А нечего Демонов обижать

Песок огромным облаком завис посреди пляжа. Папа в эту же секунду подхватил не успевшую и пикнуть малышку, посадил себе на спину и, на ходу обращаясь в зверя, со всех лап понесся к склону, где, цепляясь когтями за рыхлую, песчаную землю, он быстро взобрался наверх и замер. Сташи не стал медлить, он подхватил вскрикнувшую меня под коленками и сам взмыл в воздух на своих огромных кожистых крыльях. Демон завис со мной в метре от отца. - Мама! – кричала маленькая я, пыталась слезть со зверя, но что-то удерживало меня, я не могла оторвать ладоней от рыжей шерсти. – Папа, ты должен ей помочь! Помоги ей! Я справлюсь сама, помоги маме! МАМА!!! – от ее крика заложило уши, а когда я взглянула на пляж, где еще недавно было ничего не разглядеть, увидела, как блестят на песке белые крылья, а мама пытается подняться, но ее словно безжалостным потоком ветра кидает обратно, относя все дальше и дальше. - Мама… - прошептала я, закрывая свободной рукой рот, второй я крепко держалась за шею Сташи. В этот же момент, рыжий зверь пронесся мимо, спикировал вниз, а маленькая я резво подскочила на ноги, вытерла глаза и, глубоко вдохнув, развернулась и побежала. Легко, словно делала это все время, перепрыгивая через высокий шлагбаум и дальше по дороге, уклоняясь от проезжающих машин, от низких веток, по давно знакомой мне дорожке между невысоких деревенских домишек с покосившимися заборами. После, на краю дороги, перед резким поворотом, она перепрыгнула через большую трубу, сгребая собой старую жухлую траву и листья, скатилась вниз к давно высушенной протоке и побежала там, по низине, мимо куч мусора, проскальзывая по капоту старенькой машины, что уже давно ржавела там и возвышалась из земли на какие-то несчастные полметра. Когда протоку перекрыли старые деревья и, фактически, дорога кончилась, она остановилась, оперлась на свои худощавые коленки, тяжело дыша, и вдруг резко вскинувшись, обернулась. Все это время, что девочка бежала, Сташи держал меня на руках, нес нас обоих на своих крыльях, молча, ничего не говоря, а когда она обернулась, он вдруг вздрогнул. Малышка смотрела на нас. Это было очевидно. Ее зеленые глаза бегали от моего лица к лицу Сташи. Также резко, она отвернулась и, схватившись за старые ветки, полезла вверх. Мышкой она проскочила в дыру в старом заборе, низко наклонившись, пробежала прямо через небольшое картофельное поле, через забор на чужой участок, шикая на собаку, которая только-только открыла пасть, чтоб залаять, но, не издав и звука, вывалила на бок язык и завиляла хвостом. Она посеменила за девочкой и, лишь дождавшись, пока та перелезет через низенький забор и через деревяшки коснется ее черной морды, молча псина вернулась обратно к своей будке. Малышка же, поднявшись к главной дороге, на мгновение замерла, высоко подняв лицо, подставив его небу, глубоко вдыхая свежий воздух, а когда подул слабый ветерок, она обернулась, смотря туда, откуда он прилетел. Ее тонкие бровки вдруг сошлись к переносице, а губы задрожали. Тихо всхлипнув, она вновь сорвалась с места, словно за ней кто-то гнался. Еще издалека я увидела бабушкин домик, показала на него Сташи и, он, на какие-то мгновения, опередив ребенка, оказался за забором. Только он поставил меня на зеленую траву, как девочка уже перелетела через него, упала на колени. - Саннишаэль? – бабушкин голос я никогда бы не перепутала ни с каким другим. Она встряхнула рыжими кудрями, поднимаясь с любимого кресла-качалки на веранде. Мы кинулись друг другу навстречу. Она схватила меня за лицо обеими руками, заглянула в глаза, на какое-то мгновение ее собственные зеленые глаза заволокло белой пеленой, и со свистом выпустив воздух сквозь зубы, она взяла меня за руку и подтолкнула к дому. - Живо в дом! – крикнула она, а сама развернулась, упала на колени, касаясь руками земли, закрывая глаза. Мне показалось, что на какое-то мгновение все ее морщинки разгладились, словно бабушка помолодела лет на десять, на ее груди появился ярко-голубой знак, напоминающий зеркало Венеры, но это был не он. Прямо от знака на плечи, руки, шею и лицо, словно в такт ее пульса расходились линии, они изгибались незамысловатым узором, попадая на лицо, очерчивали пока еще закрытые глаза. - Не тронь моих детей, демон, - произнесла она, и когда открыла белые глаза, прямо из земли, вокруг нее забил яркий свет. Я зажмурилась, пряча лицо у Сташи на груди, закрывая глаза руками. Сам демон крепко сжал меня в объятиях, и спрятал свое лицо где-то в моих волосах. В ушах так сильно гудело, что казалось, еще немного и у меня лопнет голова. Спустя какие-то секунды гул резко прекратился, немного переждав, я смогла отлипнуть от демона. Он все еще стоял с закрытыми глазами и морщился, словно ему было больно. - Сташи, - я коснулась его лица руками и в тот же миг от моих пальцев по его темной коже поползли белые ниточки светлой магии, демон резко выдохнул, открыл свои темно-синие глаза, проморгался и смог сфокусировать на мне взгляд. – Все хорошо? - Теперь да, - сказал он и, сжав мои пальцы, убрал руку от лица, улыбнулся и посмотрел куда-то мне за спину. Я последовала за ним, обернулась и сразу же мученически выдохнула. - Опять она… - прошептала я, закрывая глаза рукой. - Твоя школа. - Почему опять она? - я смогла только вздохнуть, когда Сташи притянул меня к себе одной рукой, обхватывая посреди груди. Он внимательно оглядывался, словно ждал подвоха. Вторая его рука стала похожа на какую-то жуткую лапу. Я осторожно взялась за нее, боялась порезаться о когти. - Успокойся. Все хорошо, - демон посмотрел на меня почерневшими глазами, я вздрогнула, но взяла себя в руки. – Это же просто сон. - Я знаю. Прости, - вздохнул он и, когда моргнул, его глаза вновь приобрели темно-синий оттенок. – Не могу отделаться от чувства, что вот-вот что-то произойдет. Мы одновременно вздрогнули от звонка, что раздался из открытых окон школы. Я посмотрела на белые рамы, где мелькали человеческие силуэты за шторами, и сразу взглянула на дорогу. - Смотри, - сказала я и кивнула в сторону забора. - Кто это? – спросил Сташи обернувшись, смотря на бесформенную фигурку в черной толстовке с капюшоном. - Это я. Я всегда старалась приходить в школу после звонка. Потому что так меня никто не трогал. Мне было проще слушать, как учителя поражаются отсутствию у меня пунктуальности, чем стоять и ждать урока в компании одноклассников. Маленькая я только на территории школы сняла с головы капюшон, открывая бледное, уставшее личико. Она остановилась там, около ворот, подняла лицо к серому небу, словно ждала, что вот-вот от туда сорвется пара капель, и она растает от воды как ведьма из книжки про крошку Элли, но, не дождавшись и одной несчастной дождинки, бросив взгляд на пару окон, она быстро посеменила в сторону школы. Но, проходя мимо знакомых мне с самого первого класса клумб, остановилась, сделала пару шагов назад, огляделась и протянула руку к полу завядшим бутонам. Разноцветные маргаритки потянулись навстречу тонким пальцам, к зеленым искоркам, что посыпались с них. - Что бы вы без меня делали, - прошептала девочка и, улыбнувшись, поправила сползший рюкзак и взбежала по ступенькам. - Теперь понятно, почему они вяли год за годом, - прошептала я и, наткнувшись на непонимающий взгляд Сташи, объяснила: - Видимо это я поддерживала жизнь в цветах, год за годом, месяц за месяцем. Помню, что до того, как меня похитили, они цвели всегда, а потом, что бы ни делали те, кто занимался цветами, они не могли заставить их цвести. Последние годы моей учебы их и вовсе не сажали, потому что это было бессмысленно. Я больше не помогала им расти, и они вяли без моей поддержки. Тяжело вздохнув, я взяла Сташи за руку и потянула в школу. Там на стенде, взглянув на дату, я узнала, какой сейчас был урок, и вздохнула еще тяжелее. Физ-ра. Ненавидела ее. Не потому что не любила бегать, прыгать или играть, а потому что она была сдвоенная. Каждый раз, каждую перемену я пряталась по всей школе, то в столовой у персонала, то в медпункте в кабинете врачей, то заскакивала «поболтать» к директору. Я не могла находиться в классе, или в данном случае в спортзале, когда рядом не было преподавателя. Что тогда, что сейчас я считаю, что все это было максимально глупо. Я всегда могла защитить себя, я, блин, могла им руки повыворачивать, или носы поразбивать, у меня были для этого силы, возможности, и не надо было магичить, но каждый раз я предпочитала прятаться и убегать. Так мне почему-то было проще. Проще, потому что только так я не чувствовала себя виноватой за то, что причинила кому-то боль. Для меня было проще убежать. Сташи молча шел за мной, когда я как сомнамбула поднималась по ступенькам на второй этаж и шла по коридору туда, откуда было слышно громкие голоса, скрип кроссовок. Я, кажется, вспомнила этот день. Тогда я не смогла убежать. Дети играли в волейбол, я осторожно зашла в кабинет и встала у стены, прекрасно видя, как маленькая я подкидывает мяч и бьет, сразу выбивая очко, потому что Вика, хоть и была ребенком, всегда берегла свои ручки снобки-пианистки и не собиралась даже шевелиться, чтоб мяч отбить, а парни не всегда успевали ее поддержать. Еще один бросок. Счет уже 13-2. Следующий мяч ловит Игорь, Вика благополучно отошла в сторонку, принимает Женя и все тот же Игорь, отправляет мяч прямо в меня. Да, он тоже всегда хорошо играл. Тренировался в меткости на мне. Я только и успеваю, что сделать пару шагов назад, подставить руки и отправить мяч в потолок от которого он молниеносно отскакивает в пол рядом со мной. Мы проиграли очко. Моя команда гудит на меня, рядом стоящая Соня недовольно кривит губы в оскале, обещая мне веселые приключения. Я кидаю мяч под сеткой и попадаю по Вике, которая тут же вскрикивает и кричит на меня, пока остальные косятся в мою сторону. Это был не мой день. За какие-то пять минут до звонка мяч прилетает мне прямо в лицо. Находящаяся рядом Соня специально зовет меня и я отвлекаюсь, не замечаю мяча, что со всей дури летит прямо в меня из-под тяжелой руки Игоря. Я только морщусь, отворачиваюсь, когда вижу, как из тонкой, разбитой о зубы, губы бежит кровь. Учитель сразу останавливает игру, подходит ко мне, помогая встать, и отправляет в медпункт в сопровождении пары одноклассников. Только от вида своего взволнованного лица с окровавленным подбородком, я отворачиваюсь и выхожу, иду прямо по коридору, потому что знаю, что сейчас малышка, только выйдет из кабинета, пулей бросится от одноклассников подальше. Сташи молчаливой тенью следует за мной. Мы останавливаемся, я вижу краем глаза, как демон оборачивается. Маленькая я проскакивает мимо. Сейчас она завернет за угол и там столкнется с учителем… Бог мой… Она же столкнется с ним! В тот момент, как я понимаю, с кем именно я должна столкнуться за поворотом, уже поздно. Девочка уже сидит на полу, смотря на учителя, который, только выйдя из-за угла, насквозь пронзает меня красным взглядом. Мальчишки, что бежали за мной, замирают прямо за спиной, и я слышу, как вместо дыхания из них вдруг вырывается непонятное бульканье и два тела ударяются о линолеум. Демон отворачивается, я мельком смотрю на Сташи, он не может отвести взгляд от того, что находится за моей спиной. - Не подходи! – слышу я и смотрю вперед. Он ступает прямо на нее. Внутри словно что-то обрывается, когда этот монстр склоняется над девочкой и, схватив ее за ворот футболки, словно пушинку поднимает над полом. Она от страха даже не может пошевелиться, лишь вцепилась ему в руку тонкими пальцами. Он улыбается, меня пробивает дрожь. Я не успеваю сообразить, что именно творю, но я кидаюсь вперед, сама вцепляюсь ему в руку, отталкиваю так сильно, как могу и встаю перед ребенком на одно колено, хватая ее за худые плечи. - Ты… - выдыхает она, хватаясь ручками за мои предплечья. Зрачки ее зеленых глаз резко расширяются, белеют, на лбу появляется зеленый круглый знак, на груди через футболку просвечивает голубой, такой же, как я видела у бабушки. По всему ее телу от знаков бегут узоры, в такт моего сердцебиения. Она выглядывает из-за меня и ее личико резко меняется. Я резко отворачиваюсь, закрываю ребенка собой. - Не смей подходить, - говорю я, поднимаясь, потому что чувствую, как девочка сама начала вставать все еще крепко держась за меня. - Неужели набралась смелости… - шипит демон, скалится, и, только он делает шаг к нам, как его с ног сносит Сташи. Я хватаю девочку за руку и отбегаю вместе с ней в сторону, опасаясь, что нас обеих банально зашибут. Малышка дергает меня за руку, я оборачиваюсь к ней и вижу, как она протягивает свои ручки, ладошками вверх, смотря своими белыми, бездонными глазами прямо на меня. Я подаю ей руки, и она крепко хватает меня за запястья, я вскрикиваю, потому что чувствую, что мне больно. По предплечьям тут же побежали зеленоватые узоры, я попыталась отстраниться, вырваться, но она держала слишком крепко, словно тисками. Как бы я не дергалась, малышка с места не сдвигалась ни на миллиметр. Я успела заметить свечение на щеке, прежде чем глаза заволокла белая пелена. Сташи громко зарычал, когда распарывал красноглазому полудемону плечо. Он чувствовал запах крови, хотя во сне его не должно было быть, и понимал, что вот он, тот, кто мучал бедную девушку, что, даже боясь его до смерти, была готова драться, лишь бы защитить ребенка, и не важно, что этим ребенком была она сама. Демон откинул Сташелорена от себя, вскочил на ноги, хотел уже кинуться на мужчину, что в своей полуформе был больше него в два раза, как замер. Его красные глаза так расширились, что Сташи захотелось над ним посмеяться, но он подавился смехом, когда его предплечья коснулась светлая рука. Он обернулся и отпрянул, врезаясь в стену. Только пару минут назад рядом с ним была светлокожая, темноволосая, зеленоглазая девушка, чья родинка на щеке постоянно привлекала к себе внимания, а глядя на ее детскую, искреннюю улыбку, все время хотелось ответить такой же. Сейчас же рядом, был словно кто-то другой. Санни словно стала старше на несколько лет. Она не улыбалась. Ее глаза, словно изнутри светились зеленым светом, что одновременно и пугало и притягивало взгляд. Черные волосы от самых корней прямо на глазах становились кипенно-белыми, напоминая первый снег. На фоне таких светлых волос ее кожа стала выглядеть не такой белой, как казалось раньше, на ней мерцали переливающиеся, пульсирующие узоры, но родинка была все такой же яркой, даже на фоне расползающихся по ее щекам знаков. - Санни, - произнес он, не веря собственным глазам. Девушка ему лишь кивнула и на ее губах появилась такая знакомая демону улыбка. - Я сама, - произнесла она и, отвернувшись, пошла вперед. Что-то огромное, белое, что Сташи не заметил сперва, потянулось вслед за ней. Только когда Санни отошла чуть подальше, Сташелорен понял, что это были крылья. Такие же, как он видел у матери девушки и у нее самой, когда та была ребенком. Полудемон громко усмехнулся и с яростным криком бросился на девушку. Она же лишь выставила вперед руку, и мужчина врезался в невидимую преграду, стоило ему приблизиться. Санни взмахнула рукой, и его отбросило в стену с такой силой, что Сташи услышал хруст, только не понял, была это стена, или кости полудемона. Кое-как собрав себя по кусочкам, он попытался сбежать. Сташи успел увидеть тень, что пронеслась мимо, он смотрел на Санни, которая лишь сморщила свой аккуратный носик, повернулась и раскинула в стороны руки. Вслед за ними, распахнулись крылья, они заняли весь проход, становясь одной сплошной белой стеной. Девушка резко свела руки, и крылья захлопнулись прямо перед ней, Сташи обдало диким потоком ветра и мимо пронеслись белые перья, как стрелы они за считанные мгновенья догнали так позорно убегающего демона, превращая его тело в решето. Санни медленно двинулась вперед и остановилась рядом со Сташи, который даже не заметил, что сидел на полу. Она потянулась к нему и, взяв за руку, помогла подняться. Демон все еще был в своей полуформе, был больше и без того миниатюрной девушки в несколько раз. Она потянулась к нему, коснулась своей светлой ручкой его щеки, улыбнулась и вдруг потеряла сознание. Сташи еле успел подхватить ее и удерживая бесчувственное тело, медленно опустился на пол, прижимая девушку к себе. Казалось, что свет Санни в одно мгновение погас. Ее волосы вновь стали черными как ночь, кожа больше не светилась, и казалось, стала только бледней. - Санни, - позвал ее демон, проводя по бледным щекам пальцами, и поднял лицо к малышке, что появилась рядом. – Что с ней? Девочка словно не обратила внимания на его вопрос. Пустыми светящимися белыми глазами она смотрела на демона, наклонив голову в сторону. Медленно она подняла ее и без слов протянула мужчине переливающуюся узорами руку, ладошкой вверх. Также молча он подал ей свою и девочка вцепилась тонкими пальцами в его запястье крепко сжала, демон сделал также. Она повернула руки так, чтобы было видно обе, смотрела на них, в то время как Сташи смотрел на нее. Только когда малышка прикрыла глаза, он взглянул вниз, на руки, и его обдало холодом. На его запястье светился еле заметный голубоватый витой узор-браслет. Такой же украшал и детское запястье. Демон взглянул на запястья девушки в своих руках и не заметил там ничего. - Почему? – спросил он и поднял взгляд на малышку, что уже смотрела на него такими знакомыми зелеными глазками. Выглядела она при этом безумно уставшей. - Они спят, - она вновь наклонила голову в сторону. - Кто? - Ее силы. Они спят, - она прикрыла глаза, отпустила руку мужчины, отступая на пару шагов. – Береги ее. Девочка, не открывая глаз, развела в стороны руки, ладонями вверх и все пространство вокруг вдруг начало белеть. Сташи крепко зажмурился, прижал к себе покрепче Санни, словно пряча ее ото всех. Он знал, что здесь все закончилось, что пора было просыпаться. Я открыла глаза и словно в одно чертово мгновение на меня навалилась вся боль мира. Клянусь, было такое чувство, что все мое тело разрывает изнутри. Горело все, что могло и не могло. Еще ни разу в своей жизни я не испытывала ТАКОЙ дикой боли. Мои мышцы, кости, внутренности, правилось все. Когда-то я думала, что хуже не бывает. Как же я ошибалась. Сташи спал. Еле сдерживая свой голос, я откатилась от него. Малейшее движение, будь то шевеление пальцем, приносило несравнимую ни с чем боль. Я не чувствовала, что болит плечо. Болело все и болело одинаково сильно. Я еле доползла до края кровати, почему-то какие-то несчастные полметра стали чем-то непреодолимым. Кое-как опустив одну ногу на холодный пол, я чуть не закричала. Суставы выкручивало, мышцы, казалось, сейчас вот-вот схватит судорогой. Я замерла, обхватив себя руками, пережидая, вдруг хоть на мгновение мне полегчает, и я смогу встать. Я хотела уйти отсюда. Закрыться в том же туалете и переждать все это в одиночестве, чтоб не тревожить Сташи. Не хочу, чтобы он видел меня еще и такой! Отступившая на доли секунды боль, вдруг усилилась, я, кажется, тихо замычала, крепче сжала руки на собственных плечах, наклонилась вперед, не в силах шевельнуться. - Санни? Я почувствовала, как рядом со мной прогнулась кровать. Ледяные руки Сташи обхватили меня поперек груди, и мужчина потянул меня обратно. Он сел, откинувшись на спинку кровати, затащил к себе на колени, прижав к своей груди здоровым боком. Меня трясло. От холода и боли. Хотелось кричать. Молить кого угодно, лишь бы это прекратилось. Хотелось умереть, лишь бы это кончилось! Я цеплялась за рубашку Сташи, разрывая ткань. Кусала губы так сильно, что, кажется, завтра на них не будет и миллиметра живого места. - Все будет хорошо, потерпи немного, - шептал мне демон. Кажется, он пытался что-то делать, что-то магичил, но приносило ли мне это хоть немного облегчения, я не знаю. Казалось, что эта ночь была бесконечной, пока я не уснула. Но уснула ли, не имею ни малейшего понятия. Может просто потеряла сознание от боли. Я помню только, как дрожал рядом со мной сам Сташи, может от холода. Я была ледяной. Может от страха, может от какого-то другого чувства. Я не знаю. Ничего не знаю. Кажется, он что-то шептал мне, целовал мое лицо, касался пару раз губ, но я не уверена в этом. Я не могу быть уверена ни в чем. Слишком мне было плохо. Утром я проснулась в той же позе. Сидя у Сташи на коленях. Боль была, но в сравнении с той, что я ощущала ночью, ее словно не было. Кое-как разлепив глаза, я подняла голову. Сташи выглядел так, словно разгружал ночью мешки с песком. Под глазами залегли темные круги, его руки, которые были скрещены у меня на талии, подрагивали от напряжения. Кажется, даже во сне он пытается удержать меня рядом с собой. - Сташи, - осипшим голосом позвала я и коснулась рукой его щеки. Демон тут же распахнул глаза и сдержался от каких-либо движений. Он сразу посмотрел на меня. Те крупицы сил, что у меня остались, быстро кончились. Моя рука просто соскользнула ему на грудь. Голову было трудно держать, но я старалась. Перед глазами все плясало. Прежде чем вновь отключиться, я почувствовала, как он приподнял меня и уложил на прохладную кровать. Я хотела его позвать, но сил совсем не осталось. Мне не хотелось, чтобы он уходил. И он не ушел. Лег рядом и вновь притянул меня к себе. Измученные бессонной ночью, мы вместе вновь уснули, но на этот раз меня не мучила боль, и я сама не мучила Сташи. Второй раз я проснулась в одиночестве. Если не считать Блазарда, развалившегося, на второй половине кровати. Шурмен так забавно посапывал, что я не сдержалась и погладила его по мягкой шерсти. - Санни?! – тут же воскликнул он, приподнимаясь. – Ты как? Сил все еще не было, поэтому я лишь ему улыбнулась, мысленно говоря, что теперь все хорошо. Второй раз Сташелорен проснулся не так резко. Он медленно открыл глаза, натыкаясь на такую знакомую темную макушку. Демон осторожно коснулся губами мягких волос и также осторожно вытянул затекшую руку из-под головы девушки. Он сел на кровати, разминая одеревеневшие мышцы, смотря в зашторенное окно, радуясь, что Санни еще вчера сказала ему их задернуть. Судя по внутренним часам мужчины, время перевалило за полдень, да и из под плотных штор было видно, как ярко светит солнце. Сташи обернулся к Санни, опираясь на руку, пробежался глазами по бледному личику, вздыхая от вида опухших век и синих кругов под глазами. Он был готов поспорить, что Санни даже не заметила ночью, что плакала. Страшно было представить, насколько сильной была ее боль. Мужчина пробежался взглядом по ее длинным кудрявым волосам и замер на мгновение, подался вперед и вытянул светлую прядку, что как звездочка мерцала среди темного неба. Он бросил ее и провел пальцами сквозь волосы, отодвигая их от лица и шеи девушки. Начиная от висков к затылку, вся нижняя часть ее волос была белой. Цвет не такой яркий, как был во сне, но даже этого Сташи хватило, чтобы зависнуть на добрых пару минут, а после, еще ненадолго на собственном правом запястье, где прекрасно было видно голубоватое переплетение браслета. Мужчина еще раз вздохнул, внимательно оглядел девушку, проверил хрупкие запястья и, наклонившись к ней, коснулся губами ее прохладного лба, еле слышно, тихо, он прошептал что-то ей на ухо и поднялся, встал с кровати, и без единого звука, выскользнул из комнаты, пропуская туда Блазарда, мысленно передавая ему то, что стоит сделать, когда девушка проснется. Сжимая левой рукой запястье другой, он быстрым шагом пересек все поместье и скрылся в кабинете, где его ждал лучший друг. Наверное, сейчас был единственный раз, когда демон был не рад его видеть. - Сташелорен! – воскликнул Хэссноройнр, подскакивая с диванчика, на котором он провел последнюю ночь. – Как она? - Все хорошо, - Сташи остановился в дверях собственного кабинета, не зная, куда деть руку и куда ему деться самому. Единственной мыслью было спрятаться под ковер, но для правителя северных демонов светить поднятой из-под ковра задницей - было бы не особо престижно. Хэсс сразу заметил настрой правителя, кинул взгляд на ковер и сразу с недоверием уставился на старого друга. - Ты уверен? - Более чем. Не мог бы оставить меня одного, - немного грубее, чем хотелось, произнес Сташи. - Что с рукой? - Ничего. - Сташелорен, не будь ребенком, - мужчина кинулся на своего правителя, тот пытался убежать, но в какой-то момент у него это не вышло. Сказалась бессонная ночь и неповоротливость из-за невозможности отпустить собственную руку. Хэссноройнр повалил того на пол, усаживаясь сверху и схватил за ту руку, что Сташи все это время пытался спрятать. Впрочем, сидел мужчина на своем правителе не долго. Только ему удалось разглядеть узор на запястье, как он сам подскочил, хватаясь за голову. - Это она?! – вскрикнул он. - Не кричи, - отозвался правитель и взмахнул рукой, устанавливая на кабинет полог тишины. Младший демон повторил это движение, устанавливая второй. Они всегда так делали, даже не задумываясь. - Как это произошло?! – все еще паниковал Хэссноройнр. Он бросился к другу, хватая того за помеченное запястье, но Сташелорен вырвал руку, отворачиваясь. – Сташелорен! - Я тебя и так прекрасно слышу! – взбесился он. – Произошло и произошло! – мужчина недовольно вздохнул, подошел к окну и, открыв его, вдохнул свежего воздуха, так необходимого ему в этот момент. – Правда, только в одну сторону. - Что это значит? - То и значит, - повернулся он. – Метка есть только у меня. - Но как такое может быть? Разве это не… - Не знаю я! Во сне Санни сказала, что это из-за того, что ее силы спят. - Сама Санни это сказала? - Не совсем она. Маленькая, - Сташи показал примерный рост девочки и вздохнул, когда вид у друга стал совсем глупым. - Что? – казалось, что у Хэссноройнра сейчас как минимум лопнет голова. - О, небеса, - Сташелорен закрыл глаза рукой, мученически вздыхая. Если лучший друг сейчас ничего не понимает, что родители-то скажут, когда он придет к ним с меткой пары. Вот смеху то будет. Сам он принял ее. Разумом, сердцем, телом, даже магия приняла ее, что среди демонов вообще редко бывает. Как объяснить теперь всем, что это произошло только с его стороны. Что Саннишаэль не приняла. И непонятно почему. Если верить малышке, ее магия спит, но это не значит, что метки на ее руке не может быть. Что тогда произошло? Почему магия пары сработала только в одну сторону? Так не бывает. - Еще раз спрашиваю, что произошло? – справившись с истерическими нотками в голосе, произнес Хэссноройнр. – Давай четко, по порядку, все, что было до того, как метка появилась. Может, разберемся. - Было бы, в чем разбираться. Сам же все прекрасно видишь. Четыре переплетенных между собой узора. - Но обычно-то три! – Хэссноройнр поднял собственное запястье, показывая браслет, в котором отчетливо было видно три узора, сплетающихся между собой. – Даже у моих родителей их было три! - Обычно магия не дает резонанс. Хэссноройн казалось выпал на мгновение из реальности. - Но, она же… - Может из-за того, что магия разной природы. Хэсс быстрым шагом дошел до диванчика, и просто упал на него, хватаясь за голову. - Что делать то будешь? – спросил он, поворачиваясь и смотря на друга. - Без понятия, - Сташи уже не видел, как на него смотрел друг, потому что сам он глядел в чистое небо, где плыли ослепительно белые облака. Такие же белые, как и ее волосы там, во сне.