Как король Леопольд Тёмного женил

5. «Король Джон III. Единственный сын короля Альберта. С детства страшно заикался, а потому предпочитал помалкивать. Принято считать, что его коронация спасла всё королевство. Издал множество полезных и прогрессивных законов. Слыл интеллектуальным, но довольно скромным правителем. Несмотря на это, в народе его не любили, считая мягкотелым, что в общем-то, было оправдано. Когда король Эдуард объявил ему войну, он откупился приграничными землями и половиной казны. Патологически боялся покушений, а потому всегда и везде его сопровождал эскорт охранников и Тёмный, делая исключения лишь на семейных ужинах. Правление его протекало спокойно и без переворотов ровно до его пятидесятилетия. В собственный юбилей был застрелен из арбалета старшим сыном на семейном ужине». «Короли Зачарованного Леса», Том второй, переизданный. Румпельштильцхен вернулся как раз вовремя: Леопольд звал его. Братья должны были уже пройти второе испытание — отгадать загадку. — Дэвид дал верный ответ, — сходу сообщил король, довольно потирая руки. — Знания! Он ответил «знания»! Боже, я ещё никогда так не переживал! — Значит, обошлось, — понял Румпель, стараясь не выдавать своего довольного вида. Забавно звучало, но он мог с уверенностью сказать, что провёл ночь с принцессой! — Какое третье задание? — Белоснежка послала братьев добыть целительной воды из озера Ностос, — тут радости Леопольда поубавилось. — Сказала, что тот, кто убьёт Сирену и принесёт воды из источника, станет её мужем. Второго обещала казнить. — Мой король, ваша дочь капризна, но она не убийца. Я повторял вам это не раз, так что не стоит волноваться понапрасну. Маг знал, о чём говорил — Белль рассказала ему о беде принцессы Эбигейл. Её жениха, принца Фредерика, король Мидас случайно обратил в золотую статую, и только вода из озера Ностос могла вернуть его к жизни. Мидас посылал многих своих солдат за этой водой, но ни один из них не вернулся. Белоснежка убивала сразу двух зайцев этим заданием: помогала подруге и проверяла своих избранников. Если задание будет выполнено — Эбигейл будет вместе со своим суженым, а избранник останется только один. А второго брата принцесса вряд ли казнит. Сделает вид, что милостиво освобождает от наказания. Испытание на сердце и волю. Никто ведь ещё не смог устоять перед чарами Сирены. Кажется, принцесса Белль оказалась права в своей догадке. Но что, если оба брата сгинут на дне озера? И, видимо, именно эта вероятность так беспокоила Леопольда. — Друг мой, в случае чего, ни один из братьев даже сбежать не сможет! Оба сгинут! Снежка стащила один из твоих амулетов, и теперь они связаны. Дальше, чем взгляд простирается, друг от друга отойти не смогут. Поэтому, я бы хотел, чтобы ты приглядел за ними. Ты ведь сможешь сделать это для меня? — Вы волнуетесь, что они не справятся? — удивился Тёмный. — Нет. Они уже доказали свою силу. Я боюсь, как бы один из братьев не убил другого за возможность стать королём. Тот, что дал неверный ответ, был несколько рассержен после неудачи, и я опасаюсь, что зависть или гнев могут заставить его поступить подло. Друг мой, можешь считать это старческим слабоумием, но тревога меня не отпускает. Ты ведь проследишь за ними? — Я сделаю всё, что в моих силах, мой король, — пообещал Тёмный. *** Близнецам дали по лошади, чтобы они быстрее добрались до озера, и выдали по мешку с провизией на время путешествия. И даже сказали ориентиры, где это озеро находится. По мнению Румпельштильцхена — непозволительно много поблажек! Несмотря на угрозу казни, Белоснежка заметно смягчила свои требования под конец испытаний. Целых три дня пути, пока Румпель в образе чёрного дрозда преследовал избранников, ничего интересного не происходило. Братья говорили о всякой ерунде, Джеймс почему-то всё время вспоминал детство и какие-то дурацкие моменты из прошлого, а Дэвид постоянно упоминал принцессу Белоснежку. Говорил, что она слишком избалованная и капризная. Как ему не нравится её голос и особенно улыбка. «Вот будет обидно, если Белоснежка выберет не того брата», — мрачно думал Румпельштильцхен. На третий день братья наконец-то добрались до озера, но и тут помощь мага не понадобилась. Правда, в самом начале Дэвид оказался под чарами Сирены — та приняла облик принцессы Белоснежки и заманивала на дно. Утащила бы вовсе, если бы Джеймс вовремя не отрубил ей голову. Дело было сделано. Воду из озера братья вместе набрали во флакон. Некоторые пастухи были просто полны сюрпризов. — Это надо отметить, братишка! — решил Джеймс, доставая из мешка с провизией приложенную, видимо, для поднятия боевого духа флягу с вином. Дэвид рассыпался в благодарностях, Джеймс отмахивался и говорил, что брат сделал бы для него то же самое. Отойдя от озера подальше, они разместились на поляне. — Ты теперь станешь королём, — заметил Дэвид. — А я отправлюсь на плаху. — Дэвид, не говори ерунды! У нас ничья! — Джеймс отхлебнул из фляжки. — Принцесса, конечно, избалованная и капризная… Чего стоило её первое задание! Убить тролля под мостом, когда их там оказалась целая банда! — Да, неудобно получилось. Но у тебя всё равно получилось больше голов. — Знаешь, они и две воняли, как все десять, — поморщился Джеймс. — В любом случае, братишка, не стоит волноваться. Ты слышал, чтобы при короле Леопольде вообще казнили? Один раз! Один! И то это был кровожадный людоед, который целую деревню опустошил! Дэвид на это только фыркнул. — О таком разве станут трубить на каждом шагу? Нет, брат. — Сдаётся мне, ты не из-за казни волнуешься. Принцесса. Она так тебе нравится? — Джеймс отхлебнул вина из фляги и протянул брату. — Ага. Как собственный палач, — усмехнулся Дэвид, но от выпивки отказался. Как видно, не лезло ему в глотку вино. — Дэвид, я клянусь, что бы ни случилось, я не допущу твоей казни. Мне-то ты веришь? — Тебе я верю, — кивнул близнец. На этом братья легли спать. Трагедии не предвиделось, а потому Румпельштильцхен не увидел ничего страшного в отлучке, когда услышал зов своей возлюбленной. Да и угрожай одному из близнецов опасность, он всё равно не смог бы остаться — уж очень взволнованно звучал голос, уже несколько раз произнёсший его имя. *** — …Нет! Нет и ещё раз — нет! — повторял не на шутку взбешённый король Морис. — Я ничего не хочу слышать про этого колдуна! — Но папа! — снова всхлипнула Белль. Румпельштильцхен очутился в библиотеке, отгороженный от семейного скандала одним книжным стеллажом, и решил пока подождать с обнаружением себя перед хозяевами. Было ужасно интересно послушать, что о нём думает его возможный тесть. — Это его колдовство не доведёт до добра! — предрекал Морис. — Каким бы обходительным и тихим он ни казался, все Тёмные были злобными, жестокими ублюдками, и этот Румпельштильцхен не исключение! Запомни, дочь моя! — Но он действительно другой! Я говорила с ним, когда он вернулся за кольцом… — попыталась вступиться за мага Белль, но король её, кажется, даже не услышал, иначе бы разразился новым потоком негодования. — Прости, Белль, но я не верю Тёмному. Ты юна и многого не знаешь. Пока Тёмный не стал рабом династии Фредерика, их королевство было самым спокойным во всём Зачарованном Лесу! А что случилось потом? Сплошные войны! Перевороты! Казни! Пытки! Предательства! Братоубийства! Отец Леопольда, Ричард, убил своего старшего брата, чтобы дорваться до престола, а потом и своих младших братьев, чтобы они не оставили после себя потомков! И всё это с подачи Тёмного! Румпельштильцхен даже улыбнулся этой догадке. Нет, лично он никогда и никого из своих хозяев не толкал под руку и не подсказывал, как им поступать. Они сами удивительно удачно находили свой, не всегда счастливый, конец. Хотя насчёт Ричарда Морис угадал. В своё время, Румпель не очень вежливо пошутил насчёт шансов Ричарда получить трон, и того уже было не остановить. Шутка была намеренной. Именно тогда Румпель нашёл самый оптимальный способ освободиться из рабства. Даже король Фредерик, который в своё время так досконально описывал запрет на каждый способ, позволявший Тёмному заполучить свободу, не смог просчитать их все. — Папа, как он мог на них влиять? Он ведь… подневолен! — снова вступилась за него Белль. Как настойчиво она избегала называть его рабом, даже в его отсутствие. — А может, Тёмный только вид делает, что какой-то там король способен им управлять! Может, ему нравится изводить людей и играть чужими судьбами! Кто знает этих колдунов? — не унимался Морис. Хотя мысль и была забавной. Если бы Румпель когда-то давно догадался сделать копию, то вполне мог бы избежать своего сегодняшнего положения. Что поделать, тогда он был излишне опьянён магией и не думал о последствиях. — Слишком много допущений, — усомнилась Белль. — И при короле Леопольде ничего подобного не происходит. Мир и процветание. Ты сам говорил об этом. — Белль, дорогая, — король Морис был непреклонен. — Можешь считать меня извергом и ненавидеть. Можешь вообще отказаться выходить замуж, но я не допущу твоей свадьбы с этим колдуном. Я больше всего на свете люблю тебя, я твой отец, но также я ещё и правитель, и я не хочу накликать проклятие на наше королевство. Я лучше запру тебя в башне. Пущу слух о твоём бесчестье. Честное слово, каждому принцу я буду говорить о твоём распутстве. Что угодно сделаю, чтобы отвратить колдуна! — Папа! — охнула Белль. Слова отца немало шокировали — и не её одну. Тёмный тоже пребывал в ступоре. Морис всегда казался ему немного рохлей, и он подумать не мог, что тот, в случае чего, сдержит слово. Но тон его был таков, что сомневаться не приходилось. — Слышать больше ничего не хочу об этом колдуне! Женой Тёмного ты не станешь! Это моё последнее слово! Когда король Морис ушёл, Румпельштильцхен всё ещё оставался за стеллажами. Угроза короля казалась ему вполне себе серьёзной причиной, чтобы никогда больше и на шаг не приближаться к принцессе Белль — в первую очередь, чтобы не навредить ей самой. — Румпельштильцхен, — позвала она жалобно в тишине огромной библиотеки. — Румпельштильцхен! Пожалуйста, появись! Ты так нужен мне! Он не мог не ответить на этот призыв и медленно вышел из-за книжных полок. — Румпельштильцхен! — бросилась она к нему, будто тот был единственным, кто мог защитить её от несчастий. — Я всё слышал, милая, — маг заключил её в объятия и стал успокаивать. — Не плачь. Всё будет хорошо. — Я не хотела, чтобы всё так вышло! — всхлипнула Белль. — Я только хотела… — Отомстить Гастону? — Гастон не при чём, — тяжело вздохнув, Белль отстранилась, вытирая опухшие от слёз глаза. — И месть тоже. Отец боялся тебя настолько, что подговорил Гастона на обман — сказать тебе о моём отказе. А Гастона понесло дальше, он захотел на мне жениться, но папа не давал ему своего согласия, особенно когда узнал, что у Гастона за душой ничего нет. Конь, доспехи да рыцарская честь. А буквально на следующий день после нашего свидания объявился король Георг. — Что? — удивился Румпельштильцхен. Кажется, не получив результата при дворе Леопольда, Георг решил переключиться на других принцесс. — Он посватался. Был так обходителен. В глаза улыбался, а за спиной обсуждал с кем-то из своей свиты, какой убогий у нас замок. А папа целый пир закатил в его честь, — Белль говорила тихо, голос её после рыданий охрип. — Они сидели за столом и обсуждали всё — украшения для часовни, гостей, музыкантов. Даже дату уже назначили. И всё это, как будто свадьба дело решённое, как будто меня там и не было. — А ты запаниковала и сказала им, что уже дала согласие на брак с Тёмным, — подытожил Румпельштильцхен. Принцесса только виновато кивнула. — Что ж, могло быть и хуже, — фыркнул Тёмный, пытаясь приободрить девушку. — Ты могла стать женой короля Георга! Все его достоинства — титул. Его королевство в долгах. Казна пуста. Третий год неурожаи. Большую часть своих приграничных земель он распродал соседям. И это уже не говоря о том, что он убил свою прежнюю жену. — Жаль, что я не знала этого раньше, — Белль понуро прислонилась плечом к шкафу с книгами. — Мне не пришлось бы открывать наш секрет. — Если бы я знал, что так выйдет… Белль снова вернулась в его объятия, уткнувшись лицом в жёсткий сюртук. — Георг говорил такие мерзкие вещи, — вспоминала Белль. — Я подслушала его разговор с какой-то женщиной из свиты. Она уверяла его, что я вполне смогу выносить ему здорового наследника, только сомневалась, что я выживу при родах. А Георг… он как будто был недоволен, что приходится брать меня в жёны, кивал ей неохотно и расписывал, как после свадьбы пополнит казну за счёт продажи земель, а меня запрёт в башне, — Белль неуютно поёжилась. — Я рассказала об этом отцу, а он не поверил. Подумал, что я наговариваю. Вряд ли что-то изменилось бы, если бы я знала о нём больше. — Странно, что Георг остановился именно на твоей кандидатуре, — задумчиво проговорил Румпель, поглаживая принцессу по волосам. — Королевство у вас маленькое, да ещё и граничит с пустошами огров. Одни убытки, особенно для такого жениха, как Георг. — Ты так расчётливо об этом рассуждаешь, — осторожно заметила принцесса, заглядывая ему в лицо. — Я уже давно живу на этом свете, моя красавица. И в те давние времена для короля немыслимо было оставить после себя трон дочери, будь она единственной, или выдать её за простолюдина, будь она даже двенадцатой из принцесс, — постарался объяснить он как можно мягче. — Можешь считать меня старомодным и чёрствым, но таков я есть. — Вот и король Георг рассуждал похоже. Но ты не такой, как он, — упёрлась Белль. — Ты бы никогда так не поступил со мной. Ведь правда? — Почему ты думаешь, что я не такой же? — мрачно усмехнулся Румпельштильцхен своим мыслям. — Разве что деньги мне не нужны. Выжгу дотла королевство, а тебя запру в подземелье. — Я тоже могу оказаться не той, — Белль снова отстранилась и отступила в тёмный проём меж книжных стеллажей. — Улыбаюсь тебе, говорю то, что любой бы мечтал услышать, а потом попытаюсь убить или подчинить себе. Я читала в одной книге — героиня вела себя именно так. Но она плохо закончила. — Иногда всё заканчивается плохо, даже у хороших людей, милая. Твой отец говорил серьёзно, и я склонен ему верить. Не хочу, чтобы ты пострадала и… — Румпель воспользовался тем, что Белль сейчас была в темноте. Было легче сообщить уже принятое решение, когда почувствовал что-то неладное. И как король Леопольд собирался совмещать служение Тёмного на себя и его семейную жизнь, когда уже сейчас Румпельштильцхену хотелось разорваться надвое. — Румпель… — начала принцесса, она наверняка хотела его убедить, что на свою репутацию ей решительно плевать, если только он один будет ей верен. Могло статься, что она сама бы начала распускать о себе слухи, чтобы доказать свою решительность. Но маг перебил её. — Мне нужно уйти, моя красавица, — ему действительно надо было возвращаться. У озера Ностос что-то должно было случиться или, что хуже, происходило уже сейчас. Что-то нехорошее. — А можно мне с тобой? — вдруг спросила Белль. Слёзы уже давно высохли, и глаза её сияли любопытством. — Ты как будто не слышала, что я сказал тебе только что. — Я не хочу сейчас оставаться здесь одна! — выпалила Белль. — Пожалуйста! Я не буду мешать. — Ты даже не знаешь, куда я ухожу, — почти сдался он. — А куда ты уходишь? — заинтересовалась Белль. Она надеялась попасть в башню Тёмного, где он работал над тем самым переводом. Там было множество редких книг. — По приказу короля я слежу, чтобы последнее испытание братьев прошло без смертоубийства. Как ты могла заметить, делаю я это довольно посредственно. Я как раз оставил их в лесу, когда ты меня позвала. — Боже мой! — ужаснулась красавица. — Я не знала, что отвлекаю тебя! Я думала, по ночам ты свободен. — Ничего страшного, — заверил он её и подумал, а почему бы действительно не взять Белль с собой. Она ведь всегда мечтала о приключениях, пусть это и будет нудная слежка за двумя болванами. В последний раз можно. — Так ты ещё хочешь пойти со мной? — Конечно же, да! — буквально подпрыгнула она от радости. — Тогда вашу руку, моя леди, — склонил голову маг, и когда принцесса с готовностью протянула свою руку, заключил девушку в объятия. — Что бы ни произошло, веди себя тихо. Сегодня мы шпионы, — предостерёг он Белль, прежде чем багровый дым переместил их в окрестности волшебного озера. *** Они очутились там в самый неудачный момент. Джеймс как раз вынимал из груди своего брата окровавленный кинжал. В свете костра его руки заметно подрагивали. Глаза неподвижно смотрели перед собой. Когда из чащи раздался вскрик, который Белль пыталась побороть, зажав себе рот ладонью, он выронил кинжал в траву и, подхватив из костра горящий сук, стал вглядываться во тьму. Из зарослей к нему вылетела наколдованная магом птица, и, приземлившись на ветвь соседнего дуба, протяжно крикнула. Очень похоже на тот вскрик, что не смогла сдержать от испуга Белль. — Птица, — с облегчением выдохнул Джеймс, бросая палку обратно в костёр. — Просто птица. Чёрт… Он даже не взглянул на брата. Как ни в чём не бывало, затушил костёр, подхватил сумку с остатками провизии и флаконом волшебной воды. Попытался вскарабкаться на лошадь — не смог, плюнул на это и увёл её в поводу. Руки у него до сих пор тряслись. Когда шаги конских копыт стихли, Тёмный со своей спутницей вышли на поляну. Маг снова зажёг костёр одним движением руки. Белль склонилась над телом Дэвида. — Это я во всём виновата, — на глазах у Белль снова наворачивались слёзы. — Если бы я тебя не позвала в такой момент... — Ты не виновата. Ты ведь не могла знать. И это я ушёл с задания. Румпельштильцхен подошёл к ней и успокаивающе приобнял. — Но ведь из-за меня, — не унималась принцесса. — Виноват Джеймс… — это была самая объективная причина, на взгляд Тёмного. Но его красавицу она не смогла убедить. — Не плачь, — Румпельштильцхен заговорщически подмигнул. — Нам ведь ещё избавляться от тела. Как думаешь, лучше закопать его здесь или устроить погребальный костёр, как павшему воину? — Как ты можешь веселиться, когда человек умер! — вспыхнула она. — А почему мне не веселиться? — пожал плечами маг. — Я Тёмный колдун, а не добрая фея. Ты думаешь, если бы не позвала меня, я бы стал мешать братьям убивать друг друга? Пастухом больше, пастухом меньше. Знаешь, скольких я повидал на своём веку? А скольких убил? — и, когда заметил ужас в прекрасных глазах, наконец, объяснил. — Не сердись. Тут рядом целое волшебное озеро. Солнце ещё не взошло. Оживим его, и будет, как новенький! — Ну и шутки у тебя! — Белль стукнула его в плечо. Больше от облегчения, что её страхи не оправдались, чем действительно от обиды. Без своей хозяйки озеро начинало потихоньку мелеть, хотя пока процесс не так бросался в глаза. Тёмный набрал в пустую флягу воды и омыл рану на груди пастуха. Жизнь в нём уже угасла, но время ещё оставалось. Времени на чудо было ровно до рассвета. Белль, как могла, оказывала посильную помощь: расстегнула завязки на груди Дэвида, придержала голову, когда Румпельштильцхен вливал тому в рот остатки воды. Когда рана на груди уже затянулась, Дэвид судорожно вдохнул полной грудью и закашлялся. — Что случилось? — спросил он, непонимающе оглядываясь по сторонам. — А ты не помнишь? — поинтересовался маг. — Мы победили деву озера… Праздновали. Кажется, спать легли. Ничего не помню. Где Джеймс? — спохватился Дэвид. — И кто вы такие? — Меня зовут Румпельштильцхен. Ты должен был видеть меня при дворе. Я колдун и слуга короля Леопольда. А эта юная леди — принцесса Белль, она… мы… — Румпель замялся. — Я его невеста, — ответила за него Белль и невольно покраснела. — Мы тут гуляем. Тёмный невольно подумал, что теперь о Белль точно поползут слухи. И без всяких усилий со стороны Мориса. — Но где Джеймс? — Дэвид проигнорировал заминку. — Наверное, скачет во дворец на всех парах, чтобы преподнести принцессе Белоснежке тот фиал с исцеляющей водой, которую вы добыли. Спешит. Если не будет останавливаться, то уже к завтрашнему вечеру прискачет, — прикинул Тёмный. — Без меня? На нас же эти браслеты, что не дают разойтись, — Дэвид заметил, тот неснимаемый браслет, что торжественно надела ему и брату перед путешествием принцесса Белоснежка, валялся рядом в траве. У кострища он заметил второй. — А зачем ему тащить с собой покойника? — хмыкнул Румпельштильцхен. Дэвид продолжал непонимающе смотреть то на мага, то на Белль, а потому пришлось пояснить более доходчиво. — Болван! Твой симметричный брат убил тебя, пока ты крепко спал, упившись вином! — Во-первых, я не пил! А во-вторых, он не мог так поступить со мной! Ты лжёшь мне, Тёмный! — взвился Дэвид. — Тогда посмотри на свою грудь, у тебя остался шрам после того, как я залечил его водой из озера, — Тёмный только закатил глаза. И как этот пастух со своим непробиваемым тугоумием догадался до верной отгадки? Удивительно! — Зачем же он?.. — Дэвид растерянно смотрел белеющий на своей груди шрам. — Твой брат оказался жадным до власти трусливым негодяем! Эка невидаль! — усмехнулся маг, усевшись на поваленное дерево. Что-то ему подсказывало, что они ещё долго будут выяснять причинно-следственные связи. Белль присела рядом, и Румпельштильцхен заботливо накинул ей на плечи свой плащ. — Но он же никогда не был таким! Я знаю его с рождения! Мы выросли вместе! Даже когда нас поймали в хозяйском саду, где мы таскали персики, он взял всю вину на себя! — Ты сравнил! Персики и возможность стать королём! — маг продолжал потешаться над горе-героем, не обращая внимания на укоризненные взгляды, которые бросала ему Белль. — Твой брат расставил приоритеты и сделал выбор. Утешай себя тем, что его до конца жизни будет мучить совесть! Хотя лично я в этом сомневаюсь. — Мне нужно увидеть его! — гнул свою линию Дэвид. — Второй раз целебная вода может и не сработать, — осторожно заметил маг. — Если, конечно, ты не собрался отомстить. Тогда у тебя может и получиться. Но лучше тебе отправиться восвояси и не лезть в это дело. — Я хочу понять, почему Джеймс так поступил со мной! Если он действительно хотел жениться на принцессе, то мог сказать мне об этом прямо! Я ведь так и сказал ему! — И ты бы согласился отдать своему брату ту, которую любишь сам? — не поверила уже Белль. — Он — мой брат, — Дэвид упрямо поджал губу. Даже спорить не стал, что влюблён в принцессу, отметил Румпельштильцхен. — Он собирался спасти меня от казни! Зачем ему тогда убивать меня? — Ну, в каком-то смысле казни ты избежал, — закатил глаза маг. — Так что, для твоего же блага, будет лучше, если ты откажешься от этой идеи… — Румпель, пожалуйста, перестань, — заговорила Белль. — Ему трудно поверить в предательство. Ты же видишь, в каком он состоянии. Оставь его. Пусть подумает. Румпельштильцхен ещё раз взглянул на Дэвида. Тот стоял посреди поляны, всё ещё сбитый с толку, и молчал. Румпельштильцхен надеялся, что тот сделает правильный выбор. Лично он на месте Дэвида отправился бы домой, к матери, и продолжал жить своей жизнью, и уж точно не стал бы соваться во дворец. — Хорошо, — наконец, согласился маг. Белль гладила его по шершавой ладони и заглядывала в лицо. Ему до сих пор было непривычно, что она так открыто смотрит на него, и в глазах её читается забота и доверие. — Хочешь взглянуть на озеро Ностос? Пока оно не пересохло, — предложил он. Наблюдать за ломающим голову Дэвидом не хотелось совершенно. Белль только кивнула, удобней перехватывая его под руку. Они вышли на берег и какое-то время просто смотрели на тёмную водную гладь, подёрнутую дымкой тумана. Румпельштильцхен хотел поговорить с ней прямо здесь. Сказать, что им больше не стоит видеться. Объяснить всё. — Красиво, — прошептала Белль. — Да, — согласился Тёмный и решил отложить разговор на потом. Белль была такой красивой, такой спокойной. Не хотелось её сейчас расстраивать. «Хватит и скандала с её отцом». — Особенно если вспомнить, что на дне покоятся сотни утонувших рыцарей, — хмыкнул он беззлобно. — Умеешь ты сказать нужные слова в нужный момент, — попеняла ему Белль. Они снова уставились на озеро. — А можно покидать камешки в воду? — спросила Белль, уже высматривая в сумерках подходящий камешек на берегу. — Как? — притворно ужаснулся маг, округлив нечеловеческие глаза. — А уважение к усопшим?! Ты же принцесса, как тебе не стыдно заниматься швырянием булыжников! Этим грязным делом! — Не паясничай, — Белль проказливо улыбалась. — Каким бы древним ты себя не считал, в жизни не поверю, что ты никогда не был маленьким и не бросал камешков в реку. Все так делали. — И даже принцессы? — И даже Тёмные маги! — Белль уже подобрала в песке достаточно плоский голыш и попыталась запустить блинчик. Потонул он сразу же. — Пф! Учись! — Румпель самодовольно запустил свой камешек, но у него получилось не лучше. Два раза — и камень тоже канул в озере. — А ещё колдун, — поддразнила его Белль, снова запуская камешек. — Ты видел?! Шесть! — Белль радостно запрыгала на месте. — Подумаешь! — Румпельштильцхен уже примерился для нового броска, когда на берег вышел Дэвид. — Прошу прощения, что помешал веселью, — вид у него был крайне понурый. — Хотел только сказать, что решил вернуться домой. Так что можете не провожать. — Очень мудрое решение, — ответил Тёмный. — А по-моему, трусливое, — не согласилась Белль. Румпель возмущённо цыкнул на неё, но принцесса его проигнорировала. — Ты только подумай, ты позволяешь убийце быть рядом с твоей любимой! А вдруг он причинит ей вред! — Не стоит, — Дэвид уже развернулся уходить. — Что бы ни произошло, мой брат не убийца. А принцесса… что ей любовь, если она играет людьми, точно куклами. — Зачем ты начала переубеждать его? Я думал, мы заодно, — насупился Румпель, когда Дэвид ушёл. — Он всё равно поступил так, как хотел ты, — Белль подобрала в песке первый попавшийся камень и, как могла, далеко забросила его в воду. — А ты бы хотела, чтобы он пришёл к ней? Несмотря на то, что Белоснежка обещала казнить проигравшего? Это глупо! — Да! Потому что так и поступают, когда действительно любят! — очередной камень нарушил гладь озера. — Что в том толку? — шёпотом проговорил Тёмный. — Я любил своего сына. У меня больше никого не было. Единственный родной человек. И, чтобы его спасти, мне пришлось превратиться в это, — он запоздало вспомнил, что не рассказывал об этом Белль, но слова уже вылетели. — И я всё равно потерял его! Что толку? — повторил он. — Мой сын давно умер. Толку?.. — Прости, — она осторожно приблизилась к нему. — Я не знала… — Это было давным-давно. Он умер в своей постели, в окружении семьи и внуков… Большего и желать нельзя. Всё в порядке, моя красавица. Белль помолчала, будто раздумывая, стоит ли говорить, и всё-таки спросила: — А если бы ты вернулся назад, зная, что будет потом, неужели не попытался бы спасти его снова? — Я бы поступил точно так же, — он тоже поднял с земли камень и забросил в озеро. «Неправильно только, что я пережил его», — подумал он, а в противовес попытался улыбнуться ей. — Ты правда не сердишься на меня? — болезненная улыбка не могла обмануть Белль. — Нет, — покачал он головой. Держать лицо становилось всё сложнее. — Давай-ка ты вернёшься в замок. Не годится юной принцессе бродить по ночам со старым колдуном. А следующей ночью я приду, и мы поговорим. Хорошо? Лживое обещание удивительно легко слетело с языка. *** Румпельштильцхен вернул Белль домой и возвратился во дворец Леопольда. Теперь он и сам сомневался в правильности своего решения. Нет, не в том, что решил оставить Белль, а в том, что убедил Дэвида отказаться от своей любви. Раньше ему никакого дела не было, которого из братьев Белоснежка сделает своим мужем, а который останется не у дел. Новый король ему не будет хозяином, а, значит, и волноваться не стоило. Но после разговора с Белль почему-то казалось важным, чтобы хоть у кого-то в этой истории был счастливый финал. Как хотела Белль. — Ты уже вернулся, — удивился Леопольд его появлению. — А как же братья? Они справились с заданием? Они живы? — Они живы, мой король, но во дворец вернётся только один из них. — Ты мне не расскажешь, что там произошло? — Леопольда распирало от любопытства, но он не пытался это скрыть. — Позвольте мне пока удержать это в секрете, мой король. Завтра вечером вы сами увидите всё своими глазами. — Ох, друг мой, снова твои штучки. Интриган, — Леопольд не скрывал недовольства, но и приказывать своему слуге тоже не торопился. — Мой король, когда вы читаете книгу, вы ведь не хотите заранее знать, чем она закончится? — Книги одно, а в жизни лучше быть готовым ко всему. — Тогда будьте готовы, мой король! — Румпельштильцхен шутливо подмигнул своему господину и переместился к себе в башню. Нет. Он не собирался искать Дэвида и переубеждать его снова. Если болван отказался, то он сам виноват. А вот помешать Джеймсу он был вполне не прочь. К вечеру следующего дня, как и предрекал Румпельштильцхен, вернулся Джеймс. Его приняли в тронной зале, как и до этого, когда они держали ответ вместе с братом. Джеймс преподнёс принцессе флакон с волшебной водой. Румпельштильцхен послушно подтвердил, что это та самая вода из чудесного озера Ностос. И пастух рассказал свою версию событий. В ней он героически победил Сирену, а вот брата спасти не смог. Тот утонул в озере. Какая досада! — Папа, придумай что-нибудь, — в панике прошептала Белоснежка, чтобы слышал только Леопольд. В последний раз принцесса просила его с такой беспомощностью, когда ей было семь, и она не могла спуститься с дерева. — Что я сделаю? — развёл руками он. — Ты — король! — прошипела с другой стороны Ева, гневно сверкая глазами. — Вот именно! — ответил сразу обеим Леопольд. — Я король и дал слово короля, что выдам свою дочь за первого встречного! И я своё слово сдержу. А ты в свою очередь, — попенял он дочери, — дала слово, что женишься на том брате, что выполнит твои задания. И тебе тоже придётся отвечать за свои слова. Иначе какой ты будешь королевой, если твоим обещаниям нельзя верить? По лицу Белоснежки можно было с уверенностью сказать, что не такого исхода она ожидала. Но что она теперь могла поделать? «У вас это семейное, вязать себя клятвами, — не мог не позлорадствовать Румпельштильцхен, хотя бы в мыслях. — Сами себя загнали в ловушку. Радуйся, Снежка. Вот он — победитель, твой будущий муж». Джеймс тем временем разошёлся настолько, что требовал обвенчать его и принцессу сей же час. — Прошу повременить со свадьбой! — Маг насмешливо заулыбался, прохаживаясь вокруг Джеймса. — Чтобы не возникло недопонимания. И главное, путаницы между братьями. — Что за глупости? Мой брат мёртв! Я уже говорил, что его убила Сирена! — возразил Джеймс. — Ты сказал, что она утянула его на дно, и твой брат утонул, — спокойно напомнила королева Ева. — Не совсем так! — хохотнул Тёмный, изобразив руками вычурный жест. — На дно дева озера действительно чуть было не утянула Дэвида, а Джеймс спас его. Но вот потом… Как будто победы ему было мало, и он заколол своего спящего брата прямо в сердце! — маг драматично прижал руки к груди и замер в этой позе. — Ты лжёшь! — чуть ли не прорычал Джеймс. — Ты не можешь знать, тебя там не было! — Лгать своему хозяину! — притворно ужаснулся маг, склонившись перед королём. — Как можно! Я говорю правду и только правду, мой милый пастух! В этом весь секрет. — Так значит, ты убил своего брата, — шёпотом констатировала Белоснежка. Но шёпот её всё равно услышали. Сложно было понять её чувства. С одной стороны, она могла избежать свадьбы с убийцей, а с другой — уже не было Дэвида, который ей так приглянулся. И именно в этот момент в зал, отбиваясь от стражников алебардой, ворвался сам Дэвид. Этого Тёмный не ожидал, но сделал вид, что так всё и было задумано. Что поделать, неожиданности были частью жизни, и к ним приходилось приспосабливаться. А вот принцесса своих эмоций скрыть не смогла, даже с трона подскочила при его появлении и приказала страже оставить его в покое. Стражники отошли в сторону, но совсем уходить не торопились. В тронном зале повисло гробовое молчание, постепенно заполнившееся гулом голосов придворных. — Ты это имел в виду, когда секретничал? — поинтересовался Леопольд, воспользовавшись шумихой. — Я требую объяснений! — заявила Белоснежка, пытаясь перекричать шум. Ей удалось снова добиться тишины. — Дэвид! Твой брат говорил, что ты утонул в озере. Тёмный минуту назад убедил всех, что тебя убил Джеймс. А ты заявляешься живой и здоровый. Так кто нас обманывает? Дэвид отдал алебарду стоящему рядом стражнику и поравнялся с Джеймсом, всё же сохраняя дистанцию. То, что сказал Дэвид, повергло в шок всех. — Ваше Высочество, мой брат выполнил ваше задание. Большую часть троллей он победил. И вашу загадку он вперёд меня отгадал. Мой брат победил Сирену и принёс вам живой воды. Он выполнил все задания. Остальное не имеет значения. Я сплоховал. Что поделать? Теперь вы должны стать женой моему брату и казнить меня. Румпельштильцхену в этот момент больше всего хотелось подойти к Дэвиду и спросить — не повредился ли он головой, пока скакал во дворец? Он так и сделал, подошёл к нему и заглянул в лицо, высматривая признаки безумия. Придворные снова роптали. Леопольд и Ева о чём-то заспорили. Белоснежка в ужасе смотрела то на Дэвида, то на Джеймса, не понимая, что сейчас произошло. — Если это такой идиотский план, только кивни, — еле слышно потребовал маг, и Дэвид послушно кивнул. — Ты ведь понимаешь, что в случае неудачи тебе не поздоровится? Дэвид кивнул снова. — Просто прекрасно, — сквозь зубы прошипел Румпель. — Ты будешь мне должен уже дважды, дорогуша! — Твоей помощи не понадобится, Тёмный, — уверено ответил Дэвид. Непонятно только, в чём он был так уверен. — Ничего не поделать! Королевское слово — закон! — снова напоказ веселился Румпельштильцхен, перекрикивая толпу. А что ещё оставалось? Кто-то должен понять, что совершает ошибку, и лучший способ донести до них эту мысль — заставить сделать всё наоборот. — Прежде, чем один брат поведёт принцессу под венец, нужно казнить другого брата! Что мы стоим? Прикажите слугам подготовить помост! Им полвека не пользовались, наверняка уж сгнил! Разбудить королевского плотника! Пусть сколотит новый помост! Слышали? Чего стоите? И найдите нового палача! Последний спился в прошлом месяце! Безобразие! Стоит ненадолго оставить дело, и всё приходит в упадок! Слуги, озадаченно переглядываясь между собой, уже направились выполнять распоряжения. — Давайте-давайте! Поживее! — куражился маг, пользуясь молчаливым согласием короля. — Я уже и забыл, как это весело! Казни! А потом и свадебку отметим! В один день и свадьба, и казнь! Будет, что рассказать внукам! — Нет! — почти одновременно выкрикнули и Джеймс, и Белоснежка, но все почему-то уставились на Джеймса. — Нет, — снова повторил он. Руки у него задрожали, как в ту ночь, когда он убил брата. Язык стал заплетаться. — Нет. Нет… Тебя ведь убила Сирена! Как ты? Зачем ты пришёл?.. — Я не хотел приходить, но уже дома разбирал сумку и увидел эти браслеты. И подумал, что, наверное, стоит их вернуть, — и, достав из кармана куртки названный им артефакт, Дэвид протянул его принцессе. — Это моё, — влез Румпельштильцхен, заграбастав свою собственность. — Осмелюсь заметить, что эти браслеты может снять только тот, кто их надевал. Но можно и после смерти одного из пары… Если кому интересно. — Значит, это правда, — процедила Белоснежка. — Тёмный не солгал. Ты убил своего брата и пытался обмануть всех. Руки Джеймса перестали дрожать, он крепко сжал их в кулаки. — Да! Да! Всё так! — выкрикнул он, с ненавистью глядя куда-то перед собой, брызжа слюной. — Я убийца, я лжец! Всё время я! Можете теперь меня казнить за это! По крайне мере, мою казнь ваша свадьба не испортит! — Никто никого казнить не будет! — заявил Леопольд. — Не в моём королевстве! Никакой казни! — И свадьбы тоже никакой не будет, — добавил Дэвид, глядя на Белоснежку. — Король обещал выдать принцессу за первого встречного, но первый встречный своего согласия никому не давал. От клятвы вас освобождаю. Все ваши игрища чуть не разрушили мою семью. Нам лучше уйти. — Что ж, — сказал самому себе Румпельштильцхен. — А этот пастух оказался глупее, чем я ожидал. Но мудрее, чем я надеялся. — Джеймс, ты пойдёшь со мной? Матушка спрашивала о тебе… — Дэвид умоляюще смотрел на брата, но тот остался стоять на месте и за братом не пошёл. — Я буду ждать тебя. Белоснежка запоздало подорвалась с места, когда Дэвид выбежал из зала, и растерянно остановилась на полпути. Кто знает, сколько бы длилась эта драматичная сцена, если бы Джеймс вдруг не упал навзничь. *** Уже поздно ночью того же дня Румпельштильцхен поторопился уединиться в своей башне. После того, как Джеймс потерял сознание, началась такая суматоха. Только сейчас Румпельштильцхена оставили в покое, но никакими переводами заниматься желания у него уже не было. Даже усидеть на месте казалось невозможным. Хотелось отправиться к Белль. Рассказать, как обернулось дело с братьями-пастухами. Или объяснить, почему не может больше к ней являться. Просто обнять. Хотя бы взглянуть на неё ещё раз. Давно он не метался в таком волнении. И он бы не смог больше её покинуть. Именно поэтому не стоило приходить к леди Белль. «Она не будет с тобой счастлива. Её отец прав, ты приносишь только беды тем, кого любишь, — монотонно бубнил в голове голос, безумно похожий на голос его первого хозяина — короля Фредерика. — Оставь мысли о ней. Тьма внутри тебя убьёт её. Вспомни о своём первоначальном плане. Стоит присмотреть себе достойную замену заблаговременно». Румпельштильцхен застыл посреди своего тёмного кабинета, безумно шаря выпуклыми глазами по полу, будто пытался увидеть сквозь слои каменной клади того несчастного, что примет на себя его проклятие. Как будто, если бы он нашёл его, то сразу же, не задумываясь, научил, как избавить королевство от Тёмного мага. — Друг мой? — тихо спросили за спиной. Румпель вздрогнул и обернулся, медленно узнавая своего хозяина. — Да что с тобой? На тебе лица нет. — Леопольд подошёл ближе и осторожно тронул мага за плечо. — Я… Всё в порядке, мой король, — Румпель постарался взять себя в руки. — Ты выяснил, что случилось с Джеймсом? — Да. Он был отравлен, — Румпель отстранённо смотрел в тёмный овал окна. — То есть, как это? — удивился Леопольд. — Отравлен, — так же равнодушно повторил маг. Пастух его не особенно заботил. — Когда я приводил его в чувство, то заметил некоторые признаки зелья «Преданный Наёмник». Его часто использовали при вашем отце. Дрожащие руки, ложная память, вспышки гнева, нарушенная речь, смерть… Думаю, оно было добавлено в вино. Всё остальное братья ели вместе. Куда вы определили Джеймса, мой король? — В дворцовую тюрьму. Белоснежка его уже всерьёз собиралась обезглавить. Так значит, он не виноват? — Да, не виновен, — Румпельштильцхен задумчиво тёр подбородок. — Значит, завтра утром его отпустим. Но надо будет разобраться, кто подсыпал зелье в это вино. Друг мой? — Леопольд окликнул мага, заметив его отсутствующее состояние. — Да что с тобой, в самом деле? Ни за что не поверю, что тебя настолько сильно выбила из колеи эта история. — Я и впрямь ожидал несколько другого исхода, — поторопился подхватить тему маг, будто проснувшись. — Меня давно так не удивляли. — Ещё бы, — Леопольд прошёл к ближайшему креслу и тяжело в него опустился. — Слышал бы ты, чего ожидала Белоснежка от своего прекрасного пастуха! Как будто не повзрослела! Думала, что братья придут оба. Одного она поведёт на плаху, а второй кинется под топор палача вместо брата, и она простит обоих. — Под венец её тоже двое бы вели? — усмехнулся Тёмный, усаживаясь в кресло за столом. — К счастью, моя дочь испорчена не настолько. Она остановилась на Дэвиде. — Странно, что она вообще на ком-то остановилась. Стольким женихам отказала… Румпель протянул руку к ближайшему клочку бумаги, бессмысленно водя пальцем по одной и той же строчке. — Странно? Вовсе нет! — Леопольд самодовольно хмыкнул. — Снежка мне объяснила ещё до того, как я пообещал выдать её за первого встречного. В общем-то, всё дело было в тебе. Румпель непонимающе нахмурился и отложил черновик в сторону. — На взгляд Снежки, все кандидаты на руку и сердце хотели получить в жёны не её, и даже не трон, хотя и не без этого, а Тёмного в своё услужение, — объяснил Леопольд. — Они почему-то были уверены, что после моей смерти кинжал Тёмного перейдёт во владение будущего мужа Белоснежки, как до этого перешёл от моего отца ко мне. Сила привлекала их намного больше, а Снежка видела это. — Да… — Румпельштильцхен склонил голову, снова окунувшись в свои мысли. — Я снова отличился. — Не бери в голову, друг мой, — король постарался его утешить. — Корыстные люди всегда были, есть и будут, и твоей вины тут немного. — Моей вины больше, чем у золотой монеты, за которую могут прирезать в подворотне, — Румпельштильцхен отвернулся, снова разглядывая пол. Этот разговор невольно ещё больше убеждал его в правильности своего решения. Ему и на шаг нельзя приближаться к Белль. Для её же блага. — Нет проку в том, чтобы корить себя за это. И я повторюсь, твоей вины немного. Румпельштильцхен поднял голову, с недоверием вглядываясь в своего господина. — Мой король, вам напомнить, из-за кого ваш прадед перестал слыть Справедливым? Напомнить, из-за кого другой ваш прадед ради веселья повелел превратить в жабу собственную кормилицу, а затем разрубил её надвое, чтобы проверить, нет ли внутри икры? Напомнить, из-за кого ваш отец вырезал половину родственников? Напомнить, кто прял золото, чтобы снаряжать отряды сопливых мальчишек, которых пачками отправляли на бойню? И меня вы зовёте другом! Вы хотели честности, мой король? Все беды, все несчастья, что сваливались на королевство, происходили с моей подачи! — Спасибо, друг мой, но я хорошо помню уроки истории. И именно поэтому я никогда не относился к тебе, как к рабу. Я не принижал твоего достоинства и… — Мой король, вы что-то путаете! — Тёмный ощерил зубы в омерзительной усмешке и подался вперёд, ближе к Леопольду. — Всё это не зависело от того, как мои хозяева обходились со мной! И то, что сейчас королевство находится в относительном покое, не ваша заслуга. Это удобно мне! Мне! Потому что вы последний потомок Фредерика, как вы хорошо подметили когда-то. После этого уже никакой ваш приказ не сможет меня остановить. Я завладею кинжалом и развернусь во всю свою мощь! Он замолчал, озлобленно скалясь, изо рта по тонким губам капала чёрная слюна. Он ожидал вспышки гнева, обиды, пощёчины, наказания. На лице Леопольда не дрогнула ни одна мышца. Он только устало прикрыл глаза и откинулся в кресле. — Перенеси нас в мои покои, — шёпотом попросил он. С мага слетел весь запал. На секунду он испугался, что у короля остановилось сердце или случился обморок. Он мгновенно переместил их в комнаты короля, напугав слугу, что принёс свежий графин с вином. Слуга тут же испарился, будто сам был колдуном. Леопольд, кажется, даже не заметил постороннего, из обрывков багрового дыма он тут же подошёл к огромному стенному шкафу, состоящему из множества резных дверок, ниш и ящичков, изукрашенных затейливой резьбой. Тот, кто не знал, что это шкаф, мог принять его за старинное деревянное панно с изображением королевской охоты. Румпельштильцхен знал, потому что на его глазах Фредерик прятал в нём кинжал Тёмного. Король приложил узорчатое кольцо-печатку к глазу гончей, после чего сама собой открылась дверца, за которой лежала железная шкатулка. Леопольд вытащил её. Внутри, помимо кинжала, лежала засушенная человеческая кисть. Рука Фредерика, кою он потерял во время сражения, и, чтобы всё время не носить кинжал Тёмного при себе, положил её в шкатулку к кинжалу. Боялся, что кто-нибудь украдёт его, даже в обход контракта. Потомки почему-то считали, что это дополнительно оберегает клинок от мага, и не убирали её. Удивительно, но их суеверие и впрямь работало. — Вот, — Леопольд взялся за лезвие и рукоятью вперёд протянул кинжал Румпельштильцхену. — Возьми. Румпель даже не шелохнулся, продолжая зачарованно глядеть на кинжал. — Забирай, он твой. Можешь поступать, как тебе хочется. Что ты хотел сделать в первую очередь? Устроить резню? Сжечь деревню? Что касается злодейств, у меня не такое богатое воображение, как у моих предков, но, думаю, ты найдёшь, чем себя занять. — Уберите его, — Тёмный отвернулся и крепко зажмурился, кончики пальцев предательски подрагивали от желания вцепиться в рукоять. Сила манила, и тьма, которую он так долго сдерживал, была готова выплеснуться наружу. Она шептала бархатным голосом откуда-то изнутри, поднимаясь от живота к голове холодной волной, убеждала взять кинжал и вернуть его ненадолго в сердце Леопольда. А потом, может, пройтись по замку и перерезать глотки всем встречным придворным ублюдкам, что косо на него посмотрели… — Пожалуйста, уберите! — прокричал он. — Спрячьте его, умоляю! За спиной послышался шорох и тихий скрежет замка, запирающего потайную дверцу. — Может, не будешь обманывать меня и себя? — спросил Леопольд, подходя к магу. — Ты так отчаянно ломал комедию, чтобы спасти пастуха. Так заботился о счастье своей несбывшейся невесты. Ты не плохой человек. — Я когда-то был неплохим человеком, — Тёмный сглотнул. — Но сейчас вы рисковали. Король понимающе закивал и отошёл к столику, где давешний слуга оставил графин с вином, и наполнил два бокала. — Тебе надо выпить и успокоиться. Я понимаю, что ты Тёмный и тебе приходится прилагать усилия, чтобы держать себя в руках, но иногда твои импровизации просто с ума сводят. Ты действительно думал, что эти вопли о злодействах вынудят меня схватиться за кинжал и прикончить тебя? — Признаться, я плохо помню, о чём думал перед этим, — Румпель принял бокал и тут же опрокинул в себя. Спокойствия напиток не приносил, но приятное тепло и впрямь разлилось в животе, согревая после нахлынувшей холодной и скользкой тьмы. — Это должно быть что-то посерьёзней любовной неудачи моей дочери и отравления того пастуха. Расскажешь? Румпельштильцхен кивнул и плеснул в бокал ещё вина. — Я кое-что скрыл от вас, мой король, — говорить правду всегда было нелегко, особенно тому, кого считаешь другом. — Принцесса Белль. Она ответила мне согласием. — Боже, друг мой, но это же здорово! — Леопольд потянулся за графином, чтобы выпить за отличную новость, но остановился на полпути. — Постой, но… — У леди Белль начались из-за меня неприятности, — Румпельштильцхен коротко описал, как всё было. И про их случайную встречу из-за кольца, и про тайное свидание, и про свою отлучку во время слежки за братьями, и про разговор, который состоялся у Белль с её отцом. — И ты просто так оставил её одну? Ничего не объяснив? — поразился Леопольд. — Я знал, что ты бываешь чёрствым и эгоистичным, но чтобы так! Ты обязан встретиться с ней и поговорить. Самые ужасные вещи происходят из-за молчания! — Я не могу, — Тёмный до хруста сжал бокал. — Я не смогу это сказать в лицо. — А если она что-нибудь с собой сделает из отчаяния? Или уже сделала? По твоему рассказу я понял, что ты действительно ей нравишься, даже если она согласна пойти наперекор решению своего родителя. Подумай об этом! Или ты трусишь? Бокал хрустнул в руке осколками. — Послушай вот что, друг мой, — Леопольд сжал плечо мага. — Я не стану переубеждать тебя в этом твоём глупом решении — отказаться от принцессы Белль. Но я приказываю тебе, не как твой господин, но как твой единственный друг — отправляйся к ней прямо сейчас и всё ей объясни! Понял? Если ты продолжишь бездействовать, то пожалеешь. Отправляйся, живо! Леопольд требовательно хлопнул Румпельштильцхена по спине, но рука прошла уже сквозь клубы волшебного дыма. *** Румпельштильцхен переместился в библиотеку замка короля Мориса, запоздало отметив, что время близилось к утру, и принцесса наверняка уже спит. Это была бы неплохая причина, чтобы уйти, но прямого приказа хозяина он ослушаться всё равно не смог бы. К его удивлению, Белль была ещё там, упрямо клевала носом над книгой, но не уходила. — Ты пришёл, — она торопливо подняла голову, сонно щурясь, глядя на него. — Я ждала тебя каждую ночь. Тебя всё не было. Я боялась, что ты… передумал. — Я пришёл. Румпель подошёл к ней и сел на резную табуретку по другую сторону стола. Он смотрел на неё в темноте. Нужно было сказать, что он больше не придёт, и ей не нужно печалиться из-за этого. — Тогда… Перед тем, как отправиться к озеру Ностос, — вдруг заговорила она, будто прочтя его мысли. — Ты собирался оставить меня. Ты испугался. Ведь так? — Белль наклонилась вперёд, пристально глядя ему в глаза, как дознаватель на допросе. — Я был уверен, что у меня ничего не выйдет, ещё до сватовства, — неохотно ответил он. — Твой отец, едва ли стал причиной… скорей напоминанием. — Тогда из-за чего? Назови любую причину, и я её опровергну! — Белль встала из-за стола, нервно расхаживая по узенькому коридору между столом и стеллажами. — Ты и так знаешь. — Боже, как же я хочу научиться тебя понимать! — Белль упёрлась лбом в одну из полок. — Ни одна из этих причин не имеет значения! И ты знаешь, почему! Ты просто застрял в своём прошлом, в своих сомнениях и страхах. Румпельштильцхен молчал, закусив губу. Сердце требовало встать со стула, подойти к ней и обнять, поцеловать, сказать, что он всё наврал, пошутил. Что с чувством юмора у него беда… Холодная тьма снова шептала, что любовь его не спасёт, что когда-нибудь тьма вырвется из него и хорошенько отыграется на его возлюбленной. — Знаешь, в тот день, когда ты явился, чтобы забрать кольцо, я думала, что у нас всё получится, — задумчиво проговорила Белль. — Мы проговорили всю ночь. Я ещё ни с кем не чувствовала себя так свободно. Говорить то, что думаю, и встречать понимание. Ты сделал меня счастливой. И мне было всё равно, что скажут чужие люди или отец. Жаль, что ты думаешь по-другому. — Я действительно боюсь. Но не слухов. Не за твою репутацию. Нет, — Румпельштильцхен снова нахмурился. — Я — Тёмный. Знаешь, что это значит? Я владею магией, тёмной магией, но на самом деле это она владеет мной. Пока кинжал находится у моего хозяина, я обязан подчиняться ему, и эта магия тоже. Я скован и не могу причинить вреда. Но если кинжал попадёт ко мне в руки… Я не уверен, что смогу тебя сберечь. Я ни в чём не уверен. — Это не магия. Это тебе не хватает мужества… — Пусть так. Оба молчали. Румпель был уверен, что поступает правильно, только Белль почему-то не хотела признавать его правоты. «Такая упрямая, — подумал он. — Или упорная?» — Я пришёл попрощаться, — наконец сказал Румпельштильцхен, чтобы прекратить это тягостное молчание. — Этого я и боялась, — Белль шмыгнула носом. — У тебя всё будет хорошо… — начал он, но Белль его перебила. Медленно отошла от книжных полок и слишком бодро вернулась за стол. — Расскажи мне, что случилось с братьями. Белоснежка вышла замуж за Джеймса? — Нет, — покачал головой Тёмный, немного сбитый с толку этой резкой переменой. — Всё произошло несколько иначе. Он описал события, разыгравшиеся в тронном зале дворца короля Леопольда. — Вот значит как, — проговорила Белль, ничуть не расстроившись. — И у этой сказки не получилось счастливого финала. — Никто не умер. Уже неплохо, — криво улыбнулся Румпельштильцхен. — Действительно, неплохо, — кивнула Белль своим мыслям. — Прощай, моя красавица, — прошептал он, прежде чем убраться восвояси. — До свидания, Румпельштильцхен, — прошептала Белль, когда он исчез.