Как король Леопольд Тёмного женил

7. «Король Ричард III. Детоубийца. Сел на трон, убив своего старшего брата. Пытался продолжить дело своего отца, но потерпел неудачу. Проиграл войну с Эренделлом и на этом с морскими баталиями благополучно закончил. Вместо этого сосредоточился на войне с Аграбой и удержании уже завоёванных земель в прежних границах. Увеличил поборы с населения. Отбирал первенцев подчинявшихся ему королей в свои армии. К пятидесяти годам сошёл с ума. По его приказу были убиты четверо его младших братьев, все многочисленные кузены, дяди, племянники и даже младший сын от второй жены. В живых Ричард оставил лишь своего первенца, будущего короля Леопольда. Был убит наёмником во время королевской охоты. Исполнитель в ходе пыток так и не открыл имя заказчика». «Короли Зачарованного Леса», Том третий. Гастон далеко успел ускакать со своими подельниками. Чёрный дрозд всё летел за проклятой розой, а она и не думала останавливаться. Что он будет делать, когда найдёт Гастона? Конечно же, убьёт. Главное, чтобы тот не успел раньше времени справиться с механизмом, открывающим шкатулку. Что-то просвистело в воздухе и сбило его. Крыло больше не двигалось, дрозд стал падать, птичий глаз только успел подметить, что роза приземлилась в осиннике неподалёку. Чёрная птица спикировала на землю, а с земли уже поднимался Тёмный. Он, как надоедливую занозу, выдернул из подмышки стрелу, явно выпущенную из волшебного лука. В пурпурном дыме само собой возникло копьё и удобно легло в руку. Лучник не торопился показываться из укрытия — судя по всему, вместе со своим помощником он уже удирал в противоположную от мага сторону. Да и Тёмному было на него плевать. Он направился к осиннику, в котором скрылась роза. Он почти как зверь чувствовал запах пролитой крови, что осталась на руках убийцы. Светлые тонкие стволы расступались. Он отлично видел в темноте две человеческие фигуры на поляне и тусклые огоньки заброшенной лесной часовни, что виднелась на пригорке чуть дальше. Маг шёл тихо, нельзя было спугнуть заговорщиков. Одна из двух фигур движением руки зажгла на поляне костёр, высветив обоих. Гастон, видимо только сейчас привязавший коня к стволу осинки, вынул из седельной сумки железный ларец и протянул женщине. Женщина, что зажгла магический огонь. Женщина в чёрных одеждах и красной маске. Ведьма. Та самая магия, что могла бы вынести человека в обход караульных. За её спиной в клубах дыма материализовалась магически обездвиженная Белль. Она была в сознании, только напугана, руки её были неестественно сведены, будто она пыталась заслониться от чего-то. «Белль!» Румпельштильцхен в панике застыл на месте. Это осложняло дело. В любом случае, добыть кинжал было важнее, иначе он не сможет защитить и её. — Вот. Кинжал внутри. Шкатулку ни я, ни ваши хвалёные воры открыть не смогли. Теперь отдай девушку. Ты обещала. Таков был уговор, ведьма! — Обещала — исполню, милый, — проворковала женщина низким бархатным голосом с чуть слышной хрипотцой, принимая шкатулку. — Принцессу за кинжал, как договаривались. Она сняла с Белль чары, и та шарахнулась в сторону, когда Гастон попытался взять её за руку. — Тише! Я же тебя спасаю, — зашипел он на Белль, которая почему-то продолжала вырываться. Ведьма устремила всё своё внимание на шкатулку. Нельзя было допустить, чтобы она её открыла. Румпельштильцхен мгновенно переместился за её спину, чтобы выхватить шкатулку, но ведьма будто только этого и ждала. — Это ловушка! — выкрикнула Белль, только было поздно. Шкатулка лежала уже под её ногами вместе с бесполезным высушенным обрубком, а в руке ведьма уверенно сжимала кинжал. Румпельштильцхен будто налетел с размаху на стену. Ни уйти, ни приблизиться он не мог. Тёмная магия униженно склонялась перед властью кинжала. Колени предательски подломились, всё в нём застыло в ожидании приказа. — Румпель… — всхлипнула Белль, Гастон удержал её, когда она попыталась кинуться к магу. Он зарычал, как пойманный в капкан зверь. Ноздри хищно вздёрнулись, он ощерил почерневшие зубы в глухом гортанном рыке. Вытаращенные нечеловеческие глаза сверкали ненавистью. Стоя на коленях, он царапал чёрными ногтями землю, будто готовился к прыжку. — М-м! Как это бодрит! — ведьма приглушённо рассмеялась, снимая маску. — Такая сила. Такая власть. Такой непокорный... покорный мне Тёмный. Румпель узнал эту ведьму. Дочь мельника. Та самая женщина, что чуть не стала женой Леопольда, та самая, что бахвалилась напрясть золота из соломы, а после неудачи была с позором изгнана из королевства, а вернулась уже ведьмой. Той хорошенькой ведьмой, с которой так нехорошо обошёлся в своё время король Георг. Со временем она чуть постарела, но красоты своей не потеряла. Только озлобилась, кажется, ещё больше. — Прекрати рычать, — приказала Кора, и маг был вынужден заткнуться. — Ты не похож на волка. Скорее на огромную ящерицу. Ящерицам должно пресмыкаться, мой милый. После этих слов Тёмный, как подкошенный, упал лицом на землю, заворочался, будто и впрямь подражал ящерице. Только вот ящерица отбросила бы хвост и сбежала. Тёмному это было не дано. Хорошо, хоть говорить ему не запретили. — Удивительно, что ты спелась с Георгом после того, как он с тобой обошёлся и как ему отплатила ты, — заметил он, действуя наугад. Всей истории он не знал, и сия деталь несколько подбешивала Тёмного. — Ничего удивительного, мой милый, — снисходительно улыбнулась Кора. — Мы, женщины, обречены прощать все предательства своих возлюбленных. Я просто хотела стать королевой. Георг же просто хотел чистокровного наследника, чтобы подкрепить династию. Что поделать, после того, как долгие века предки Леопольда планомерно выкашивали своих соседей, род Георга пришёл в упадок. — На мой взгляд, все эти династии слишком переоценены, — съязвил Румпель, уткнувшись лбом в мокрую от росы траву. — Может, ты и прав, милый. Но старые обиды в прошлом. Сейчас, пока мы так мило беседуем здесь у костра, там в часовне Георг сочетается законным браком с принцессой Белоснежкой. Всё её королевство перейдёт к нему, и принцесса родит ему здоровенького розовощёкого наследника. Нашего с ним наследника. — Каким образом? — перебил своим вопросом Гастон, продолжая удерживать Белль. Румпель только мысленно ругнулся. Всегда было полезно лишний раз послушать неприятеля, особенно если это могло оттянуть неприятный исход, но Гастон мог помешать. — Магия, мой рыцарь, — мягко улыбнулась Кора. — Магия. Жаль, раньше мне не попался на глаза этот способ, многих неприятностей можно было избежать. — И Георг согласился на это? — усмехнулся Тёмный, возвращая внимание ведьмы на себя. В данной ситуации его раздражало ещё и то, что он был не в состоянии поднять голову, чтобы оценить, насколько долго он сможет тянуть время. — Думаю, этот маленький секрет останется между нами, девочками, — Кора подмигнула Белль. — Это ведь ты подлила Джеймсу зелье? — спросила Белль, вспомнив, что ей рассказал маг перед расставанием. — Догадливая девочка. Это всё Георг, — поморщилась Кора. — Когда Леопольд, совсем спятив, собрался выдать свою дочь за крестьянина, я уговорила Георга подыскать какую-нибудь другую принцессу. Хотя и мне этот план нравился не особо. Без обид, милая, только принцесса Снежка на роль суррогатной матери мне была милее. Но ты так кстати оказалась невестой Тёмного. Георг снова взбесился, и пришлось срочно импровизировать. Убрать пастухов. — Но и тут у вас ничего не получилось, — подхватил Тёмный. — Нужно было немного подождать. Выбрать удачный момент. Только и всего, — улыбнулась ведьма. — Помимо королевства, я хотела завладеть ещё и кинжалом, а это требовало особого случая. — Снова маскарад, — понял Тёмный. — Почему ты выбрала именно этого безмозглого рыцаря? — Подкупленный слуга оказался тряпкой, не способной даже прихлопнуть мышь. А этот рыцарь был не прочь насолить Тёмному. Только пришлось мотивировать. Отважные рыцари так безоглядно бросаются на защиту прекрасной дамы… — Кора обошла по кругу костёр и остановилась перед магом. — В любом случае, я не собираюсь оставлять тебя в своём услужении, милый. Ты слишком стар и хитёр. Даже сейчас ты пытаешься тянуть время. Как нехорошо. Скольких королей ты пережил, ящер? Шестерых? Ой! Постой, уже семерых! Вот и верь после этого в счастливые номера! Ты не принесёшь мне удачи, прости… Гастон! — Кора обернулась к рыцарю. — Убей Тёмного. — Что? — непонимающе переспросил он. — Убей его. — Если ты убьёшь меня, то сам станешь Тёмным, — выпалил Румпельштильцхен. — Молчать! — гневно приказала Кора. — Столько веков был в услужении и не научился помалкивать, пока господа разговаривают. Твоя болтовня всё равно тебя не спасёт. Она довольно быстро сменила свой гнев на улыбку. Подойдя к Гастону, мягко разомкнула его руки, что удерживали девушку. Белль тут же высвободилась и подбежала к Румпелю. — Как тебе помочь? Что нужно сделать? — Беги отсюда. Как можно быстрее беги так далеко, как сможешь! — Я не могу тебя оставить! — Белль всхлипнула, протянула руку и сжала его перепачканную в земле ладонь. — Тебя же убьют! — Если ты останешься, и тебя тоже! Именно поэтому уходи, пожалуйста! — почти молил он, не имея возможности даже взглянуть на неё. — Ни за что! Я не брошу тебя. Только не сейчас. — Это глупо! — Ты ведь знаешь, почему я так поступаю… Ведьма тем временем провела ладонью в чёрной бархатной перчатке по груди рыцаря, где на бордовом камзоле на месте розы болталась оборванная нитка. Смотрела проникновенно в глаза, без магии чаровала. — Милый рыцарь, убив Тёмного, ты получишь его силу, — сладко шептала она. — Его способности. Невероятное могущество! Твоя принцесса тебя полюбит. Ей, как видно, Тёмные больше по душе. Видишь, как кинулась к нему? Соглашайся… «Соглашайся, — с досадой думал Румпель. — И станешь для Коры самым лучшим, самым исполнительным и глупым рабом за всю историю Тёмных!» — Но… — запнулся Гастон, тупо глядя на Кору, будто и не слышал, что она сказала. — Я не хочу превращаться в эту жабу! — Хорошо, мой милый, — сладкая улыбка даже не дрогнула на лице ведьмы. Она не спеша подошла к Белль, что так и не сдвинулась с места, и играючи вырвала её сердце. Девушка ошеломлённо повалилась на траву рядом с магом. — Нет! — бессильно прорычал Румпельштильцхен. — Может, внесём в наши отношения немного трагедии? Гастон, ты ведь уже убил за эту девушку двоих. Убей Тёмного и я, так и быть, не раздавлю её прекрасное сердечко в прах. Румпель заскулил, царапая ногтями землю. Он был могущественным колдуном и ничего не мог сделать. Теперь он почти желал, чтобы этот глупый рыцарь его убил, но не верил в Гастона, не верил, что он хоть чуточку любит Белль, чтобы ради её спасения принять на себя проклятье. — Видишь, — Кора поддела лежащего на земле мага, переворачивая на спину. — Он и сам теперь хочет, чтобы ты его убил. Да, Тёмный? — Да, госпожа, — выплюнул маг. — Хочу! — Вот видишь, — Кора снова подошла к Гастону, в одной руке крепко сжимая сердце, а другой протягивая кинжал. — Давай же, мой милый. Ты славный рыцарь, а с магией станешь ещё могущественней. — Нет! Не делай этого! Она… — крикнула Белль, желая объяснить Гастону то, что понимали все, кроме него. После того, как он убьёт Тёмного, сразу станет послушным рабом Коры, и всё его могущество и сила будут принадлежать ей. Но ведьма вовремя успела заткнуть рот болтливой принцессе, чуть сжав сердце в руке. Белль закашлялась, не в силах сделать и глотка воздуха. — Смелей, рыцарь, — насмешливо заговорил Тёмный хриплым шёпотом, продолжая неподвижно лежать в траве. Страшные его глаза, казалось, видели Гастона насквозь. — Сделай это! Или кишка тонка? Сам же похвалялся убить Тёмного. Вот он я, лежу, беззащитный, безоружный. Или даже беспомощный я вызываю в тебе детский страх? Штанишки не замочил? А?! Думаешь спрятать свой страх за глупой бравадой? Сэр Хвастун! Хочешь до конца своих дней прослыть трусом? Или будешь мужчи… Старый трюк сыграл отлично. Не помня себя от застившего глаза гнева, Гастон выхватил кинжал из ведьминых рук и вонзил в грудь Тёмного. Дело было сделано. — Хороший мальчик, — проворковала Кора, подойдя со спины и аккуратно вынимая из рук нового Тёмного окровавленный кинжал с именем «Гастон». — Это я заберу себе. Бывший рыцарь даже не заметил манёвра, продолжая смотреть на свои посеревшие руки. — Встань! — коротко бросила Кора без намёка на ласковый тон. — Нам нужно в часовню, не хочу пропустить венчание! — Но, — Гастон непонимающе уставился на ведьму. — Ты обещала… могущество… и сердце… — Хорошо, хоть про свою принцессу вспомнил! Могущество, — Кора неприязненно оттирала платком окровавленное лезвие. — Так и быть, в подарок за твой храбрый поступок сердце верну. Прекрасный образец, даже жаль отдавать. Надеюсь, ты не думал всерьёз, что я позволю тебе взять её в жёны? Гастон ничего не ответил, глядя пустыми нечеловеческими глазами на Кору. Ведьма же только фыркнула, небрежно бросила сердце Белль в траву и испарилась в клубах колдовского дыма. Гастон убрался вслед за своей госпожой. Как только ведьма и Гастон исчезли, Белль бросилась к Румпельштильцхену. Слёзы заливали ей глаза. Ладони, которыми она зажала почерневшую рану на его груди, безумно дрожали. — Нет! Нет! Румпель! Румпель! Ты не можешь умереть! Румпель! Всё будет хорошо. Слышишь? Ты ведь обещал запереть меня в башне! Хорош же ты будешь, если не сдержишь своего слова! Это же ещё не конец! Ты только глаза не закрывай! Румпельштильцхен лежал, глядя в ночное небо, на переплетение ветвей осин. Сознание его медленно рассыпалось на части. Он чувствовал себя свободным и безумно усталым, как давным-давно, кажется, ещё в прошлой жизни, после тяжёлого дня, когда наконец-то добирался до постели. Единственное, что всё не давало ему окончательно забыться в этом смертельном сне — это не стихающий голос, что умолял его не уходить. Голос был молодой, звонкий, полный жизни, и требовал чего-то невозможного. Румпелю хотелось собрать остатки сил и объяснить, что его сердце уже не бьётся. И даже вода из озера Ностос не смогла бы исцелить его, потому что от него ничего не осталось, тьма забрала всё без остатка. Румпельштильцхен уже смирился, он давно был готов к своей смерти, только странно она встречала его — ослепляющим светом и вспышкой боли. *** Он как будто вынырнул после долгого подводного погружения. Лёгкие горели, и он не мог надышаться. От этого мутило, картинки воспоминаний вертелись в голове, как стёкла в калейдоскопе. — Румпель? В свете костра он увидел рядом с собой девушку в роскошном голубом платье и с мокрыми от слёз щеками. Воспоминания начали потихоньку восстанавливать свою очерёдность. — Белль… — прошептал он и протянул к ней руку, как будто хотел убедиться, что она настоящая и не растает, как дым. И отдёрнул, так и не решившись. — У тебя красивые глаза, — сказала она с улыбкой. Он ещё с минуту просидел в молчании, глядя в пляшущие огоньки колдовского пламени, а потом уверенно проговорил: — Я умер. Белль только отрицательно покачала головой и потянулась к нему, а он к ней, полностью уверенный, что на том свете ничто не мешает ему целовать свою красавицу. Но что-то было не так. Явно не так. Его тело стало тяжелее, скованнее, колено напомнило о себе ноющей болью. Всё это почти не беспокоило его, только перестало хватать воздуха, отчего пришлось разорвать поцелуй. — Умер, — уверенно улыбнулся он и снова коротко поцеловал Белль в щёку. Снова стало легко. Невозможно хорошо, хотя он упорно не понимал, отчего так случилось. — А где Кора? — опомнился бывший маг. — О нет! — встрепенулась Белль. — Она отправилась в часовню. По её словам, поздравить молодожёнов… Румпель, ты можешь встать? — принцесса потянула его за руку. — Мне нужна какая-нибудь опора. — Это подойдёт? — Белль подняла оброненное при неудачном нападении на Кору копьё. — Давай, — кивнул он. — Вряд ли я теперь смогу использовать его иначе, как посох. Тут он преувеличил. Колено не болело, как раньше, только чуть ныло, но вот голова после воскрешения знатно кружилась. Сделав несколько шагов, он покачнулся. Белль с готовностью бросилась ему на помощь, но Румпель упрямо остановил её. Выпрямился и довольно быстро зашагал к лошади Гастона. — Румпель, куда ты? — обеспокоенно спросила Белль, цепляясь юбками за подлесок и стараясь при этом поспеть за бодро вышагивающим «калекой». — Убраться как можно дальше отсюда. — А как же принцесса Белоснежка? Разве ты не слышал, что говорила Кора? Она… Они же убьют её! — Белль, послушай! Я больше не Тёмный маг! Я даже не воин! Что я могу? — Снова сбегаешь, — даже не спросила, а констатировала факт Белль. — Я всегда был трусом, — Румпель остановился перед лошадью, буравя глазами стремя. — Ложь. У тебя сердце героя! Трус никогда бы не отдал свою жизнь за другого! — не согласилась Белль. — Только ради тебя! — Вот именно! Не надо мне врать. Отец меня обманывал, чтобы уберечь, теперь ты. Мне это надоело. Если ты не пойдёшь спасать Белоснежку, я пойду одна! Белль решительно подхватила юбки и направилась в сторону часовни. — Постой, — окликнул её Румпель. — Я пойду с тобой. — Зачем? — не оборачиваясь, спросила Белль, всё ещё обиженная на него. — Я вспомнил, что обещал королю Леопольду перед его смертью спасти его дочь. — Ты уверен, что сможешь? — принцесса испытующе на него посмотрела. — Нет, но так ведь поступают, когда любят, — пожал он плечами. — Белль, ради тебя я пойду на любую глупость. — Правда? — Да, — наконец улыбнулся он и кивнул. — Но учти, все эти глупости буду планировать я. WTF Rumbelle 2016 *** — Что мы будем делать? — снова спросила Белль, когда они направились к часовне. — Для начала нужно разведать ситуацию. Может статься, Снежка уже законная жена Георга, и нам вообще не стоило туда идти, — ворчливо ответил Румпель, пытаясь скрыть за раздражением невольный страх. — Значит, мы будем шпионить. Как тогда, у озера Ностос? — оживилась Белль. — Да, почти. Только, если кого-то вдруг начнут убивать, нам придётся вмешаться, а мне бы хотелось этого избежать. Надеюсь, что Прекрасный пастух Белоснежки уже на подходе вместе с поисковым отрядом. Я добрался раньше них потому, что летел напрямик, не петляя по трактам. Нужно узнать, как далеко зашло венчание… Румпель остановился, потому что Белль в очередной раз запнулась о подол своей роскошной, но совершенно непрактичной в полевых условиях юбки, и на этот раз всё-таки упала. — Она как-нибудь снимается? — спросил он, помогая подняться своей принцессе. — Иначе мы не сможем бесшумно подобраться к часовне. Белль повозилась с застёжками и завязками и всё-таки отстегнула пышный каркас, оставив только тонкий подъюбник. — У тебя красивые ноги, — задумчиво проговорил бывший маг, снова двинувшись вперёд. — Темно же, — смутилась Белль, отметив, что так и впрямь идти легче. — С чего ты решил, что красивые? — Я ещё в библиотеке увидел, — признался Румпель, тоже смутившись, правда, совсем неискренне. — Когда ты на лестнице стояла. Теперь тихо, — сменил он тон. — Мы уже близко. Вон там стража и карета с кучером. Зайдём с той стороны, где битый витраж. Они предельно тихо, лишь чуть слышно шелестя травой под ногами, пробрались к заднему окну. Вблизи эта часовня оказалась несколько больше, чем виделось издалека. Один угол у неё обвалился, черепичная крыша осыпалась, а потому удавалось расслышать, что говорят внутри. Принцесса и прядильщик осторожно заглянули в то самое битое витражное окно. Церемония уже шла полным ходом. Древний, как эта часовня, и тощий, как скелет, священник по привычке бубнил текст венчального обряда, кажется, не особенно понимая, что вокруг него происходит. Слева от священника стоял донельзя довольный Георг и Кора со своей новой зверушкой. Справа — Белоснежка, по-видимому, с боем переодетая в белое свадебное платье, которое было ей велико и не спадало только за счёт верёвок, которыми принцесса была связана. На голове еле-еле за стриженые волосы цеплялась фата. Судя по хмурому взгляду, Снежка с удовольствием бы поведала, что она думает о своём новом образе, обо всей этой ситуации в целом и о каждом из присутствующих в отдельности, но кляп во рту, скомканный из края фаты, сделать ей этого не позволял. За её спиной в качестве посажёного отца и охранника стоял несчастный лакей и нервно поглядывал на выход. — Надеюсь, мы не будем дожидаться момента, когда священник спрашивает — кто против этого брака? — неожиданно раздался вопрос, и оба шпиона вздрогнули. Рядом обнаружился Джеймс, который, по-видимому, тоже какое-то время смотрел в окно. — Колдун, тебя не узнать! — шёпотом заметил пастух. — Что с тобой стало? — Подстригся, — съязвил бывший маг, но объяснять не стал. — Откуда ты взялся и где твой брат с остальными вояками? — На подходе. Я эту местность хорошо знаю, решил срезать напрямик. Почему-то я так и думал, что плащ приведёт нас к этой часовне. — Отлично. Как раз успеет поймать свадебный букет, — снова проворчал Румпель. Как раз в этот момент случилось сразу два очень важных события. Подоспел спасательный отряд в лице Дэвида и дворцовых стражников и сразу вступил в бой с охраной Георга. И принцессе Белоснежке милостиво вытащили изо рта кляп, чтобы поцеловать новоиспечённого мужа, чего принцесса и не подумала сделать. Поначалу она подалась вперёд, но совсем не для поцелуя. Вцепилась в щёку мужа зубами, чуть не откусила. Георг не оценил проявленной страсти со стороны принцессы и ударил её по лицу. Слишком рано он начал с рукоприкладства. — Моему брату это не понравится, — прокомментировал Джеймс. Но Снежка устояла после удара и снова налетела на Георга, сжав в связанных перед собой руках кинжал, который успела стащить во время укуса. — А вот это даже мне нравится, — снова хмыкнул Джеймс, наблюдая с остальными, как замертво падает Георг, зажимая кровоточащую рану на своей груди. Так скоро овдовевшая Снежка отскочила в сторону и принялась резать верёвки окровавленным кинжалом. — Нет! — закричала Кора. И в этом крике смешалось всё — и гнев, и разочарование, и горе, и, возможно, тоска о потерянной любви. И её можно было понять. Она так старательно всё продумала, просчитала, была так близка к своей цели, и все её планы разрушила строптивая принцесса. Ведьма собиралась мстить. На счастье Снежки, в часовню ворвался Дэвид. Белоснежка бы не смогла выстоять против разъярённой ведьмы, даже будь она во всеоружии. Лакей, приставленный к Белоснежке, совсем перенервничав, выхватил свою шпагу и с криком побежал на Дэвида, но с первого же удара оказался сбит. Упал и так и не поднялся. На секунду возникла какая-то неудобная пауза, тишину которой нарушала лишь Белоснежка, упорно избавляющаяся от остатков верёвок. А потом Кора, чего и следовало ожидать, подняв кинжал, приказала Тёмному убить Снежку. Только Гастон, вместо того, чтобы воспользоваться новоприобретённой магией и просто превратить неугодных во что-нибудь маленькое и слабое, вроде жуков, мрачно вытащил из ножен меч и пошёл в бой. Дэвид кинулся на защиту своей возлюбленной. Снежка как раз успела разрезать верёвки кинжалом, подобрала с пола оброненную нервным лакеем шпагу и присоединилась к жениху. Но даже вдвоём они еле отбивались. Может, ума Гастону тьма и не прибавила, но дрался он, как лучший мечник Зачарованного Леса. — Нужно помочь братишке, — уже кинулся на выручку Джеймс. — Подожди, — схватил его за шиворот Румпель и ещё раз глянул в окно. То, что её слуга не использует магию, Кору, кажется, совсем не беспокоило. Она медленно осела рядом с телом Георга и зажимала рану на его груди, сама понимая, насколько это теперь бессмысленно. — Идти против Гастона не имеет смысла. Его остановит только кинжал. Он у той ведьмы. Джеймс тут же ринулся в провал в стене часовни и, оказавшись внутри, выхватил у Коры кинжал практически из руки. До чего пронырливы эти пастухи, даже слишком. Ситуация в бою была патовая. Гастон парировал удар Снежки, отбросив её в груду осыпавшейся каменной клади. Снежка приложилась головой о камень и потеряла сознание. Гастон направился к ней, видимо, для того, чтобы добить, но был сбит с ног Дэвидом. Тёмный пропустил пару ударов, впрочем без всякого ущерба для себя (порезы тут же затянулись), но, атакуя, Дэвид слишком раскрылся. Удар, который собирался нанести Гастон, был бы смертельным. Дэвид в лучшем случае свалился бы с перерезанным горлом, в худшем — остался бы вовсе без головы. В этот момент Джеймсу достаточно было приказать Тёмному остановиться, но вместо этого он со всего маха всадил кинжал ему в спину. Всё произошло быстро. И уже в следующий момент на пол упал меч, лишь оцарапавший Дэвиду шею, а за ним и Гастон. — Ты не предупредил его о кинжале, — заметила Белль. — Почему ты не сказал ему? — Я не успел, — ответил Румпель. — Меня никогда никто не слушает. Он бы ни за что не признался Белль, что сделал это намеренно. Джеймс мог и сам догадаться приказать Тёмному, но прядильщик надеялся, что не догадается. — В любом случае, Гастон своё получил, — без сожалений проговорил он. — Мне немного жаль его, — тихо сказала Белль. — Он сам не знал, во что ввязался, и пострадал за свою глупость… Румпель ничего не ответил на это. В часовне снова воцарилась тишина. Джеймс с интересом разглядывал новую гравировку на кинжале — со своим именем. — Джеймс… — поражённо выдохнул Дэвид, не зная, опустить ли ему меч или стоит пока что обождать. — Как интересно получилось, — хмыкнул Тёмный, сверкая золотыми глазами и еле сдерживая смех. — Братишка, сделай лицо попроще! Это же я! Дэвид обнял брата. Казалось бы, всё было кончено, только про ведьму позабыли. — Ваше сердце тоже будет разбито… — спокойно пообещала Кора, баюкавшая на коленях голову Георга. Глаза её неподвижно и зло смотрели в сторону принцессы. В следующий момент ведьма растаяла в сизом дыму, а очутилась рядом с Белоснежкой, что лежала без сознания на обломках. Резко выдернула её сердце и стала сжимать. Оба брата схватились за мечи, но длинное копьё, вылетевшее из провала в стене, пронзило ведьму раньше. Кора покачнулась и медленно повернула голову, чтобы взглянуть на своего убийцу. Румпельштильцхен, прихрамывая, вошёл, держась за осыпающуюся стену, как будто сам не знал, кто метнул это копьё. — Живучая… ящерица, — прошептала дочь мельника и упала замертво. Дэвид только успел подхватить выпавшее из её руки сердце и поторопился к своей невесте, чтобы вернуть его. — Она всё ещё без сознания, — растерянно проговорил он после того, как сердце было возвращено. — У неё кровь на затылке. — Колдун, — окликнул Румпельштильцхена Джеймс. — Тёмный в силах её исцелить? — Да, — кивнул тот. — Но любая магия имеет свою цену. Джеймс больше не раздумывал, отстранил брата и неловко прижал ладонь к окровавленному затылку Белоснежки, всё ещё сомневаясь, что делает всё правильно. Повреждённое место засветилось синим. Исцелённая принцесса уже открывала глаза, когда Джеймс склонился к ней и поцеловал. Дэвид смотрел на брата ошалевшим взглядом. Окончательно пришедшая в себя Снежка — тоже. — Что? Поцелуй принцессы — отличная плата за такую работу! — усмехнулся Джеймс.