Муза

      Мелия, шмыгая носом, неохотно плелась от остановки к школе.       Болезнь дала ей отличный повод для перерыва, в котором она так нуждалась. Столько происшествий случилось за последнее время, что невозможно было очухаться, все взвесить и пораскинуть мозгами. Но этого перерыва оказалось недостаточно. Кен упорно не выходил из головы, мешая спать, мешая есть, мешая учить уроки и думать о вечном: кем же мне стать?       Он выместил собой разом все проблемы, отодвинув их на второй, третий или даже десятый план, не позволяя сосредоточиться на чем-то ином, помимо себя.       Мэл не знала, как к нему подступиться, с чего начать. С извинений? Может, нагло заявиться к нему домой? Нет, все не то, все не то…       – Черт! – выругалась она, с ненавистью пиная валяющуюся на тротуаре банку, из-за которой чуть не упала.       Перепады настроения уже начали входить в привычку – почти неуправляемое бешенство могло смениться за долю секунды, перебросив в страну грез, где сильные теплые руки обнимали ее со спины…       – Проснись деточка, реальность куда суровей,- проходя в школу, пробормотала Мэл.       Приветливо кивая знакомым и друзьям, она последовала за остальными в класс, скидывая сумку с плеча.       И остановилась, в легкой растерянности созерцая спящего на парте Кена.       – Он всю неделю раньше всех приходит,- шепнула ей на ухо Ирис, заметив недоумение подруги,- Прям не узнать.       Аккуратно обойдя юношу и присаживаясь на свое место, Мэл невольно поймала себя на мысли, что во сне он куда больше похож на самого себя. Губы чуть приоткрыты, подрагивающие пушистые ресницы скрывали изумрудный взгляд, обычно так буравивший Мелию, отчего у нее складывалось ощущение, что она сидит без одежды. Брови не сведены вместе в вечно насупленном выражении, морщинка на лбу разгладилась, позволяя увидеть не только обиженного на весь мир засранца, но и нечто большее.       – Кентин, - едва слышно позвала его Мэл, косясь на входную дверь в ожидании учителя.       Юноша пробормотал что-то невнятное в ответ и продолжил сопеть, вызывая невольную улыбку.       – Кен… - прежде чем она поняла, что делает, Мэл протянула руку и погладила юношу по щеке, приглаживая указательным пальчиком бровь,- Просыпайся…       Он сонно приоткрыл глаза – и замер, не смея пошевелиться.       Мэл никогда не видела, чтобы кто-то так быстро и так отчаянно краснел, но Кентин мог бы в подобном виде спорта выступать в качестве опытного тренера.       – Т-ты… учитель… скоро урок,- скомкано попытавшись оправдать свой поступок, девушка хотела убрать ладонь, но не успела – поверх ее ладошки легла другая. Теплая, закованная в черную перчатку без пальцев.       Пришел черед замереть и ей – сладкая истома, зародившаяся в груди, медленно разливалась по всему телу, словно она залпом выпила кружку горячего шоколада, мир сузился до одного единственного человека, который держал ее руку и не позволял убрать.       Кажется, они молча улыбались друг другу дольше, чем сами то осознали.       – Прости,- Кентин поспешно убрал руку и приподнялся, старательно делая вид, что потягивается.       – Ничего,- торопливо спрятав глаза, ухмыльнулась Мелия, переключив внимание на извлечение учебников из сумки.       Весь оставшийся урок они провели в молчании, но со звонком, когда Мэл собиралась подняться, под локтем что-то зашуршало.       «Спасибо, что разбудила»       Перечитав несколько раз незамысловатую строчку, девушка перевела взгляд на сидящего рядом Кена. Он сидел рядом, внимательно наблюдая за ней – и, кажется, не собирался никуда сбегать.       – Проводишь меня до дома? –набравшись смелости, как можно тише, чтобы больше никто не услышал, прошептала Мэл.       На лице юноши отразилось столько эмоций сразу, что она даже испугалась – откажется и нагрубит.       – Без проблем,- последовал вместо этого торопливый ответ.       Отведя взгляд к окну, но все еще чувствуя – он смотрит на нее, смотрит! – Мэл невольно подумала, что не может дождаться конца занятий.

***

      – Я возьму твою сумку?       Выбравшись из душных стен школы, оба шли некоторое время молча, в легкой растерянности и ностальгии.       – Она тяжелая.       – Я тоже,- Кентин протянул руку и поймал белый ремешок, перекидывая на свое плечо.       – Так… странно. Вновь идти вместе домой, как будто ты никуда не уезжал,- осторожно проговорила Мэл, про себя поморщившись – идиотский лепет явно не напоминал ту самоуверенную особу, которую она строила когда-то для него.       – Согласен,- коротко отозвался Кентин, поставив жирную точку в так и не начавшемся разговоре.       Остаток пути они проделали молча, глядя под ноги и стараясь идти в одном темпе – теперь уже Мэл не успевала за широкими шагами своего спутника, и вынуждена была иногда переходить на легкий бег.       – Вот и пришли,- Кентин вздернул голову, стараясь отыскать окно Мэл, чтобы не смотреть ей в глаза. Неловкость напополам с отчаянным счастьем всю дорогу мешали ему толком соображать, позволяя лишь цедить короткие фразы и напряженно сопеть. Он чувствовал кожей, что и девушке было некомфортно – но оставить ее на полпути и сбежать не решился.       – Спасибо, что проводил,- Кентин повернул голову на голос, и наткнулся на обезоруживающую улыбку, отчего внутренности сделали двойное сальто и заставили поежиться.       Мелия протянула руку, ожидая, что он вернет сумку, но юноша продолжал пялиться невидящим взором куда-то сквозь нее, резко контрастируя со своей белой рубашкой, как контрастирует свекла со сметаной.       Спохватившись, он скинул с плеча ремешок и вложил его в прохладную ладошку, на сотую долю мгновения сжав в своей руке.       – До завт… - открыл было рот для прощания, но Мелия успела первой.       Встав на цыпочки, девушка коротко клюнула его в щеку – казалось бы, ничего особенного! – и скрылась за металлической дверью подъезда, оставив остолбеневшего Кена наедине с собственными мыслями.       Она поцеловала меня, поцеловала!       Ликование, что будоражащей волной поднялось в районе живота, могло масштабами сравниться только с цунами. Перед глазами поплыла куда более привлекательная картинка – вместо того, чтобы скрыться, Мэл обнимает его за шею и тянется выше, приоткрывая зовущие губы...       Прикрыв глаза, Кен грезил наяву, приобняв незримую фигурку подле себя и нерешительно наклонялся, желая лишь одного – ощутить незнакомый вкус знакомых губ, запутаться дрожащими пальцами в растрепанных темных волосах и увлечь их обоих туда, куда раньше он окунался в одиночку, в своих глупых и страстных мечтах. Ему казалось, что он чувствует ладони у себя на груди, уютно пристроившиеся под армейским брелком, учащенный пульс изящного тела и легкую дрожь, которая наполняла их обоих.       Когда он распахнул глаза, ища нежный отклик на лице девушки, видение растаяло так же быстро, как и появилось. Оставляя его, растерянного, тяжело дышащего и недоуменного посреди чужого двора.       Совершенно одного.

***

      Мелия в панике носилась по квартире, сшибая все на своем пути. Мизинцы, локти, голени и плечи покрылись синяками во мгновение ока, пересчитав собой все двери, углы, табуретки и неровности пола.       У каждой девушки бывает такой период, когда ей абсолютно наплевать на свою фигуру, размеренное питание и гардероб. Но потом настает момент, когда ты ни во что не влезаешь – а хочется быть красивой.       Перед глазами замелькали долгосрочные планы диет, походов по магазинам и занятий спортом. Искренне надеясь, что во время такого стресса процесс похудения будет протекать быстрее, Мэл пыталась впихнуться в любимые джинсы – и, доигравшись, услышала неутешительный треск.       – Это ж как надо было разожраться, Мэл! – укоризненно обратилась она к отражению, после чего нырнула в родительский шкаф. О боже, юбки…

***

      – Выглядишь… нестандартно,- Кентин с любопытством оглядел запыхавшуюся Мэл, протягивая руку, чтобы взять ее сумку.       – Заткнись, и без тебя знаю, - мрачное бурчание девушки вызвало у него лишь легкую улыбку.       – Такое количество шарфиков на поясе – это довольно… оригинально…       – Мама полнее меня, а ремней у меня нет. Пришлось импровизировать,- поморщившись, Мэл подтянула штаны повыше, стараясь не обращать внимания на душащую ее блузку.       Да уж, принарядилась, Мэл, молодец. Даже накраситься не успела.       Кентин кашлянул в кулак, тщательно маскируя смешок, но был раскрыт – Мелия с яростью бешеного поросенка набросилась на него и принялась щипаться, добившись того, что смешок перерос в гулкий хохот, нервируя полусонных людей, стоящий на остановке.       – Еще хоть что-нибудь скажешь по поводу моей одежды – я тебя задушу этими самыми шарфиками!       – Не боишься, что тогда штаны спадут? – невинно улыбаясь, Кен ловко уклонился от занесенного кулака.       – КЕН!       – Кентин,- мягко поправил ее юноша, потрепав по макушке под возмущенный вскрик,- Ну что опять не так?       – Ты мне всю прическу испортил!       – Да какая муха тебя укусила? – у Кентина закрались смутные подозрения, что он что-то упустил.       – Никакая, отвянь,- пытаясь оценить масштаб разрушений на волосяном фронте, девушка кое-как залезла в автобус – благо Кентин стоял сзади и страховал от несчастных случаев, вызванных переполненностью наземного транспорта. Когда пассажиры утрамбовались, а прозрачные двери захлопнулись, Мэл почувствовала, что ее спина прижимается к человеческому подобию печки.       Озадачившись, она попыталась развернуться, но локти со всех сторон не позволили это сделать без последствий – наэлектризованные волосы запутались о сумку стоящей рядом женщины, вызывая адскую боль.       – Кен, помоги, пожалуйста,- умоляюще зашептала девушка, неловко переступая с ноги на ногу,- у меня волосы за что-то зацепились!       – Кентин,- последовал неизменный ответ, но юноша послушно протянул руки, аккуратно перебирая темные прядки и пытаясь высвободить их из коварного плена.       Было приятно стоять вот так, рядом с ним, соприкасаясь при каждом повороте автобуса. Чувствовать запах свежей рубашки, мыла и зубной пасты, что маленькими высохшими точками усеивала ворот футболки…       Шумно выдохнув, Мэл прикрыла глаза – и сделала маленький шаг навстречу, утыкаясь носом в черную футболку. Отчаянно мешались и сумка, что при малейшем движении больно била по бедру, и руки, которые некуда было деть – и девушка сделала единственное, что пришло ей в голову.       – В-вроде в-все…- услышала она выдох, да и то только потому, что перед этим Кентин, кажется, перестал даже дышать, когда узкие ладошки очутились на его груди.       – Спасибо,- улыбнувшись, она подняла голову и встретилась с пронзительным взглядом зеленых глаз, вновь поймав себя на мысли, что от этого взгляда чувствует себя неодетой. Словно Кен смотрел не на нее, а куда-то глубже, проникая в мысли, в самое сердце…       Мэл завороженно следила за тем, как переливаются эти удивительные глаза, когда в окно пробивался очередной лучик света и ласково касался мужественного лица. Ей показалось, что юноша потянулся к ней, а по спине побежали мурашки, встречая нерешительное прикосновение горячей ладони. Дыхание сбилось, хватка за футболку настолько окрепла, что руки, фактически, приросли к ней, губы настолько пересохли, что язык неосознанно пробежался по ним, оставляя влажную дорожку.       Не без удовольствия заметив, что Кен смотрит на нее не мигая, девушка вновь провела языком по губам, на этот раз медленнее. Чувственнее. Не теряя контакта с изумрудами, в которых лучилась теперь не только забота.       Кентин неожиданно зарычал, разжал руку, которой держался за поручень, и прижался к Мэл всем телом, не оставляя фантазии свободного места. Каждое движение автобуса давало прочувствовать малейшие изгибы друг друга. Юноша в исступлении наклонился к ее лицу – Мэл на автомате прикрыла глаза, с жадностью приоткрывая губы, с нетерпением готовясь ощутить его жар, как тут…       Автобус резко затормозил, люди, словно шпроты в перевернувшейся банке, принялись наползать друг на друга, а уши свернулись в трубочку от пронзительного клаксона.       Кен еще крепче ухватился за девушку, которая в испуге разжала ладони и опасно отклонилась в сторону, готовая рухнуть на ближайшего человека. Действовал он неосознанно, позволяя телу делать дело – а рассуждения оставить на потом. Вот она, испуганная, зажмурившаяся, готовая встретить болезненный удар… остается стиснутой в объятиях, которые не разомкнутся, даже если автобус перевернется.       – Не бойся,- удивившись, отчего ему так трудно дышать, Кентин наклонился к самому ушку Мэл и мягко добавил,- я тебя не отпущу.       Двусмысленность произошедшего дошла до них только потом, когда они вышли из автобуса, рванув в сторону школы. Когда появилось время подумать о том, что только что случилось…

***

      Мэл стояла в женском туалете, глядя на свое перекошенное, раскрасневшееся отражение и пыталась понять – она температурит, или отражение врет. Растрепанные волосы спутавшимися прядками укрывали плечи, точно накидка, на восстановление дыхания пришлось потратить больше, чем она предполагала, а лицо… а лицо бесстыдно улыбалось, отражая то, что царило сейчас в душе. Счастье.       – Подумать только, как мало надо для счастья,- пробормотала девушка, открывая кран и подставляя под ледяную струю руки,- просто потискаться с парнем в автобусе. Хотя это даже тисканьем назвать сложно… Мэл, Роза права – ты безнадежна.       Отражение продолжало глупо улыбаться, ничуть не смутившись гневной тираде.       – С другой стороны – вы больше не похожи на полутруп, как утверждала вышеупомянутая Розалия,- сдалась под собственным взглядом девушка, предпринимая очередную попытку пригладить волосы,- Только это никак не вяжется с той проблемой, что вы до сих пор не знаете, что делать с собственной жизнью. Стыдно должно быть, Мелия, стыдно!       Отражение согласилось едва приметным кивком, но после томно вздохнуло.       – Какие же у него глаза…- мечтательно жмурясь, Мэл выключила воду и рассеянно потопталась у зеркала еще секунд тридцать, давая волю фантазии.       Та будто ждала разрешения – за спиной приоткрылась дверь, и в нее, украдкой поглядывая через плечо, протиснулся долговязый шатен. Вот он прикрывает за собой дверь, запирает ее на ключ – и уже не идет – бежит к ней, торопливо обнимая за плечи. Горячее дыхание вновь защекотало ухо, на мгновение она даже ощутила соприкосновение с его губами – и шепот, что прострелил тело навылет:       – Я тебя не отпущу…       – Мэл?       Девушка вздрогнула и открыла глаза – обнаружив, что обнимает сама себя за плечи и стоит около зеркала, то и дело прикусывая губу, а позади стоит в растерянности Ирис.       – Да иду я, иду,- проворчала Мелия, неохотно отпуская себя.       Наваждение и не собиралось покидать ее – уши предательски горели, алый румянец не желал сходить со щек, а спина все еще чувствовала сильные руки.       – Ты странно выглядишь,- тонкий голосок подруги помог окончательно протрезветь, а ее заботливые ручки потащили Мелию к выходу,- ты не заболела?       – Ты не представляешь себе, чем я больна,- произнесла девушка, обращаясь, по большей части, к самой себе.       Остатки разума вопили, орали, прыгали с громкоговорителями и призывали к благоразумию – сколько раз Мэл наблюдала, как подросткам сносит крышу, все их перспективы перечеркиваются жирным крестом, а потом только и остается, что жалеть о совершенном – но уже слишком поздно…       Ответ и успокоение пришли, откуда не ждали – желудок жалобно заурчал, напомнив, что Мэл так и не позавтракала.       – Вот черт…

***

      Зайдя в класс, девушка с удивлением обнаружила, что Кена на месте нет – она хотела было развернуться и отправиться на его поиски, мысленно снабжая результаты пикантными подробностями – но ее заметили, и пришлось войти, проследовав на место.       Через урок Кентин все же нашелся – Лизандр привел его, фактически, за шиворот, испепеляя осуждающим взглядом, который, впрочем, пропал даром – Кен даже не смотрел на него, пребывая в полной прострации.       Мэл пыталась заговорить с ним, писала записки – но парень лишь бормотал что-то невнятное, не читая кривоватые строчки.       – Кентин! – не желая сдаваться, позвала его Мэл, когда занятия подошли к концу,- Кентин, прием, мы вас теряем! Фунтик, Фунтик, это я – Подорожник, прием!       Юноша сфокусировал взгляд на размахивающей руками Мэл и, к полной неожиданности той, грубо ответил:       – Да замолчи, слышу я.       – Что случилось? – насторожилась Мелия, вновь опускаясь на стул рядом с ним.       – Ничего.       – Кен!       – Кентин! – взорвавшись, ударил кулаком по столу тот, подскакивая.- Меня зовут КЕНТИН!       Мэл испуганно сжалась, неосознанно хватаясь за сумку и заслоняя ею лицо – но буря прекратилась так же быстро, как и началась.       Рука Кентина, аккуратно коснувшись сумки, надавила – тем самым опуская ее, чтобы заглянуть в лицо растерянной девушке.       – П-прости,- полным раскаянья голосом произнес он, расстроенно сдвинув брови,- я с-сам не знаю, что делаю. Не хотел тебя напугать.       Пару секунд они молчали – но после Мэл, к полной неожиданности Кентина, весело фыркнула и перекинула сумку через плечо.       – Представляешь, конец света не наступил – но ты умудрился меня напугать!       – Скоро будешь помогать мне с физикой,- поняв, что она имеет ввиду, слабо улыбнулся юноша.       Прочитав в его взгляде облегчение, Мелия поднялась и щелкнула друга по носу, стараясь всеми силами отвлечь от недавнего происшествия.       – Должна признаться, день прошел довольно… э… как это в физике называется? Разнополярно. Предлагаю спасти его и окрасить положительными тонами, пока ты не выкинул что-нибудь действительно…пугающее.       Кентин завис, непонимающе изогнув бровь – но воспоминания вовремя подсказали ему верный ответ, и на губах заиграла коварная улыбка.       – Терренкур?       – Терренкур!

***

      – Девятьсот девяносто пять…       – Давай, давай, выше нос – мы почти пришли!       – Девятьсот… девяносто…       – Шесть!       – Шееесть…       – Только не останавливайся, иначе не дойдешь!       – Девятьсот…девяносто…семь…       – Быстрее!       – Я… больше…не могу… брось меня, оставь и беги из этого ада…       – Мелия!       – Ох, ладно-ладно. Девятьсот девяносто воооосемь…       Кентин буквально втащил изнеможенную девушку на площадку, усадив на такую милую сердцу лавочку.       – Теряешь квалификацию, Мэл,- по-мальчишески радостно улыбаясь, крайне довольный результатом, он скинул с себя свой рюкзак и неподъемную дамскую сумочку Мелии, в очередной раз задумываясь - зачем она носит в ней кирпичи?       – А тебе лишь бы позлорадствовать,- держась за бок и пытаясь восстановить дыхание, простонала девушка.       По ее лицу струился пот, глаза лихорадочно бегали в поисках топора – вторую половину пути она держалась исключительно за счет того, что мечтала убить невероятно шустрого друга. С самого начала результат был предсказуем – Кентину даже не нужно было надевать ничего обтягивающего, чтобы были заметны натренированные мышцы, Мэл же в последний раз была здесь…       – Подумать только, я здесь полтора года не была,- жажда крови улетучилась, сменившись приятной грустью, что окунула с головой в воспоминания,- без тебя я сюда не приходила…       – Правда? – Кен как-то странно посмотрел на нее, но Мэл не сумела определить, что же испытывал он в эту секунду – удивление, радость, сомнение? Или все вместе?       – Да,- не смотря на то, что в горле пересохло, голос звучал мягко и ровно,- после твоего отъезда я не обнаружила в себе желания подниматься сюда.       На этот раз лицо Кентина было прочитать куда легче – в глазах сверкнул нескрываемый гнев, а губы исказила кривая усмешка.       – Мне странно это слышать от тебя. Я не забыл то сообщение, что получил от тебя сразу после отъезда.       Мэл вздрогнула. Осознание того, какую же глупость она сейчас ляпнула, пришло запоздало – но пришло очень ощутимым пинком.       Холодок спустился вниз по позвоночнику, мешая хоть как-то пошевелиться, изменить позу, собраться с мыслями.       – Ты мне все равно не поверишь – но это написала не я.       Кентин не стал отвечать, молча стиснув ладонями лавку – будто та повинна во всем случившимся с ним.       – Кен…- девушка робко придвинувшись, хотела было коснуться его руки.       – Кентин.       Возвращались домой они порознь – Мелия не выдержала молчания, которое сгущалось над ними свинцовыми тучами, и ушла первой.