницу школы перед очень важным экзаменом по предмету, с которым никогда особо не дружила. - Такая девушка просто не может им не понравиться, - уверенно возразил я. - А вдруг нет? – Белла не унималась. Ее испуганные глаза переметнулись на меня. - Не бойся, Белла, они тебя не съедят, - отшутился я перед тем, как открылась входная дверь. На пороге стоял мой отец, он был, как всегда, элегантен, аккуратен, и выглядел до неприличия молодо на свой возраст. - Эдвард, Белла, - он взглянул сначала на меня, потом на Беллу, на ней его взгляд задержался чуть больше; на губах у него заиграла легкая полуулыбка, - рад видеть вас, - он отступил на несколько шагов назад, жестом приглашая нас войти в дом. Белла по-прежнему крепко держалась за мой локоть. В гостиной было на удивление безлюдно, мне казалось, что мы с Беллой были самыми первыми гостями. Из кухни доносился приятный аромат ужина, Эсме готовила что-то особенное сегодня, насколько я мог догадаться. Я помог Белле снять плащ, и, пока я убирал нашу верхнюю одежду, отец представлялся Белле. Тут в гостиной как раз появилась Эсме. Она так изменилась, причем явно в лучшую сторону, с тех пор, как я видел ее в последний раз, что не удивиться было невозможно. Прежде темно русые вьющиеся волосы теперь ровно спадали на плечи и были окрашены в цвет жженой карамели. Стройную фигуру облегало элегантное little black dress от Valentino, а образ дополняло платиновое колье от Tiffany&Co. Она заметно похорошела и даже немного помолодела, как мне показалось. - Отлично выглядишь, мам! - не удержался от комплимента я. – Мама, познакомься, это Белла – моя девушка. Белла, - я повернулся к ней, - моя горячо любимая Эсме. - Рада тебя видеть в нашем доме, Белла, - ласково проговорила мама, ее глаза, улыбка – все светилось искренней радостью и теплотой. Одного взгляда мне было вполне достаточно, дабы понять, что для Эсме Белла теперь как еще одна дочь. Что ж, Эсме любит всех, кто дорог ее близким – в этом все она. - Взаимно, миссис Каллен. Я тоже очень рада знакомству с вами, - Белла по-прежнему отвечала застенчиво, но такого дикого страха, как прежде, уже не было. Кажется, все оказалось не так страшно, как она полагала. Обстановка была непринужденной и очень по-домашнему уютной. Ничего такого, чего боялась Белла и в помине не было. Тут из кухни раздался звонкий голос Элис, она звала Эсме. Как только мама скрылась в дверях, я предложил Белле сесть на диван, а сам задал отцу вопрос, интересующий меня уже добрых пять минут. - Мы слишком рано пришли, отец, или я опять что-то напутал со временем? - Нет, со временем все правильно. Вчера звонили Питер и Шарлотта, заболел маленький Джеймс – твой племянник - и поэтому они не смогут приехать, а у сестер Эсме возникли затруднения с перелетом из Нью-Йорка, так что мы решили перенести все на Новый год. Думаю, это даже к лучшему. Впервые за достаточно долгое время я был хоть в чем-то полностью согласен с отцом. Я считал несказанным везением, что все повернулось именно так, ведь меня терзали сомнения по поводу того, что я не засну прямо во время высокоинтеллектуальной дискуссии младших сестер моей мамы на тему новой весенней коллекции Донателлы Версаче. С Элис эти дамы запросто найдут общий язык, но со мной - не думаю. - Я согласен с тобой, пап. Отец иронично усмехнулся, похлопывая меня по плечу. - Не волнуйся, сынок, я пообещал Каролине и Диане, что ты обязательно составишь нам компанию, - сказал он. Краем глаза я заметил, как Белла впервые за весь вечер легко и непринужденно улыбнулась. Мой энтузиазм, между тем, угас. На этой не очень оптимистической ноте в гостиной возникла Элис, как всегда, одетая в нечто модное и цветастое, а задорный огонек в ее глазах буквально заряжал положительными эмоциями всех, на кого она устремляла свой взгляд. - Белла! – завидев мою девушку, Элис с воплем подбежала к нам, заключая ее в свои цепкие объятья. От удивления Белла пошатнулась. – Ты все-таки пришла. Как же я рада видеть тебя, а это платье… да оно на тебе просто великолепно, даже лучше, чем я себе представляла! - Элис, - Карлайл, недовольный поведением Эл, поспешил одернуть дочь. - Ты потрясающе выглядишь! – не снижала оборотов Эл. - С-спасибо, Элис, - растеряно пробормотала Белла. Она подобно, всем нам, удивилась такого жаркому приему моей сестры. Но разве для Элис писаны какие-нибудь правила? Позже, когда Элис успокоилась и перестала быть похожей на горящую белку, а Белла пришла в себя, мы всей семьей сидели за большим обеденным столом, вели непринужденные разговоры, смеялись, делились разными интересными историями. В основном говорила Элис, практически невозможной задачей представлялось мне заставить ее помолчать хотя бы минуту. Это маленькое чудо с задорным ежиком на голове не замолкало весь вечер, а я почти все время молчал, любуясь Беллой. Сегодня она была так красива, что я не мог отвести от нее взгляд, когда она говорила, внимательно слушала, кивая головой в такт речи собеседника, улыбалась или просто молча ела или делала очередной глоток вина. Из нее буквально струился теплый солнечный свет, даже в такую снежную и холодную погоду, какая была сегодня. Никто за весь вечер так и не коснулся болезненных тем, но всем было так легко, и легкость эта выглядела очень натурально. Я был неописуемо рад и так по-детски счастлив сегодня, казалось, что у нас с Беллой впереди еще уйма времени, что нам совершенно некуда спешить и торопиться… Великолепное чувство. Свобода. Заставляет сердце биться чаще с каждым ударом, чувствуешь себя так легко-легко, свободно, так невесомо. Еще миг – и взлетишь, расправишь широко свои обязательно белые крылья, и полетишь – непременно в небеса. Вместе, обнявшись… А на землю тебя обязательно опустит чей-то требовательный голос. - Ты слышишь, Эдвард? – похоже, мама уже не одну минуту дозывалась меня, пока я витал где-то в облаках. - Что, прости? – переспросил я. Догадаться, кто именно был предметом разговора в последнее время, особого труда не составило – это был я. - С возвращением в наш мир, Эдвард. Я спрашивала, как тебе зимний Париж. Я начал, было, отвечать, как вдруг раздался телефонный звонок. - Я отвечу, - отец энергично поднялся из-за стола и исчез в темноте коридора. - Париж просто великолепен зимой, - я особо не задумывался над ответом, для меня в данный момент времени не было ничего более красивого, чем Белла. – Но рядом с Беллой меркнет любой Париж. Белла мгновенно залилась краской, смущенно уткнувшись взглядом в свою тарелку. Она всегда такая забавная, когда краснеет, такая милая… А в следующий момент она резко выпрямилась, ее взгляд значительно посерьезнел. Отложив столовые приборы, она потянулась за салфеткой. У меня возникло неприятное ощущение, когда она взволнованно заправляла за ухо непослушную прядь волос. Ее как будто что-то встревожило, обеспокоило… - Вы не будете возражать, если я покину вас не минуту? Мне надо немного... освежиться, привести себя в порядок, - Белла говорила неторопливо и как-то не совсем уверенно, пробуя слова на вкус, словно выбирала более подходящие из них. - Да, естественно. На втором этаже, первая дверь слева, - неужели Эсме совсем ничего не замечала? Белла встала из-за стола, заметно помрачнев. Я уже и не знал, бояться мне или нет, внутри у меня все внезапно напряглось, как в предвкушении неприятности. На душе сделалось тревожно, заныло что-то в подреберье. Я, как предчувствовал, что, сделав всего несколько шагов, по мягкому ворсистому ковру, она упадет... Все случилось как в замедленной съемке: секунда – Белла все еще сидит на стуле, вторая, не спеша поднимается, отодвигаясь назад, небрежно касается спинки соседнего стула, но я-то вижу, что на самом деле прячется за этим жестом. Я чувствую… Третья – она неуверенно делает шаг вперед, прочь от стола, едва заметно пошатывается, но все еще держит равновесие. А я уже знаю… Я вижу, что происходит, вижу ее глазами. Первой среагировала Эсме. Она сидела ближе всех к Белле, но не могла заметить ее состояния потому, как была повернута к ней спиной, Элис – вполоборота, да и что она могла бы понять? Мама резко сорвалась с места, звонкий лязг серебра столовых приборов уроненных ею на тарелку раздался слишком громко, похоже звон колокола в моих ушах. Я сидел в оцепенении, забыв, как двигаться и даже дышать, меня охватил страх, так, как если бы его впрыснули в кровь, и теперь он молниеносно расходился по венам, наполняя ядом каждую клеточку тела. «НЕЕЕЕЕТ!!!» Не помня себя, я вскочил со своего места, опрокинув стул и свой бокал вина, который тут же залил светлую скатерть ярко-алой жидкостью, но мне сейчас было не до всего этого. Я ринулся к Белле и к Эсме, склонившейся над ней. Я вряд ли осознавал, что происходит вокруг, страх и паника не давали нормально соображать. Слабый голосок еще не тронутой ужасом интуиции подсказывал, что Эсме щупала пульс. Где-то на заднем плане, абсолютно незамеченная, переживала свою долю ужаса Эл… Тут-то мой страх возрос еще больше. А вдруг она… Ведь так бывает. Бывает абсолютно по-разному, а особенно, когда беды совсем не ждешь. Когда тебе хорошо, невероятно хорошо, всегда найдется вещь, способная прибить тебя обратно к земле. - Эдвард! Скорую, срочно! – крикнула Эсме, оборачиваясь. Она аккуратно держала голову Беллы у себя на коленях. Моя девочка на фоне ее кожи была такой бледной, ее глаза были плотно закрыты, ресницы не трепетали, губы не шевелись. Я хотел думать, что она всего лишь спит… - Она жива? – спросил чей-то знакомый, но такой далекий, убитый, дрожащий голос. Я не сразу смог понять, что этот голос принадлежал мне. Я не чувствовал себя частью происходящих событий, почему-то мне казалось, что я наблюдаю за всем откуда-то со стороны.