Ящик Пандоры

      Милдред проснулась как от толчка и, сев в кровати, попыталась понять, что вырвало ее из блаженного сна. Она попыталась вспомнить сон, который увидела, но он уже ускользнул от нее. Девочка пожала плечами и, посмотрев на бьющий сквозь закрытые ставни свет, попыталась определить время. Табби недовольно мяукнул, когда Милдред скрестила ноги, потревожив его. Кот встал, потоптался и улегся на прежнее место, представляя собой идеальную картину довольства. Милдред вздохнула и оглядела комнату. Было уже довольно светло. Наступил яркий и сухой июль, и дни становились все длиннее.       Слегка скрипнувшая дверь шкафа привлекла внимание девочки, и, не в силах совладать со своим желанием, Милдред выскользнула из кровати и, прошлепав босыми ногами по полу, провела рукой по шелковой черной ткани. Это была одежда, которую она наденет на субботнюю церемонию вручения дипломов. Трудно было представить, что скоро она покинет академию. Четыре года назад она даже не думала, что сможет добраться до конца и подняться на сцену большого зала в парадной мантии выпускницы. Выпускной всегда был для Милдред особым днем. И не потому, что это был последний день семестра, после которого они все отправлялись на летние каникулы. Когда выпускницы получали свои дипломы от мисс Кэкл, староста школы всегда произносила красивую и пламенную речь, а мисс Хардбрум искренне улыбалась из-под полей своей шляпы, Милдред чувствовала, что все они были неотъемлемой частью школы Кэкл.       Внезапно к Милли пришло осознание того, что в день своего выпускного они станут полноценными ведьмами, и будут одеты в шапочки выпускников, вместо своих остроконечных шляп, и этот парадоксальный характер ситуации заставил ее громко рассмеяться. Услышав шум в коридоре, девочка подумала, что, возможно, она смеялась слишком громко и привлекла к себе ненужное внимание. Раздался негромкий стук, а потом дверь открылась, и на пороге появилась Мод.       — Ты слышала что-нибудь? — озадаченно спросила она.       — Я смеялась, — ответила Милдред.       — Нет, это не то. Это было похоже на крик, который быстро прекратили, будто отрезали. — Она замолчала слегка скривившись. — Я думала, это ты, поэтому и пришла проверить. Но услышав твой смех, я догадалась, что это не ты.       Милдред пожала плечами. Возможно, именно это заставило ее проснуться так внезапно. Девочка склонила голову набок и посмотрела Мод в лицо. Подруга, очевидно, проснулась гораздо раньше, раз смогла услышать, что кто-то кричит.       — Ты давно не спишь? — спросила Милдред. Мод покачала головой и войдя в комнату, села на кровать, снова потревожив Табби. Кот недовольно заворчал, и Мод взяла его к себе на колени, ласково почесывая за ушами. — Я не могу поверить, что мы почти закончили школу. Время пролетело так быстро.       — Ну, некоторые детали, — рассеянно сказала Мод, теребя уши Табби. — Сдвоенное зельеварение иногда тянулось целую вечность. Подумать только, Х-Б больше не будет выпрыгивать на нас из ниоткуда!       Обе девочки быстро обернулись, будто ожидая увидеть их учительницу зельеварения, материализующуюся в дверном проеме, но их опасения были напрасными. Милдред нашла удивительным то, что после четырех лет неустанного наблюдения, сейчас они остались совершенно безнаказанными. Можно было подумать, что они наконец-то научились предвидеть, когда учительница может появиться.       — Этого мы не знаем, — сказала Милдред, отойдя от шкафа и поудобнее устроившись на своей кровати. — Мы думаем, что расстаемся навсегда, но вдруг она появится прямо посреди моей комнаты в колледже Трех Сестер, если я вздумаю сказать о ней какую-нибудь гадость? — Мод хихикнула. — Но, на самом деле, она не так плоха. Я думаю, что она была более снисходительна к нам в этом году.       — Я думаю, что это во многом связано с тем, что мы перестали враждовать с Этель и Друзиллой, решив оставить прошлые обиды в прошлом.       После ужасающих событий прошлой осени, когда все ученицы последнего класса были вынуждены работать вместе, чтобы спасти свои жизни, было решено заключить перемирие. Конечно, Этель и Друзилла не стали им близкими подругами, но все они чувствовали, что пора оставить позади детские обиды и недоразумения и с чистым сердцем шагнуть в мир взрослых. Перемены были настолько очевидными, что Милдред даже пару раз слышала, как мисс Бэт и мисс Дрилл говорят об этом в коридорах школы, думая, что их никто не слышит. Голос Мод вернул Милдред обратно к реальности.       — Ты уже подготовила свою речь? — спросила подруга с игривым блеском в глазах.       Милдред застонала и натянула подушку на голову. Девочка знала, что подобные речи были одной из традиций школы, и они ей даже нравились, но она не рассчитывала, что в этом году ей самой придется стать таким оратором. Она уже решила, что ей просто нужно высказать то, что у нее на душе, показать свои истинные чувства и эмоции, которые испытывала и рассказать о том, как любит эту школу как второй дом, несмотря на все промахи и проблемы, через которые ей пришлось пройти за годы обучения здесь.       — Я не хочу пока думать об этом, — сказала она в подушку.       — Милдред, выпускной в субботу вечером. Сейчас утро четверга. Когда ты собираешься думать об этом?       — Не сейчас.       Мод вздохнула и спросила себя, кто будет помогать ее подруге организовывать себя, когда они покинут школу и пойдут своими дорогами в жизни. Подруги были приняты в разные магические учреждения. Милдред собиралась в колледж Трех Сестер в Кембридже, на творческий факультет (или «фантазийный кружок», как называла его Этель, когда думала, что Милдред ее не слышит. Милли думала, что это был бесспорный прогресс. Прежняя Этель сказала бы ей это в лицо). Сама Мод должна была поступить в Авалон в Лондоне и изучать трансфигурацию.       Милдред на несколько мгновений задумалась о путях, которые выбрали их подруги. Джадо собиралась изучать английский в немагическом колледже и в итоге хотела стать журналистом. Руби и Энид были приняты в магический колледж Примроуз-Хилл, располагающийся в центре сельской местности Йоркшира. Они все собирались разъехаться в отдаленные уголки страны, и Милдред искренне надеялась, что они смогут поддерживать связь.       — Что мы будем делать завтра… точнее, сегодня вечером? — спросила она, демонстративно меняя тему. — Сколько сейчас времени, кстати?       — Судя по положению светила в небе и восходящей луне в Венере, я бы сказала, что сейчас десять минут шестого.       Милдред подняла бровь.       — Я серьезно! Ладно, признаю, что взглянула на часы, прежде чем выйти из своей комнаты, но все равно, это было очень убедительно!       Настала очередь Милдред вздыхать и думать, чем занять их день. Поскольку экзамены были позади, четвероклассницы имели практически полную свободу и могли делать все, что им заблагорассудится, пока не мешали учиться младшим классам. Мисс Хардбрум с суровым лицом сказала им, что если подобный инцидент будет иметь место, то в наказание провинившиеся просидят с первоклассницами до самой субботы. В течение первых трех дней в школе было тихо, но теперь у Милдред чесались руки устроить что-нибудь веселое, а не бездельничать у пруда, читая и предаваясь воспоминаниям.       — Где мы еще не были? Чайная Кози — это ненадолго, — рассеянно сказала она. — Мы давно не посещали книжный магазин.       Это было правдой. С подготовкой к сдаче экзаменов и написанием курсовых, у девочек совершенно не было времени, за последние три месяца они ни разу не появились там. Милдред начала чувствовать себя виноватой в том, что дружба, которая у них завязалась с Делией Шпиндер, кузиной Этель, в последнее время практически прервалась. Теперь же, когда у них появилось свободное время, Милдред чувствовала, что они должны нанести ей визит.       — Да, мы давно не были там и должны навестить Делию.       — Замечательная идея! Думаю, ты права, — ответила Мод.       — Отлично, тогда слетаем в магазин Шпиндер. А что насчет остальных?       — Я помню, что Джадо говорила что-то о том, что собирается проинструктировать девочку, которая собирается быть следующей заместительницей старосты, а Руби обещала починить тостер мистера Блоссома, а Энид вызвалась ей помочь.       — Но Энид не сделает того же, что в магазине Делии, правда?       Девочки рассмеялись, вспомнив последний раз, когда они были в книжном магазине со своей озорной подругой. Тогда их визит к Делии закончился тем, что с потолка посыпалась лягушачья икра.       — В любом случае, я уверена, что мисс Бэт не будет против.       Подруги снова рассмеялись, и ни одна из них не заметила слабую вспышку фиолетового света во дворе, ни сиюминутного холодного ветерка, который подул в окно, заставив шерсть Табби встать дыбом.       — Наверное, мне лучше вернуться в постель, — сказала, зевая, Мод. Она поднялась с кровати Милдред и направилась к двери. — Так ты уверена, что не слышала крик?       Милдред кивнула, хотя и не была до конца уверена. Если бы только она могла вспомнить свой сон…       Мод пожала плечами и открыла дверь.       — Увидимся позже.       — Ага.       Милдред вытянулась на кровати и обняла Табби, спрашивая себя, можно ли будет взять его с собой в колледж Трех Сестер. Обдумывая эту мысль, Милдред не заметила, как уснула. И девочка совсем не обратила внимание на ворона, который кружил за окном последние несколько минут. Милли не видела, как он мягко приземлился на ее подоконник и протиснулся в щель, образованную приоткрытыми ставнями. Ворон оглядел комнату мерцающими, красными глазами и расправив черные, как смоль, крылья, бесшумно перепорхнул на пол.       Табби поднялся с кровати. Его обостренные чувства подсказывали ему, что это не обычная птица, на которую можно напасть, и что от нее нужно держаться подальше.       Милдред не видела, что жуткий, молчаливый ворон, посетивший ее, бросил на пол конверт, такой же черный, как и его крылья, на котором начали проступать блестящие серебряные чернила, складываясь в слово. Вскоре надпись была сформирована, и чернила перестали двигаться. Когда Милдред несколько часов спустя проснулась и нашла этот конверт, на нем было написано одно-единственное слово: «Пандоре».