СТАЛКЕР. "Разум Монолита".

      Многие диверсанты, когда их спрашивают об их деле, говорят, что самое лучше время для диверсии, это ночь. Конечно, если они это делают в обычном мире. В мире Зоны Отчуждения ночь может быть как и другом, так и врагом. Ночью тебя могут не увидеть люди, но не мутанты. Они способны хорошо видеть в любое время суток. Но раньше, до второго сверхмощного взрыва, было не так опасно в Зоне. Как только случился самый мощный выброс, Зона стала становиться все опасней и опасней. Атмосфера стала непредсказуемой, мутантов стало еще больше, а монолитовцы более неистовыми. Сергей шел вдоль железной дороги, освещаемой светом луны. Как такое могло произойти? Он рассчитывал, что Бродяга пойдет с ним как только пристроит их к Долгу, но Шульга не стал рисковать. Конечно, его понять можно. Монолитовец, даже если он очнулся от своего коматозного состояния, может снова попасть под влияние своей секты, как только переступит порог Припяти. И Сергей это понял. Глупо было с его стороны надеяться на помощь фанатика, но он бы рискнул, а брать он его не стал только потому что не хотел подвергать опасениям Шульгу. Сергей шел и в мыслях рассуждал: «Я вполне мог попросить помощи у Свободы. Они бы не отказали. Но Свобода мне не так близка, как Долг. К тому же Шульга бы обиделся, если узнал бы, что я обратился за помощью к его конкуренту». Вполне логично! В подобных заданиях всегда лучше действовать в одиночку, никто не станет задерживать, создавать лишние проблемы. Но лучше бы за место Татьяны, был бы парень. Ведь женщина, думал Сергей, слишком пугливая. А ведь с ней еще через всю Зону идти до Кордона. Еще лишние хлопоты. И Сергей сразу настроил себя на том, что будет строг с ней, не потерпит ни одной жалобы, потребует полного ему послушания, тогда хлопот будет меньше, ведь это для ее же блага.       Он прошел окрестности завода Юпитер, а за ним уже виднелись очертания призрачного города. И через лесную дорогу он заметил на асфальте подозрительные черные пятна размером с пушечное ядро. С виду кажется, что это просто дорога потрескалась спустя много лет. Но Сергей аккуратно подошел к одному подозрительному пятну и посветил фонарем. Он достал армейский нож и медленно втыкал рядом с пятном. Асфальта нет, перерытая земля. Нож уперся во что-то твердое. Сергей осторожно попытался поднять это и при свете фонаря увидел, что это противопехотная мина. Дорога заминирована и через нее не пройти. Рядом с табличкой, на которой было написано Припять висела бумажная вывеска. На ней было крупными буквами на украинском языке написано ЗАМИНИРОВАНО. Стало быть монолитовцы решили «гуманным образом» никого к себе не пускать. Бродяга ничего не сказал об этом. Надо самому разбираться. Река Припять в окрестностях Скадовска высохла, а здесь только обмельчала. Только через реку можно пробраться в город. Но в реке обитают плотоядные рыбы-мутанты. Могут за минуту слона съесть. Но должен быть хоть какой-то проход в город. Сам он сможет пройти через минное поле, а обратно с девушкой как идти по той же дороге? Он спустился к устью реки и вспомнил, что где-то здесь должна выходить сточная труба, которая идет из города. Среди камыша ее не разглядишь сразу, но ему это удалось быстро. Сергей только стал подходить, как услышал тяжелое дыхание и хлюпанье воды. Болотный кровосос. Он сразу стал невидимым. В темноте его не видно. Остается только прижаться к трубе и ждать его приближения. Сергей быстро подбежал к трубе и прижался к ней спиной. Кровосос сначала отбежал к берегу, а потом устремился на Сергея. Если бы было сухо, то пришлось бы ориентироваться по звуку. А когда шум воды становился все громче, Сергей открыл огонь из АКМ. Кровосос стал видимым и громко рыча мертвым упал в воду. Труба оказалась в человеческий рост, но Сергею пришлось пригнуться и идти так до самой Припяти из-за своего высокого роста.       Труба длинная. Ссутулившись, Сергей шел так до самой Припяти. Труба оказалась еще извилистой, то она уходила влево, то вправо, а потом начался перекресток. Для страховки, чтобы не сбиться с пути, Сергей сверился с картой на КПК. Сейчас нужно определить, прямо ему идти, налево или направо. Если идти прямо, то можно выйти к детскому саду, направо — к жилому району, а налево к «Юбилейному». Сергей вспомнил, что как раз под этой девятиэтажкой и располагается лаборатория. Он повернул влево. Туннель закончился. По плану Бродяги, в лабораторию можно попасть через туннель мертвых. Но туннель этот находится с другой стороны и чтобы туда попасть, нужно вылезти на улицу. Сергей медленно поднял люк над собой и огляделся по сторонам. Вокруг никого, но ПДА показывает высокую пси-активность. Около тридцати зомби патрулируют здание. Убить их не трудно, но и попадаться им на глаза нельзя. Они стреляют не хуже любого здравого сталкера, а лишний шум ни к чему. Сергей пригнулся и беззвучно подбежал к зданию. То место, где должен быть вход в туннель смерти оказался заблокирован — полностью забит мусором. Сергей в мыслях ругался матом, проклиная Бродягу. «Вот гнида! Так и знал, что никакого толку от него», - злился он.       Драгунов проклинал тот момент, когда встретил Бродягу. Когда он спасет Татьяну, то обязательно заглянет на Янов, чтобы «поговорить с Бродягой, как мужчина с мужчиной». Придется действовать своим умом. Трое зомби медленно ковыляли на первом этаже, что-то невнятно бубня своим заплетающимся языком. Нужно их убрать, и тихо. Сергей спрятал за плечо автомат и пробрался внутрь комплекса «Юбилейный». То там, то сям мерцал свет фонарей. Тут придется действовать очень быстро. Пока его не видят, он прокрался за угол шахты лифта. Зомби стоял к нему спиной и шатался вперед и назад. Главное, чтобы не обернулся. Сергей уже приготовил спрятанные клинки, как вдруг услышал разговор возле лифта. Двое монолитовцев сторожили лифт. Их Сергей сразу не заметил. Один из них говорил:       - Что там с этим экспериментом?       - Меня не позвали. Знаю, что подопытные одна за другой умирают, - ответил его товарищ.       - Неужели эмбрион не прижился?       - Эмбрион и не вживался! Мозг контролера, а не эмбрион. Только одной смогли его прижить.       - И она выжила?       - Да. Даже удивительно. Сейчас ее держат в креа-капсуле в состоянии сна.       - Стало быть, мозг мутанта живой.       - Еще бы. Жаль, конечно, что остальные носители умерли после этого. Такой мозг контролера, найти крайне трудно. Это оказался последний экземпляр и он удачно вжился к последней носительнице.       - И долго он будет расти?       - Он не растет. Он пускает корни.       - Это ясно. Только я так и не понял, для чего это сделали. Что это даст?       - Этого и я не знаю, но говорят, что получится уникальный субъект. Наша святая земля разрастется. Она будет, и будет расти. Главное, чтобы наш жрец мог его контролировать.       Сергей задумался. Что за мозг контролера? Что монолитовцы тут промышляют? Значит, женщин они использовали как носителей. Им вживали мозг контролера и они все погибали, кроме одной. Сергей молился, чтобы среди мертвых не оказалось Татьяны. Он собрался напасть на зомби со спины, как снова услышал разговор монолитовцев:       - Я приврал немного! Не все женщины погибли. Вспомнил, что жрец что-то говорил о размножении нашего священного клана.       - Их придержали для размножения?       - Что-то вроде этого, но я лично сам не знаю. Вряд ли мы будем спариваться с женщинами. Как всегда будет искусственное оплодотворение, а развитие зародыша поместят в спецсосуд.       - А жаль! Я так хочу бабу!       - Прекрати! Их не для забавы похитили.       Все проясняется. Сергей ждать не стал. Он подошел в плотную к зомби и со спины вонзил ему в горло спрятанный клинок. Зомби задергался, а чтобы не заметил, Сергей выколол ему глаза. Первая жертва не может ни видеть его, ни кричать. Зомби, захлебываясь в крови и натыкаясь на углы, побрел дальше.       - Терпеть не могу нести дежурство рядом с этими трупами! - ругался один монолитовец. - От них вечно воняет гнилью!       - Потерпи, через час нас сменят, - ответил его друг.       Ослепленный зомби ушел в самый конец коридора и вывалился из окна.       - Меня этот трупак уже достал. Вечно углы считает! - снова ругался первый монолитовец.       - Да успокойся ты! Если ты такой неженка, идти и прикончи его!       - Ты предложил, ты и иди!       Он и пошел. Когда он отошел подальше, Сергей прокрался вдоль стены и закрыл монолитовцу одной рукой рот, а другой несколько раз спрятанным клинком глубоко проткнул ему сзади грудную клетку. Фанатик даже не пикнул. Сергей оттащил труп и обыскал его. В кармане он нашел ключ-карту ко входу в лабораторию. Осталось убрать второго. Нельзя тратить время, Сергей спрятался за стеной и когда фанатик прошел мимо, он подошел сзади и перерезал ему горло. Послышались шаркающие шаги. Зомби идут сюда, похоже, услышали. Чтобы они не подняли шум, Сергей схватил оба трупа за руки и потащил их в ближайшую комнату, где спрятал в темном углу среди старых матрасы. Зомби уже близко, Сергей быстро вызвал лифт и на нем спустился на самый нижний этаж. Ему что-то подсказывало, что сейчас двери откроются и его встретят фанатики. Это чувство его никогда не обманывало и были идеи, как действовать. Он открыл дверцу на крышу лифта и залез туда. Через несколько секунд лифт остановился. В который раз он убедился, что предчувствие его не обмануло. Двое монолитовцев вошли и как только двери лифта закрылись, Сергей тихо спустился у них за спиной и сразу двоим вонзил в шеи клинки. Еще минус двое. Он отправил лифт наверх вместе с телами убитых фанатиков, дабы не привлекать лишнее внимание.       Сергей оказался в длинном бетонном коридоре с одной железной дверью напротив. ПДА активность не показывает. Странно! Если у них тут все сверхсекретно, то они должны тщательней охранять лабораторию. Сергей подошел к двери. Возле нее был электронный замок. Хорошо, что ключ-карта с собой. Он без проблем открыл дверь и оказался на развилке с указателями на стене. Напротив была контора охранника, где сидел монолитовец. Он заметил чужака и поднял автомат, но Сергей быстро подбежал к нему и проткнул ему горло клинком. Здесь охранник следил за всеми помещениями через видеокамеры. На стене висел план лаборатории: канцелярия, зал опытов, столовая, хранилище и запасной выход. Татьяна скорее всего в зале для опытов. Туда и надо. Сергей направился из конторы направо. Пока никого нет. Чтобы попасть в зал опытов, нужно пройти через хранилище. Сергей только сделал шаг в ту сторону, как услышал, что в его сторону кто-то идет. Еще один фанатик. Сергей спрятался под лестницей, ведущей в хранилище. Он и этого монолитовца убил, чтобы в случае обнаружения не было стрельбы. Тело он спрятал под лестницей. Дверь в хранилище оказалась не заперта. Проникнув туда, он увидел страшную картину. Оно было не только большим, а просто огромным. В центре в ряд стояло около десятка огромных капсул, заполненных прозрачной жидкостью, в которых находились уже мертвые женщины. Из живота каждой женщины торчало по две трубки, куда поступала какая-то жидкость, а на груди – какие-то присоски. Рядом с каждой капсулой была аппаратура, которая проталкивала жидкость в них. На полках стояли банки с заспиртованными мутировавшими детьми, документы и какие-то препараты. Тишину нарушал только звук работающей аппаратуры и бульканье в капсулах. «Чем они тут занимаются?» - спрашивал себя Сергей. Он стал осматривать каждую капсулу, в надежде, что среди этих несчастных женщин не окажется Татьяны. Повезло! Ее не оказалось. Но сердце у Сергея сжалось, нет, не от страха, а от жуткого вида человеческой жестокости. Значит, все-таки Зона стала адом на земле. Этого он и опасался.       Под железной лестницей, которая вела в саму лабораторию, был шкаф, наполненный контейнерами с бензином. Значит, электричество здесь подается от генераторов. Сергей вдруг захотел спалить всю лабораторию после жуткой картины в хранилище, но сперва нужно спасти Татьяну. Он тихо поднялся по лестнице и заглянул в окошко в двери. Лаборатория оказалась меньше хранилища и в ней находилась только три креакапсулы. Возле каждой стояло по одному монолитовцу прямо напротив входной двери. Сергей про себя ругнулся матом. Их убрать будет трудней. Открыть по ним огонь рискованно, можно попасть в креакапсулу, а их три, и в одной из них может быть Татьяна. Газовую шашку тоже кинуть нельзя. Газ может проникнуть в креакапсулу и она задохнется. Тут нужно действовать быстро или как-нибудь выманить их оттуда. Сергей спустился обратно в хранилище, нашел на стене щиток и вырвал оттуда пробки. Во многих помещениях, включая и лабораторию, погас свет. К счастью креакапсула получала питания от генератора. Сергей смахнул с полок на пол несколько банок со спиртом и заспиртованными органами, дабы шум привлек внимание тех монолитовцев. Сработало! Дверь в лабораторию открылась и оттуда вышло двое монолитовцев. В темноте они не увидели чужака, а Сергей тем временем сзади подкрался к ним и сразу двоим проткнул клинками глотки. Остался один. Сергей приготовил АКМ, резко распахнул дверь выстрелил в монолитовца, не задев креакапсулу.       Креакапсулы очень напоминали солярий своим видом, только они были больше, находились в горизонтальном положении и на крышке имелись круглые окошки. Возле каждой стоял аппарат кардиограмма. В первых двух была прямая полоса, а в последнем было ровное сердцебиение. Сергей сразу подошел к третьей. Вот она! Татьяна! На крышке ее креакапсулы лежала папка с документом. Сергей прочел:       - Объект номер 2689. Пол: женский. Возраст: 25 лет. Состояние здоровья: стабильное. Состояние здоровья после операции: нормально. Сердцебиение: нормально. Объект готов к транспортировке на ЧАЭС. Риска летального исхода не наблюдается. На данный момент объекту введен снотворный препарат, введенный в 2.45 позавчера. Срок действия препарата 24 часа.       Сергей открыл креакапсулу и, немедля, отсоединил от нее кардиограмму. Будить девушку бесполезно. Придется нести ее на руках. Одета она была в темно-синие джинсы, синюю футболку ADIDAS, обута в осенние туфли на маленьком каблуке. Возле креакапсулы лежал маленький рюкзак с ее личными вещами. Сергей достал из своего рюкзака плащ-палатку, закутал в нее девушку, убрал ее рюкзак в свой и взял на руки. Запасной выход находился рядом с канцелярией, но там могут быть монолитовцы. Сергей положил Татьяну рядом с дверью, взял пару канистр бензина, облил им лабораторию и хранилище и поджег. Пожар должен их отвлечь.       Он спрятался с Татьяной под лестницей, где был труп монолитовца и стал ждать, когда поднимется суматоха. Сработала пожарная сигнализация и из канцелярии выбежало пять монолитовцев. Они кинулись тушить пожар. Как раз самое время незаметно улизнуть. Но дверь запасного выхода оказалась заперта. Сергей забежал в канцелярию и запер дверь изнутри. Отсюда есть только один выход — через канализационный туннель. Но люк на механический замок. Тут нужна отмычка и лом. Повезло, что все это здесь есть и пока Сергей возился с люком, Татьяна застонала. Он не услышал ее из-за звука пожарной сирены. Когда люк, наконец-то, поддался, Татьяна стала стонать громче. Сергей подхватил ее и привязал к себе веревкой. Монолитовцы уже стали ломиться в дверь и медлить нельзя. Он поспешил поскорей спуститься в туннель. Внизу было очень темно и пахло плесенью. Как только под ногами почувствовалась земля, он отвязал от себя Татьяну, взял ее на руки и быстрым шагом устремился вглубь туннеля, идя буквально на ощупь. Девушка продолжала стонать и дрожать. С ней было идти труднее. Она оказалась тяжелой. Сергей поднимал тяжести и потяжелее, но когда девушка была тяжелой..., он очень критично к этому относится. Вдруг на поверхности раздался взрыв, из люка посыпались камешки и горящих мусор. Значит, открыв дверь в канцелярию, они вызвали сквозняк, вот и случился взрыв. Похоже, что этот туннель выводит на улицу.       Сергей остановился, опустил стенающую Татьяну и включил нагрудный фонарик. Так идти легче. Он взглянул на девушку и увидел, что ее сильно трясет. Глаза она жмурила, когда на нее падали лучи света. Время действия наркоза прекратилось, вот ей и плохо. Он плотнее ее укутал в плащ-палатку, взял на руки и, торопясь, направился к выходу. С такой ношей, как она не получится идти быстрее. Подул легкий ветерок, выход уже не далеко. Через несколько минут вдали показался лунный свет. Он прибавил шагу. Но увы, туннель не вывел его из города. Он вывел его к сточной яме. Вот тут спускаться будет трудней. Пока последствия наркоза не пройдут, приводить в чувство Татьяну не имеет смысла. Придется снова ее к себе привязывать. Сначала Сергей сбросил вниз оружие, потом рюкзак. С трудом он привязал девушку к своей спине и приготовился прыгать. Повезло, что там внизу песок. Он прыгнул. Девушка тихо вскрикнула, а потом снова стала стонать. Сергей собрал свои вещи и, вместе с Татьяной на руках, двинулся по сухому руслу в сторону завода Юпитер. Повезло, что погони нет и уйти стало проще. В темноте монолитовцы в него стрелять не будут. Об этом можно не беспокоиться, разве что кроме одной проблемы. Нужно еще как-то перебраться на другую сторону реки.       Вдоль реки была ровная дорога, а по берегам стояли старые дырявые лодки. Нужно как-то пересечь реку, но не в брод. Рыбы сожрут. Глубина реки где-то около двух метров. Нужна лодка. Но все лодки в округе дырявые. Есть один безопасный маршрут через реку, там болотисто, но пройти можно. Два минуса — туда сорок минут пешком, а с девушкой на руках — час, к тому же там иногда встречаются болотные кровососы. Иного выхода нет. Придется идти этим маршрутом. Девушка дрожала у него на руках, но стонать перестала. Сергей долго шел. Руки у него уже начали уставать и ныть. Но вдали показалась станция Янов и река становилась все мельче. Теперь ее можно перейти, не опасаясь рыб. Но Сергей, только сделал пару шагов, как услышал глубокое рычание нескольких болотных кровососов. Они бегали по островку на середине реки, но не подбегали к Сергею. Он положил дрожащую Татьяну рядом с поваленным деревом и снял с плеча АКМ. Прицелится не получается, кровососы сделались невидимыми и постоянно бегают в рассыпную. То там, то тут всплески воды. На открытом пространстве их убить трудней. Ох, как бы сейчас пригодилась чья-то помощь! Но действовать придется самому. Сергей вспомнил, что когда кровосос теряет свою жертву из виду, он долго ее не ищет и возвращается восвояси. Он спрятался за поваленным деревом, где лежала Татьяна и прицелился. Теперь нужно подождать, пока они угомонятся. Один остановился и стал видимым, потом еще один. Их оказалось четверо. Они медленно ходили по островку. Сергей выстрелил сначала в одного. Снова началась суматоха. Потом, он смог попасть в другого, который был едва заметен. Третий побежал на Сергея и тоже нарвался на пулю. А четвертый и вовсе убежал в сторону завода. Путь свободен.       На Янове тишина. Сергей, с девушкой на руках, сразу прошел в кабинет Шульги, который не спал. Он внес ее и положил на кушетку.       - Быстро вы! – сказал Шульга, доставая из шкафа аптечку и подходя к кушетке. – Что с ней?       - Она после наркоза, - уставшим голосом ответил Сергей, садясь на стул. – Проверь ее.       Сергей облокотился на спинку, а Шульга достал из аптечки бинты, вату, спирт, ампулу и шприц. Он проверил ее пульс - сердцебиение нормальное, температуры нет. Но она долго не могла отойти после наркоза. Ей было холодно, аж зубы стучали. Она протянула руку и слабо ухватилась за запястье долговца.       - Мама, мама, мама! – жалобно, как ребенок, прошептала она.       Из ее глаз потекли слезы. Сергей посмотрел на нее и сказал Шульге:       - Она бредит?       - Да, видать ей совсем плохо! Я ей сделаю обезболивающее и снотворное, чтобы поспала до утра. Утром она будет в порядке.       Шульга повернул ее на бок, немного оголил ягодицу и вколол два укола. Сергей, увидев на ее ягодице мелкие растяжки, отвернулся, будто ему было противно на это смотреть. А ему и в правду было это омерзительно. Он, пока Шульга делал ей уколы, вспомнил своих бывших девушек. У них тела были идеальны: никак растяжек, целюлита и следов от прыщей. А эта девушка, которую он несправедливо в мыслях назвал толстухой, была ему противна. Она уснула. Сергей смотрел на нее с таким презрением, будто она была крысой. И ему не было стыдно. Он не обратил внимания, что Шульга смотрит на него, а когда обратил, то встретил его взгляд, полный осуждения.       - Как ты так можешь на нее смотреть? Считаешь эту бедную девушку уродливой толстушкой? Да будет тебе известно, что она очень даже красивая.       Сергей недовольно покачал головой. Конечно, Шульга будет так говорить, ведь у него давно не было женщины. Для него даже такая толстуха, как эта, будет казаться первой красавицей. И Шульга раскусил его мысли:       - Думай что хочешь! Но людей по внешности не судят.       - Она просто избалованная девка! Будет капризничать по дороге, я ее быстро поставлю на место, - грубо ответил он.       Шульга сделал то, чего Сергей от него никогда не ожидал – он дал ему пощечину. Сергей подскочил от такой дерзости. Они угрожающе смотрели друг другу в глаза. Шульга отошел от него, сел рядом со спящей Татьяной и сказал с ноткой печали в голосе:       - Возвращайся домой, Сережа, а ее оставь здесь. Пока Кардан и Азот чинят машину, она побудет здесь в полной безопасности, а когда машина будет готова, ее доставят домой живой и невредимой.       Сергей посмотрел на Шульгу как на сумасшедшего и хотел открыть рот, чтобы возразить, но Шульга его перебил:       - Я не могу ее отпустить с тобой, раз ты так о ней говоришь. Если ты на гражданке перетрахал сотню сексуальных потаскух, то это не значит, что девушка с недостатками не человек и не заслуживает любви и уважения.       Сергей смотрел на Шульгу, как затравленный волк. Почему он так говорит? Как он смеет? Он был готов ударить Шульгу за такие слова, но увидел, что тот смотрит на него глазами, полные разочарования.       - Ведь ты никогда таким не был, Сережа! Я знал тебя добрым парнем, а теперь ты стал эгоистичным выродком! – грустно произнес Шульга.       Татьяна снова застонала. Шульга достал теплое покрывало и укрыл ее. Сергей почувствовал угрызение совести за свои слова. Но он ничего не мог с собой поделать. Не смотря на то, что Татьяна была симпатичной и милой девушкой, для него она была некрасивой дурнушкой с целюлитом и жиром. Но хорошо, что она не слышала этого, а когда придет в себя, то увидит по его глазам, что он о ней думает.       Сергей устроился на полу среди долговцев, под голову положил свой рюкзак и приготовился ко сну. Он больше ни о чем не хотел думать. День и ночь у него выдались тяжелыми. А что до Татьяны, то ее он рассматривал как задание, за которое ему хорошо заплатят. Слова Шульги не заставили его думать о девушке иначе. Для него девушка с пышными формами была отвратительна и таких он старался обходить стороной. В случае с Татьяной он попридержал свою неприязнь.       Татьяна проснулась раньше Сергея. Шульга уже сидел за своим столом и что-то писал. Она попыталась пошевелиться и случайно ногой задела шлем, который лежал у нее в ногах. Шульга повернулся к ней и улыбнулся. Она испугалась и ухватилась за плащ-палатку, которая была на ней.       - Тише, милая, тише! Никто тебя не обидит! – пытался ее успокоить Шульга.       - Где я? Как я здесь очутилась и кто вы? – испуганно спросила она.       - Я подполковник Шульга, командир спецотряда Долга. Наша обязанность защищать мирное население от заразы Зоны.       - Какая Зона?       - Зона Отчуждения!       - Что? Зона Отчуждения? Но как?       - А вы разве ничего не помните?       Татьяна немного успокоилась и опустила ноги с кушетки.       - Я помню, что ехала вместе с группой православных паломников назад из Киева в Москву. Помню, раздался какой-то взрыв и наш вагон перевернулся. На нас напали какие-то люди в белых военных формах. Мужчин и детей они убили сразу, а женщин увели. Помню, что меня заставили что-то понюхать и я сразу потеряла сознание. А потом я очнулась в каком-то помещении. Был сильный гул и визг сирены. У меня была пелена на глазах. Помню какого-то большого мужчину, который нес меня. Мне было очень холодно. Потом я увидела маму, а потом мне что-то вкололи, и я уснула, - рассказала она, смущаясь, а потом, не сдерживая слез, спросила, - Где моя мама?       Шульгу удручил вид напуганной и плачущей девушки, и он грустно ответил:       - То была не твоя мама, то был я.       Татьяна упала с кушетки и заплакала:       - Я хочу к маме! Прошу вас, пожалуйста, я хочу увидеть маму! Пожалуйста!       Ни один мужчина не любит, когда женщина плачет. Шульга, не зная, как успокоить ее, вышел за дверь и позвал своего зама:       - Гавриленко, принеси мне стакан воды и валерьянку!        Пока его зам был занят данным поручением, он помог Татьяне подняться. Слезы так и текли по ее лицу. Ей было страшно и она не знала, как сюда попала и стоит ли ей доверять этому человеку, который пытается ее успокоить. Шульга достал из кармана носовой платок и как заботливый отец вытер ей слезы:       - Ну, не надо, не плач. Ты ведь взрослая девушка. Ты должна быть смелой и сильной. Успокойся. Не хочу, чтобы тебя увидел твой спаситель в таком состоянии.       - Мой спаситель? О ком вы говорите? – немного успокоилась она.       - О легендарном сталкере Сергее Драгунове, который известен всем как Чернобылец.       - Сергей Драгунов меня спас? Я думала, что вы меня спасли.       Шульга мило улыбнулся и сказал:       - Нет, я всего лишь принял вас. А так тебя Драгунов спас.       - А где он?       - Он спит. У него была непростая ночка. Он очень рисковал, пытаясь спасти тебя.       Татьяна постепенно успокоилась, картина событий прояснилась. Пришел Гавриленко и принес воду с валерьянкой. Шульга налил в рюмку немного валерьянки и дал выпить Татьяне. Она выпила и вопросительно посмотрела на него.       - Не волнуйся, когда он проснется, вы вместе пойдете дальше. Ведь он обещал твоим родителям спасти тебя, - сказал он.       Сергей легок на помине. Как только Шульга замолчал, он вошел. И вот он и Татьяна встретились лицом к лицу! Она хотела увидеть своего спасителя, и представляла его добрым и дружелюбным мужчиной. Но встретила она не того. Едва увидев Сергея и встретившись с ним взглядом, она испугалась его и отошла как можно дальше. Его серые, почти прозрачные глаза, ей казались холодными. Нет, он не показался ей страшным. Но его серьезное лицо, высокий рост, бледное лицо и развитое тело казались ей угрозой. Кроме того он смотрел на нее совсем не по доброму. Больше пяти секунд она не могла смотреть ему в глаза и уставилась в пол. Испытывая и страх, и смущение, она укрылась плащ-палаткой, оставив только лицо. Ее длинные волосы растрепались, и она накинула капюшон. Сергей увидел ее страх перед ним и ее смущение, но значения этому не придал. Так будет даже лучше для него, она не станет ему перечить.       - Тебя разбудили? – вежливо спросил его Шульга.       Сергей кивнул головой и вышел, позвав жестом его выйти. Татьяна, пока они говорили, не могла себе представить, как такой человек, как Сергей мог ее спасти. Нет, он, конечно, мог спасти ее, и спас. Но она не понимала, если человек этот ее спас, то почему в его глазах столько равнодушия и холода?       - Если ты собрался сейчас уходить с ней, то выслушай меня. Не смей ее обижать, ясно? Она и так напугана, - был слышен голос за дверью.       - Да кому она нужна? Если ты считаешь, что я зверь какой-нибудь, то напрасно. Я выполняю свою работу, - грубо ответил Сергей.       - Я знаю, что ты рано или поздно оскорбишь ее.       - Я на гражданке даже шлюху шлюхой не называл. С чего это вдруг я буду оскорблять эту девчонку?!       - Ты же сам вчера смотрел на нее с презрением. Видите ли, она девушка в теле, а ты обожаешь костлявых девок. В твоих глазах она…, не буду это повторять.       Они откровенно и громко разговаривали и не подумали о том, что Татьяна их прекрасно слышит. Ее смущение оправдалось. Сергей Драгунов, этот высокий, сильный и красивый сталкер придирается к ней, что она не 90 60 90. При своем росте в 173 см она весила 83-85 кг. И она ничего не могла с этим поделать. Ее захлестнула волна неприятных воспоминаний. Она вспомнила, что однажды похудела до 77 кг и в результате выглядела хуже. Ее кожа вся позеленела, синяки под глазами стали ярко выраженными, красивая грудь обвисла. Она стала вообще не красивой тогда. И ее смелый спаситель критикует ее за это. Как она ни пыталась не плакать, слезы сами по себе потекли из глаз. Ей предстоит долгий путь домой с человеком, который будет придираться к ней только из-за того, что у нее плотное телосложение. Она хотела остаться здесь среди смелых и отважных долговцев, чем идти с Сергеем, который будет находить повод, чтобы придраться к ней. Но она была верующей православной христианкой и поэтому смирилась с этим. Она настроила себя на мысли, что долго это длиться не будет и скоро она встретиться с мамой и папой.       Она стояла, словно смиренная послушница и ждала, когда Сергей и Шульга поговорят. Когда они закончили разговор Шульга, молча рукой показал, что пора им идти. Она, не поднимая лица, вышла из его кабинета. Сергей дал ей ее рюкзак и, не говоря ни слова, пошел к выходу. Татьяна последовала за ним, стараясь не смотреть на мужчин, которые с интересом смотрели на нее. Среди них она увидела Бродягу, одетого теперь в бронекостюм Долга. Ее он узнал сразу, но она его не помнит. Он ей дружелюбно улыбнулся, отчего она еще сильнее застеснялась. Под нос она себе шепотом повторяла:       - Не думай о том, что ты ему симпатична. Помни, что ты не такая красивая, какой себя считаешь. Раз взрослый мужчина назвал тебя толстой и некрасивой, значит так и есть.       Да, у бедной Татьяны была заниженная самооценка. Она совсем себя не любила, но была ухоженной и аккуратной. Кроме того она все время была на диете и со своим весом в 83-85 кг чувствовала себя хорошо, кроме того на гражданке ей часто говорили, что она красивая. И она верила этому. Но, увы, у нее такой характер, что все сказанное принимает близко к сердцу, а потом страдает. Из-за тяжелой прошлой жизни она стала опасаться мужчин, которые смотрят на нее голодными глазами. Нет, в прошлом ее не насиловали, но пытались. Ее спасла проходящая мимо женщина. Бедная Татьяна! Ей тогда было всего лишь 15 лет. Сначала с детского сада ее постоянно дразнили, обижали и били мальчики. Потом это продолжилось в школе. Она была как затравленная птица, которую загнали в клетку.       Она послушно шла позади Сергея, стараясь не подходить к нему близко и не издавать лишних звуков, даже шаги старалась делать легкие и беззвучные. Он не поинтересовался, как она себя чувствует, голодна ли, просто шел вперед большими шагами и не обращал на нее внимания. Низ живота болел, как будто кто-то изнутри ее режет, но она терпела, лишь бы не привлекать к себе внимание Сергея. Она боялась снова встретиться с его холодным, как айсберг, взглядом. Пока он не смотрит, она приподняла свою футболку и увидела порез средней длины в области печени. Откуда этот порез? И наложили несколько швов! Ей что-то удаляли? Или наоборот что-то вживили? Она ничего не помнит, но говорить и показывать свой шрам Сергею она не решилась. Если он увидит ее живот, на его лице снова возникнет гримаса раздражения. И поэтому она притерпелась к режущей боли и послушно следовала за ним.       Погода на улице наладилась, выглянуло солнышко. Боль в правом боку прекратилась. Татьяна успокоилась и даже улыбнулась. Хоть была осень, но погода была теплой. Девушка наслаждалась лучами солнца и не заметила, как Сергей обернулся, чтобы проверить ее. И хорошо, что она этого не заметила, ее бы он напугал. Ее настроение от хорошей теплой погоды и яркого солнышка наладилось, и она стала напевать свои любимые песни Ирины Алегровой.       Сергей, хоть и испытывал отвращение к ней, не стал вести ее болотистыми путями и они шли по тропинке, которой часто пользовались сталкеры. Даже сейчас транспорт в Зоне является редкостью из-за множества аномалий. Но Сергей мог обнаружить аномалию и без радара. Он их хорошо видел, а радар использовал только в случае крайней необходимости. По дороге на Скадовск он частенько поглядывал на свою спутницу, а она не обращала на него внимания и осматривалась по сторонам. Она не ела ничего со вчерашнего дня и чувство голода постоянно ей об этом напоминало. Но как сказать об этом Сергею? «Если скажу, что мне хочется кушать, он наверняка скажет, тебе жрать вредно для фигуры, и так толстая», - грустно подумала она. Может в рюкзаке что-то есть? Она сняла с плеча свой маленький рюкзак и порылась в нем. Никакой еды, только косметичка, смартфон с зарядным устройством, МР3 плеер, дневник с ручкой, два веера и книга Минеко Ивасаки «Настоящие Мемуары Гейши». Даже леденца барбарисового нет, которым ее угостила маленькая девочка в плацкарте в поезде. Настроение снова упало. Ни солнце, ни теплая погода ее перестали радовать. Пока Сергей идет впереди, Татьяна разглядела его со спины. У него волосы небольшой длинны, до плеч, несколько прядей он уложил в хвостик, а остальные свисают. Рост почти два метра, только 8 см не хватает, руки большие. Со спины он кажется красивым. Татьяна, хоть и видела его лицо всего лишь каких-то пять секунд, попыталась вспомнить. Первое, что она вспомнила, это серые глаза, тонкие черные брови, бледность лица, пухлые губы серого оттенка, три шрама (один над верхней губой слева, второй под нижней губой также слева, и один на переносице поперек). Обычно мужчины со шрамами вызывают у многих девушек неприязнь, но у него шрамы украшали лицо. Татьяна вспомнила, как он хмуро смотрел на нее, от чего у него был грозный вид. Она призналась себе, что этот мужчина очень красив. Но, если красивые парни всегда вызывали у нее восхищение и любопытство, то этот красивый мужчина вызывал у нее страх и желание держаться подальше. И помимо его грозного состояния, ее пугала и его сила. Ведь не каждый парень сможет поднять девушку, которая весит 83-85 кг, а он и поднял, а потом долго нес. Она чувствовала, что должна обязательно его отблагодарить. Но как? У нее ничего нет, чтобы ему что-то подарить. Конечно, родители ему заплатят за ее спасение, но ей хотелось лично его отблагодарить.       Прошло сорок минут, как они идут. Сергей шел быстро и ничуть не устал, а Татьяна из-за голода и всяких медикаментов, что в нее напичкали монолитовцы, стала уставать. Но она все равно шла, превозмогая усталость. Конечно, можно попросить его сделать привал на десять минут или хотя бы идти медленней, но нет идей, как ему об этом сказать. Ему вряд ли это понравится. Она решила промолчать и терпеливо идти вперед, и дело было не в женской гордости, у нее ее нет, она просто не хотела, чтобы ее снова обижали. Прошел час, за ним второй, третий, Татьяна еле-еле шла за быстро идущим Сергеем, который обращал на нее столько же внимания, сколько на старый пень возле дороги. Они шли через редкий лесок с частыми полянками. Погода еще больше разгулялась, стало не по-осеннему тепло, но Татьяна не снимала плащ-палатку, все еще смущаясь. Когда усталость взяла верх над ней, она остановилась и окликнула своего спасителя:       - Сергей, прошу вас, пожалуйста, дайте мне немного отдохнуть. Я очень устала, ведь я со вчерашнего дня ничего не ела.       Как она и ожидала, ему это не понравилось. Он резко обернулся и окрестил ее суровым взглядом, отчего ей снова стало страшно, и она виновато опустила глаза.       - Никакого отдыха! Вставай и пошли! Движение для тебя полезно! - грубо сказал он.       Он развернулся и пошел дальше, не дожидаясь ее. Уставшая Татьяна прослезилась от такого равнодушия и грубости и, с трудом превозмогая усталость, поплелась за ним. Снова он ее обидел. Какой грубый этот парень! Он совсем не хочет понять ее состояние. Ведь она голодная, замучена долгой дорогой, над ней проводили опыты и что-то вживили вдобавок. Громко шаркая и тяжело дыша, Татьяна шла за ним, не надеясь его уговорить остановиться. Хотелось пить, но раз он не дает возможности отдохнуть, то, что он скажет, если она попросит у него воды?! Язык прилипал к нему, она продолжала идти, спотыкаясь об корни и камни. Надолго ее остаток сил не хватило и когда они проходили мимо большого поваленного дерева, она упала на колени рядом с ним и облокотилась рукой на ветку. И ей уже было все равно, будет ее обижать Сергей или нет. Пусть даже бросит ее, но она дальше идти не сможет. Сергей остановился и оглянулся.       - Вставай! Пошли! - рявкнул он.       Она на него даже не посмотрела, а только положила голову на ветку.       - Дома будешь отдыхать и жир нагуливать! - снова рявкнул он.       Жир нагуливать! Вот как он заговорил! Если он своим внешним видом притягивает как магнитом к себе красивых девушек, то значит пухленьких и плотных девушек можно пустить в расход? И с ней так говорит взрослый парень, да не то что парень, а мужчина. Над ней все детство и юность издевались мальчишки, унижали, оскорбляли, били, угрожали, высмеивали. И снова ее обижают, но уже взрослый мальчишка. Она просто позволила слезам течь из глаз и пусть он ее как угодно называет. Сергей, раздраженный, подошел, чтобы насильно заставить ее идти и увидел, что она вся бледная. Да, она и в правду очень устала, но извинятся перед ней он не стал, считая, что ничем ее не обидел.       Во рту стало совсем сухо, очень хотелось пить. Сергей протянул ее фляжку с водой. Она жадно сделала несколько глотков и вернула ему фляжку. Попросить у него еды она не решалась. Ноги после долгой ходьбы болели, в желудке громко урчало, но вода немного заглушила голод. Сергей посмотрел на часы. Было около 12.34. С такими темпами они до Кордона Сидоровича будут идти неделю. Татьяна укрыла свое лицо капюшоном, лишь бы не видеть своего защитника и чтобы он на нее не смотрел. Ей было так больно, тоскливо и одиноко. Она оказалась в том месте, где женщинам делать нечего. Зона Отчуждения — это мир мужчин, где женщине находится опасно. На Кордоне живут проститутки. Они всего лишь временное расслабление для представителей сильного пола.       Сергей присел рядом на бревно. Он посмотрел на нее. Лицо она укрыла от него, будто арабская женщина. Но он слышал как она тяжело дышала. Волей- неволей нужно устроить привал. Ни усталости, ни голода он не чувствовал, и ему было трудно понять свою спутницу. Но ему очень льстило, что она обращалась к нему на «вы» уважительным тоном. Редко кто к нему так обращался, особенно молодые девушки. Жаль только, что это не помогло ему обращаться к ней с таким же уважением. Разумеется, она его уважала. Только он не подумал, что своим пренебрежением он заставит ее рано или поздно его ненавидеть.       Она задремала. Сергей терпеливо ждал, когда она отдохнет, а чтобы не страдать бездельем, он отжался сотню раз, проверил запас патронов и сверился для страховки с картой на КПК. Ночь нужно переждать где-нибудь под крышей, к тому же завтра будет выброс. Татьяна проспала до 16.00. Сергей толкнул ее пару раз в плечо и она проснулась.       - Хватит отдыхать, пора идти! - нервно сказал он.       Она не спорила, молча, встала и пошла за ним. Голод снова напомнил о себе, но она опять предпочла стерпеть, в конце концов она голодала и больше, когда сидела на диете доктора Лаптева. Но без еды усталость быстро возвращалась. Так вот она шла и терпела и голод, и усталость. В душе ей хотелось причитать и роптать на жизнь, но она старалась быть смиренной. По дороге она достала свой смартфон. Телефонная связь барахлила, но зато хорошо работал интернет. По интернету она зашла в Одноклассники и отправила сообщение своему мужу, который ее бросил и с которым она еще не успела развестись.       - Дима, я попала в беду. Возможно, ты уже слышал о железнодорожной аварии на маршруте Киев-Москва. Я, увы, оказалась в этом поезде. Авария была спланирована. Мужчин и детей убили какие-то солдаты в белой военной форме с эмблемой Монолит, меня и остальных женщин увели в плен. Что было со мной, я не знаю, меня вырубили по пути. Очнулась я в Зоне Отчуждения. Со мной что-то сделали. На правом боку длинный шрам. Мне очень страшно. Сейчас меня ведут домой. Один мужчина спас меня и ведет домой. Дима, я знаю, что мы разводимся. Ты же знаешь, что разводясь с тобой, я продолжаю тебя любить. Если ты меня все еще любишь, напиши хоть что-то. Прошу тебя, - написала она.        Сообщение успешно отправлено. Да, она была замужем. Но теперь она с мужем разводится, хоть и не хочет этого. Долго она послушно шла за Сергеем. Про усталость и про голод она забыла. Ее мысли были заняты ее мужем Дмитрием. Она вышла за него замуж в 2012 году летом. Но он оказался двуличным эгоистом, тунеядцем и любителем попить пива. Ей пришлось долго жить с его привычками. Он когда напьется, любил искать на свою голову острые ощущения, ему вечно хотелось с кем-нибудь повыяснять отношения, подраться. Так она и терпела. Когда она ругалась с ним и хотела уйти от него в другую комнату, он сильно хватал ее, тряс, толкал. А когда она дала ему пощечину, он дал ей сдачу. Она постаралась забыть об этом, пока это снова не повторилось. Тогда он ее сильно разозлил своим пьянством. В результате они оба надавали друг другу пощечин. А потом он сильно толкнул ее на жесткий диван, она ударилась голой, затем еще со всей силы кинул в нее подушкой. Ее жизнь с ним превратилась в постоянные страхи. В пьяном состоянии он сказал ей после такой суматохи: «Скажи спасибо что я тебя еще не убил». После этого она стала бояться мужа, а когда он даже трезвый повышал на нее голос и замахивался, ей опять становилось страшно. И все равно она любила его, хоть он был последней сволочью. А после очередной пьянки он поругался не из-за чего с ее отцом, собрал свои вещи, забрал семейные деньги, послал матом ее и ее родителей, показал ей кулак, и ушел на ночь глядя, сказав чтобы она все забыла и что он больше не вернется. А родной дом его далеко — в Белоруссии, в городе Кличев. И это стало ее последней каплей терпения. Она решила развестись, раз он бросил ее 30 декабря, накануне Нового года. Как она ни пыталась объяснить его родителям, что она ни в чем не виновата, они все равно ее оставили виноватой.       Эти мысли вызывали у нее ярость, презрение к своему мужу, но одновременно она верила, что он исправится, что он не даст ей развестись, бросит пить и начнет работать. Но и эта ее вера оказалась напрасной. Ни бросать пить, ни извиняться он не собирался. Ей он надменно сказал: «Я лучше сдохну стоя, чем на коленях». Зная, что он не исправится, она отказалась принимать его таким — гордым алкоголиком. Но все равно ей было бы легче, если бы она была уверена, что он хотя бы помнит и волнуется за нее. А мысли о том, как он опять напьется и переспит с какой-нибудь потаскушкой, она старалась гнать от себя прочь. Хотя иногда она представляла себе это и ее начинала грызть ревность. Да не просто грызть, а сводить с ума. Пока Сергей идет впереди и не смотрит на нее, она шептала ругательства в адрес своего мужа. Но в отличие от многих девушек, она не материлась. Ярость и ревность придали ей сил, и она зашагала быстрей.       День клонился к вечеру. Путники проходили мимо маленькой заброшенной деревеньки. Сергей жестом велел Татьяне стоять на месте, а сам пошел проверить. Почти все избушки были полуразрушены, но пара из них еще была в хорошем состоянии. К счастью, никого здесь нет. Сергей также жестом позвал Татьяну и он решил сделать привал на ночлег в двухкомнатной избушке с печкой. Татьяна сразу заняла вторую комнату подальше от Сергея, а он тем временем набрал немного дров и разжег огонь в печи, чтобы немного стало теплее. В этой комнате сохранилась только старая пружинная кушетка и два табурета, а в ее комнате только тумбочка с потертой краской и такая же кушетка. Повезло, что в ее комнате нет окон и стены прочные, к тому же есть лестница в подвал, где можно укрыться от выброса. Она сразу присела на пружинную кушетку. Сергей сидел возле огня и даже не позвал ее погреться, а ночи в Зоне холодные. Теперь ей бы хотелось все таки поесть. Ответа от мужа пока не было. В комнате было темно и она решила поискать хоть какую-нибудь свечу. Но кроме тумбочки и кровати в комнате ничего нет. Она заглянула под кровать — там валялась голова и нога куклы, остается только в тумбочке. Повезло. В ней стояла керосиновая лампа, полная горючкой. Пока Сергей стоял на крыльце и осматривался, она подошла к печке, взяла горящую палку и зажгла лампу. С порога стали доноситься шаги и она быстро прошмыгнула в свою комнату. Хоть ей было холодно, она на отрез отказалась сидеть рядом с грубияном Сергеем. Она поставила керосинку на тумбочку, села поближе к ней, достала из рюкзака свой дневник с ручкой и записала в него последние события, что с ней произошли. В свой дневник она писала все: свои чувства, мысли, идеи и события из жизни. Она ничего не таила. В него она еще написала о своих страхах перед Зоной Отчуждения, также о страхе перед Сергеем Драгуновым и о шраме на боку.       Сергей и теперь не замечал Татьяну. Он спокойно сидел напротив печки и смотрел на огонь. Он не был против, чтобы она пришла погреться, но звать ее не хотел. Если будет нужно, она сама придет. За весь день он ничего не съел. И сейчас бы не помешало немного поесть. Но из еды у него было две упаковки сухого пайка. «Может, предложить ей поесть? - подумал он. - Нет, рядом положу, если надо будет ей, она подойдет и сама возьмет». А она страдала одна в комнате от плохих воспоминаний и от безразличия Сергея. Злость от голода и плохих воспоминаний наполняло ее сердце. Она нашла на кровати старую пыльную тряпку, вытряхнула ее и вытерла об нее запотевшие ладони. «Все-таки нужно попросить у него еды. Вежливо попрошу». - подумала она.       Она скромно зашла к нему в комнату и вежливо, с ноткой печали попросила его:       - Простите, Сергей, что я вас беспокою, но не дадите ли вы мне хоть что-нибудь поесть?!       По лицу Сергея снова прокатилась гримаса раздражения, и она это заметила. Только он хотел сказать ей, чтобы она сама взяла пакет с сухим пайком, как она взорвалась бурей эмоций и в гневе закричала на него:       - У гориллы и то манеры лучше! Вы просто эгоистичный и бессердечный мужлан! Ненавижу вас и презираю!        И она со всей силы кинула в него тряпкой, об которую вытерла руки. Но если Сергей смотрел на нее только с пренебрежением, то она смотрела на него глазами полные обиды, боли и ненависти. Она быстрым шагом вернулась в свою комнатушку. Там как раз пришло сообщение по социальной сети. Татьяна с надеждой ухватилась за смартфон. Может хотя бы бывший муж ее успокоит, но там было написано:       - Мне наплевать, где ты и что с тобой. Попала туда, там и оставайся!       Это стало последней каплей ее терпения и остаток пустой надежды канул в небытие. Ненависть к мужчинам взяла над ней верх. Она закричала, схватила свой рюкзак и стремглав выбежала из избушки во тьму Зоны, по пути уронив смартфон. Ярость, ненависть, обида, боль и унижение дало ей достаточно сил, чтобы она сумела забыть об опасностях Зоны и убежать неизвестно куда. Она бежала так быстро, что от холодного воздуха и встречного ветра у нее из глаз потекли слезы. Весь день в слезах и боли! Сердце вот-вот разорвется от всего этого. Сергей быстро среагировал. Он оставил все вещи и успел на бегу поднять ее смартфон. Куда она побежала? По ее отдаляющимся крикам и плачу, он сразу определил – она побежала к полю. Он кинулся за ней, забыв о неприязни и испытав за нее волнение.       Она бежала быстро по полю через высокие, в два метра, сорняки из полыни и борщевика. Было темно, лишь слабый свет от луны, но Татьяне было все равно. Ей было наплевать на все. Мужчины так долго обижали ее, что она больше не в состоянии удерживать в себе рвущуюся на свободу ненависть. Ничего, кроме ненависти, мужчины в ее жизни не заслуживали. А сейчас, поддавшись этому черному чувству, она убегала как можно дальше от всего этого, но злые воспоминания нагоняли ее и не давали уйти. Сергей быстро бежал за ней, пытаясь как можно скорей найти. Поле закончилось, и она остановилась. По колышущимся макушкам полыни она поняла, что Сергей бежит за ней. Испытывая к нему не меньшее презрение, чем к своему эгоистичному мужу, она побежала по тропинке в близлежащий лес. Там из-за долгой беготни и тяжелого дня она упала на колени возле плакучей ивы и попыталась отдышаться. Слезы так и текли ручьем. Теперь уже плевать на все.       Сергей нашел ее. Она прижалась к большому стволу плакучей ивы и смотрела на него как на монстра. Вполне ожидаемо, что сейчас он грубо схватит ее за руки, даст пощечину и поведет назад в лагерь. С этим она уже много раз сталкивалась. Но Сергей стоял от нее в пяти метрах и смотрел. Нет, он не испытывал к ней раздражения или отвращения. Но и капли сочувствия и понимания у него к ней тоже не было. Он смотрел на нее, как на глупую избалованную девочку. Она схватила лежащую рядом палку и кинула в него. Палка пролетела мимо и даже не задела его. Татьяна что-то прошептала, прижала колени к груди и спрятала за ними лицо. Раз за разом она повторяла: «Ненавижу мужчин, ненавижу мужчин». Сергей уже стоял в метре от нее, и она сквозь слезы заговорила с ним:       - За что вы, Сергей, меня ненавидите? Только из-за того, что я некрасивая и толстая? Что же, вы нашли повод меня ненавидеть.       - Я не ненавижу, я…       - «Испытываю к тебе презрение и отвращение». Это вы хотели сказать? Именно из-за моей внешности мальчишки находили повод меня ненавидеть, бить и унижать. И это уже продолжается больше двадцати лет.       «Ее били? Мальчишки били одну беззащитную девочку? Унижали?» - не поверил Сергей.       - Изо дня в день, что в школе, что в детсаду угрозы расправы, - продолжала она. – Невозможно больше терпеть это. Любила, но была ненавидима, уважала, но была унижаема.       Она подняла лицо и взглянула на Сергея. Он был в тени, и его лица она не видела, но ее лицо было на свету, и Сергей увидел в ее глазах то, чего никогда не видел в глазах обычной женщины – боль, страх перед мужчинами. Он бы никогда не позволил какому-нибудь мужчине ударить женщину, но перед ним сидит девушка, которая выросла на мужских издевательствах. Но только сейчас он понял, как был к ней несправедлив.       - Я полюбила парня из Беларуси, его Дима зовут. У нас разница в возрасте был всего год. Мы влюбились друг в друга. Я его ждала, когда он приедет ко мне. Год мы жили вместе, все было хорошо. Поначалу он обходился временной работой. Потом он сделал мне предложение. Я согласилась. Мы были помолвлены. Он, чтобы заработать, притащил из своей деревни своего отца, коренного белоруса, печника. Вот пошло и поехало. Не была конца запахам пота и сигарет, их посиделок за пивом. Калымить они собирались. Какие калымы? Больше недели два трудоспособных мужика сидели у меня на плечах, я и готовила и убиралась, но в своей квартире была как чужая. Муж постоянно меня упрекал, сукой называл, когда я делала его отцу замечание за неаккуратность, - начала она рассказывать о своем прошлом. – В свадьбу ни он, ни его отец ни копейки не вложили. Дорогой муженек только костюм себе купил, обувь, кольца и букет. Даже на выкуп он брал деньги у моих родителей. Все оплачивали мои несчастные родители. А толку? После свадьбы стало только хуже. По прихоти мужа, мы купили на свадебные деньги скутер, а я хотела устроить романтическое свадебное путешествие. Потом он стал пить с друзьями на улице и домой приходил с каждым разом все позже и позже. Каждый раз после пьяных скандалов он пьяный садился за скутер и ехал к своему отцу. Постоянно его такие побеги. Потом он и вовсе сбежал в Беларусь, когда посчитал меня шлюхой. Я простила и попросила его вернуться. Но пока в моем городе был его отец, мой муж вел себя все хуже и хуже, когда напивался. Ему было на все наплевать. Не хватало ему острых ощущений, хотелось подраться с кем-нибудь. Купил на остатки свадебных денег себе и отцу газовые пистолеты. Потом он захотел права на машину купить на Родине. Все те деньги, что копили, он забрал с собой. Так мало того, что права он не купил, так почти все деньги там прогулял, в милицию попал к тому же только из-за того, что он пьяный захотел с соседями познакомиться с пистолетом в кармане. А потом он начал применять ко мне силу. Он хватал меня сильно до синяков, толкал, кричал, а однажды дал мне ответную пощечину. Клялся раньше, что никогда не ударит меня. А ударил. Потом замашки были, а затем и вовсе от пьянки озверел. Снова пощечины, схваты, страх перед болью, угрозы. А теперь он меня бросил. Напился на работе, из-за ничего поругался с моим отцом, пришел забрал все семейные деньги, показал мне кулак, матом послал и уехал, сказав, что больше не вернется. Моя свекровь винит во всем меня. Я до конца верила, что он меня любит, а теперь ему все равно, что я здесь и могу погибнуть…. Он так и сказал мне. Вот и вынудил меня с ним развестись. А я … верила ему…, любила…. Как можно забыть плохие воспоминания, когда они повторяются каждый раз? И вы…меня ненавидите! Лучше бы вы бросили меня умирать.       Она спрятала лицо за коленями и заплакала. Сергей смотрел на нее и понял, почему она убежала. Когда тебя так долго мучают, то терпение превращается в ненависть, а страх – в агрессию. Ему стало жаль ее. Хоть с ним обращались не лучше, ей гораздо тяжелее. Ведь он мог с детства за себя постоять, а она, беззащитная девушка стойко терпела мужскую жестокость столько лет. Кто ее может обвинять в том, что у нее больше не хватило сил терпеть такое!? А теперь, когда он услышал причину ее боязни перед ним и перед мужчинами, он впервые испытал сочувствие и жалость к ней. Он всегда защищал девушек, но не сострадал им. А Татьяна заставила его не только еще крепче защищать ее, но и пожалеть. Но теперь она бредила и как обезумевшая снова стала напевать себе незамысловатые песни. Сергей сам вспомнил все обиды из детства и юности. Как это больно, когда тебя обижают и некому за тебя заступиться!        Сергей присел на одно колено напротив, взял ее за подбородок и поднял голову. Глаза она закрыла сразу, чтобы не смотреть на него. Сопротивляться у нее не было сил, и она ждала, что он ее ударит. Но он аккуратно взял ее на руки и понес назад в разбитый лагерь.       Вернувшись в лагерь, Сергей уложил ее возле печи на старый матрас. Но она не спала. Она просто свернулась калачиком, но когда Сергей посмотрел на нее, она опять спрятала лицо под капюшоном. Он приготовил ей ужин из сухого пайка, но она даже не притронулась к нему. Сергей легонько потряс ее по плечу, настойчиво предлагая поесть, но она упрямо отказываясь. Он уже жалел о том, что так поступил с ней. Он корил себя. «Как я мог так с ней поступить? Она несчастная и обиженная девушка! Она была вежлива со мной, а я был к ней холоден и суров», - в мыслях ругал себя он. Она дрожала от холода и такой бури эмоций, но уснуть не могла. Сергей все-таки открыл ее лицо, и она сразу закрыла глаза. Он, продолжая корить себя за свою суровость, достал аптечку и фляжку с водой. Из аптечки он достал бинт, намочил его и стал вытирать лицо Татьяны от слез. Она морщилась, но не сопротивлялась. Он так и просидел возле нее, пока она не уснула. Только он собрался сесть в угол рядом с печкой, как увидел подозрительное шевеление у нее под футболкой. Он осторожно, чтобы не разбудить ее, приподнял футболку и увидел шрам, который шевелился. Сергей задумался. Как он мог забыть о том, что ей вживили мозг контролера? До чего же несчастная девушка! Что же с ней станет, когда мозг контролера вырастит? В таком виде он не может вернуть ее родителям. Надо что-то делать! В Зоне есть болотный Доктор, который может ей помочь. Но его еще надо найти. Ведь он один из группировки Стрелка. Чтобы найти Доктора, нужно найти Стрелка. А где искать Стрелка? Он такой сталкер, который на месте никогда не сидит. Сергей укутал Татьяну в плащ-палатку и сел рядом с ней в углу печки. Он взглянул на ее спящее лицо. Сладко спит. Он сам не понимал, почему так к ней пренебрежительно отнесся. Ведь и в правду, она вполне красивая. А что до телосложения, то в его постели были только худышки, которых не за что было пощупать. Нет, о Татьяне он не думал в интимном плане. Он просто рассуждал.