Как король Леопольд Тёмного женил

4. «Королева Хелена. Жена покойного короля Альберта. Королева-мать. Взяла на себя бразды правления, пока наследный принц Джон только учился ходить. Даже по меркам королевских особ считалось властной и высокомерной женщиной. Пользуясь своим положением, окружила себя множеством фаворитов, в числе которых, по неподкреплённым данным, числился и сам Тёмный. В народе поговаривали, что королева мстит своему покойному мужу за его неверность при жизни. Что касается политики, Хелена старалась в это не вникать, полагаясь на советников, которые чуть было не поделили всё королевство между собой». «Короли Зачарованного Леса». Приложение — Королевы. Весь день у Румпельштильцхена было полно времени, чтобы заниматься своей работой — король не нуждался в его компании. — Лучше посиди в своей башне, — посоветовал он. — Ева и так не в себе. Не хочу лишний раз её провоцировать. Но вот никакого настроения работать не было. Теперь мысли о принцессе Белль не покидали его ни на минуту. Он продумывал, как пройдёт их предприятие. Как их примут, что скажет на предложение король Морис и, главное, что на это ответит Белль. Румпельштильцхен успел продумать множество вариантов развития событий, даже такой фантастический, как их свадьба. И всё равно, в конце даже этого самого невероятного из возможных событий ему виделся подвох. Будто в первую брачную ночь его молодая жена с коварной улыбкой вонзает ему в грудь кинжал и становится Тёмной. Или, наоборот, бросается из окна его башни и разбивается насмерть, не в силах больше терпеть это замужество. В любом случае, он не мог увидеть для себя счастливого исхода. Даже в воображении. На следующий день он был почти рад, когда Леопольд пришёл к нему, чтобы провернуть эту афёру. Короткий путь, они переместятся, получат свой отказ и вернутся во дворец. И ничего не изменится. Это был самый безболезненный исход. Так всё и было поначалу. Они явились в клубах пурпурного дыма прямо посреди тронного зала, в котором сейчас суетились лишь слуги да стража, чем всех и напугали. Потом, когда всё выяснилось, их сопроводили к королю Морису и его дочери. В библиотеку. Морис почтенно восседал в глубоком кресле, и было видно, что он ещё не отошёл после весьма эмоционального разговора. Лицо его пылало, он старательно вытирал со лба выступивший пот. Принцесса Белль стояла на высокой лестнице, выбирая книгу на самых верхних полках, и меньше всего напоминала сейчас принцессу. Волосы, заплетённые в обыкновенную косу, синее муслиновое платьице простого кроя, стройные ножки в белых чулках, выглядывающие из-под подола. Румпельштильцхен невольно засмотрелся, хотя принцесса продолжала упрямо игнорировать гостей. Похоже, у них с отцом произошла довольно напряжённая беседа. — Король Морис! День добрый! — чуть склонил голову в приветствии Леопольд. — Прошу прощения, что явились к вам без приглашения. В королевстве сущий ад, потому приходится наносить визиты столь необычным образом. — Король Леопольд! — Морис сразу же встал навстречу гостям, предложил королю место за читальным столом, старательно игнорируя Тёмного. — Садитесь! Я в любом случае рад вашему визиту! Это большая честь! Что за дело привело вас в мои скромные чертоги? — Дело у нас простое, — Леопольд покосился на Румпеля, будто проверял, не собирается ли тот в последний момент что-нибудь учудить. — Ваша дочь — леди Белль — была у нас в гостях. — Да, как раз вчера вечером вернулась. Возникли какие-то проблемы? — король Морис тоже невольно покосился на дочь. Она всё так же стояла на вершине лестницы и как раз сейчас, скорее, для вида, листала первую попавшуюся книгу, изредка поглядывая на действо, происходящее внизу. Румпельштильцхен тоже украдкой посматривал на неё — не без интереса. — О, какие могут быть проблемы от столь очаровательного создания?! Напротив, ваша дочь стала истинным украшением бала! И я как раз присмотрел для неё подходящую кандидатуру в мужья, если вы не против. Жених умён, состоятелен. Не обделён прочими достоинствами. Владеет землями и прекрасным особняком, как раз в приграничных вам землях. — Что вы говорите! — король Морис заметно оживился и снова кинул озабоченный взгляд наверх, будто опасаясь чего-то. — И кто же он? Один из ваших верных рыцарей? — Гораздо лучше! Румпельштильцхен! На минуту в комнате воцарилась та самая тишина, которая должна властвовать во всякой приличной библиотеке. То есть, гробовая. — А кто это? — наконец спросил Морис, несколько сконфуженный тем, что не знаком со столь именитым господином, за которого его дочь сам король сватает. Что поделать, имя Тёмного нечасто можно было услышать в светской беседе. Это считалось плохим тоном, если не дурной приметой. — Мой самый верный слуга, друг и советник. Я пришёл вместе с ним, — охотно пояснил Леопольд и указал в сторону Румпельштильцхена. Король Морис в этот момент успел только рот открыть от изумления. И никто доподлинно не мог бы знать, что он хотел сказать или сделать. Возможно, что сразу же дать вполне определённый отказ. Но в этот момент со звонким «ах!» с высокой лестницы сорвалась принцесса Белль — и приземлилась как раз в подставленные руки своего предполагаемого жениха. Что хотела сказать на это предложение сама Белль, тоже осталось загадкой, потому что, падая с лестницы, она одновременно лишилась чувств и физически не смогла поведать о своём решении. — Это она от радости, — неуверенно промямлил король Морис, в который раз судорожно вытирая выступивший на лице пот. — Вот увидите, она очнётся и подтвердит своё согласие. Лично я не против этого брака… — добавил он, с опаской взглянув на чешуйчатую физиономию Тёмного, всё ещё держащего на руках его дочь. Румпельштильцхен, оглядевшись и не найдя, на что положить свою ношу, наколдовал бархатную кушетку и осторожно уложил девушку на неё. Белль всё ещё лежала без чувств, трогательно прижимая к груди справочник редких заболеваний. — Мне хотелось бы услышать решение от неё лично, — сказал маг и, сняв с пальца кольцо, протянул Морису. — Когда она очнётся, пусть наденет его. Я тут же явлюсь, чтобы узнать ответ. — Я обязательно передам ей ваше кольцо! — преувеличенно бодро пообещал Морис, прижав руку с зажатым в ней кольцом к груди. *** Когда король и его слуга вернулись во дворец, их ждало целое столпотворение. Леопольда чуть не сшиб с ног пробегавший мимо поварёнок, как будто забыв, кто перед ним. — Ваше Величество! — с вытаращенными глазами застыл он, когда понял, на кого налетел. — Меня не было в замке не больше получаса! Что могло произойти за это время? — Так это, — мальчишка непочтительно шмыгнул носом. — Первые встречные пожаловали! — То есть как, первые встречные? — не понял Леопольд. — Потому что двое их! — ответил поварёнок и, пока не посыпались другие вопросы, на которые он не мог дать ответа, убежал в неизвестном направлении. К счастью, навстречу королю уже спешил сонм советников, которые и объяснили всю ситуацию. Оказывается, через заградительный отряд сумели тайком прошмыгнуть двое крестьян, и не одни, а с гружёной телегой овечьей шерсти, которую они собирались продать в городе. Ни о каком обещании короля они знать не знали и просто думали, что проезд закрыт из-за того, что город и так переполнен гостями и желающими жениться на принцессе, чтобы пускать туда ещё и простых селян. Смекалке и упорству парней стоило отдать должное. Когда Леопольд вышел в тронный зал, все были уже в сборе: королева Ева, Белоснежка, придворные, слуги и двое совершенно одинаковых парней в крестьянских одеждах. Один понуро смотрел под ноги, другой — с интересом озирался по сторонам. Близнецы. — И что мне теперь делать? — шёпотом спросил Леопольд, пока шёл к трону. — Не знаю, мой король, — так же шёпотом ответил Румпель, не сумев сдержать весёлой усмешки. — Тут даже выбрать не из чего. Они как две капли воды. Разве что мул, на котором они привезли товар. По характеру он больше всех подходит принцессе! Леопольд уже занял своё место. — Представьтесь, кто вы! — сразу перешёл к делу Леопольд. — Откуда вы? Кто ваши родители? Чем живёте? Зачем пришли в город? Братья переглянулись, и заговорил тот, что перед этим нагло пялился на придворных. — Меня зовут Джеймс, а это мой брат Дэвид, — не смущаясь, заговорил он. — Отец наш давно умер. Нашу мать зовут Рут, она достойная и уважаемая женщина. Мы фермеры. Разводим овец и пасём стада. В общем-то, в город мы приехали, чтобы продать шерсть. Здесь мы надеялись выручить за товар больше, чем на сельской ярмарке. Нужно платить за пастбища. Что ж, по крайней мере, это были не разбойники и не огры. Честные работяги, молодые парни и недурны собой. Всё могло оказаться намного хуже. Наверняка, именно так пытался обнадёжить себя король. — Вам сказали, что первый, кто войдёт в город, станет мужем моей дочери? — спросил Леопольд. — Да, — ответил Джеймс. Дэвид продолжал помалкивать. — И кто же из вас двоих вошёл в город первым? — Мы вошли одновременно. — Как такое возможно? — усомнился король. — Мул упирался, и нам пришлось вдвоём тянуть его за узду, — смущаясь, признался Дэвид. Так и было. Караульные на въезде даже ставки делали, который войдёт первым, и не ожидали такого поворота. — И как же нам поступить? — задумался Леопольд. — Может, наконец, предоставишь выбирать своей дочери? — язвительно поинтересовалась королева, но так, чтобы услышал только её супруг. — Ева, ты, как всегда, права, — обезоруживающе улыбнулся Леопольд и подмигнул своей жене. — Белоснежка! Тебе выходить замуж, тебе и выбирать супруга! — Испытание! — решительно ответила Белоснежка. На ней был костюм для верховой езды. Охрану вокруг города уже убрали, и ей не терпелось выехать на охоту, даже несмотря на неприятность в виде предстоящего замужества. — Тот, кто выполнит три задания, станет моим мужем! Принцесса улыбалась настолько самодовольно, что не было сомнений — испытание не пройдёт ни один из братьев. — Ничего себе, на рынок съездили, — истерично хохотнул Джеймс. — Испугались? Задания будут не из простых. Но вас никто не заставляет, — намекнула Белоснежка. — Вы можете отказаться, спокойно пасти овец и продавать шерсть и дальше! — Мы не боимся ваших испытаний! — горячо возразил Дэвид. Кажется, слова Белоснежки его порядком задели. — Мы согласны! Джеймс только страдальчески закатил глаза, но спорить с братом не стал. — Мой муж не должен быть слабаком и трусом, а потому первое испытание будет таким, — заговорила Белоснежка. — В лесу есть мост. Под мостом тролль поджидает путников, грабит их и убивает. Многие пытались его победить. Избавьтесь от него. А в доказательство принесите мне его голову. Братья озадаченно переглянулись. — Будет исполнено, принцесса! — ответил Джеймс и склонился в шутливом поклоне. *** Прошло два дня, а вестей от близнецов всё не было. Так же, как и от принцессы Белль. Но, в отличие от крестьян, судьба принцессы заботила Румпельштильцхена намного больше. «Почему она не надевает кольцо? Не могла весть о супружестве поразить её настолько, чтобы она пролежала в обмороке двое суток. Или она раздумывает над ответом?» Румпельштильцхен сомневался, что Белль могла всерьёз рассматривать его кандидатуру на свою руку и сердце. Скорей уж, не решалась сообщить неприятную весть об отказе. Этот вариант казался самым правдоподобным. На третий день, когда Румпельштильцхен совсем отчаялся получить ответ и хотел уже сам заявиться в замок Мориса, он почувствовал условленный сигнал от кольца и тут же явился на зов. К удивлению мага, встретила его отнюдь не Белль. Перед ним стоял тот самый щёголь в красном мундире и нервно теребил перевязь ножен на груди. — Где леди Белль? — спросил Тёмный и на всякий случай огляделся. Они находились в одной из гостевых комнат замка. Принцессы Белль нигде не наблюдалось. На столе стояла распитая на двоих бутылка вина, на тарелке сиротливо лежал надкушенный бутерброд с ветчиной, рядом с которым в хлебных крошках небрежно валялось то самое кольцо. — Где ты его взял? — Леди Белль вручила мне его, чтобы я передал тебе её отказ, — ответил высокомерный тип. — Не пожелала видеть твою уродливую физиономию. Как ты понял, она не пойдёт за тебя замуж. Отчего-то желание превратить этого хлыща в мерзкого жука и раздавить неотвратимо усилилось, но Тёмный обещал королю Леопольду, что больше не будет так делать. По-честному обещал, как другу. Если бы ответ ему дала сама Белль, он бы сразу убрался из замка, но она побоялась. Ухажёра своего послала. — Как грубо, — нехорошо заулыбался Тёмный, обнажая зубы, которые так пугали дворцовых фрейлин. — А ведь мы даже не представлены друг другу. С кем я имею честь вести беседу? — Сэр Гастон! Жених принцессы Белль! — не без удовольствия ответил рыцарь. — Румпельштильцхен! — издевательски низко склонился перед ним Тёмный. — Тёмный маг Его Величества, короля Леопольда! — Румпель… что? — недоумённо переспросил Гастон, сбитый с толку столь неуместными поклонами. Лично он ни за что не стал бы раскланиваться перед своим соперником. — Румпельштильцхен! — снова повторил маг. Улыбка, кажется, примёрзла к его лицу. По-хорошему, стоило убраться сию же секунду, но Румпелю всё же не верилось, что такая девушка, как Белль — мечтательная любительница книг и путешествий, — выбрала этого узколобого, грубоватого рыцаря. — Неважно! Если ты ещё хоть раз приблизишься к моей невесте, то пожалеешь! — в подкрепление своих слов Гастон с лязгом вынул из ножен меч и упёр его остриё прямо в грудь магу. Всего лишь меч. Румпельштильцхен мог бы насадиться на него грудью только для того, чтобы подойти ближе к этому хвастуну и вырвать его дрянной язык. — Что ты, смелый рыцарь! — губы сами собой растянулись в гадливой усмешке. — Я и минуты не простою против столь храброго воина! Мы, маги, существа хилые. Видишь, какой я тощий? Только скажи мне, принцесса Белль действительно так тебя любит? — Больше жизни! — не раздумывая, ответил Гастон. — В любви вечной друг другу клялись! Отец её нас благословил! — Больше жизни… — повторил Румпельштильцхен, кивая самому себе. — Ну, тогда счастья вам, славный рыцарь, и невесте вашей. А колечко можете себе оставить. Подарок на свадьбу. Тёмный переместился обратно во дворец в тот же миг. В груди что-то болезненно сжималось, будто меч Гастона и впрямь проткнул его. Он не мог понять, почему так больно? Он ведь ни на секунду не верил в свой успех. Так что с того, что всё это только лишь подтвердилось? — Утром пришло письмо от Мориса, — сообщил ему при встрече король Леопольд. — Пишет, что Белль отказывает тебе. Просил не обижаться и не идти из-за этого на него войной, и тебя от мести удержать. — Какие уж обиды. Если она сама не хочет, то и сердцу не прикажешь, — пожал плечами Тёмный. — Прости за печальную новость. Я думал, принцесса сама тебе скажет. Ты ведь оставил то кольцо. Странно, что она им не воспользовалась. Может, это какая-то уловка? — не унывал Леопольд. — Кольцом она воспользовалась, — ответил маг. Меньше всего на свете ему хотелось говорить об этом. — Мне жаль, — только и смог сказать король и, будто прочтя его мысли, больше не поднимал эту тему. На сердце всё равно было тяжко. Но времени сожалеть у Румпеля снова не нашлось. К вечеру того же дня вернулись близнецы и, как издёвку, бросили к ногам Белоснежки окровавленный мешок с двумя тролльими головами, что не понравилось принцессе чуть больше, чем если бы кто-то из братьев вообще вернулся. Ничья. — Следующее испытание будет загадкой. На этот раз, чтобы вы не дали мне одинаковых ответов, на время раздумий вас запрут в разных темницах. Если к завтрашнему утру ни один из вас не даст правильного ответа, то к тролльим головам в этом мешке прибавятся ваши две. — Загадывайте, принцесса, — Джеймс снова гримасничал, как будто у него ещё одна запасная голова дома лежала. Дэвид стоял ровно и не сводил глаз с Белоснежки. — Тогда слушайте. Что это такое, что люди теряют и обретают, когда становятся старше, и нет ничего на свете ценнее этого, и это самая желанная вещь в мире, и если ты не родишься с желанием её обрести, то никогда её не получишь?* А теперь разведите их в разные камеры и смотрите, чтобы они даже перестукиваться между собой не могли. Стража повела братьев в подземелье, а Румпельштильцхен подошёл к королю. — Думаешь, они отгадают, Румпель? — Леопольд особенно не обольщался. — Они фермеры, наверняка даже читать не умеют… — Загадка принцессы может иметь несколько разных ответов. Особенно для глупца. Но всё зависит от них, — пожал плечами Тёмный. — Но Снежка посчитает верным только один ответ. — Мой король, вы болеете за кого-то из этих двоих или кандидатура крестьянина на роль зятя вам уже не кажется такой заманчивой? — У нас уже давно никому не отрубали голову, Румпель. Не хочу, чтобы традиция возобновилась. — Вы до такой степени не верите в свою дочь? — удивился маг. — Верю, — помолчав, ответил король. — Именно потому и опасаюсь. — Так которому из братьев лучше дать подсказку? — Не нужно никому ничего подсказывать, — предостерёг его Леопольд. — Просто убедись, что хотя бы один из них близок к истине. Они сами должны справиться. Не хотелось бы, чтобы жених моей дочери оказался дураком. Слово короля — закон. Дождавшись ночи, Румпельштильцхен прокрался к дворцовым подземельям и, приняв облик юркой ящерицы, пополз искать камеры братьев. В самой ближней темнице безмятежно спал Джеймс. Румпельштильцхен теперь мог их отличить: у Дэвида после стычки с троллями на подбородке осталась царапина. Что ж, если Джеймс спит, значит, верный ответ знает или думает, что знает. Рассчитывать на него Румпельштильцхен бы не стал, а потому пополз дальше. Дэвид в своей камере бодрствовал. Сидел на куче соломы и задумчиво постукивал глиняным черепком по каменным плитам пола. Глаза его уже слипались, но он упорно продолжал думать над ответом. — Не спится тебе, бедолага? — спросил Румпельштильцхен, юркнув в кучу соломы, чтобы его не заметили. Голос его изменился, стал совсем старческим и звучал, будто из-за стены. — Кто здесь? — Дэвид подпрыгнул на своём месте. — Такой же пленник, как и ты! — ответил Тёмный. — Твой сосед. — Да? За что же ты сидишь? — За свою беспечность, — Румпель с интересом наблюдал, как Дэвид приник к решётке, чтобы увидеть своего соседа. — И глупость. — Разве за это сажают? — удивился пастух. — Когда твоей прабабки ещё на свет не народилось, могли неволить и за меньшее. А за что тебя посадили, что ты так нервно стучишь? — Как тебя, за беспечность, — мрачно хохотнул Дэвид, снова усаживаясь на кучу соломы. — А если не разгадаю загадку принцессы, то ещё и казнят. За глупость. — Может, я смогу тебе помочь? — спросил Румпельштильцхен. — Как звучит загадка? — Что люди теряют и обретают, когда становятся старше? И это самая ценная и желанная вещь в мире, и если не родишься с желанием её обрести, то никогда её и не получишь, — повторил по памяти Дэвид. — И у тебя уже есть мысли по этому поводу? — поинтересовался Румпель. — Что одни теряют, а другие обретают к старости? Что нельзя получить, если не желать этого? — Сначала я думал, что это счастье, но все люди независимо от их желания могут быть счастливыми или несчастными. И возраст тут не при чём. Это что-то другое. — Жаль, я тоже не могу помочь тебе с ответом. Когда-то я прочитал много книг, знал множество историй, а сейчас даже забываю собственное имя. Я уже слишком стар, — Румпельштильцхен умело изобразил старческую зевоту. — Прости, что не смог тебе подсказать. Если ты ищешь ответ, то найдёшь, а мне надо вздремнуть… Устал… — Ничего страшного, старик, — ответил Дэвид. — Спи… а я ещё подумаю. Ночь длинная… Румпельштильцхен пополз вон из темниц. Если Дэвид не дурак, то догадается. Он и так дал ему довольно жирную подсказку. Но едва маг принял свой облик и хотел пойти в башню, чтобы закончить проклятый перевод, как снова почувствовал сигнал с кольца. Чёрт, он и забыл снять с него чары. Не хотелось нарушать обещание и снова показываться на глаза своей несостоявшейся невесте, но это мерзкое попискивание в голове, которое невозможно было игнорировать, грозило свести его с ума. Если, конечно, кольцо не снимут. Или он не явится и не уберёт сигнальные чары у источника. Для порядка Тёмный подождал минут пять… хорошо, будем честны — он сосчитал ровно до трёх и сразу же переместился к источнику сигнала. К его удивлению, он очутился в комнате принцессы. На диване лежала объёмная стопочка книг, одна из них лежала открытой и была часто переложена закладками. Сама Белль стояла посреди комнаты и, прежде чем заметила мага, гневно смотрела куда-то в стену. — Ой! — буквально подпрыгнула Белль, обнаружив в своей комнате незваного гостя. — Что вы здесь делаете? — Простите, что напугал вас, — склонился Тёмный, пытаясь продемонстрировать мирные намерения, — но не могли бы вы ненадолго отдать моё кольцо? — У меня нет ничего вашего, — пожала плечами Белль, искренне не понимая, в чём дело. Испуг прошёл, она лишь смущённо посматривала на нежданного визитёра. На руках принцессы действительно не наблюдалось ни одного украшения. А вот в углу комнаты что-то блеснуло. Маг стремительно прошёл мимо принцессы и проворно подцепил с пола то самое кольцо. — Так оно ваше? — удивилась Белль, подойдя ближе. — Да, — он убрал с кольца чары и протянул Белль. — Теперь можете спокойно носить. Прошу прощения за вторжение. Я вас больше не побеспокою. Румпельштильцхен уже хотел исчезнуть, когда Белль порывисто схватила его запястье, кажется, сама испугавшись своего жеста. — Постойте, пожалуйста! Простите!.. Я… Я ничего не понимаю! Если это было ваше кольцо, то почему мне подарил его Гастон? Теперь заинтересовался уже Тёмный. — Значит, до того, как Гастон вручил вам его, — Тёмный старательно проговаривал слова, хотя и так уже всё понял, — вы его не видели, и ваш отец, король Морис, вам его не показывал? — Да нет же! Гастон сейчас приходил, делал предложение, — Белль нахмурилась. — И кольцо это буквально силой на палец надел. Говорил, что всё уже решено и мой отец нас благословил. Целоваться полез… Хорошо, что Марта, моя горничная, его выгнала. А я разозлилась так, и швырнула это кольцо об стену… — и, извиняясь, добавила, — я не знала, что оно ваше. Правда. — Ничего страшного, леди Белль, — заверил её Румпель. — Это всего лишь кольцо. — Может, тогда объясните, как оно оказалось у Гастона? И зачем мой отец должен был мне его показать? Румпель неохотно рассказал ей всю историю. С одной стороны, он почти смирился с отказом, а тут выяснялось, что принцесса даже не знала о его предложении. Ей сказали, что маг сам отказался: не понравилась ему, мол, излишняя привязанность будущей жены к чтению. — Никто не любит читающих женщин! — нравоучительно погрозил пальцем король Морис, ещё помня, как, спасая книги во время пожара, погибла его собственная жена. — Так значит, вы оставили это кольцо, чтобы я сообщила вам свой ответ на предложение, — подытожила Белль довольным голосом. Её малость уязвил мнимый отказ Тёмного — получалось, что она была недостаточно хороша. А ещё этот необычный мужчина с золотыми глазами её немало заинтересовал, особенно после их первого танца. Жаль, что больше на балах он не появлялся, Белль так старалась быть на виду, чтобы он её заметил. Она хотела продолжить знакомство. — Да, — кивнул Румпельштильцхен, старательно разглядывая ковёр перед собой. — Оно было волшебным. — Скажите, а почему вы посватались именно ко мне? — Белль подошла ближе и загородила чудный вид на ковёр. Ей безумно хотелось услышать, что и она приглянулась магу. — Моему господину, королю Леопольду, показалось, что мы мило смотрелись во время танца, и ему взбрела в голову эта идея, — выпалил на одном дыхании маг и поспешно отвернулся. Никогда с тех пор, как он стал Тёмным, женщины не приближались к нему настолько близко по собственной воле, и их лица при этом не выражали такое трогательное любопытство. — Значит, это только инициатива короля? — как будто даже разочарованно вопросила красавица. Да нет, наверняка показалось. — Значит, я вам не нравлюсь, и вы на самом деле не хотите этой свадьбы? — Не говорите глупостей, моя леди, — мягко улыбнулся Румпельштильцхен, мысленным взором разглядывая принцессу. — Вы очаровательная девушка. Безумно милая, трогательная и невероятно добрая… Вы покорили моё сердце. И если бы вы согласились стать моей женой и смогли бы привыкнуть к этому, — он развёл руками, представляя свою персону, — то я… вы сделали бы меня самым счастливым чудовищем на свете. В этот момент любовь закрыла его глаза на прошлые страхи и переживания, и всё стало казаться простым и возможным. И единственное, что его могло напугать в этот момент — то, что она откажет ему. Отказ казался самым страшным из возможных вариантов. Он обернулся убедиться, что встретит со стороны Белль лишь отвращение в ответ на свои слова. Что может быть смешнее, чем признание в любви от такого, как он? Чешуйчатое ничтожество, которое даже себе не принадлежит, говорит красавице о своих чувствах. Она, наверное, сейчас рассмеётся, просто до неё ещё не дошло, насколько нелепо и смешно выглядит Румпельштильцхен. Белль не смеялась, только подошла ближе, снова заглядывая ему в лицо, будто видела что-то удивительное за чешуйчатой маской и выпуклыми жабьими глазами. — Зачем же вы говорите такие печальные слова? Почему так принижаете себя? Или вы думаете, я сужу о людях по внешности? Кто вас так жестоко обманул? Кто вам наговорил таких гадостей? Разве я хоть раз дала вам повод думать о моей неприязни к вам? Разве я… Разве на моём лице было написано отвращение? — Многие умело скрывают свои чувства, хотя бы из вежливости, — в жалкой попытке защититься ответил Румпель, не понимая, был ли он уже отвержен, или его ещё собирались мучить этими душераздирающими словами. — Значит, вы обвиняете меня в лицемерии? Это была очень умело расставленная ловушка. — Нет! Конечно же, нет! Простите меня! Вы… — поспешно заверил он и осёкся, заметив её улыбку. «Почему она так нежно улыбается? Это издёвка или?..» — Это вы простите меня, Румпельштильцхен, — смущаясь, Белль смотрела в пол, как до того сам Румпельштильцхен. — Я просто хотела сказать, что вам не нужно робеть передо мной и унижаться. Вам это не нужно. Мне приятно ваше общество… — В таких предложениях в конце обычно следует «но» и объяснение, почему таковое невозможно, — с горечью заметил Румпельштильцхен. — Нет-нет! Вы нравитесь мне, и тут нет никаких сомнений. Только прежде, чем дать вам мой положительный ответ, я хотела бы познакомиться с вами получше. Узнать, — торопливо объяснила принцесса. — Более всего на свете я боюсь выйти замуж за незнакомца. Это, наверное, глупо, да? Вы понимаете меня? — Это… это разумно, — вынужден был признать маг. — Мне бы тоже хотелось узнать вас лучше. — А ещё, — Белль проказливо улыбнулась, — я бы хотела наказать двух лгунов… — Месть? — не поверил своим ушам Румпельштильцхен. — Слишком громко сказано, — покраснела Белль. — Небольшой розыгрыш в стиле принцессы Белоснежки. Заставит поволноваться, но и только. — Принцесса Белоснежка сегодня загадала своим кандидатам в мужья загадку, и обещала отрубить им головы, если ни один не даст верный ответ, — нервно хохотнул Румпельштильцхен. — Нет, я не дойду до казней. И Белоснежка, мне кажется, тоже не способна на подобное. А что за загадка? — поинтересовалась принцесса. Тёмный процитировал головоломку. — Забавно, — улыбнулась Белль. — Эту загадку я загадала Белоснежке тогда на балу, и она только на следующий день дала ответ. Аврора и Эбигейл вообще какую-то чепуху предлагали. — Почему-то совсем не удивлён. — Вы никуда не торопитесь? Может, выпьете со мной чаю? Или просто поговорим, — предложила принцесса, ужасно волнуясь. — Все уже, наверное, легли спать. Нас никто не побеспокоит… Или я веду себя неприлично? — Белль, совсем смутившись, прижала ладони к пылающим щекам. Ей сделалось страшно, что Румпельштильцхен посчитает её распутной. — Ну, если нас кто-то и застанет, то вы наверняка будете скомпрометированы, — уверенно кивнул маг. — Но я вас уверяю, это нисколько не изменит моего отношения к вам. — Ещё бы, — успокоившись, фыркнула Белль, и, наконец, смогла спокойно сесть на диван, подвинув стопку книг с сидения на пол. — Это же вы меня скомпрометируете. — Вы так сказали, как будто рассчитываете на это, — в свою очередь усмехнулся Румпель, усаживаясь рядом с принцессой. — Ну вот. Теперь вы совсем не стесняетесь и заставляете смущаться меня, — попеняла ему Белль. — Вы должны меня понять. После того, как девушка, которой делаешь предложение, падает без чувств, всякое приходит в голову, — маг опустил взгляд. Не только обморок Белль был причиной сомневаться в собственном успехе. — Обморок? — Белль наклонилась к выдворенной с дивана стопке книг и подобрала тот самый справочник редких заболеваний. — Я прислушивалась к вашему разговору внизу и совсем не ожидала увидеть подобную иллюстрацию. Вот, — Белль сунула Румпелю в руку злополучную книжку и поспешно отвернулась. — На семьдесят шестой странице. — Да уж, — маг разглядывал гравюру, изображавшую человека, поражённого на редкость скверной болезнью, и тоже инстинктивно поморщился. — Этому бедолаге в уродстве проигрываю даже я. — Ну вот, снова вы на себя наговариваете, — рассердилась Белль, отбирая книгу и забрасывая её подальше под диван. — Когда я в тот раз приглашала вас на танец, знаете, чего я боялась? Не ваших глаз или кожи, или что там ещё обсуждали Эбигейл и Аврора. Я боялась, что вы поднимете меня на смех. — Значит, вы всё-таки тщеславны? — Вот видите. Никто не идеален, — пожала плечами Белль. — Да и кто бы не боялся получить отказ? — Да, — улыбнулся про себя маг. Они проговорили почти до утра и не заметили этого. Белль, не таясь, рассказывала о себе и расспрашивала мага о его жизни. Румпельштильцхен внимательно слушал и неохотно рассказывал о себе. Вскользь упомянул, что был женат, что когда-то у него был сын, и что служил он вот уже семи королям. Когда Белль начала расспрашивать об этом, Румпель поспешно сменил тему. Поведал о первом задании Белоснежки, а Белль сделала предположение насчёт третьего. Болезненные темы были успешно обойдёны. — Это ведь логично! Первое задание на силу и смелость, второе — на ум и сообразительность, и третье — на сердце и волю. Третье задание решит всё! — с жаром убеждала Тёмного принцесса, на что он только улыбался. — Она наверняка придумает что-нибудь ещё. Ты думаешь, Белоснежка захочет выходить замуж за пастуха? — Почему бы и нет? — пожала плечами Белль. — После этих испытаний он докажет, что способен стать её королём. Думаю, это куда важнее, чем звания и чины. Да и какая разница, какого он сословия, если действительно любит? — Ты думаешь, между ними — Снежкой и одним из братьев — могла возникнуть любовь? — усомнился Тёмный. — Даже если и так, в чём я лично сомневаюсь, они разного сословия. Из разных миров. Первое время они могут быть ослеплены страстью друг к другу, но потом… — А наш брак, если бы мы поженились, — осторожно спросила она, — вы тоже считаете, был бы неравным? — Конечно, — задумчиво улыбнулся Румпель, — вы ведь принцесса, а я… Я был хромым прядильщиком, который еле сводил концы с концами. — По-моему, все эти династии ужасно надуманы! — решительно заговорила Белль. — Вы так мило пытаетесь умалить своё превосходство, — усмехнулся маг. — Но я действительно так считаю. Я читала историю нашего королевства. Мой далёкий предок когда-то был сыном молочницы, и, если бы не напросился матросом на корабль и не отправился в дальние страны, то вообще ничего бы не добился! Он был очень смелым! И ужасно везучим! Я думаю, что если очень постараться, то можно многого достичь. — А можно лишиться всего. — Румпель, мне нравятся книги с хорошим финалом, не лишай меня надежды, — принцесса улыбнулась почему-то грустно. — И кому ты прочишь хороший финал? — спросил Румпельштильцхен. — Белоснежке или себе? Белль не успела ответить. В двери забарабанил сэр Гастон, требующий непременно его впустить, и времени для ответа уже не было. — Белль! Тебя не было за завтраком! Король спрашивал! Ты уже проснулась? С кем ты разговариваешь? Я слышал мужской голос! Открой сейчас же! — Скоро полдень! Ничего себе! — шёпотом ужаснулась Белль. — Мне лучше уйти, если ты ещё не передумала отыграться на доблестном рыцаре за обман. — Как мне связаться с тобой? — спохватилась принцесса, пока маг не сбежал. — Кольцо ведь перестало оповещать тебя. Гастон уже ломился в дверь, видимо, поставив себе цель вынести её вместе с косяком. Румпельштильцхен приблизился к Белль и, прежде чем подумать о том, насколько это бестактно, провёл большим пальцем над губами принцессы. — Произнеси моё имя, и я тут же появлюсь. До свидания! — До свидания! Дверь всё-таки слетела с петель, но даже дым, в котором исчез Румпельштильцхен, уже растворился бесследно.