Драконьи когти

      «Добрались», — раздался в голове взволнованный голос.       Намия вздрогнула и огляделась: спросонок она не понимала, почему так шумно и холодно. Но растрепанные волосы, головокружительная высота и нещадный ветер, пронизывающий даже через плотную подкладку плаща тут же напомнили о полете. Намия рассмеялась, но за ревом ветра не услышала ни звука. Как можно было забыть это чувство свободы? Ведь оно дурманило настолько, что стиралась грань между реальностью и фантазией. В какой-то миг миг Намии почудилось, что она и сама умеет летать, но наваждение быстро пропало. Завидев тёмные силуэты гор, девушка догадалась, что логово дракона близко.       Дракон плавно влетел в пещеру, которую Намия прежде не заметила в горной тени, опустил девушку и скрылся в темноте. Намия с непривычки еле удержалась на ногах. Всё тело затекло и ныло — особенно досталось ребрам и шее, — а с волосами творился сущий ужас. Не успела девушка хоть немного привести себя в порядок, как из чёрного провала пещеры навстречу ей вышел человек в плаще и капюшоне. В ночном мраке Намия не разглядела его лица.       — Идём, — тревожно сказал незнакомец голосом дракона и, схватив девушку за запястье, увлёк вглубь пещеры.       Темнота навалилась со всех сторон. Она душила предчувствием чего-то нехорошего: незнакомец вёл себя странно, беспокойно. Крепкая, словно металлическая, рука больно сдавливала Намии запястье. Девушке приходилось едва ли не бежать: незнакомец очень торопился. Это совершенно не походило на привычное «похищение». Здесь было что-то другое. «Неужели мена?..» — пронеслась в голове пугающая мысль. Ноги налились свинцом. Нет-нет, для мены всё слишком… слишком хорошо складывается. Намия лихорадочно искала опровержение страшной догадки и не находила.       Вскоре незнакомец остановился, а Намия приготовилась к худшему. Напряженно вздохнув, девушка неожиданно для себя заметила, что воздух в пещере не затхлый, а наоборот — свежий, хотя и не такой прохладный как снаружи. Послышался скрежет. От испуга Намия схватилась за рукоятку кинжала, но увидев разгоравшийся факел, спешно отстранилась от оружия. Незнакомец двинулся вдоль стены зажигать светочи.       — Проходи, — бросил он.       Намия не раз бывала в драконьих жилищах, но это разительно отличалось от прочих: над пещерой явно потрудились каменотёсы. Просторная зала занимала ту часть логова, где во всю его высоту зияло «окно» с видом на соседнюю вершину. Из-за отсутствия стены, зала казалась светлой даже ночью. Остальная же часть пещеры, уходящая вглубь горы, возносилась над полом и, судя по раскиданным шкурам и коврам, служила просторной опочивальней. Больше всего драконья обитель походила на покои богатого замка. Особенного сходства с лучшими домами ей предавали три очага: под возвышением постели, в дальней стене и посередине залы. Дракон, видимо, любил огонь и тепло. Где-то за стеной слышалось журчание воды.       — Так как, говоришь, тебя зовут? — не оборачиваясь, спросил незнакомец.       От неожиданности Намия чуть не назвала своё имя, но вовремя опомнилась: возможно, ни о какой мене дракон не помышлял.       — Эриола.       Незнакомец усмехнулся — натянуто и нервно.       — Неужели ты так и будешь притворяться княжной? Я же видел, что под твоим плащом навешано оружие. Да и, честно говоря, не тянешь ты на первую красавицу княжества.       Намия судорожно вздохнула. Значит, он догадался, что несет в свое логово драконоборца, и всё равно не разжал когти в воздухе. Девушка представилась и задала встречный вопрос.       — Намия… — задумчиво повторил дракон и продолжил с неестественным оживлением: — Как и следовало ожидать. Ты же та прославленная драконобор… драконоборчиха? Драконоборша? Драконоборица? Ох, незадача! Даже не знаю, как назвать этакое недоразумение.       Намия привычно проигнорировала насмешку. Дракон явно не верил, что девушка одолела его собратьев, как, впрочем, не верили многие. Намия и сама бы не поверила, если бы не владела «когтями», способными пробить броню. Она вновь попросила незнакомца представиться.       — Крар Дарор из Дракос Рорхара — драконьей столицы. Но можешь звать меня просто Дарор.       Дракон по-шутовски раскланялся, пытаясь позлить гостью, но руки его дрожали.       — Драконья столица? — упавшим голосом переспросила девушка. — То есть мы сейчас…       — В моем мире, где не слишком любят людей. — Дракон вновь отвернулся к источникам света. — Особенно из твоей гильдии.       Намия нахмурилась. Какой дракон притащит драконоборца в свой город? Не для разговоров же её принесли в легендарный Дракос Рорхар? Но даже если разузнать, что тревожит Дарора, надавить на него, заставить отнести обратно в замок князя, из Дракос Рорхара не уйти. Не отпустят. Простого человека не отпустили бы, а драконоборца и подавно.       Кончив зажигать огонь, дракон усадил Намию на скамью около центрального очага, сел рядом и обхватил голову руками. Он долго молчал, видимо, собираясь с мыслями, но потом резко вскочил и бросил свой плащ в угол. Под плащом скрывался юноша лет двадцати с лишним, которого скоро можно было бы назвать мужчиной. Он носил тёмный кафтан — Намия видела такие только на восточных купцах. Лицо юноши, обросшее щетиной, выражало беспокойство: Дарор покусывал губы и сильно хмурился. Но больше всего его выдавали испуганные глаза. В обманчивом свете огня Намия не могла определить их цвет, но было в них что-то непривычное, иноземное. Походив туда-сюда, Дарор наконец присел и не своим голосом проговорил:       — Три года назад… — Он откашлялся и начал заново: — Три года назад во время полнолуния за неделю до летнего солнцестояния… Ох, нет. Слишком сложно.       Дарор снова обхватил голову руками и замолчал.       Для Намии же всё стало очевидно. Мена. Мена за ту самую дракониху. Вот почему Дарор позволил ей, драконоборцу, попасть в их город. Кровь отхлынула от лица, и девушке стало дурно. Горло словно сдавили тиски.       — Это ты убила красную дракайну в ту ночь?       Девушка вздрогнула. Вопрос прозвучал внезапно, хотя Намия ждала именно его. Она кивнула, стараясь выглядеть естественной, потому как тело едва слушалось. Дарор схватил её руку и подался вперед. Его глаза блестели нетерпением и страхом.       — Почему ты её убила?       — Она спалила мой город. Когда я добралась до него, то увидела горящие руины. И по ним ползала эта дракон… дракайна.       Дарор переменился в лице, будто испугался, и отпрянул. А Намия ничего не замечала: её накрыла волна ненависти. Голос становился всё жестче и злее:       — Она пожирала их. Я видела, как кто-то выбежал из дома, и она набросилась на него. А потом хруст, чавканье... — Намия взглянула прямо в лицо Дарора и сквозь зубы проговорила: — Эта дракайна была бешеной.       Дарор попятился от девушки. Широкими от ужаса глазами он смотрел на гостью, будто на призрака, и не мог выговорить ни слова. Злость отступила от Намии, и теперь она совершенно не понимала, чего испугался дракон.       — Нет, ты же врёшь! Ты же специально… — Дарор вновь обхватил голову руками. — Она не могла быть бешеной. Не могла.       Дракон выглядел жалко. Намия отвернулась, чтобы скрыть отвращение, унять дрожь и собраться с мыслями. Настал подходящий момент, чтобы приободрить Дарора, завоевать доверие, и тогда, возможно, она сумеет спастись. Но чей-то приятный низкий голос опередил девушку:       — Дарор, пора бы признать это. Я говорил, что она сошла с ума, но ты не верил. Теперь это говорит драконоборец. Если я могу утаить от тебя правду, то воин не будет лгать о драконе, который разрушил его город. О любом другом, но не об этом. Я прав, Намия?       Девушка отрешенно кивнула. Вглядываясь в сумрак прохода, она пыталась угадать, наяву ли она слышала голос, потому что Дарор не отреагировал. Из темноты неспешно вышел мужчина одетый, как и Дарор, в длинный кафтан. Лицом незнакомец походил на «похитителя княжеских дочерей», хотя было в его глазах что-то более восточное. Намия ещё успела разглядеть, что незнакомец носил окладистую бороду и седые волосы, собранные в низкий хвост.       — Так ты всё слышал? — спросил Дарор мужчину, когда тот устроился напротив. — Не удивлюсь, если ты и подсунул мне эту… Намию.       Мужчина кивнул и, поджав губы, сделал Дарору замечание:       — Ты не представил меня гостье.       Резко выпрямившись, Дарор с прежней нервозностью и злобой обратился к девушке, хотя злился скорее на пришедшего:       — Что ж, драконобориха, это мой отец Рафзор. В ту ночь ты убила его жену — мою мать, и поэтому мы вправе потребовать с тебя мену. Ну, скольких ещё ты убила?       Намия прикрыла глаза и рвано вздохнула. Вот и всё. Сколько раз она думала, что вот-вот придёт конец, столько же раз выкарабкивалась. Но сейчас не получится решить дело ни словами, ни боем, потому что от мены ещё никто не уходил. Мена неминуема.       — Всего пять.       Дарор уставился на девушку, явно не ожидая такого ответа, а потом взглянул на отца. Тот пожал плечами и спокойно рассудил:       — Я не видел её плаща. Во всяком случае, ты сможешь забрать его только через месяц, если опередишь её товарищей. Но к чему это? Мена — священный ритуал. Воинская честь обязывает её говорить правду, потому мы не можем ей не верить.       — Очень даже можем, — возмутился Дарор. — Ты думаешь, что у драконоборцев есть какая-то честь? Они же все либо фанатики, либо трепачи, либо пьяницы. Или ты думаешь, что эта девчонка одолела пятерых? Быть может, она стала драконоборцем лишь потому, что убила мою мать, и больше вообще не…       — Как предвзято ты ко мне относишься, — вмешалась Намия, чтобы разговор принял нужное русло. — Хочешь сказать, что я не могу победить дракона?       Дарор деланно испугался.       — Нет-нет, о великая драконобориха! Как я могу усомниться в вашей силе и отваге? Вы же Хозяйка, которая так искусно нами управляет. Что там древние? Им не сравняться с вашей мощью.       Рафзор нахмурился и окликнул заигравшегося сына. Дарор сразу притих, но злая усмешка не исчезла с его лица. Намия и сама с трудом сдерживала такую же.       — Что ж… — заговорила девушка, поправляя растрепанные волосы. — Думается мне, ты не захочешь испытать мою силу. Ты же храбрец только на словах.       Дарор посмотрел на девушку так, словно хотел испепелить. Гордый дракон не мог не принять вызов. Встав со скамьи, он протянул девушке ладонь, чтобы заключить с ней договор.       — Если ты умудришься меня ранить, то мены не будет.       Намия ухмыльнулась в ответ и уже протянула руку, но её остановило веское замечание Рафзора:       — Дарор, почему ты решил, что вправе требовать мену? Ведь ты даже не поинтересовался у нашей гостьи, сколько людей погибло с её стороны.       Намия тотчас отдернула ладонь и сложила руки на груди. Настал её черед испепелять Дарора взглядом. Она едва не отрезала себе все пути отступления из-за этого юнца, который, верно, не знал правил мены. Впрочем, сама Намия тоже их не знала. Знала только, что будут убивать. В гильдии говорили, что все драконы чтут ритуал мены за его сакральное значение. Раньше драконоборцы тоже прибегали к нему, но выискать нужного дракона, успеть потребовать с него мену прежде, чем он проглотит чужака… Всё это огромный, бессмысленный труд. Потому правила скоро забылись в гильдии. А теперь стали забываться и в Дракос Рорхаре.       Дарор растерянно посмотрел на девушку, закусив губу, и сел обратно, попросив отца рассудить их. Рафзор со свойственной ему степенностью начал просвещать молодёжь:       — Вы неверно понимаете суть мены. Мена это не месть, это не убийство из ненависти. Мена — это баланс: жизнь за жизнь. Намия, кого из твоей семьи погубила красная дракайна?       — Родителей, брата и двух тёток. У меня небольшая семья… была. И жениха. Мы дружили с самого детства, и наше венчание было вопросом времени.       Драконы молча уставились на Намию: Рафзор в восхищении, Дарор в изумлении.       — Признаться, для нас, драконов, такая верность избраннику большая редкость, — продолжил седовласый мужчина. — Мы вольный народ и потому даже в браке любим того, кого хотим. Но, к сожалению, его жизнь нельзя учесть при мене. Как бы близки вы ни были, его жизнь перешла бы в твои руки лишь после венчания. Менять дозволено жизни ближайших родственников: родителей, детей и братьев-сестёр. В твоем случае, Намия, три жизни.       — А моя? — сквозь зубы проговорила девушка. — Кто вернёт мне её? Кто вернёт мой город, мой дом, моих родных? Сейчас бы я растила детей и любила мужа, если бы не ваша дракайна.       Рафзор задумчиво пригладил окладистую бороду и согласился:       — За четыре человеческих жизни ты забрала четыре драконьих, но ухватила лишнюю. Выходит, что мы вправе забрать у тебя одну жизнь — твою, как ты догадалась.       Намия кивнула. Если мена возможна, то из всех путей отступления остается только бой. Сразить Дарора и отправиться домой — сложно, но выполнимо. Драконы в здравом уме бьются подобно людям, прибегают к хитростям и уловкам, и потому не так опасны, как бешеные. К тому же они медлительнее людей. Нужно выиграть. Пусть болят рёбра, пусть ноет тело, нужно забыть об этом и победить.       Перед девушкой вновь возник Дарор с протянутой ладонью.       — Ну что, не передумала, вояка? И да, не бойся, испепелять тебя не буду.       Намия усмехнулась. Если бы выбора не оставалось, она приняла бы бой и без защитного сюрко, которое осталось у князя. Жалела она лишь об одном: лук со стрелами тоже остался в замке.       — Главное, чтоб ты не передумал, — поддразнила дракона Намия, закрепляя уговор рукопожатием. Причинять боль разумному дракону ей не хотелось. — Мена неминуема.

***

      Сражение решили провести в той пещере, куда Дарор принес «княжну», благо небо уже розовело. За время знакомства с драконами посветлело настолько, что Намия теперь явственно различала глубокую расщелину около противоположной стены и мостик, ведущий вглубь. Вот откуда так внезапно появился Рафзор. Эта вершина, верно, целиком принадлежала семье Дарора, ведь у него, кроме отца, точно был старший брат, о чем говорило воронье словечко «Крар» — «второй». «Почему же старший не появился для мены?» — размышляла Намия в попытке отвлечься от гнетущего ожидания. Отвлекаться пришлось недолго. Вскоре пещеру залил мягкий утренний свет.       Намия стала в глубине залы, Дарор ближе к обрыву. Девушка сняла бархатный плащ и передала Рафзору: она ещё надеялась вернуть одеяние Эриоле.       —Готовься! — скомандовал Рафзор. Ему поручили роль судьи.       Дарор развернулся и побежал к обрыву. Бежал легко и быстро, будто не прикладывал никаких усилий. Не успела Намия опомниться, как он скрылся из виду. Сердце лихорадочно застучало. Сейчас. Судьба должна решиться прямо сейчас. Нельзя ошибиться. Девушка сдвинула рычажок в металлическом нарукавнике, и над ладонью появились настоящие драконьи когти. Намия ощутила на себе пристальный взгляд и тут только вспомнила, что эти обрубки — часть той самой красной дракайны. Девушка похолодела. Если кто-то из хозяев поймет, ей несдобровать. Но сейчас лучше не думать об этом. Дарор в облике дракона уже кружил около пещеры и вскоре приземлился на самый её край, презрительно глянув на Намию.       Рафзор перешел мост, чтобы ненароком не пострадать, и крикнул:       — В бой!       Первым двинулся Дарор. Он крался кошкой, неторопливо и тихо ставя одну лапу точно перед другой, и не спускал с Намии янтарных глаз. Хвост его раскачивался всё больше и больше. В какой-то момент Намия поняла, что походка дракона завораживает настолько, что не замечаешь ничего вокруг. А дракон уже достиг середины залы. Сердце испуганно ёкнуло. Раньше девушка не сражалась с разумными драконами сразу: на подготовку к бою уходила пара дней. А теперь нужно совершить чудо. Стараясь не смотреть в глаза дракона, Намия прикинула, что он намного меньше той самой красной дракайны, но более пластичен. И наверняка попытается ударить хвостом с костяным наконечником. Не зря же так им размахивает.       Намия ринулась вперед. Она надеялась прошмыгнуть сквозь лапы дракона и ранить его грудь. Но надежда рухнула сразу же. Дракон взмахнул крыльями и оказался под самым потолком пещеры, только хвост бил по полу. Он завис в воздухе, будто встал на задние лапы. Намия растерялась. Поведение Дарора раздражало и пугало её. Он сам вызвался на бой, а теперь избегает сражения. Девушка ускорила бег и, вынув из-за пояса нож из драконьего когтя, метнула в брюхо Дарора. Но дракон отбил нож взмахом хвоста. Намия остановилась. Чего же он добивается? Играет? Или это какой-то план? В любом случае нужно подобраться к нему или вынудить спуститься. Нужно всего лишь ранить.       — Как я и думала, — прокричала девушка. — Ты храбрец только на славах, а как дошло до драки, забился под потолок. Разве так поступают гордые драконы?       Дракон сощурил глаза и сильнее прежнего ударил хвостом. В голове зазвучал надменный голос:       — А разве мы договорились о бое? Неужели ты думаешь, что гордость, — Дарор произнес последнее слово с особым выражением, — позволит мне сражаться с девчонкой, возомнившей себя воином-драконоборцем?       «Хитрый змеёныш!» — мысленно ответила ему Намия. Она и сама взывала к чрезмерной гордыне драконов, чтобы уйти из их логова и подготовиться к обещанному бою. Но сейчас не скажешь: «Пусть наш бой будет честным. Я всего лишь слабая девушка, а ты грозный дракон. Дай мне время подготовиться и помолиться, дай мне возможность надеть боевое облачение, и я предстану пред тобой как истинный воин-драконоборец, с которым тебе не стыдно будет сразиться». Сейчас и битвы-то нет. Но шанс добраться до Дарора все еще есть. Нужно всего лишь зацепиться за хвост.       Намия дождалась момента, когда хвост пройдет наивысшую точку и побежала. Только один шанс. Только один шанс выиграть свою жизнь. От напряжения девушка зажмурилась на миг. Только бы успеть, иначе — удар костяным наконечником и переломанные кости. И смерть. Нет, она сможет. Пробежать-то всего ничего: Дарор не успеет сообразить, что она задумала. Она сможет.       Когда Намия открыла глаза, до хвоста оставалось несколько метров. Но Дарор был догадлив и ловок. Одним движением он ринулся вперед, по-драконьи подняв лапы на одну высоту. Хвост его пронёсся у Намии над головой, так что девушка едва увернулась от мощного удара.       Знакомый голос ехидничал:       — Ты, как котёнок, охотишься на всё, что движется. Забавное зрелище.       Едва Намия обернулась, путь к дракону отрезал поток огня такой силы, что девушка невольно отступила ближе к обрыву. За пламенной стеной она увидела, что Дарор стоял на полу.       Победа неотвратимо ускользала из рук. Дарор оказался необычайно быстр для дракона. Он управлял своим телом, будто оно не имело ни веса, ни размера. «Он точно ветер, — невольно подумала Намия. — Он в точности восточный дракон — повелитель облаков, но выглядит совсем как наш, правда помельче». О восточных драконах девушка читала в пособии для драконоборцев, но никогда не встречалась с ними.       — Ты же обещал без испепеления! — прокричала Намия, чувствуя себя обманутой.       Дарор взмыл в воздух, прекратив атаку, и бесстрастно ответил:       — Раз ты ещё жива, то я сдержал слово.       Не слушая дракона, Намия со всей злости кинулась в его сторону, но на этот раз она рассчитывала добраться до Рафзора и тем самым отвлечь внимание соперника. Она не собиралась вредить старику, только напугать Дарора. Но впереди вновь возникла огненная стена. Намия с трудом остановилась, едва не подпалив себе волосы. Она попятилась — столп пламени тут же возник за спиной. В панике девушка бросилась в сторону, где её уже поджидал Дарор.       — Ты уверенна, что одолела пятерых? Может, ты просто лгунья? — прошипел дракон, приближая свою голову к напуганной девушке. — Я очень не люблю лжецов.       Намия, стиснув зубы от ярости, бросилась на противника. Она почти не владела собой. Не осознавала, что била «когтями» по драконьей морде, но Дарора даже не ранила. Что, уворачиваясь от ударов, он насмеялся над её усилиями. Что, поддаваясь эмоциям, она велась на очередную хитрость. Она прозрела, когда Дарор лапой придавил её к полу и зажал когтями. На драконе не было ни царапинки. Тогда-то Намия поняла, что проиграла самую важную битву.