Рейс в "Обитель Покинутых"

      Влад медленно, словно выныривая из глубокого сна, пришёл в себя. Ему казалось, что он проспал целую вечность и забыл, как это — ощущать своё тело. Короткая судорога вцепилась в голени и бёдра — попытка дезориентированного мозга удостовериться, что он не умер. Влад вспомнил взрыв и, вздрогнув, открыл глаза.       Он лежал на животе, прижавшись щекой к холодному полу. Взрыв остался в памяти невыносимо яркой вспышкой и горячим воздухом, опалившим тело от макушки до пят. Влад должен был погибнуть, слишком близко к эпицентру он находился.       В поле зрения попала ладонь: обычная, не синяя кожа была усыпана вошедшими в плоть осколками и засохшими красными разводами. Влад осторожно пошевелил пальцами — короткие вспышки боли вспыхнули и быстро исчезли. Всё-таки живой. Он прислушался к собственным ощущениям и понял, что давно ему не было так хорошо. Слабость прошла, не было голода и холода — он ощущал себя сытым и полным сил.       Влад перевернулся на спину, наслаждаясь этим ощущением. Он вдруг осознал, что после всего произошедшего уже никогда не станет прежним. Приключения научили ценить не только человеческую жизнь, но и простые житейские радости, которые раньше казались ему обычным явлением — сытость, тепло, сон. Сейчас ему хотелось остановить мгновение и просто порадоваться тому, что он в очередной раз смог обмануть смерть, смог выжить. Но время беспощадно неслось вперёд — Влад всё ещё не был в безопасности.       Первым делом он занялся рукой. Зубами вытаскивая из ладони осколки стекла, он сообразил, что его спасло — та самая жидкость из флакона, которую производила Ла-Урра, — квинтэссенция волшебства. Если бы он не схватился в момент взрыва за флакон, то… Влад поёжился — об этом думать не хотелось. Жидкое волшебство помогло выжить при взрыве, заживило его раны и восстановило силы. Перемотав порезы куском, оторванным от майки, он поднялся на ноги.       Лаборатория была погружена в пугающий полумрак. Из нескольких ламп уцелела лишь самая дальняя от эпицентра взрыва. По чёрным от копоти стенам и потолку змеились глубокие трещины. Перевёрнутый стол грудой оплавленного металла лежал у противоположной стены, а пол устилал ковёр из осколков и деформированных деталей высасывающей волшебство установки. Влад стоял на небольшом свободном от них участке пола и ощущал ступнями в тонких носках исходящий от него холод. Чтобы двигаться дальше, ему нужно было обуться. Он, стараясь не порезаться, двинулся туда, где последний раз видел свою обувь.       Платформу с ремнями взрыв едва затронул. Она лишь упала на пол, с корнем вырвав крепления. Ботинки, потерявшие свой ярко-красный цвет, лежали за ней, у самой стены, слегка опалённые, но на первый взгляд целые. А в углу, которого привязанный Влад не видел, стояла ледяная статуя. Обувшись, Влад подошёл к ней вплотную и едва справился с приступом дрожи. Ему подумалось, что вот прямо сейчас он смотрит в глаза своей не случившейся смерти. Ведь если бы не нож, если бы не удивительная тяга к жизни, Влад так же, как и этот незнакомец, стоял бы посреди лаборатории, навек застывший во льду.       Лицо человека, искажённое ледяной маской, выглядело знакомым. Пронзительные чёрные глаза, искривлённый в последнем крике рот, щетина и висящий на шее, словно амулет, завязанный в узел кусок кабеля с вилкой от розетки на конце, и ромбовидный осколок кости, зажатый между металлических, тронутых ржавчиной штырьков. Влад не смог сдержать улыбки — спустя столько лет самые простые вещи из его мира стали амулетами в этом.       — Покойся с миром, — сказал Влад и провёл пальцами по векам статуи, как будто закрывая их, а потом, вспомнив Снежбург, добавил: — Да пребудет с тобой вечное лето.       Отвернувшись, он пошёл к выходу. С потолка на единственной оставшейся целой нити свисал, чуть покачиваясь в невидимых потоках движущегося воздуха, оплавленный и деформированный обруч. Вспомнив, как он не мог его снять, Влад провёл пальцами по лбу — кожа была цела и невредима. Он схватил обруч, дёрнул, обрывая золотую нить, и со злостью швырнул его в стену — Владу захотелось вдруг разорвать на мелкие кусочки всё то, что не разрушил взрыв, чтобы Ла-Урра никогда не смогла восстановить свою ужасающую установку.       Ла-Урра!       Перед внутренним взором пронеслось короткое воспоминание: дверь с грохотом ударяется о стену и на пороге появляется Ла-Урра. Она пришла до взрыва, но в лаборатории её не было.       Чёрный прямоугольник дверного проёма притянул взгляд. Влад посмотрел на него и вздрогнул: ему показалось, что там клубится непроглядная, полная чудовищ тьма, а притаившаяся за углом Ла-Урра только и ждёт, когда он расслабится, чтобы напасть, наброситься и выпить всё вернувшееся к нему волшебство. Только Влад этого волшебства совсем не ощущал, и его злило, что он не может, как та же Сни-Жанна, использовать его для собственной защиты. Оглядевшись, он не нашёл ничего, что могло бы сойти за оружие. Ему стало так страшно, что захотелось забиться в самый дальний от двери угол комнаты и остаться сидеть там в надежде, что кто-нибудь другой спасёт его, а потом поможет Озу.       Влад прекрасно понимал, что это глупо. Он закрыл глаза, медленно досчитал до десяти и, успокоившись, шагнул в дверной проём. Влево и вправо тянулся бесконечный коридор, погружённый в полутьму, разбавленную едва мерцающими жёлтыми светильниками. А прямо перед собой он увидел Ла-Урру. Она полулежала у противоположной стены, свесив голову на грудь, и не шевелилась. Её коса растрепалась, украшенная драгоценными камнями шапка лежала в стороне, а синяя шуба с меховой оторочкой покрылась пятнами сажи, подпалинами и дырами. Под носом виднелись следы запёкшейся крови.       Не зная, что делать, Влад замер в нерешительности. С одной стороны, он не мог оставить даму в беде, а с другой, эта самая дама его чуть не убила и едва ли заслужила помощь. Да и чем он мог ей помочь? Влад не знал, да и, если быть честным, помогать ей не хотел. Приглядевшись, он увидел, что её грудь едва заметно вздымается — Ла-Урра была жива и могла прийти в себя в любой момент. И её пробуждение не сулило ничего хорошего.       Влад отвернулся от неё и сосредоточился — сейчас было жизненно необходимо освободить Оза от колдовского сна до того, как очнётся Ла-Урра. Ведь не зря та держала его без сознания — она явно боялась. Влад не знал, как отыскать нужную комнату, ведь блуждать по тёмному запутанному лабиринту коридоров можно было бесконечно, но собирался попробовать.       Вздохнув, Влад бросился бежать, полагаясь лишь на интуицию. Тёмные коридоры, крохотные комнаты и развилки быстро сменяли друг друга, редкие островки света смазывались в одну жёлтую полосу. Испуганный, он представлял, что в темноте, невидимые, за ним гонятся ужасающие существа, готовые в любой момент наброситься и разорвать его на мелкие куски.       Когда сердце вот-вот было готово выпрыгнуть из груди, он остановился у очередного светильника и прижался спиной к стене в попытке успокоиться.       «Я здесь один, в темноте нет никаких чудовищ, — убеждал он себя, но в голове всё равно метались насмерть перепуганные мысли. — Зато есть Ла-Урра!»       Мысли о ней подстегнули заново сорваться на бег, но Влад смог себя удержать. Он наконец понял, что бессистемные метания по тёмным коридорам вряд ли приведут его к цели. Но как найти нужную ему дверь, даже не представлял. Медлить было нельзя — Ла-Урра могла очнуться в любую секунду.       Влад закрыл глаза и попытался вспомнить. Створки высотой гораздо больше человеческого роста, своё отражение в зеркальном стекле или металле, резные морозные украшения по краям, ручки в форме снежинок — таких дверей он пока не видел. И он искренне надеялся, что такие здесь одни. Влад посмотрел наверх, потолок отделанного чёрным камнем коридора низко нависал над его головой — нужные ему двери вряд ли были именно в этом коридоре. Значит, решил Влад, ему нужно туда, где потолок гораздо выше. Больше не раздумывая, Влад сорвался с места и побежал в темноту. Невидимых чудовищ за его спиной меньше не стало, но появилась цель, и он постарался на ней сосредоточиться.       Наконец коридор закончился. Влад вбежал в большой зал, центром которого была монументальная, искрящаяся в свете нескольких ламп хрустальная лестница, ведущая на второй этаж. Напротив лестницы Влад увидел дверь, похожую на ту, которая была ему нужна. Он, не теряя времени, подошёл к ней, легко открыл и замер на пороге. Ему открылся фантастический вид. Дом Ла-Урры стоял посреди уходящих в тёмные небеса ледяных пиков, сверкающих в свете луны всеми цветами радуги. Застывший волнами снежный океан переливался и, казалось, волновался под порывами ветра, как настоящее море. Стояла удивительная тишина.       Влад несколько секунд заворожённо смотрел вдаль, а потом повернулся к выходу спиной: вот так взять, выйти за дверь и сбежать в ледяную пустыню — это не спасение, а самое настоящее самоубийство. И он это прекрасно понимал.       Осмотрев холл, Влад наконец нашёл ещё одну дверь. Она спряталась с противоположной стороны лестницы, как раз напротив главного выхода. Он открыл её и радостно вскрикнул — за ней показался большой зал со стеклянным потолком и мерцающей ёлкой. Одной проблемой стало меньше, но теперь перед ним стояла другая, не менее трудная задача: пересечь погружённое в темноту пространство со скользким полом, освещённое лишь тусклой лампой под самым потолком.       Влад, скользя ладонью по гладкой ледяной поверхности перил, медленно спустился с небольшого балкончика вниз. Его начала бить нервная дрожь — трезвым умом он понимал, что темнота вокруг — просто темнота, там нет никого, кто бы мог причинить ему вред, но иррациональный страх и мысли о том, что чудовища в прошлый раз не тронули его только из-за Ла-Урры, побеждали. Поэтому он стоял на последней ступени лестницы, мёртвой хваткой вцепившись в перила, не в силах сделать и шага. Времени оставалось мало — глупо было из-за детского страха потерять единственный шанс попасть домой. Представив, как Ла-Урра разозлится, когда увидит, во что превратилась лаборатория, Влад поёжился.       Вдруг откуда-то сверху в тёмную комнату один за другим проникли мерцающие разноцветные лучи. Влад посмотрел наверх и застыл, поражённый, — небо пылало. Влада охватило удивительное ощущение того, что он вот-вот станет свидетелем чуда, не предназначенного для глаз обычных смертных.       На густо-фиолетовом полотне, окружённый серебристой бахромой, раскинулся, затмевая звёзды, веер, переливающийся оттенками пурпурного и алого. Какая-то неведомая сила колебала его. То тут, то там в разных концах неба рождались и мгновенно рассеивались яркие золотые и серебряные полосы. Через секунду, сплетённый из миллионов ярких лучей, он начал медленно менять форму, пока не превратился в полупрозрачную светящуюся вуаль.       Она едва заметно колыхалась под порывами невидимого ветра, переливаясь лиловыми вспышками. Оторвавшись от созерцания неба, Влад посмотрел вперёд и в ужасе прижался к перилам. В нескольких метрах от него стояла ледяная скульптура с плотно прижатыми к бокам руками. За ней тёмными силуэтами, чуть поблескивая в неровном свете, виднелись десятки других скульптур, расставленных ровными кругами у высокой разлапистой ели. Стояла пугающая тишина.       В неровном свете северного сияния Владу казалось, что ледяные фигуры двигаются. Вот одна чуть повернула голову, вторая рядом с ней приподняла левую руку, а вон тот парень лет восемнадцати с уродливым шрамом, пересекающим всю правую сторону лица, и вовсе до этого вроде бы стоял спиной.       Влад на мгновение зажмурился.       Всего лишь скульптуры — они не могут двигаться.       Глубоко вздохнув, он сделал первый шаг вперёд. С опаской, то и дело поглядывая на смыкающиеся за спиной ряды статуй, Влад подошёл к дереву. Пушистая ель, как и всё вокруг, была покрыта толстым слоем прозрачного льда. У её ствола лежала гора подарков: пышные банты, разноцветные коробки и свёртки, упакованные в блестящую бумагу, застывшие во льду свечи — складывалось ощущение, что давным-давно здесь праздновали Новый год, а потом в один момент заморозили комнату вместе с водящими хороводы людьми. Влад посмотрел наверх. Вершину ели украшала звезда, с каждой секундой всё ярче мерцающая алым.       Свет вдруг померк.       Сердце пропустило удар, паника накрыла с головой, Влад начал беспорядочно метаться между статуй в темноте, чувствуя, что начинает сходить с ума. Двери не было. Ноги скользили, в тёмном полумраке то тут, то там мерещились движения и слышалось чьё-то тяжёлое дыхание. Отшатнувшись от статуи, Влад налетел спиной на стену и прижался к ней, готовый в любой момент броситься бежать. Левая рука нащупала на стене какую-то выпуклость, холодную и гладкую. Это была ручка. Из-под двери по полу разливалось, становясь всё ярче, оранжевое пятно света.       Влад вздохнул и посмотрел в темноту залы. Ему казалось, что сияние погасло. Но длинные лучи, внезапно вспыхнувшие по всему небосклону, пришли в движение. Быстрые, словно молнии, они метнулись к зениту, замерли в фиолетовой вышине, образовав огромную, пылающую красным корону, затрепетали и погасли.       Забыв обо всём, Влад стоял в темноте и вглядывался в небо, надеясь, что северное сияние вспыхнет вновь. Но оно погасло навсегда, оставив после себя лишь вопрос: было ли оно хорошим знаком или всё же предупреждением?       В комнатке ничего не изменилось, лишь сугроб около открытого окна, казалось, стал ещё больше, да проникающий с улицы ветер гнал позёмку по ровному, начищенному до блеска полу. Поёжившись, Влад с трудом прикрыл громко скрипнувшее окно и подошёл к кровати, размышляя, как же ему разбудить Оза. Оранжевая сфера всё так же парила над головой неподвижно лежащего старика.       — И что же мне делать? — с трудом проговорил Влад вслух, поражаясь хрипоте собственного голоса. — Может, именно сфера не даёт Озу проснуться?       Конечно, она могла оказаться обычным светильником, но золотые нити, тянущиеся от него к Озу, не давали Владу покоя. Все вокруг твердили, что Оз был великим волшебником, сильнейшим на земле. Как Ла-Урре удалось его победить? Наверное, он ей доверял и она напала исподтишка. Или, может, у неё были сторонники? Эту мысль Влад тотчас же отмёл. Да, он многого о ней не знал, но то, что видел… Ла-Урра выглядела одиночкой. Недаром во всём замке, кроме неё, ему не встретилось ни единой живой души.       Сфера могла быть опасной. Кто знает, что может произойти, если Влад коснётся её голыми руками. Вдруг он так же, как и Оз, погрузится в вечный сон и некому будет ему помочь. Влад вздохнул. Ему нестерпимо захотелось оказаться в этой холодной комнате не одному. Чтобы рядом был друг или целая команда, которая всегда готова подставить дружеское плечо и помочь. Влад с тоской вспомнил Марго-Риту и её контрабандистов. Несмотря на то, что они приняли его довольно холодно, он был им неимоверно благодарен. Они его не бросили, а наоборот, помогли, чем смогли.       — Надеюсь, с ними сейчас всё в порядке, — проговорил он вслух, чтобы хоть как-то разогнать гнетущую тишину.       Влад даже не злился, что контрабандисты улетели из общины криотов без него. Он убедил себя, что на то у них были веские причины. Створка окна скрипнула под порывом ветра и снова открылась, впуская в комнату ледяной воздух.       Вздрогнув, Влад поймал себя на том, что уже долгое время стоит и бездумно пялится на оранжевый шар. Ла-Урра могла вернуться в любой момент. И Влад был полностью уверен: то, что произошло в лаборатории, ей совсем не понравилось. Сам противостоять ей он точно не сможет, значит, нужно было как можно скорее разбудить Оза.       Влад вновь посмотрел на оранжевую сферу. Она то вспыхивала ярко-ярко, как маленькое солнце, то почти теряла цвет, становясь едва жёлтой. И в этих изменениях была закономерность. Когда свет сферы почти истаял, Влад принялся считать. Свет вспыхнул на седьмой сотне, продержался так некоторое время, а потом в один момент погас. Всё повторилось. И снова около семисот счётов. Это точно должно было что-то значить. Но вот что?       Влад нахмурился, раздумывая. Сосредоточившись, он смог переключить зрение и вновь увидеть золотые нити, оплетающие Оза. Они все тянулись к нему от сферы. Она была их центром, значит, именно с неё и стоило начать.       Влад с опаской попытался прикоснуться к ней. Когда до сферы оставалось около десяти сантиметров, пальцы резко обожгло холодом, он быстро отдёрнул руку и сунул её под куртку. За дверью раздались тихие шаги. Влад вздрогнул, бросился к двери и прижал ухо к оледеневшему дереву. Тишина. Наверное, это страх играл с ним. Влад закрыл глаза и медленно досчитал до десяти. Не стоило терять время, его и так было немного.       Скинув куртку, Влад поёжился от холода и, дождавшись, когда свет сферы угаснет, набросил на неё плотную ткань. Навалившись всем весом, Влад попытался опустить её к полу или притянуть к стене и разбить, но она успешно сопротивлялась, словно была привязана к потолку крепким канатом. Вдруг сфера полыхнула оранжевым и резко опустилась ниже, вплотную приблизившись к лицу Оза. Чтобы удержать равновесие, Влад потянул её на себя, но впопыхах не заметил сползшую на бок куртку и обеими ладонями прижался к шершавой поверхности. Руки пронзила вспышка резкой боли, в глазах потемнело, а лицо словно обожгло огнём.       Пошатнувшись, Влад зажмурился и отпрянул, не сразу сообразив, что боль прошла так же резко, как и появилась. В сомкнутые веки ударил яркий свет, а когда Влад проморгался, то увидел направленное на него чёрное дуло автоматической винтовки. Растерявшись, он поднял дрожащие руки и стал медленно отходить в сторону. Винтовку держал в руках высокий человек в скрывающем лицо чёрном противогазе и тёмно-зелёной форме с глубоким капюшоном. Он, казалось, не заметил чужака, высматривая кого-то за его спиной. Влад в недоумении огляделся: каморка исчезла, он стоял посреди занесённой снегом комнаты, у которой отсутствовала часть стены, открывая обзор на площадь и перестрелку внизу.       Стрелок подошёл ближе и присел около бетонной глыбы, оскалившейся погнутой арматурой. Раздались громкие быстрые щелчки. Стрелок чертыхнулся сквозь зубы, достал из кармана какой-то массивный прибор, похожий на древний мобильный телефон, посмотрел на дисплей и резво выбежал из комнаты, хлопнув дверью. Вскоре за стеной послышался надрывный кашель, а потом выстрел.       Влад проводил мужчину взглядом и задумался. Складывалось ощущение, что он опять попал в чьё-то воспоминание. Чтобы удостовериться, он попытался зачерпнуть в ладонь немного снега, но пальцы прошли насквозь, не ощутив холода. Влад снова стал безмолвным наблюдателем событий чьего-то прошлого. Там, в реальности, он прикоснулся к сфере. То, что она была полна волшебства, сомнений не вызывало. Но вот чьё это было волшебство? Теперь нужно было понять, что здесь происходит и можно ли это как-то использовать для пробуждения Оза.       С высоты четырех этажей ему была прекрасно видна площадка внизу, обнесённая остатками бетонного забора с накрученными поверху спиралями колючей проволоки. Распахнутые настежь ворота закрывала собранная из всевозможного хлама баррикада: в дело пошли и ржавые кузова автомобилей, и обломки столбов линий электропередач с характерными металлическими перекладинами, и рекламные щиты и части обвалившихся стен. Вдалеке за забором возвышались над полем на несколько десятков метров остовы двух разрушенных пятиэтажек. Всё остальное терялось в мутной белоснежной пелене.       Обнесённый забором двор пытались расчистить, не оставляя нападавшим мест для укрытия, но задумка удалась не до конца, словно всё происходило в большой спешке. Почти за всеми оставшимися укрытиями прятались люди.       Столкновение, начавшееся, судя по всему, за воротами, переместилось к баррикаде: защитники в зелёных и белых костюмах с трудом отстреливались от нападавших, которых было значительно больше, но за счёт слаженных действий первые пока успешно держали оборону. То тут, то там раздавались одиночные выстрелы. Обе стороны явно экономили патроны.       Тем временем погода быстро портилась. Порывы сильного ветра с тихим свистом бросали в лица сражающихся снег вперемешку с мельчайшими ледяными крошками, с каждой минутой становясь всё яростнее. Наконец на поле боя, сбивая с ног и поднимая в воздух тонны снега, обрушилась сильнейшая метель. Атака захлебнулась.       За спиной Влада из багрового облака неслышно вышли трое. Оза и ничуть не изменившуюся Ла-Урру в белом утеплённом комбинезоне он узнал сразу. В другой девушке он опознал Миру, Снегурочку из магазина игрушек: глубокие тёмно-синие глаза, золотая коса до пояса и голубая шубка, пошитая на манер длинного платья. Влад мысленно отметил, что Мира крепко держала Ла-Урру за руку, сцепив с ней пальцы в замок. Ему пришлось обойти стоявший у правой стены стол и встать в углу. В его голове промелькнула мысль: если он оказался в воспоминании либо Ла-Урры, либо Оза, как они могли запомнить побывавшего тут ранее стрелка? Ведь они оба переместились в комнату только что. Обдумать это он не успел: новоприбывшие начали действовать.       Оз подошёл к краю, долго всматривался в белое марево и, наконец, произнёс:       — Мы вовремя — метель остановила атаку.       — Надеюсь, ещё никто не погиб. Когда наступят холода… — Мира обхватила себя руками и дёрнула плечом. — Неужели другого выхода не было?       — Не было, Мира. Так сохранится их малая часть… Я поговорю с людьми — надеюсь, они поймут.       — Дико сомневаюсь! — Ла-Урра прислонилась к стене и со скучающим видом дотронулась до висящих клочьями обледеневших обоев. — Оголодавшие, озлобленные, отравленные и облучённые, они набросятся на тебя сразу, как только увидят. Сам знаешь, какие истории о тебе ходят. Опасно это.       — Именно поэтому, родные мои, я пойду один.       Если всё происходящее и было воспоминанием, то оно было другим, не таким, какие обычно переживал Влад. Он не ощущал чужих эмоций, а ведь обычно они затапливали сознание, как цунами, с ними приходилось бороться, чтобы удержать в узде и не потерять себя. В этот раз он не ощутил ничего.       Тем временем Оз подошёл к самому краю и раскинул руки, будто обнимая бушующую метель. Воздух вокруг него заискрился, и метель исчезла, словно отдёрнулась накинутая на мир плотная белоснежная вуаль. Вновь вдалеке показались чёрные скелеты двух высотных зданий, ярко выделяющиеся на белом фоне. Владу подумалось, что кроме этого конкретного места в мире как будто больше ничего не осталось. И многоэтажки, двор, здание, где он находится, — всё это просто парит в белом безмолвии.       Оз без колебаний шагнул вперёд и медленно спланировал вниз. Влад застыл, умом понимая, что нужно последовать за ним, но вот так просто шагнуть в пустоту высотой в четыре этажа было выше его сил.       «Это воспоминание, — он попытался убедить себя, — со мной ничего не случится. Я в этом уверен».       Но в голове, заглушая рациональные мысли, бился в истерике внутренний голос. А вдруг случится? Вдруг он шагнёт вперёд и разобьётся насмерть?       Оз тем временем уже встал в центре поля боя. Как только он коснулся снега, над головами воюющих возник полупрозрачный купол. Люди замерли, словно замороженные. Два лидера противоборствующих группировок, словно повинуясь молчаливому приказу, подошли к Озу с разных сторон и замерли в нерешительности, не забывая целиться друг в друга из винтовок.       Влад же стоял и в ужасе смотрел вниз. Ему было необходимо узнать, что скажет Оз, ведь в его словах может отыскаться подсказка о том, что же здесь происходит. Но сделать шаг не получалось.       «Неужели я такой слабак? — Владу стало противно от самого себя. — Но ведь это действительно может быть опасно!»       Он от отчаяния размахнулся и ударил кулаком в стену. Рука пролетела вперёд, не встретив сопротивления.       «Всё вокруг ненастоящее… Я верю в это!»       Влад зажмурился, затаил дыхание и, не раздумывая, резко прыгнул вперёд. Короткого полёта он даже не почувствовал. Захлестнувший сознание страх отпустил лишь тогда, когда в уши проник ровный голос Оза. Колени Влада подкосились, и он рухнул в снег, пытаясь унять бешеное сердцебиение.       Мягкий, чуть хрипловатый баритон обволакивал, гипнотизируя слушателей. Те зачарованно внимали, сами не замечая, как руки с оружием медленно опускаются. А Влад наконец поднялся на ноги и начал вслушиваться.       Оз вдохновенно говорил о том, что завод очень важен и что его во чтобы то ни стало нужно сохранить и отдать в общее пользование. Он приводил убедительно веские аргументы, но Влад, настороженно рассматривающий противников, ясно видел — люди плевать хотели на гипотетическое общее благо. Каждый из них мечтал заполучить пищевую фабрику себе, чтобы прокормить свою группу, полную детей, женщин и стариков, или, может, чтобы получить власть.       Вдохновенную речь Оза прервал оглушительный выстрел, эхом отразившийся от белой пелены отступившей метели, и громкий пронзительный крик. Оз и Влад одновременно повернулись к источнику звуков и увидели, как одетая в синее фигура с развевающимися по ветру золотыми волосами, словно в замедленной съёмке, летит вниз и с глухим лязгом падает на груду металлического мусора в десятке метров от них.       — Мира! Нет! — Оз прервался на полуслове, бросился к ней и обнял хрупкую изломанную фигуру, погрузившись лицом в распущенные волосы. — Не умирай, родная, только не умирай, прошу тебя.       От его пальцев по её коже распространились потоки синих искр, но, едва вспыхнув, сразу же погасли. Мира была мертва. Из уголка её рта тонкой струйкой текла кровь, а по синей шерсти на груди расплывалось тёмно-фиолетовое пятно. Мира была мертва!       Влад посмотрел наверх, туда, где на высоте четвёртого этажа, в комнате без одной стены, стояла Ла-Урра. Она уже перестала кричать и сейчас, сложив руки на груди, смотрела вниз. Владу показалось, что он увидел на её лице плохо скрываемое торжество. Прислушавшись к себе, он не ощутил чужих эмоций. Выходит, это воспоминание не принадлежало ни Озу, ни Ла-Урре. Тогда кому же?       — Мира! — Оз, завывая, прижал к груди искорёженное тело любимой подруги и стал покачиваться из стороны в сторону.       В его пронзительном крике звучала всепоглощающая тоска, и казалось, что сама природа отвечала на него. Влад посмотрел наверх и увидел, как затянутая белыми облаками вышина неба стремительно чернеет. Исполинский океан дрожащего воздуха на глазах сложился в огромный до бесконечности торнадо, вытянувшийся далеко к горизонту, в небо. Волшебство, сковывающее людей, спало, и они с криками начали разбегаться по укрытиям. Воронка закручивалась всё быстрее и быстрее, приводя в хаос гигантские массы холодного воздуха. Ветер сбивал людей с ног, они кубарем летали по земле, стараясь зацепиться хоть за что-то и не быть втянутыми в небо разбушевавшейся стихией. Мир закрутился в обжигающе ледяной смертельной карусели.       А потом внезапно навалились темнота и тишина. Влад ощутил себя лежащим на холодном полу каморки. Его трясло, перед глазами стояла сгорбленная фигура Оза, сжимающая в объятьях неподвижное тело Миры. Что же с ней произошло? Кто виноват в её гибели? Влад пожалел, что пошёл за Озом, а не остался с девушками в той комнате. Хотя, если ему и правда привиделось воспоминание Оза, то он и сам, скорее всего, не знал, как всё было на самом деле. Но Влад в это уже не верил, всё было слишком странно. Кому тогда принадлежало это воспоминание?       С трудом поднявшись на ноги, Влад подошёл к кровати. Сфера, сияя в полную силу, всё так же парила над его головой. В помещении ощутимо похолодало. Съехавшая со сферы куртка лежала на груди Оза бесформенной грудой и выглядела кощунственно. Влад быстро поднял её и надел. Стало чуть теплее. Под порывом ветра скрипнула раскрытая настежь створка. Влад уже понял, что ему нужно делать дальше: снова погрузиться в воспоминание и остаться в комнате до гибели Миры, но возвращаться туда не хотелось. Он подошёл к окну и руками принялся разгребать снег на подоконнике, чувствуя, как от холода немеют пальцы. Наконец Влад смог освободить подоконник и плотно закрыть окно, зацепив крючок за петлю. Короткая передышка дала ему время собраться с мыслями. Пора было идти на второй заход. Глубоко вздохнув, он дотронулся до оранжевой сферы.       И снова перед глазами возникло дуло винтовки. Стрелок, повторяя все свои действия, вышел в соседнюю комнату точно в срок, за минуту до того, как из ниоткуда появились клубы багрового тумана. Тотчас у стены возник деревянный стол. Влад на всякий случай протёр глаза: только что комната была пуста, не считая сваленного в углах мусора и обломков разрушенных стен и потолка. А было ли всё происходящее вокруг воспоминанием? Сосредоточившись на этой мысли, Влад прислушался к разговору.       — Непогода играет нам на руку. — Оз, прищурившись, смотрел сквозь бушующую метель. — Вы ждите здесь, а я спущусь и буду с ними говорить.       — Будь осторожен. Людям несладко приходится, они могут начать стрелять. — Мира подошла вплотную к Озу и прижалась щекой к его плечу. — Неужели нет иного выхода?       — Не надейся, что сможешь быстро их убедить. Люди сейчас стали хуже диких зверей, — криво усмехнулась Ла-Урра. — Только о себе и думают.       — Всё будет хорошо, родные мои. — Оз потрепал Миру по макушке и улыбнулся Ла-Урре. — При первом же признаке опасности возвращайтесь домой. Я сам справлюсь.       — Хорошо, — хором ответили они.       Оз остановил метель и слетел вниз. Когда его ноги коснулись земли, над полем возник переливающийся полупрозрачный купол.       А Влад стоял чуть в стороне и не мог понять, что происходит. Он был точно уверен, что в первый раз все трое говорили иное, хотя жесты и действия не изменились. Выходит, это уже другое воспоминание? Или, может, это вообще иллюзия? Ла-Урра ведь была мастером иллюзий. Всё происходящее было вполне в её духе. Но вот к чему ей такие сложности? Придумать ответ не получилось, и Влад на время оставил попытки. Он встал в угол, чтобы в поле зрения попадали обе девушки и входная дверь, и отметил, что стол опять пропал.       Мира подошла к самому краю, посмотрела вниз, перебирая пальцами конец золотой косы. На её запястьях сверкали широкие серебряные браслеты, украшенные затейливой резьбой и синими камнями.       — Думаешь, у него получится? — спросила она у Ла-Урры.       — Он же величайший волшебник на Земле. Что ему может сделать горстка оборванных людишек? — язвительно спросила та, разводя руками.       — Зачем ты так, Урра? Они ведь такие же, как мы, пострадавшие. Они тоже всё потеряли в страшной катастрофе. Родных, друзей, прежнюю жизнь, кров…       — А также совесть и человечность. Ты смотришь на мир сквозь розовые очки, Мира. Ты же не можешь знать каждого. Вдруг там внизу, среди них, те, кто своими руками запустил катастрофу, что до сих пор терзает Землю. Люди сами виноваты в произошедшем. Не нужно их жалеть! — Она сорвалась на крик.       — Ты ведь тоже человек. И себя ненавидишь?       — Я была ребёнком. Маленькой напуганной девочкой, выброшенной в большой страшный мир. Родители меня предали. — Её лицо исказила гримаса тщетно сдерживаемой боли. — Ты даже не представляешь, что мне пришлось пережить, что пришлось делать, чтобы выжить. Охваченные страхом люди — те ещё твари. Бесполезный разговор. — Она отвернулась, прижавшись лбом к стене. По её подбородку потекла струйка крови от прокушенной губы — Ла-Урра едва сдерживала слёзы. А по обоям во все стороны, замораживая всё на своём пути, бежали яркие голубые искры.       Влад вслушивался в их разговор и чувствовал, как на границе сознания плещутся едва ощутимые, эфемерно-невесомые эмоции. Злость, обида, ненависть — всё то, что испытала Ла-Урра, говоря о прошлом. Неужели всё-таки это её воспоминания? Влад задумался. Как тогда она узнала, что говорил Оз внизу, если сама находилась здесь?       — Прости, родная. Я не хотела причинить тебе… — Мира замерла на полуслове и выставила перед собой руки, словно защищаясь.       Дверь комнаты резко распахнулась.       — Руки вверх! — гаркнул появившийся в проёме стрелок. — Ни с места!       Не заметив вжавшуюся в угол Ла-Урру, он подошёл вплотную к Мире и направил на неё винтовку.       — Кто такая?       — Успокойтесь, пожалуйста. Я не причиню вам вреда. Я…       Влад сразу сообразил, что сейчас случится, и, не в силах устоять на месте, рванул вперёд и попытался оттолкнуть стрелка, но тщетно. Умом он понимал: то, что должно, обязательно произойдёт. Но вот так просто и хладнокровно наблюдать за тем, как гибнет Мира, Влад не мог. В это мгновение он всеми силами мечтал обрести материальное тело и спасти её от пули. Закрыв глаза и сосредоточившись, он взывал к волшебству внутри себя. Голова лопалась от напряжения, перед глазами танцевали цветные круги, но ничего не помогало. Он оставался бесплотным призраком. От бессилия ему хотелось заорать.       — Отвечай на вопрос! Кто ты?       Завывания ветра скрыли тихие шаги за спиной стрелка. Ла-Урра медленно подняла с пола металлическую, с ржавыми пятнами трубу. Её сосредоточенное лицо выражало странную, чуть зловещую решимость, но она почему-то медлила. Влад прислушался к себе, пытаясь вновь ощутить её эмоции, но не смог.       Мира сделала несколько шагов назад и пошатнулась, когда пятки потеряли опору — она стояла на самом краю над четырьмя этажами пустоты и безмолвно молила подругу поторопиться.        — Я Снегурочка.       — Ха-ха, а я – Дед Мороз! Ты точно шпионка оружейников, я уверен. Сколько моих братьев ты убила, чтобы пробраться сюда?       Мира умоляюще сложила руки на груди, задев косу. Скрепляющая её заколка расстегнулась и со звоном покатилась по полу. Стрелок вскинул винтовку. Влад выставил руки перед собой, но мужчина, упёршись дулом ему в ладонь, даже не заметил препятствия. Зато Влад почувствовал перемену — он ощутил толчок и холод металла. Или же это ему только показалось?       — Вы ошибаетесь, я никого не убивала. Я пришла остановить сражение, — Мира говорила ровным, чуть дрожащим голосом, а смотрела поверх его плеча в глаза Ла-Урры.       Она замахнулась, собираясь ударить стрелка по голове, но в последний момент вдруг застыла, медленно, как будто преодолевая сопротивление, опустила оружие и улыбнулась. Стрелок сделал шаг вперёд, под его ногами захрустела поломанная заколка. От резкого звука мужчина дёрнулся и нажал на спусковой крючок. Раздался выстрел. По голубому меху расплылось тёмное пятно. Мира покачнулась и полетела вниз. Ла-Урра ударила стрелка по голове и, выронив трубу, потрясённо посмотрела на свои ладони.       — Я сделала это… Я смогла…       А потом она с диким криком бросилась к краю комнаты. Влад с отвращением наблюдал за её поддельной истерикой. А в чёрном небе вновь закрутилась воронка смерча.       Вынырнув из воспоминаний, Влад потёр ладонями виски — голова раскалывалась. Поступок Ла-Урры не укладывался в голове. Влад не был уверен, что увиденное произошло в реальности, но если так, то Ла-Урра, выходит, чужими руками ловко избавилась от соперницы и стала следующей Снегурочкой. А потом втёрлась в доверие к Озу и заколдовала его. Но как она смогла вот так просто стоять и смотреть на гибель подруги? Влад не представлял, как та милая девочка, которая восхищалась паровозом на вокзале, превратилась в чудовище. Что же с ней сотворила катастрофа?       Кончики пальцев начали синеть — он непонимающе нахмурился. Он же не применял волшебство! Влад вспомнил мимолётный толчок. Ла-Урра говорила, что силы волшебства безграничны. Вдруг у него получится с помощью своей волшбы стать материальным в этом неправильном воспоминании? Но зачем ему это? Влад подумал, что, если получится, можно попробовать спасти Миру. Вдруг это как-то поможет Озу проснуться. Проснуться…       Поднявшись с пола, Влад заметался по комнате. Картинка стала потихоньку складываться. Состояние, в котором находился Оз, напоминало глубокий сон или кому, и виновата в этом была именно сфера и её золотые щупальца. Но почему она то вспыхивала, то гасла?       Сделав некоторые выводы, Влад дождался, когда её сияние погаснет, и в третий раз погрузился в воспоминание. Всё повторилось по кругу, но Влад почти не обращал внимания на происходящее вокруг. Стоя на краю комнаты, он считал. Выстрел, вой Оза, воронка в небесах. Затем короткая темнота.       Влад вновь ощутил себя лежащим на полу. Оранжевая сфера ярко светилась. Семьсот счетов. Столько длилось воспоминание, столько времени нужно было сфере, чтобы пройти путь от мерцания до яркого света. Всё это было как-то связано, но Влад пока не мог понять как. А если то, что он видел, и не было воспоминанием? Вдруг это просто мастерски созданная иллюзия, которая проигрывается по кругу раз за разом и ослабляет Оза? И в момент смерти Миры, в момент самой большой уязвимости Оза, забирает у него волшебство.       Пытаясь найти закономерности и придумать, как разбудить Оза, Влад ещё несколько раз погружался в иллюзию, отмечая нестыковки. Наконец он понял, что сотворила Ла-Урра.       Она погрузила Оза в сон и заставила по кругу переживать самое страшное событие в его жизни. Раз за разом, день за днём, год за годом. Она создала удивительно реалистичную иллюзию, предусмотрела минимальные расхождения со сценарием. После многих просмотров Влад заметил, что реплики девушек подстраивались под то, что говорил Оз, но как только он исчезал из виду, они, как роботы, тарабанили заученные фразы.       Скорее всего, единственным настоящим человеком в этой сцене был именно Оз, а значит, нужно было показать ему, что всё вокруг – нереально. Но как это можно сделать, если Влад был лишь бесплотным, невидимым наблюдателем? Нужно разрушить иллюзию, пустить всё действо по другому сценарию. Поворотным моментом в происходящем была смерть Миры, а значит, Влад должен был её спасти. И тогда, возможно, иллюзия выпустит Оза из своих цепких объятий.       Ещё раз коснувшись сферы, он не стал дожидаться появления Оза и пошёл следом за стрелком, одним из важных героев всего происходящего. Мужчина занял позицию в соседней комнате — она была разрушена гораздо сильнее. Перекосившийся дверной проём держался, казалось, на честном слове. Деревянная дверь с остатками стеклянных вставок открывалась с трудом, ровно так, чтобы в комнату мог протиснуться не особо полный человек.       Тихо стрекотал прибор у него на поясе. Стрелок стоял у окна, всматриваясь в бушующую метель. Вдруг он схватился за грудь и начал кашлять. Хриплые дребезжащие звуки скрадывал надетый противогаз, который явно мешал ему дышать. Стрелок ловким движением стянул его и зажал подмышкой, пытаясь отдышаться. Влад заглянул ему в лицо и замер. Оно было совершенно гладким и пустым, лишь глаза выглядели настоящими, всего остального: носа, рта, бровей — ничего не было, как будто Влад заглянул в лицо манекену. Тем временем стрелок отдышался, вновь надел противогаз и, выглянув в окно, выстрелил.       «Я был прав, — подумал Влад. — Это всё иллюзия».       Стрелок насторожился, когда метель резко успокоилась. А увидев фигуру Оза, планирующую вниз, и вовсе попытался выстрелить, но не успел прицелиться — площадь закрыл полупрозрачный купол. Стрелок бросился в соседнюю комнату и события двинулись по сценарию. Оставшись в коридоре, Влад посмотрел на дверь. Если бы только можно было её как-нибудь заклинить, тогда Мира бы осталась жива. Раздался выстрел, и через несколько минут его выкинуло в реальность.       Раз смертельную рану Мире наносит стрелок, значит, нельзя допустить, чтобы он вернулся в комнату, где в тот момент находились девушки. А для этого нужно каким-то образом заблокировать дверь. У него оставалось около десяти минут на то, чтобы спасти Миру, и, что не могло не радовать, множество попыток. Для этого нужно было хотя бы на несколько секунд стать частью кошмара.       Влад мало что понимал в волшебстве, но тот небольшой опыт, что у него был, дал подсказку, как действовать. Перед тем, как начать, он сел в позу лотоса и попытался помедитировать. Получилось у него плохо, он то и дело, приоткрыв один глаз, косился на дверь, в страхе представляя, как в комнату врывается разъярённая Ла-Урра.       Собираясь с силами, Влад встал на колени на краю постели Оза, закрыл глаза, представляя свою семью, и, полный уверенности в том, что у него всё получится, двумя руками обхватил оранжевую сферу.       Появившись в кошмаре, Влад бросился в заваленный мусором коридор и почти сразу увидел то, что могло ему помочь. Над дверью второй комнаты нависала обледеневшая балка перекрытия, одним концом лежащая на полуоткрытой двери. Владу нужно было закрыть дверь, тогда бы балка рухнула на бетонный завал слева от дверного проёма и полностью бы её заблокировала.       Мимо по уже выученному наизусть маршруту прошёл стрелок. Влад понял — пора. Он встал перед дверью и приложил к потрескавшемуся пластику ладони — они прошли насквозь, не ощутив сопротивления. Сосредоточившись, он обратил внимание внутрь, пытаясь отыскать там источник своего волшебства. Концентрация постоянно сбивалась, он то и дело отвлекался, открывая глаза и заглядывая в комнату. Но внутри не ощущалось ничего, кроме пустоты, словно волшебства у него никогда и не было. Но ведь оно есть! Он точно это знал. Раз за разом Влад перебирал в памяти все моменты, когда волшебство приходило к нему. Первая встреча с Ла-Уррой на мене, лечение Сни-Жанны, смертельный поцелуй, пытки Тео-Дора, Нижний город — он знал, что оно есть где-то внутри. И теперь всеми силами взывал к нему, прося, умоляя прийти и помочь.       И оно откликнулось.       Влад почувствовал тепло в области солнечного сплетения, где совсем недавно перекатывался колючий ледяной комок. Теперь там что-то тлело, едва светясь. Влад мысленно обратился к этому свету, чувствуя приятное тепло, которое медленно начало распространяться. Он ощутил, как волшебство, словно кровь по вене, течёт по кругу, замыкаясь в середине груди. Каждая попытка мысленно обратиться к этому источнику вызывала в нём едва заметные колебания, как круги по воде, расходящиеся по всему телу.       Влад что есть силы сконцентрировался в попытке направить потоки волшебства в ладони, представляя, как они дотрагиваются до гладкого пластика и толкают его вперёд. Пальцы обожгло огнём, и дверь громко скрипнула. Стрелок выругался. Влад открыл глаза и отшатнулся — не успел. Мужчина, ругаясь на узкий проход, рванул в соседнюю комнату, где совсем скоро раздался выстрел.       На этот раз возвращение в реальность было неприятно болезненным. Голова раскалывалась, в горле пересохло, а на губах явственно ощущался привкус крови. Застонав, Влад понял, что свалился с кровати и ударился головой. Подняв руки к лицу, он застонал ещё громче — кисти окрасились в нежно-голубой цвет. Он потратил ощутимую часть волшебства на то, чтобы едва-едва толкнуть дверь. Сколько же волшбы ему понадобится, чтобы осуществить задуманное?       Чуть отдохнув, Влад предпринял ещё одну попытку. Блеск оранжевой сферы, короткая боль в пальцах, и вот он опять стоит перед ненавистной дверью, положив на неё руки. Снова попытки сконцентрироваться, подготовиться к моменту, когда стрелок окажется внутри комнаты.       Наконец птичка залетела в клетку.       Влад приложил ладони к двери и уже со злостью на себя, на собственное бессилие, обратился к источнику. Жаркие волны одна за другой начали стремительно расходиться по всему телу, застывая раскалёнными угольками в пальцах, ладонях и предплечьях. Сквозь разрастающийся жар Влад подушечками пальцев ощутил поцарапанный пластик, в лицо ударил поток обжигающе ледяного воздуха, и на плечи упала свинцовая усталость.       У него получилось!       Влад всем своим весом навалился на створку, и та нехотя, со скрипом подалась вперёд. Громкий хлопок, стук металла о бетон, хруст, показавшийся рёвом, затопившая всё тело боль в левой руке, и дверь, наконец, была заблокирована. Влад отпустил волшебство, а вместе с ним исчезли боль и усталость. Выстрел заставил его вздрогнуть — стрелок, пытаясь следовать заданной программе, стрелял по двери, но она держалась крепко. Влад рванул в комнату к Мире и Ла-Урре. Те, проговорив свои реплики, молчали.       — Родные мои, с вами всё в порядке? — Оз, видимо, услышал выстрелы и, бросив переговоры, вернулся в комнату. — Девочки, что с вами? Девочки?       Не понимая, что происходит, Оз подошёл к ним и начал трясти. Их головы безжизненно мотались из стороны в сторону. Мира и Ла-Урра вдруг осели на пол, словно марионетки, у которых обрезали верёвочки.       Оз заметался по комнате, не замечая, как мир вокруг начал медленно разрушаться. Созданная Ла-Уррой иллюзия трещала по швам. По полу, потолку и даже по молочно-белой пелене вдалеке побежали изломанные ветвящиеся трещины. Сквозь них кляксами и пузырями в мир быстро просачивалась темнота. Влад застыл в углу, не понимая, почему его до сих пор не вышвырнуло в реальность.        — Да что происходит? — взревел Оз в гневе. С его пальцев то и дело срывались синие искры, но тщетно.       Темнота подступала. Тогда Оз рванул к двери, но и в открывшемся проходе зияла непроглядная тьма. Он застыл. Его фигура смазалась, как будто Влад смотрел на него сквозь толстое, чуть мутноватое стекло. Оз мигнул, один раз, второй, третий и вновь приобрёл чёткость.       — Я просто так не сдамся! — взревел Оз в темноту. — Не…       Темнота пожрала остатки комнаты, не тронув тела девушек. Оз замолчал на полуслове, будто ощутил что-то, резко обернулся и спросил, глядя прямо на Влада:       — Кто ты такой?