СТАЛКЕР. "Разум Монолита".

      Спал Сергей всегда необычно, а точнее сны ему снились необычные. На гражданке ему снились разные сны или не снились вообще. Но когда ему, пока он спит, угрожала опасность, в своих снах он видел, то место, где находится. Как будто он спит с открытыми глазами. Что происходит во сне, то происходило и наяву. Это был его дар или даже особенность. В результате он мог, не боясь ложиться спать, зная, что ничего не пропустит. Этот дар у него, который он назвал «реальные сны» открылся еще, когда ему было шестнадцать лет. Эта ночь оказалась спокойной. «Реальные сны» ему не снились. Он проснулся с зарей и, пока Татьяна спит, сделал привычную разминку — отжался, подтянулся, пресс покачал. Чтобы сильно не вспотеть он снял верх бронекостюма, оголив торс. Разминку он всегда делал долго и не заметил, как прошло два с половиной часа, и Татьяна проснулась от постоянного шуршания. На улице было уже светло и тепло не по сезону, и Сергей подтягивался на старом турнике напротив окна избы. Татьяна проснулась с головной болью после вчерашней эмоциональной встряски. В пораненном боку снова шевеление и она, только встав с матраса, сразу согнулась от боли. Опять режущая боль, но на этот раз больнее. Если сначала болело только в одном месте, то боль стала медленно распространяться по цепочке по телу. Она посмотрела на свой шрам и увидела, что он слегка кровоточит и сочится зеленоватая слизь из швов. Но она не придала этому значения. Ее внимание привлек Сергей, который подтягивался на турнике. Увидев Сергея с голым торсом, она покраснела от смущения и сразу отвернулась. Странная девушка! Повела себя так, будто он был вообще, в чем мать родила. Но пока он ее не видит, она все-таки осмелилась и тайком посмотрела на него. У нее было такое лицо, словно она впервые увидела мужчину. Соблазнительно красивое тело. «Да он провокатор! Машет своим голым торсом перед девками, как красной тряпкой перед быком»! - осуждала она его. Но, тем не менее, она с восхищением смотрела на него. Ее страстью было наблюдать, как мужчины подтягиваются, отжимаются, поднимают штанги или дерутся. Это вызывает у нее неимоверное восхищение. Это у нее не отнять — она уважает сильных мужчин. Сначала Сергей ей казался не таким большим, считая, что рюкзак и бронекостюм добавляют ему объем, но сейчас она убедилась в том, что он такой крупный из-за постоянных физических нагрузок. Он вызывал у нее и страх и любопытство одновременно.       Когда Шульга рассказал ей, кто ее спас, она, конечно, не сразу поверила. Ей казалось, что фамилию Драгунов она где-то слышала, но потом это «казалось» она быстро прогнала из головы. Фамилия Драгунов популярная, как и Калашников. Сергей спрыгнул с турника и повернулся к окну. Он поймал глазами ее взгляд, и она тут же отвернулась. Встреча с ним глазами пробрала ее до сердца, как электрический разряд. Его лицо вечно невозмутимое и хладнокровное! Он зашел в избу, и она быстро накинула капюшон, лишь бы не видеть его. Она до сих пор боялась его, к тому же ей было стыдно за вчерашнее. Почти его не зная, она рассказала ему все свою подноготную. Девушка всегда должна быть для мужчины загадкой. Он близко подошел к ней, она опустила глаза и уставилась в пол. Теперь он стоит напротив нее! Он поднял возле нее пакет с сухим пайком и сказал:       - Поешь, может все-таки?       Она хотела отказаться, но голод заставил ее взять пакет. Пока он влажным бинтом вытирал с себя пот, она проскользнула в свою комнату и там тихонько поела. Еда на вкус была отвратительная, но вполне съедобная. Долго голодая, она все съела. Сейчас они снова отправятся в путь. Сергей терпеливо ждал на крыльце, когда она выйдет. Татьяна медлила, боясь не только подойти к нему, но и просто сказать хоть одно слово. «Надо быть посмелее!» - шептала себе она под нос. Глубоко вздохнув, она тихо подошла к нему мелкими шажками и грустно сказала: «Спасибо». Сергей, молча, посмотрел на нее.       - Пойдем! - сказал он.       И они снова двинулись в путь. Ни озера, ни пруда поблизости не было. Татьяна шла за Сергеем, протирая глаза. Очень хочется умыться. После мерзкого завтрака во рту было сухо. Ни зубы не почистить, ни умыться. Татьяна скрестила руки на груди и стала молиться, тихо нашептывая молитвы. Сергей теперь шел не быстрым шагом. Теперь он думал только о том, чтобы ей было спокойно, зная, какая она пугливая. Она так и шла с опущенным лицом, а он так и не оглядывался. Он старался идти еще медленней, чтобы она была поближе, но это было напрасно. Она все равно его сторонилась.       «Какая странная девушка»! - думал он. Небо сменяло свой красивый голубой цвет на бледно алый цвет. Скоро выброс и лучше идти побыстрей.       - Нам надо поторопиться. Лучше успеть до полудня добраться до Скадовска, - остановился и сказал он Татьяне.       Она виновато кивнула и прибавила шаг. Шли они теперь по разбитой асфальтовой дороге. Их окружал лес. Татьяна не отставала от своего защитника, и пока он не смотрит на нее, она опять стала рассматривать его со спины. Со стороны леса послышался какой-то шорох. Сергей сразу остановился и посмотрел в ту сторону. Оттуда раздался свинячий визг и отдаляющийся стук копыт. Либо кабан, либо псевдоплоть. Скорее всего, второе. Кабан бы сразу набросился, а псевдоплоть труслива и старается сбежать. Многие сталкеры не обратили бы на это внимания, и пошли бы дальше. Так они и попадались на обед к кровососу. Сергей сразу это понял, когда увидел шевеление травы в его сторону. Мутант мимикрировал и только тень выдавала его. Сергей снял с плеча автомат и приготовился стрелять, кровосос стал бегать вокруг них. Татьяна, впервые столкнувшись с подобным мутантом, который мог становиться невидимым, не завизжала, как многие девушки, но жуть от стремительно надвигающейся тени создавал впечатление, что это агрессивный призрак. От страха она стала медленно спиной отходить назад, не сводя глаз от метающегося то туда, то сюда тени. Сергей сразу среагировал, что кровосос решил начать атаку с девушки и рванулся к ней. Он укрыл ее за своей спиной. Одной рукой он прижимал ее к себе, а другой держал АКМ. Хрип то приближался, то отдалялся. И когда хрип приблизился сбоку, Сергей обернулся и открыл огонь, кровосос успел его ранить. Сергей прострелил ему плечо, а мутант нанес два пореза на предплечье правой руки. Он не почувствовал боли и продолжал выслеживать кровососа, который после нападения стал более заметен, но и бегать стал быстрее. Татьяна прижалась к Сергею сзади, ухватившись за рюкзак и тихо пищала от страха. Мутант попытался напасть сзади и когда Сергей резко обернулся, чтобы выстрелить, Татьяна споткнулась и упала в сторону. Кровосос сразу кинулся на нее. Теперь она увидела, что из себя представляет этот мутант. Ее охватил такой страх, что она вся побелела. Кровосос замахнулся на нее своей когтистой лапой. Она закрыла глаза руками, но тут раздалась очередь выстрелов, и мутант упал мертвый.       Возле трупа мутанта образовалась большая лужа алой крови. Сергей присел на корточки рядом с напуганной спутницей и раненой рукой убрал руки с ее лица. Ее выпученные глаза были направлены на убитого монстра. Понимая, что опасность миновала, она неуверенно и не глядя на своего защитника, поднялась. Больше не оставалось сомнений, что Зона действительно очень опасна. Сергей зарядил новую обойму и проверил остаток патронов. Татьяна продолжала стоять неподвижно, глядя на мертвого мутанта. КПК Сергея запищало. Пришло сообщение от Шульги:       - Сережа, надвигается выброс. Советую тебе поскорей бежать со своей подружкой в ближайшее убежище.       - Идем! - только и сказал он Татьяне.       Пережив первое нападение, она старалась держаться ближе к своему защитнику и постоянно смотрела назад, как будто мертвый кровосос сейчас очнется и снова нападет. Она так и смотрела на мертвого мутанта, пока они не ушли далеко. Сергей ускорил шаг, зная, что хоть выброс будет в полдень, но лучше найти убежище пораньше. Татьяна опять стала отставать, и она ухватилась за рюкзак Сергея. Впереди показалось небольшое двухэтажное здание. Склад автозапчастей. Должно подойти для укрытия, главное чтобы там не было наемников, бандитов или мутантов. Возле дороги стоял ржавый почти разобранный запорожец. Надо убедиться, что склад пустует. Сергей пригнулся и Татьяна тоже, и они спрятались за машиной. Он велел девушке не высовываться, а сам снял снайперку и через прицел посмотрел в сторону склада. Как он и предполагал – склад обитаем. На крыше стояло трое бандитов в своих черных плащах и вязаных масках на лице. Сергей шепотом ругался: «Проклятье! Эти ублюдки как заноза в одном месте»! При девушке он не стал материться. Стрелять в них нельзя. Неизвестно, сколько их еще внутри. Любая стычка с этими отбросами – серьезная угроза для Татьяны. В этом случае лучше действовать самому. Сразу шум поднимется, если он рискнет все-таки открыть по ним огонь, а времени до выброса оставалось мало. Сергей взял Татьяну за запястье и, пригнувшись, повел ее обратно. Придется идти в обход и очень быстро. Нужно срочно искать убежище с крепкими стенами.       Бандиты не заметили их, и они могли, не опасаясь, идти через лес. Одной рукой Сергей быстрым шагом вел за собой Татьяну, в другой руке держал снайперку. Он даже не посмотрел по карте, чтобы проверить наличие близлежащих построек, но он был уверен, что идет правильной дорогой. Татьяна кое-как шла, стараясь не споткнуться, то и дело цепляясь за ветки кустов и деревьев. Небо постепенно меняло красивый голубой оттенок на алый. Хоть до выброса еще час, нужно всегда стараться раньше найти укрытие, к тому же мутанты, предчувствуя бурю Зоны Отчуждения становятся еще более непредсказуемыми и агрессивными. Сергей очень торопился, Татьяна почти бежала, как он тянул ее за руку за собой, но она не жаловалась, понимая, что грядет опасность. Ей было тяжело успевать за ним, но она терпела, то и дело смотря то под ноги, чтобы не споткнуться, то вперед, чтобы не получить веткой по лицу. Наконец, вдали показалась котельная, и Сергей был точно уверен, что там никого нет и там можно укрыться. Недолго думая, Сергей открыл покрытую ржавчиной металлическую дверь и пустил внутрь немного солнечного света, который окрасился в бледно-красный цвет. Темно и никого нет. Повезло, что мало кто знает об этом месте и поэтому здесь последний раз были года два назад. Но откуда в лесу котельная? Нет, это не котельная. Тут газовые трубы. Получается, что они сейчас находятся рядом со складом автозапчастей, где обосновались бандиты. Взрывать они тут точно ничего не будут, хотя газа здесь нет.       Сергей пропустил вперед Татьяну, зашел за ней следом и плотно закрыл дверь. Стены толстые, выброс им не страшен. Татьяна стояла возле своего защитника неподвижно. Он включил фонарик, встроенный в автомат и осмотрел помещение. Возле сломанного генератора стояла небольшая канистра. Сергей пнул ее ногой. Пустая. Возле электрощитов стояла еще одна канистра. Тоже пустая. Топлива для огня нет. Без освещения.       Он сел на пол в углу, положил рядом винтовку и включил карманный фонарик. Немного стало светлее. Снаружи усиливался гул приближающегося выброса. Лучи фонаря поймали в темноту Татьяну, которая прикрыла глаза от яркого луча. Она тяжело дышала после такой спешки найти укрытие и сейчас, стараясь дышать равномерно, неуверенно осматривалась. Сергей хорошо видел ее лицо, но она не видела его лица, только его темный силуэт. Еще вчера ему было безразлично, кто она, а сейчас она вызывала у него интерес. Он ожидал от нее, что она будет капризничать и упрямиться, как делают многие девушки, если им что-то не нравится, но она оказалась послушной и спокойной. Даже встречу с мутантом она выстояла достойно. Конечно, она испугалась, но не завизжала и не побежала в панике, куда глаза глядят. Любая другая на ее месте кинулась бы куда глаза глядят.       Капюшон лежал у нее на плечах, и Сергей внимательно посмотрел на свою спутницу. Она продолжала осматривать помещение, обводя каждый угол и трещину взглядом своих больших карих глаз. В чертах ее лица читалась детская простота и невинность, и у Сергея складывалось о ней такое впечатление, что она все еще девственна, не смотря на ее неудачный брак с белорусским парнем. Почему же он раньше не обратил внимание, что она все же красива, хоть ее красота не бросается в глаза? И он признался себе, что был через чур груб к ней. Это не означало, что он влюбился в нее. На красивых девушек он смотрел, когда ему нужно было «снять напряжение» и среди них всегда выбирал самую доступную. А Татьяна оказалась недоступной и непорочной. Сергей продолжал смотреть на нее, а она смотрела куда угодно, но только не на него. Ей все еще непривычно находиться наедине с таким мужчиной, как он. Его внимания привлекли ее глаза. Они красивые! Именно по ее глазам он понял, что она благовоспитанна. Ему нравились они, и он мог смотреть в них постоянно, читая мысли и намерения. Потом его взгляд скользнул ниже ключицы по ее груди. Грудь третьего или четвертого размера, талия красиво выделяется, бедра крупные. Но он ее так изучал не потому, что она «провоцировала» его, а просто так. Сергей в душе улыбнулся и подумал: «А ведь она не глупая. Но наивная. С ней наверняка есть о чем поговорить». Он сам не понимал, почему так подумал о ней. Раньше такого не было. Он вообще редко с кем говорил, предпочитая молчать, а если уж говорил, то только по необходимости. Гул снаружи усилился, и почувствовалась слабая вибрация земли. Сергей сказал Татьяне: «Присядь рядом». Она, не глядя на него, скромно подошла и рядышком присела. Он не отводил от нее глаза, и она это искоса заметила. Но свое внимание она обратила на его руку.       - Вы ранены. У вас кровь течет! – скромно сказала она.       Сергей, пока она ему не напомнила, забыл про рану, которую он недавно получил от встречи с кровососом. Он посмотрел на рану и равнодушно сказал:       - Ерунда. Царапина!       Какая же царапина? Царапина так не кровоточит, весь рукав уже запачкан кровью.       - Нужно вам обработать рану. Давайте я это сделаю! – настояла Татьяна. Сергей снял с плеч рюкзак, автомат и верхнюю одежду, представ перед девушкой топлес. Татьяна засмущалась и даже чуть покраснела, но не отказалась от своих намерений. Сергей достал из рюкзака аптечку и отдал ее в распоряжение своей спутницы. Сначала она изучила содержимое аптечки и взяла перекись водорода и кусок ваты. Порезы оказались ровные, но шрамы останутся. Татьяна аккуратно, стараясь не делать больно, мягко обмакивала раны ватой, пропитанная перекисью. Сергей с интересом наблюдал, как она лечит его, испытывая желание улыбнуться, но воздержался от этого. Сейчас она не боялась его, но испытывала смущение перед ним. Обработав порезы перекисью, она взяла йод и стала смазывать их. Сильно защипало, но, ни одна мышца на его лице не вздрогнула. Он испытывал боль и посильнее. Она мягко касалась ватой порезов, словно обрабатывала руку ребенка. Когда раны были смазаны йодом, Татьяна их крепко забинтовала. Сергей пару раз согнул руку, проверяя тугость повязки и оделся. «Заботливая!» - подумал он.       - Спасибо! – поблагодарил он ее.       Вибрация земли усилилась, и гул стал громче. Татьяна заволновалась.       - Это выброс, - объяснил Сергей. – Когда приближается выброс, нужно немедленно искать укрытие с крепкими стенами. Это очень опасное местное явление. Ни в коем случае нельзя покидать укрытие, когда снаружи выброс. Он смертельно опасен.       - Понятно, - тихо буркнула Татьяна и села рядом.       Сергей спрятал аптечку в рюкзаке и снова обратился к своей спутнице:       - Прости меня за вчерашнее!       Она посмотрела на него в полном изумлении.       - Я был не справедлив к тебе! – пояснил он.       Татьяна грустно вздохнула и ответила:       - Ну, я никого не заставляю относиться ко мне хорошо! Так что я не виню вас.       - Обращайся ко мне на «ты». Я не на много старше тебя.       - Хорошо, я постараюсь.       - Почему ты так говоришь?       - Что говорю?       - Что тебе все равно как с тобой обращаются!       - А как мне еще говорить, если так оно и есть?       - Ты позволяешь людям относиться с тобой плохо?       - Не всегда. Когда есть возможность отделаться от обидчика, я просто ухожу.       - А от мужа решила не уходить? Решила позволить ему измываться над тобой?       Татьяна замолчала, и Сергей понял, что снова задел ее за живое. К тому же он сам себе удивлялся, что вдруг так разговорился. Обычно он никогда ни с кем на обычные темы не разговаривал. Все его разговоры носили деловой характер. За свою жизнь он даже с покойной бабушкой Дусей не мог поговорить по душам. Его единственными друзьями в жизни были Фарамей, который теперь где-то в России работает и они потеряли друг друга, и Ястреб, который был убит в Припяти прямо у него на глазах. Даже со своими любовницами он никогда не разговаривал. Говорил всегда коротко. А Татьяна вызвала у него интерес и желание поговорить. Выброс усилился и стены задрожали. Татьяна заволновалась и прижала колени к груди. Но не от того, что сейчас твориться на улице, а от того, что ей напомнили старую болячку.       - Прости, что задел тебя за живое! - снова он извинился.       - Ничего страшного.       - Если не хочешь отвечать, то не отвечай.       - Нет, я отвечу. Разумеется, всему есть предел. Кроме того, я от него не уходила. Он сам от меня ушел. Напился, обидел, забрал все семейные деньги, даже заначку на черный день, и среди ночи уехал в Беларусь. Подобным образом он себя ведет уже не первый раз. Просто ему не хочется, чтобы у него была такая как я.       - Какая?       - Которая заставляет работать и не пить.       - Он так часто пил?       - В последнее время. Почти каждый день. А однажды на моей работе был кооператив, я его пригласила зайти, как только он закончит работать. Там он выпил, хотя я хотела, чтобы он просто поел. А он и поел, и выпил. Ему выпивки показалось мало, и он пошел за пивом. Водка, видите ли его не торкнула.       - А ему нужно, чтобы торкнуло?       - Да. Его и торкнуло после пива. И так каждый день было по литру или полтора пива, а в выходные по три и четыре литра пива. Если я запрещала в будние дни ему пить, он обижался и ругался. Говорит, что ему нужно расслабиться.       - А кем он работал?       - Да кем только не работал, да только ни на одной работе надолго не задерживался. Только когда служил сержантом по контракту, продержался на месте три года, вроде. И то его оттуда прогнали. Майора матом послал, стал слишком много языком трепать. Уволили. То он в Минске работал в строительной бригаде, то в Москве, а потом в мой город перебрался.       - А где ты живешь?       - В ******. Подмосковье.       - Слышал про этот город.       - Про него много кто слышал.       - Значит, ты развелась?       - Да, только пока суда не было. Я подала исковое заявление, приложила все документы. Теперь ждать осталось месяц.       - Как зовут твоего мужа, то есть бывшего мужа?       - Дима.       - Моего лучшего друга звали Дима.       - А почему звали? Что с ним?       - Его убили прямо у меня на глазах в Припяти.       - Умммм..., я сочувствую.       - Спасибо. А ты любишь своего мужа?       - Что?       - Ты все еще любишь своего мужа?       Татьяна замешкалась с ответом. Дилемма. Она и сама уже не уверена, но ответила твердо:       - Я любила.       - Значит, сейчас уже не любишь?       - Сейчас мне не дает это понять обида и плохие воспоминания. Прошу, не надо говорить об этом.       - Извини.       Сергей больше не спрашивал ее о муже. Он и так понял, что она стремится уйти от обид. Но у него не укладывалось в голове, как ее муж мог с ней так обходиться. Хоть он и поговорил с ней немного, но по ее голосу сразу понял, что она была образцовой женой, и что муж ей попался разгильдяй.       - И часто здесь такое случается? – спросила она.       - Ты о чем?       - Про того мутанта и про..., как оно называется..., выброс?       - Выбросы не так часто, как нападение мутантов. Выброс можно предсказать, хоть с предсказаниями часто ошибаются.       - Складывается такое впечатление, что вы, то есть ты здесь уже бывал.       - Конечно, бывал. Первый раз я сюда попал, когда мне было шестнадцать лет.       - В шестнадцать лет? А как же мама с папой?       - У меня их нет.       - Извини.       - Ничего. Отца я никогда не встречал, а вот о матери лучше забыть.       - Извини, но почему о маме лучше забыть?       - Потому что она меня дважды бросила. Сначала бросила меня, когда была эвакуация жителей Припяти после взрыва ЧАЭС в роддоме. Потом я ее нашел спустя шестнадцать лет, но она меня прогнала, хоть и узнала.       Татьяна смотрела на него глазами полные сожаления. Она даже не побоялась встретиться с ним взглядом. И в ее глазах он увидел печаль и сожаление. Так на него смотрела только бабушка Дуся, которая воспитывала его, пока не умерла. Она также смотрела на него. Около минуты они пристально смотрели друг другу в глаза, но глаза Татьяны были полны жалости, а его глаза были спокойны и холодны, подобны кусочкам льда.       -      И как же ты попал сюда?       Сергей коротко рассказал ей о том, как решил приехать сюда, как стал сталкером, как завоевал здесь авторитет и как потерял лучшего друга Ястреба.       - Понятно. Тяжелая у тебя жизнь выдалась, - грустно произнесла она. - А откуда у тебя шрам на лице?       - Те люди, что похитили тебя, сделали это, когда я первый раз попал в Зону.       - А что это за люди?       - Они опасные. Их община называется Монолит. Они фанатики. ЧАЭС боготворят. Они мне и разукрасили лицо, они же похитили тебя.       - Зачем я им понадобилась?       Тут Сергей уже не знал, что ответить. Если сказать правду, она будет шокирована, а если соврать, то последствия будут непредсказуемыми. И он решил наполовину соврать:       - Ничего особенного им от тебя не нужно было. Они что-то вживили в тебя. Желательно это удалить.       - И как это сделать?       - В Зоне живет один врач, который безнадежных поднимает на ноги. Тебе он поможет.       Земля задрожала. С потолка посыпалась пыль. Татьяна вскочила, а Сергей спокойно сидел.       - Это здание сейчас рухнет! - воскликнула она.       - Не рухнет. Сядь.       - Землетрясение!       - Здесь не бывает землетрясений. Это выброс. Ничего не рухнет. Успокойся.       Татьяна села назад на свое место рядом с ним.       - Я свой телефон потеряла! - огорчилась она.       Сергей залез в карман и достал ее смартфон:       - Этот?       - Да! Спасибо! - обрадовалась она и забрала его.       Она включила телефон, но он не работал. Сергей хмыкнул:       - Во время выброса он не будет работать.       - И долго нам тут сидеть?       - После выброса лучше сразу не выходить. Часа два лучше отсидеться в убежище.       - А что, можно умереть, если выйти сразу?       - Нет, просто голова будет кружиться или вообще зверски болеть. Но это только у метеозависимых.       - Значит, лучше отсидеться. Я метеозависима.       - Можно один вопрос задать, только он неприятный?       - Ну.       - Судя из вчерашнего «разговора», тебе часто доставалось от парней. Это так?       - Да. Это так. В детсаду обижали. В школе. Даже в воскресной школе. Меня не любили, особенно моя первая учительница.       - Почему тебя не любили? Ты в чем-то провинилась?       - В том то все и дело, что ни в чем. Просто я была не такая, как все.       - Да ты и сейчас не такая как все.       - Как и ты, Сергей.       «Умеет язвить эта девушка»! - улыбался в душе он. Она все больше вызывала у него интерес. С ней он мог говорить хоть весь день и ему не надоест. Она не надоедливая, интересно рассказывает, и в ней нет ни капли пошлости. С девушками он никогда не был так откровенен, как с ней сейчас. Конечно, он не так много рассказал ей о себе. Не стал рассказывать о своих снах, как его нашли в опасной радиационной зоне в роддоме, как он убивал в Зоне наемников, бандитов и монолитовцев. С ней точно не соскучишься. В ее глазах лучилось великодушие. Очень добрая девушка, но из-за этого вынуждена сносить обиды со стороны злых людей.       Выброс закончился, но Сергей и Татьяна не торопились покидать убежище. Только когда снаружи снова запели птицы и подул ветерок, Сергей решил выйти и проверить обстановку. Все тихо и мирно, но после выброса рано спускаются сумерки. Можно идти. Татьяна осилила нахлынувшую слабость после выброса и вышла. Снова в путь. Чтобы не попасться на глаза бандитам, пришлось идти через лес. Обычно перед выбросом мутанты наиболее активны, а после выброса пассивны. Так что дорога через лес была спокойная. Впереди показался большой разбитый военный вертолет с украинской эмблемой. Значит, Скадовск недалеко. Через пятнадцать минут показалось высохшее русло реки Припять. «Шевченко» пустовал, а у «Скадовска» было оживление. С наступлением сумерек все сталкеры с округи стекаются в «Скадовск», где всем заведует Борода. Там можно и поинтересоваться насчет Болотного Доктора и на счет алхимика-целителя Носферату. Татьяна шла уже уверенным шагом рядом с Сергеем, но когда они подошли к «Скадовску», то укуталась в плащ-палатку и накрыла капюшон. Все же мужчин она побаивалась; когда они вошли и среди сталкеров оказались бандиты, она ухватилась за локоть Сергея. Как он и ожидал, его появление в Зоне не осталось не замеченным. С ним мало кто здоровался, только глазели на него. Особый интерес у них вызвало еще и появление женщины в этих окрестностях. Сидорович, который помимо торговли, открыл еще и бордель, сюда своих проституток не отправлял. Так что женщина в этих краях равносильна редчайшему артефакту. Мужчины так и пялились на Татьяну голодными глазами. Но больший голод по женскому телу испытывали бандиты. Сергей подошел к Бороде, который свое время в основном проводил за прилавком, и о чем-то заговорил. Татьяна не слушала их разговор, а только с опаской оглядывалась по сторонам. Сталкеры и бандиты так и не сводили с нее глаз. Один из бандитов в двух метрах от нее особенно ее напугал, когда потер свой пах и крикнул ей:       - Я бы тебя оттрахал во все щели!       Она крепче ухватилась за локоть Сергея. Но этот бандит, что так откровенно говорил о своей похоти к ней, встал и чванливо подошел. Она полностью прижалась к руке своего спасителя и он, наконец, отвлекся от разговора и обратил на нее внимание. Бандит, которого все здесь звали Хоря, похоже, забыл, с кем стоял объект его похоти, но когда увидел, его желание поприставать к девушке сразу отпало. Он вернулся к своим браткам за стол. Но легче Татьяне от этого не стало. Все сталкеры смотрели на нее, раздевая глазами, но подойти не решались из-за ее защитника. Его все еще боялись и знали, на что он способен. Только они и шептали слова «Чернобылец» и Белый Ангел смерти. С Бородой Сергей общался не долго, в основном задавал вопросы, а если вопросы задавали ему, то отвечал коротко и равнодушно. Татьяна не сомневалась, что добродушный хозяин «Скадовска» хорошо знает Сергея, но его никто по имени не называл. При слабом свете настенных светильников он показался ей белым, как смерть, а его волосы цвета воронова крыла, красиво блестели, отчего он создавал и впрямь красивое и мрачное впечатление, будто на самом деле Белый Ангел смерти. Он достал из кармана пару купюр и заплатил за ужин. Сергей кивнул Татьяне на свободный столик, чтобы она шла туда, но стоило ей заметить, что по соседству ей приходится тот бандит Хоря и трое его приятелей, как снова спряталась за спиной Драгунова. Она ни в какую не хотела отходить от него ни на шаг, ни на сантиметр, а Хоря с приятелями только обрадовался возможности хотя бы посидеть рядом с ней. Сергей тихо шепнул ей:       - Не бойся! Они не тронут тебя!       - А ты куда? – волновалась она.       - Я здесь. Только поднимусь к одному человеку кое-что уточнить.       - Хорошо, только возвращайся скорей!       Сергей кивнул и поднялся на второй этаж, а Татьяна осталась одна наедине с голодными по женщине мужчинами. Кажется, что только сталкер Борода смотрел на нее отцовским взглядом. Он поставил на прилавок порцию борща с говядиной и плов с курицей. Татьяна, испытывая сильное смущение и страх перед всеми мужчинами, аккуратно перенесла свой ужин на столик. На бандитов, что сидели за соседним столом, она старалась не обращать внимания, хоть это было и трудно. Они постоянно пошло шутили в ее адрес, присвистывали и теребенили свои гениталии, открыто говоря ей, что бы они с ней сделали. Она ела свой ужин через силу, пытаясь не слушать их пошлости. Непросто было заниматься своими делами, когда за тобой наблюдает столько мужчин. Она хлебала горячий борщ, откусывая кусочек ржаного хлеба, и с опасением косилась на бандитов. Те так и пожирали ее глазами.       - А эта телка в сто раз круче тех, что у Сидоровича на Кордоне! – громко говорил Хоря.       - Да! Такой бы я вдувал и вдувал бы. Я от ее жопы и сисек могу прямо тут кончить.       У Татьяны в руках дрожала ложка, и часть борща она пролила в тарелку. За весь день она проголодалась, но такие разговоры за спиной отбивали у нее аппетит. Доев борщ, она взялась за плов. Борода тем временем принес ей горячий чай и три больших крекера с сыром. Бандиты продолжали свои грязные заигрывания с ней, а она все смотрела на лестницу, в надежде, что на ней скоро появится Драгунов. Но его все не было. Когда она доела плов и взялась за чай, Хоря снова стал пошло заигрывать:       - Во как прихлебывает! Может и семя мое также захлебнет?       Татьяна уже не знала, что ей делать и глазами искала другой свободный столик подальше от этих навязчивых бандитов. Когда она и чай допила, Хоря все-таки подошел к ней и сразу прижал сзади к столу. Он грубо стянул с нее капюшон и понюхал ее волосы.       - Ооо, да я ее прямо тут возьму! – возбудился Хоря.       Как ни пыталась она его оттолкнуть от себя, он крепко ее прижал. Снова сильная режущая боль в правом боку, что она вскрикнула. Его руки быстро ощупывали ее тело, пытаясь залезть под одежду, и она едва успевала прикрываться. Сталкеры не пытались ему помешать, только тупо материли его и наблюдали. Татьяна заплакала от страха и боли.       - СЕРЕЖА! СЕРЕЖА! – закричала она.       Сверху кто-то быстро спускался. Не трудно догадаться, что это был он. Схватив Хорю за грудки, он с легкостью поднял его одной рукой. Хоря был одного роста с Татьяной, и Сергей поднял его на уровень своих глаз. Лицо Сергея сохраняло холодное безразличие и спокойствие, но Хоря только сейчас, когда лично столкнулся с Чернобыльцем, понял, какую ошибку он совершил. Серые глаза Сергея сверлили его, и тут он резко кинул бандита к столу его приятелей. Тот ударился левым ребром и согнулся от боли. Татьяна, увидев силу своего спасителя, забыла о том, что с ней хотели сделать.       - Ты поела? – спокойным тоном спросил он ее.       - Да, - тихо ответила она.       - Наелась?       - Да.       - Тогда пошли наверх.       Она поблагодарила за ужин Бороду, который был на кухне, когда к ней приставали, он ей ласково улыбнулся в ответ. Больше никто не смел даже грубого слова сказать ей, так все боялись Сергея Драгунова. Конечно, он мог одним взглядом заставить человека бояться. А с тех пор, как он стал спецназовцем и прославился по всему миру как Белый Ангел Смерти, никто не смел ему перечить. Наверху слева располагалась спальня с двухъярусными кроватями и хранилищем, справа медпункт с торговой лавкой, а напротив чуть дальше возле лестницы на третий этаж была мастерская сталкера-механика Кардана, который на неделю каждый месяц приходил сюда. Все кровати были заняты. Уставшие сталкеры храпели, а остальные сидели внизу ужинали. Одно свободное место было на полу, на матрасе в хранилище. Спать еще пока было рано, поэтому Татьяна присела рядом с горящей керосиновой лампой. Сергей прикрыл дверь в хранилище, чтобы никто ее не увидел и опять куда-то ушел. Было холодно, а Татьяна была одета очень легко. Порез на боку снова заболел, что она едва могла сдерживать стон. Ей казалось, что внутри нее что-то инородное растет. И эта боль всегда внезапно начинается и также кончается. Сергей вернулся через десять минут. Он сел рядом с керосинкой и стал перезаряжать автомат и винтовку, а потом заряжать дополнительные обоймы. После этого он снял обе манжеты с клинками и взялся их точить. Они всегда должны быть остры как бритва. Боль в боку у Татьяны прошла и теперь она с интересом наблюдала за делом Сергея. Да, при свете керосинки он похож на призрак, а эти шрамы у его рта добавляли его лицу агрессивность. Татьяна все никак не могла понять, почему в его глазах нет ни капли сердечного тепла. Не уж то жизнь его так потрепала, что в его сердце больше не осталось ни любви, ни тоски, ни жалости? Он никому в этом мире не верит, ничего и никого не боится, и ни о чем не просит. Но все равно ей казалось, что каким бы холодным он ни был, в его душе должна остаться светлая частица. У нее не было сомнений, что он убивал, но не мирное население. Он убивал, чтобы защищать мирных людей. В свои двадцать семь лет он многое в жизни повидал и сейчас от жизни не ждет сюрпризов. Складывалось такое впечатление, что ему вообще все равно, что будет завтра. Неужели он живет одни днем? По нему не скажешь, что он любит поговорить. Чаще всего он молчит. Как и каждый военный, он всегда готов к боевым действиям и к следующему дню готовится основательно, как вот сейчас, когда так увлеченно ковырялся с оружием. Она смотрела на него с восхищением. Ее восхищало его мужественность и отсутствие страха, но удручало отсутствие эмоций. Казалось, что он не имеет каких-либо чувств. Ее восхищение сменилось грустью.       Сергей знал, что она за ним наблюдает и искоса по ее глазам сразу понял, что она о нем думала. И все равно он считал, что она странная девушка, которая так думает о нем. Разумеется, ему это было не привычно. Никто не пытался его понять, а она пытается, никого не интересовал его внутренний мир, а она интересуется. Он всегда был объектом заинтересованности со стороны людей, но только как военный, не как человек. А она смотрела на него как на человека с такими же чувствами, как и у всех. С его постоянной занятостью редко удавалось скучать и грустить. Он почти никогда не улыбался, не смеялся и не был счастлив, а она все это имела, хоть ее счастье оказалось лишь иллюзией. В душе он был благодарен Богу, что она сочувствует ему и хочет понять. Ему льстило и грело сердце, когда она смотрела на него без страха и с уважением. В целом он увидел в ней друга для души, к тому же она все больше ему нравилась, хоть он это не показывал.       Татьяна сидела на матрасе, упершись спиной на железную стену. Прижав колени к груди, как обычно, она дрожала, пытаясь согреться. Сергей закончил свои дела и посмотрел на нее.       - Тебе холодно? – спросил он.       - Угу, - кивнула она.       Он присел рядом с ней и прижал к себе. Испытывая легкое смущение, она сама прижалась к нему. Перед сном она в мыслях читала молитвы, а когда закончила, то положила голову ему на плечо. Ей сразу стало тепло с ним и комфортно, как в принципе и ему. Он грел ее теплом своего тела, а она его - теплом своей души. Раньше он никогда не обнимал девушек (сексуальные утехи не в счет), а Татьяну обнял, пусть даже с целью согреть ее. И ему это понравилось. Он прижал к себе девушку, которая ему понравилась по-настоящему. Она тихо шепнула ему на ухо:       - Ты ведь не бросишь меня одну?       - Не брошу! – тихо ответил он.       «Конечно, не бросишь, ведь тебе за мое спасение хорошо заплатят мои несчастные родители»! – с досадой подумала она. Ей было трудно, но она себе в душе призналась, что Сергей стал ей дорог не только как друг, но и как мужчина. Говоря проще, она влюбилась в него, хотя была с ним знакома всего ничего. Почему она влюбилась в него? Люди сами не могут понять, почему вдруг они влюбляются. А что же Сергей? С ним она старалась вести себя скромнее и проще, чтобы он не заметил ее влюбленности в него. Свою влюбленность она осознала, как только он приобнял ее, чтобы согреть. А ведь пройдет еще немного времени и ее влюбленность перерастет в сильную любовь к нему, но у нее была злая уверенность в том, что взаимно он ей не ответит. Она смотрела на него, не отрываясь. Он повернул к ней лицо и расстояние между ними сразу сократилось. Их лица отделяло только десять сантиметров. Скромность заставляла ее отвернуться и уснуть, но она просто не могла оторваться от него. Ее больше не смущало, когда их глаза встречались, напротив, ей нравилось это. Сергей также смотрел ей в глаза, будто заглядывал в ее душу. Такие выразительные глаза! Такие красивые! Не зря говорят, что глаза – это зеркало души. И он увидел ее душу – верная Богу, непорочная, преданная, великодушная, нежная, заботливая и щедрая. Но все равно это нужно увидеть на деле. Сейчас он не понимал себя. Прижав ее к себе, ему становилось теплее на душе. Она и вправду грела его своей душой. Ей от него ничего не нужно было, только чтобы он ее защищал и не оставлял одну.       Татьяна испугалась, что он увидит в ее глазах влюбленность и поэтому опустила голову чуть пониже и закрыла глаза. Сергей не мог уснуть, пока не уснет она. В комнате напротив храпели сталкеры, а внизу кто-то бренчал на гитаре. Так прошло два дня и две ночи, как он вернулся в Зону.       Татьяна уснула и полностью облокотилась на Сергея. Ее голова опустилась ему на колени лицом к нему. В комнате стало теплее. Сергей смотрел на ее спящее лицо и все думал, почему вдруг она стала ему нравиться. Она так сладко спала, что Сергей залюбовался ей. В сердце он чувствовал приятное покалывание, а в груди – жар. Что с ним происходит? Откуда у него такое чувство? С ним никогда такого не происходило. А повстречав ее и познакомившись – началось. Он слегка коснулся рукой ее лица и медленно провел по нему до шеи. Теперь в нем просыпалось к ней влечение. Он посмотрел на ее губы, и у него внезапно проснулось неудержимое желание впиться в них своими губами. Но он сдержался, сваливая все на обычное половое влечение. И от этих мыслей у него вдруг стало гадко на душе. Он сам себе противоречил. Чтобы не искушать себя, он решил лечь спать. Аккуратно, чтобы не разбудить, он уложил Татьяну на матрас, а сам рядом с ней прилег и прижал к себе рукой. Дома в Москве он свою сожительницу так во сне к себе не прижимал. Он был уверен, что утром, если Татьяна проснется раньше него, то не будет напугана, что проснулась с ним на одном матрасе. Все-таки ей было холодно, и он ее согревал. Себе под голову он подложил свой автомат, а ей подложил под голову свой рюкзак.       Ночь была спокойной. И Сергей, и Татьяна крепко спали, прижавшись друг к другу. Сергей положил свою руку ей на живот и под утро почувствовал там шевеление. Он проснулся и приподнял ее майку аккуратно, чтобы не разбудить ее. Теперь от разреза стали образовываться под кожей толстые вены, которые ползли все выше. Мозг контролера пускал в нее свои корни. Что с ней будет, если он полностью ею завладеет? Шевеление прекратилось, но Сергей все равно не мог спать. Некоторые сталкеры тоже уже проснулись. Все они собирались внизу, чтобы позавтракать перед очередной вылазкой в Зону. Татьяна ночью во сне положила свою голову ненароком на руку своему защитнику и не хотела его отпускать, и он с удовольствием остался лежать с ней, пока она не проснется.       Татьяна проснулась. Она поначалу не заметила, что рядом с ней лежит ее защитник. Когда он поднялся, она удивилась. Пулей в ее мыслях проскользнуло представление о том, что он с ней делал, пока она спала. Она печально посмотрела ему в глаза, а он спокойно её спросил:       - Не замерзла ночью?       Она поначалу не поняла его, но ответила:       - Нет. Было очень тепло.       Он кивнул и собрался выйти, но она его остановила:       - Сергей, а что было ночью?       - Ничего.       - Тогда почему ты лежал рядом со мной?       - Не помнишь? Тебе было холодно. Я тебя согревал и уснул рядом.       Она с облегчением вздохнула и снова спросила:       - Какие сегодня планы?       - Найдем врача, чтобы он вынул из тебя то, что вшили.       - А почему не домой?       - Потом объясню.       Он всегда был таким. Никогда не давал полного ответа. Всегда все коротко. Она встала, поправила на себе плащ-палатку и спустилась вниз. Некоторые сталкеры уже ушли в Зону по своим делам, а другие только собирались. Хоря, похотливый бандит сидел в углу рядом со своим паханом, толстым и лысым мужчиной, который сразу обратил внимание на девушку. Татьяна, хоть и занервничала от такого неприятного внимания, не боялась больше. Она знала, что Сергей ее не бросит. Он купил для нее завтрак. Про свой голод он всегда вспоминал в последнюю очередь. Он просто тыкал пальцем в свой КПК, изучая возможные безопасные маршруты на карте. Татьяна к завтраку не притронулась. Почему ее защитник не хочет разделить с ней трапезу.       - Сережа, почему ты не завтракаешь?       В ответ молчание.       - Ты меня слышишь? – снова спросила она.       И опять молчание. Она положила руку на его КПК, закрыв экран, и он посмотрел на нее.       - Почему ты не ешь? – сказала она.       - Тебе уступил.       - Ты не хочешь позавтракать со мной? Стесняешься меня?       - Нет.       - Тогда поешь со мной.       Сергей купил себе чай и пару бутербродов с намазанным плавленым сыром. Ел он без аппетита, не отрываясь от КПК. Татьяна расстроилась. Совсем внимания на нее не обращает. Она почти все съела, а он только чай пьет мелкими глотками. Ее стало такое поведение раздражать, и она выхватила из его рук КПК. Он посмотрел на нее как на сумасшедшую.       - Я не отдам тебе КПК, пока ты не поешь! – сказала она.       Сергей удрученно на нее посмотрел и лениво стал жевать бутерброд, запивая чаем. «Прямо моя мамочка»! - ворчал в мыслях он. Татьяна отвернулась, чтобы не смущать его, а когда он доел, попросил вернуть ему КПК. Но она даже не собиралась его отдавать.       - А ты отними его у меня! – дразня, сказала она и тут же побежала от него наверх.       Он явно не ожидал, что его спутница вдруг захочет подразнить его, как ребенок. Хоть Сергей не испытывал ни малейшего желания играть с ней, был вынужден бежать за ней. Она успела убежать от него на третий этаж и, смеясь как ребенок, дразнила его, показывая КПК. «Прям как ребенок»! – устало сказал он себе в мыслях. Не видя иного выхода, как бегать за ней, он стал пытаться ее поймать, но она постоянно ускользала. Когда ему надоело за ней бегать, он жестко сказал ей:       - Хватит издеваться, верни КПК!       Ее игривое настроение сразу испарилось, и она, молча, вернула ему его вещь.       Сергей выбрал короткий маршрут в сторону базы Долга через окрестности города Лиманск. Дорога, конечно, не безопасная, но зато быстрее можно будет добраться до базы долговцев. Татьяна сидела внизу за столом и скучала. Очень хотелось принять ванну.       - Мне нужно помыться! – сказала она Сергею.       - Не сегодня. Нам нужно идти! – безразлично ответил он.       - Но мне очень нужно. Я вся чешусь, и от меня плохо пахнет.       Сергей, не испытывая ни малейшего желания задерживаться на «Скадовске», снова обратился к Бороде. Постоянные жильцы «Скадовска» построили здесь несколько душевых самодельных кабин. Но горячего воды здесь нет, и поэтому ее приходилось нагревать, а потом заливать в бочки и разбавлять с холодной. Сергей и душ ей оплатил, и чистое сухое полотенце, и шампунь, и гель для душа. Душ располагался на третьем этаже. Пока Сергей ждал свою спутницу внизу, Хоря снова решил предпринять попытку сблизиться с Татьяной. Она не подозревала, что за ней уже наблюдал ее неистовый поклонник. Хоря, помня вчерашний случай с Чернобыльцем, решил не рисковать с попыткой изнасиловать девушку и решил довольствоваться ее наготой и рукоблудием. Пока она терла себя мочалкой, Хоря наблюдал за ней и удовлетворял себя. Услышав подозрительные стоны, Татьяна обернулась, выглянула из шторки и завизжала. Долго себя ждать Сергей не заставил. Теперь Хоря влип по полной. Сергей не только сломал ему три пальца, но и вышвырнул его с третьего этажа на улицу. Бандит сломал себе два ребра и вывихнул руку, которой дрочил.       После душа Татьяна долго приводила себя в порядок, пока волосы высохнут, пока причешет. После душа она стала замерзать, и Сергей купил ей горячий чай с медом. Через три часа они отправились в путь. Сергей был утомлен ожиданиями и по дороге шел задумавшись. Почему Татьяна так расковано стала себя вести? Нет, она не стала приставучей. Поначалу она заставляет его поесть, потом отнимает у него КПК и хочет, чтобы он отнял его у нее, а затем просит оплатить ей душ. Что за поведение? Она только-только начала ему нравится, а сейчас показывает себя, как шаловливый ребенок.       Скадовск остался далеко позади, и тропинка вела мимо старого детского лагеря. У Татьяны было снова хорошее настроение, и она по пути напевала свои любимые песни, а у Сергея настроение было наоборот плохим из-за ее недавней шалости. Ему всегда не нравилось, когда время уходило на пустую возню. Он был очень недоволен своей спутницей и не испытывал желания обмолвиться с ней одним словом. Татьяна подходила к нему, шутила, пытаясь развеселить своего друга, но тем самым она только сильнее его раздражала. Когда шуток у нее не хватило и он так ни разу не улыбнулся, она недовольно буркнула:       - Сережа, ты совсем не в настроении.       Он остановился и раздраженно ответил:       - Конечно, не в настроении. Драгоценные часы пустила на свои прихоти.       - И что тут такого плохого? Утро было хорошим.       - А сейчас еще и ведешь себя как ребенок, - будто не слышал он ее.       - Почему ты так говоришь? Такое хорошее начало дня. Я хотела тебе поднять настроение.       - Ага, заставила меня через силу есть, отобрала КПК и требовала отнять его у тебя, потом помыться приспичило. Для чего, а? Соблазнить меня хочешь?       А вот именно это ему не следовало ей говорить. Услышав это, Татьяна разозлилась и всыпала ему такую пощечину, что эхо от шлепка раздалось по округе.       - Подонок!!! – прорычала она и пошла вперед быстрым шагом.       Сергея били и побольней, но неприятно получать такую оплевуху от рассерженной девушки. Он поспешил за ней, протирая рукой щеку.       - Стой! Нам не туда! – кричал он ей.       Но она не слушала его и шла, куда глаза глядят. Погода с самого утра не заладилась, и пошел сильный дождь. «Совратить я его хотела, подумал он. Я ему хотела приятное сделать, а он гад неблагодарный. Помыться мне захотелось, значит совратить решила? Козлина!» - ругалась она. Сергей уже пожалел, что сказал ей такие неаккуратные слова. Щека горела от удара, он старался как можно вежливее попросить Татьяну остановиться и идти за ним. Но она каждый раз посылала его. Ей было так обидно, что ее злость смешалась со слезами. Опять ее приписали к дешевым девкам, когда она совсем не такая. Она хотела, чтобы Сергей поел перед дорогой, дабы были силы, КПК отобрала, чтобы развеселить его, помыться захотела, потому она девушка и должна за собой следить. А он так с ней грубо обошелся. Татьяна шла как можно быстрей, заставляя Сергея за ней идти, но возле заброшенного детского лагеря остановилась. Сергей нагнал ее и сказал:       - Недалеко отсюда есть лесная вышка. Давай укроемся там от дождя.       Но она решила упрямиться и побежала в детский лагерь. Сергей поймал ее за руку и остановил:       - Куда ты? В чем дело?       - Отстань от меня!       - Не отстану! Я не могу тебя бросить.       Но она вырвала свою руку и забежала в женскую раздевалку. У Сергея не было иного выхода, как идти за ней. В раздевалке она присела на низкой скамейке посередине комнаты и заплакала. «Да-а-а, зря я ей такое сказал!» - подумал он, стоя в дверях. Успокаивать ее он не решился, наверняка она поднимет ему скандал. Она сидела к нему спиной. Сергей отодвинул от стены вторую скамейку и тоже сел спиной к Татьяне. Только он и слышал, как она всхлипывала, пытаясь успокоиться. Обида на него горела в сердце девушки. Все мужчины на ее добрые намерения отвечают грубостью и эгоизмом. Она хотела, чтобы Сергей извинился перед ней, но при этом хотела и послать его после извинений, чтобы он помучился от угрызения совести. А он и так страдал от того, что ее обидел, но как подойти к ней, не знал. Ведь он заранее знал, что она его пошлет. «Ох, уж эти женщины!» - в мыслях причитал он.       Татьяна перестала плакать и просто сидела, пытаясь забыть то, что ей сказал он. Вчера он таким не был. Он сидел с ней рядом, разговаривал, слушал ее, даже грел своим телом и не отходил от нее, пока она не проснется. Конечно, в его обязанности не входило согревать ее и болтать с ней.       Она тихо запела грустную песню на английском языке. Драгунов все не решался подойти к ней и извиниться. Татьяна уже успокоилась и просто пела для себя, чтобы развеять скуку. Дождь на улице усилился. В такую погоду лучше никуда не выходить, дабы не простудиться. В ее голове мелькали больные воспоминания, когда ее оскорбляли. Кем ее только не называли: и толстухой, и ведьмой, и сукой, и шлюхой подзаборной. Но она никогда не была такой. Ко всем людям она старалась быть доброй и отзывчивой. В школе мальчишки так и пользовались ее добротой, а получив от нее помощь, она снова становилась для них посмешищем. Когда ее называют такими грубыми словами, ей становится так обидно, что она стремиться убежать в уединенное место и там поплакать. Муж (теперь уже бывший) тоже не давал ей побыть одной, когда обижал. Он делал ей только больней. С таким обращением к ней она уже не считала себя достойной любви и счастья. Ее самооценка настолько упала, что она просто решила смириться с тем, что с ней плохо обращаются люди. Но она могла быть и эгоистичной, правда не всегда. Чаще всего она унижалась и думала сначала о других, а потом только о себе. Только дети относились к ней хорошо, которых она очень любила. Сейчас, сидя в пыльной раздевалке, она вспомнила свою былую жизнь с мужем. Да, она очень старалась сделать его счастливым. И днем, и ночью она думала только о том, как сделать приятное ему. Каждый день она старалась готовить для него все самое вкусное, но он никогда не был рад вкусной еде и всегда не доедал, остатки приходилось выбрасывать. Она старалась разговорить его, рассказать что-нибудь, но ему было интересней посмотреть любимый фильм, чем слушать ее. Даже когда она сидела и смотрела с ним нелюбимые ей боевики, он не обращал на нее внимания, а когда она пробовала снова с ним заговорить, тот попросту не слышал ее. Ей было неприятно, что муж был так равнодушен. Она волновалась, что у них нет детей, а он был спокоен. Даже когда она сказала, что лечиться им нужно вместе, чтобы были дети, он к этому отнесся скептически.       От таких воспоминаний ей становилось только хуже. Она разочаровалась в мужчинах. А ведь ей от них не нужны были ни драгоценности, ни дорогие машины, ни богатства. Она всего лишь хотела иметь мужа и детей, а из подарков она была бы благодарна букету цветов и флакону духов.       Сергею надоело ждать, когда Татьяна с ним заговорит, и решил подойти к ней.       - Дождь прекратился, пора идти! – сказал он.       Она молчала.       - Кончай обижаться! – настойчиво сказал он.       И опять молчание.       - И долго ты будешь молчать?       Тишина. Раньше он не проявлял инициативу для разговора, но ее молчание заставило его заговорить с ней первым. И он понял, что она не станет с ним говорить, пока не извинится.       - Татьян, прости меня! Я действительно поддонок, что сказал такие слова! – извинился он.       - А почему ты мне это сказал? – грубо спросила она.       - Не знаю.       - Самый популярный ответ – не знаю. Никто не знает.       - Прости меня!       - Судя по твоему тону, ты нечасто извиняешься.       - Ну, что мне сделать, чтобы ты меня простила?       Да, он решил унизиться, лишь бы она не обижалась. И ей это понравилось. Она хотела наказать его за оскорбление. Но какое наказание придумать? В армии обычно наказывали нарядом вне очереди, мытьем пола или отжаться определенное количество раз. Татьяна стала придумывать наказание. Конечно, она его простила, но без наказания не оставит. Она смотрела на него шаловливыми глазами, а он серьезными.       - Отожмись пятьсот раз, двести пятьдесят раз на левой руке, столько же на правой. И без передышки, - сказала Татьяна.       Она не знала, что для него это плевое дело. Он встал, скинул с плеч рюкзак, снял верхнюю одежду и принялся отжиматься на правой руке. Татьяна вытаращила глаза, когда увидела, что он принялся выполнять ее «наказание». Он отжимался, а она смотрела и считала про себя.       Уже сто раз отжался и не устал. Ей казалось, что он не осилит, но он отжался, а потом принялся отжиматься на левой руке. Он вспотел, но не прекратил. Татьяна смотрела и дивилась им. «Вот это мужчина!» - восхищалась она. И ведь не каждый так может. Пятьсот. Отжался. Он встал, встряхнул руки и посмотрел на Татьяну, а она смотрела на него, будто он был титаном.       - Теперь простила? – довольно произнес он.       Она, все еще таращась на него, утвердительно кивнула. Он сел рядом с ней и согнул руку, напрягая мышцы.       - Жми,- сказал он.       Она неуверенно легонько нажала пальцем.       - Сильней! – снова сказал он.       Она нажала посильней. Мышцы крепкие. Она в нем не сомневалась. Он справится с любой физической задачей. Она застеснялась и тихо сказала:       - Можно тебя еще кое о чем попросить?       - О чем?       - Прими ванну.