А нечего Демонов обижать

«…по сравнению с лесом, в доме все еще трудно сосредоточиться. Светлячков, конечно, все так же много, но их размеры гораздо мельче, чем те, что выходят у меня, когда я «выпускаю» их в окружении деревьев или хотя бы под открытым небом…» Буквы плывут перед глазами, и, кажется, сами строчки съезжают куда-то в заоблачные дали за пределы тетрадного листка. Я закрыла тетрадь с простой черной мягкой обложкой и, положив сверху на нее перо, закрыла нос и рот сложенными лодочкой ладонями, выдыхая сквозь пальцы, закрывая глаза. Как же голова болит… Я сидела в комнате на первом этаже. Не знаю даже, что это была за комната, когда я была тут первый раз, я совершенно не обратила внимания, что помимо рояля здесь имелось еще много вещей. Зал вообще был основательно обставлен. Несколько диванов, стоящих практически друг напротив друга (на одном я как раз сидела с ногами, опираясь боком на высокий подлокотник), несколько кресел, довольно большой стол, не обеденный конечно, но достаточно большой и с десяток книжных шкафов. Огромных, дубовых таких, с толстенными стенками и полками, которые никогда не прогнуться под тяжестью книг, а они стояли с обеих сторон, в некоторых фолиантах страничек явно было за несколько тысяч, то есть весили они прилично, несколько шкафов было около стены. Такая мини библиотека в углу зала. Книги я одним глазком просмотрела и поняла, что ничего не понимаю. Может я и понимала, что мне говорили, но вот с чтением были огромные проблемы, про письмо я молчу, и, пока что, как решать данную проблему я не знаю, точнее, знаю, но как разобраться со всем не раскрывая то, что я, оказывается, прекрасно понимаю элифийский, я не знала. Но что-то я отвлеклась… Помимо всего прочего в комнате был добротный камин. Каминная арка по контуру была уложена такими гигантскими серыми булыжниками. Над ней была деревянная полка, на которой стоял одинокий подсвечник, с незажженными свечами, черт бы знал, зачем он тогда тут пылится. Также висела большая картина. На которой были изображены члены семьи Деершерин. Правда, когда ее рисовали, Сташи был еще ребенком, подростком, Сорон так вообще только из грудничкового возраста вышел. Демоненок сидел на руке высокого отца, Сташи был просто его копией. Широкие плечи, благородная осанка, длинные черные волосы, которые были заплетены в высокий хвост, цепкий взгляд, разве что цвет глаз другой, ближе к цвету горького шоколада, того, от которого зубы сводит от горечи, второй рукой мужчина обнимал свою жену. Она была очаровательна. Миловидное, чуть вытянутое лицо, утонченная фигура. Ее чернильные волосы были заплетены в какую-то элегантную простую прическу и спускались чуть ли не к самому полу, это очень удивило. Никогда не видела волос такой длины. Она была одета в простое темно-синие платье, которое очень гармонировало с ее глазами, такими же, как у сыновей. Она стояла, положив левую руку на плечо Сташи, который был посредине, а второй словно удерживала на месте девочку, стоящую рядом с братом. Было видно, что рука женщины напряжена, это у меня в первый раз, да и после вызывало улыбку. Эта девочка, как и родители, имела темные волосы, но глазками пошла в отца. По бокам от этой картины висело еще несколько маленьких. Почему именно так я не узнала. Слева и справа было по два портрета, мужской и женский. Скорее всего, это бабушки и дедушки Сташи и Сорона, ну и их сестры, имя которой я так и не знаю. Около этого чарующего камина также стоял диван, несколько кресел и столик. Скорее всего, в них любили отдыхать, когда уже становилось прохладно. К теплу поближе, и семейный портрет перед глазами. Идиллия… В общем, если б я не была такой невнимательной балбесиной, то точно бы еще в первый же день оценила прелесть этого зала. А так добралась сюда я только день на четвертый. Весь третий провела в лесу, прерываясь только на пожрать. Блазард на меня потом обиделся, но упорно это отрицал, когда я пыталась с ним помириться, и не желал принимать мои извинения. Было странным, что он за какие-то несколько суток вдруг так проникся ко мне, что начал переживать и трястись надо мной как курица-наседка. Хотя, может просто проникся своими обязанностями. Я не уточняла, да и не хочу лишний раз об этом заговаривать. Я, впрочем, и сама виновата в некоторых вещах. Мне до сих пор неуютно и постоянно хочется извиняться, когда я вижу Эрашша. Дракон наведывается ко мне каждое утро, мы вместе завтракаем. Еще немного и подобное войдет в привычку. Эрашш довольно рано прилетает ко мне, спускает на первый этаж, где я нахально обворовываю кухню под смешки Аделин, поднимает обратно и там я уже сама готовлю завтрак. Себе, Блазарду, он ест то же, что и я, и иногда Эрашшу, обычно он захватывает что-то с собой, потому что прокормить дракона… Ну, представьте, что надо прокормить где-то с десяток львов, вот примерно столько надо ему, чтоб наесться. Зато такого плотного завтрака хватает на сутки, как он убеждает, хотя я более чем уверена, что он все равно что-то перехватывает по дороге обратно. В общем, с утра мне скучать не дают. После завтрака, у кого-то плотного, у кого-то не очень, я занимаюсь. Надо же мне как-то убивать время. Здесь нет телевизора, интернета, книги читать я не могу, плеера тоже тю-тю, так что… Развлекаемся как можем. После тренировки – душ и в лес, постигать дзен, который уже сидит в печенке. Собственно, поэтому я сейчас в поместье, а не в лесу. Задолбало. Твердые деревья, твердая трава, ну, точнее земля. Все твердое и холодное. И еще я постоянно чувствую, что за мной наблюдают (нет, не как в прошлый раз, когда страх до костей пробрал). Просто взгляд. И это бесит. А когда я поняла, кто это, начало бесить еще сильней. Еще сверху до кучи припечатывает то, что я практически не сплю. Мой мозг отказывается работать и прокручивать такое заедающее «о-о-ом», боль выбивает все остатки разума. Помимо этого мне жутко холодно, я мерзну как цуцик, по ночам трясусь под одеялом, свернувшись в калачик, и сплю по паре часов в сутки. Так еще недельку и точно начну галлюцинировать и слышать, как со мной лешие разговаривают. Не знаю, водятся тут эти существа или нет, но еще немного и точно заведутся. В моей больной головушке, тараканов потеснят и ведра отберут, сами будут греметь. А все из-за этого красноглазого урода. Он приходит ко мне каждую ночь, каждую ночь я, убегая от него, заставляю себя просыпаться и не могу больше уснуть, пока солнце не поднимается над лесом, пока Блазард не прижмется по мне своим горячим боком. Каждый сон похож на предыдущий. Он смеется надо мной, издевается, иногда касается своими ледяными пальцами, однако позволяет убегать и вырываться из сна, то вываливаясь в окно, то падая с лестницы, то еще каким дурацким способом. Просто потому что иначе очнуться я не могу. Эти сны словно трясина, затягивают и не дают вырваться, чем очень сильно меня пугают. С каждым разом появляется чувство, что еще немного, еще один раз, и я вообще не проснусь. И мои опасения только подкрепляются. Он доволен. С каждым разом он все больше доволен, все больше улыбается и смеется. Он сам по себе пугает меня, а сейчас, от страха колени подкашиваются, он словно живой... Живой и, что ужасает, реальный. Он должен быть мертв, отец не стал бы мне врать, мама тоже... Но в моих снах, именно сейчас, он кажется живым. И каждый раз, каждый сон похож на предыдущий. Он забавляется. Чуть больше недели, что я здесь, сон отличался лишь пару раз. Первый был после обморока, а второй не так давно… Я стояла перед зеркалом. Огромным зеркалом, смотрела на себя, на то, как мои волосы белеют от корней и до самых кончиков, приобретая свой естественный пепельный цвет, смывая черный, в который красилась давным-давно и периодически обновляла. Зеркало вдруг передо мной зарябило и я увидела себя, напуганную, бледную, как смерть и его… Словно сам Дьявол он стоял за моей спиной, сжимая одной рукой шею, а второй вгоняя мне в живот нож, прямо в шрам, что был справа ниже пупка. С каждым его движением мое отражение задыхалось от боли, он прокручивал рукоять, словно ключ в замке, разрывая плоть. Его губы корежил маниакальный оскал. Моя кровь пропитывала рубашку Сорона, стекала по ногам, собираясь под стопами. На шее появились холодные пальцы, и я проснулась от страха. Больше в тот день я не уснула, как впрочем, и на следующую ночь. На мою истерику сбежались все домочадцы. В том числе и сам Сташи. Я задыхалась. Дети, бедняжки топтались вместе с родителями в гостиной, прижимаясь к ним. Разве что старший мальчик, ровесник Майи, просто стоял за спиной своего отца. Майябель была рядом с матерью, которая вцепилась в ее предплечье, и смотрела на меня. Я поймала на мгновение взгляд девочки и увидела ее оторопь, сочувствие, а главное понимание. От этого стало только горше… Мое состояние… Она понимала его, понимала мой страх, мои слезы и мою истерику. И сама Аделин смотрела на меня с нескрываемым, пугающим сочувствием. Главные демоны дружной компанией рассредоточились вокруг моей постели, но не могли подойти, я начинала кричать, когда они приближались ко мне даже на шаг. Никогда в своей жизни я не видела таких эмоций ни у одного знакомого мужчины, а их было достаточно, учитывая, что это мой основной круг общения. Демоны были растеряны, напуганы. Совершенно не знали, что делать. Мое поведение заставляло их, воинов, которыми они определенно были, отступать от постели, топчась на месте. Странно, что в том состоянии я была способна еще что-то анализировать и понимать. Сама я себя успокоить не могла. Неожиданно тогда на помощь пришел Блазард. Он, молча, запрыгнул ко мне на кровать и бухнулся на колени всем своим телом. Меня, кажется, моментально оторопь взяла, как и всех присутствующих. Но я хотя бы успокоилась. Истерика как-то сама сошла на «нет», но икала я долго и со вкусом. Не помогала даже вода, которую мне принесла Аделин. Только она и дочь остались помимо демонов, остальных отпустили, когда поняли, что все более-менее нормально. Сейчас мне стыдно за свое поведение. Немного. Я с того дня никого из них не видела, если только мельком. В общем, меня не трогали, дали время прийти в себя. Оставалось этому только радоваться. Единственными, с кем я проводила какое-то время, были Блазард и по утрам все также заскакивал Эрашш. Ну, и еще куча зверей в лесу. Они наблюдали за мной издалека, маяча где-то на периферии. Сначала это было странным, потом привыкла, все же это были безобидные птички и странного вида рогатые кролики. Да, вот такая фигня. Рогатые кролики. Кому расскажи – не поверят. Правда, последние дни их взгляды меня бесили. Я была дико раздражительной. Я перевела взгляд на черную тетрадь, лежащую на коленях, и вздохнула, подхватывая перьевую ручку. Канцелярию пришлось взять у Сорона с помощью Аделин. К демонам сама пойти я не могла, смелости не хватало, попросила женщину, и она без лишних слов согласилась мне помочь. Благодаря демонице теперь у меня было место, куда я могла записывать все свои мысли. Что-то вроде дневника. С одной стороны я записывала то, чего добивалась на своих мозговыносящих, не особо продуктивных, занятиях, с другой, записывала то, что мне снилось. Все детали. Вдруг удастся как-то понять, как избавиться от кошмаров. Еще раз вздохнув, я открыла тетрадь, собираясь продолжить писать о своих недоуспехах, но не смогла. Буквы было не разглядеть. Не могла прочесть, что написано. - Твою мать, - прошептала я, подскакивая с дивана, не заботясь, что тетрадь падает мне под ноги и ручка летит вместе с ней. – Это сон… Я начала крутиться на месте, оглядываясь. И как же я не заметила, что комната выглядит иначе, и Блазарда нет под ногами, а ведь он засыпал здесь, рядом с диваном на полу. - А я все думал, когда же ты осознаешь, что уснула. Я обернулась, смотря вверх на книжный шкаф. Он сидел наверху, покачивая одной ногой, подпирая кулаком подбородок, опираясь локтем на колено второй ноги, и внимательно смотрел, не улыбаясь, как прошлые разы. Что-то было не так. Он не двигался с места. Не могу понять, что у него на уме. - Что тебе нужно от меня? – прошептала я, отступая назад, судорожно соображая, как же мне проснуться. Место для сна было крайне неудачное. – Почему ты не оставишь меня в покое? - мой голос сорвался, я опустила глаза. – Что я сделала? Зачем?.. - Так много вопросов… - произнес он, а я вскинула взгляд и шарахнулась назад, натыкаясь на диван и падая на мягкие подушки. Он склонился надо мной. Его длинные волосы соскользнули с плеч и повисли, словно отгораживая меня от окружения. Мне поплохело. Он внимательно смотрел в мои зеленые глаза и не моргал. Я же чувствовала, как начинают дрожать руки, подгибаться локти. – Ненавижу вопросы! – вдруг проревел он и наотмашь ударил меня по щеке. Голова метнулась в сторону, локоть все-таки подвернулся, и я чуть не упала в диванные подушки лицом. Как таковой боли не было, но щеку покалывало. Я все равно чувствовала… Он схватил меня за ворот платья, приподнимая над диваном как пушинку. Я вцепилась в его ледяную руку до побелевших пальцев. Он был зол. Его красные глаза искрились, белки обволакивала чернота, делая его лицо в разы ужасней, в разы страшней. Его ладонь соскользнула с ворота платья на горло, и он прижал меня к дивану, вцепляясь второй рукой в голову, сжимая длинные пальцы, давя ими с такой силой, что казалось, он раздавит мою многострадальную башку ко всем чертям. Голову начало печь, черепушку разрывало на части. Жгло так, что я взвыла от боли и со всей силы, что у меня была, ударила кулаком туда, где, казалось, было его лицо. И я попала. Чужие ладони пропали, рядом с диваном упало тело. Я вцепилась пальцами в подлокотник, судорожно вдыхая, разлепляя глаза и всматриваясь в медленно рассеивающихся мушек. Первое, что я сделала, когда смогла видеть нормально, были мои руки. Я быстро посчитала свои пальцы. То, что их было десять, и то, что я смогла сделать это быстро, меня успокоило. - Проснулась… - прошептала я и перевела взгляд перед собой. Вся компания демонов была тут. А на полу… - Господи! – воскликнула я и соскользнула с дивана, падая на колени перед сидящим там Сташелореном и осторожно протягивая руки к тому, что я сотворила. Я, похоже ударила его… Не того урода из сна, а реального человека, то есть демона. Мужчина держался рукой за лицо. Я осторожно взяла его за пальцы и отвела, рвано выдыхая. - О, Боже мой… Простите! - меткости мне не занимать. Это ж надо было попасть прямо в глаз! Загорелая кожа демона моментально опухла, покраснела, полчасика и нальется здоровенный синяк. – Я не хотела. Когда я коснулась его лица пальцами, он перехватил мою руку, и я вздрогнула, смотря прямо в эбонитовые глаза, точнее глаз, второй он просто не мог открыть от боли. - Я помогу, - дрогнувшим голосом прошептала я. – Я… Он отпустил и смазано кивнул. Не знаю почему. На его месте, я бы уже себя скрутила и бросила куда-нибудь в далекое-далекое место. Но демон отпустил и позволил сделать то, что я хотела. Я осторожно прижала руку к его лицу, ладонью закрывая глаз, а пальцами касаясь виска, мягких черных волос. Откуда-то из-за моего плеча вынырнуло несколько светлячков. Они спиралью спустились по руке и нырнули под ладонь. Да уж… Хорошо же я врезала ему. Силы не пожалела. Ушиб был сильный. Я сосредоточилась, даже прикрыла глаза. Должны же были мои часы медитации когда-нибудь пригодиться. Очаг боли ярким маячком засветился под моей ладонью, если можно, конечно, так выразиться. Мои светлячки его быстро поглотили. Таким же образом я убрала очаг воспаления и восстановила испорченные моим ударом клетки. То, что я, оказывается, могу с помощью этих светлячков лечить, я узнала совершенно случайно. Во время совместного завтрака с Эрашшем. Я смотрела на его израненную шею и… это произошло само. Не представляю почему, как, но светлячки вдруг появились, покружили вокруг меня, подталкивая в спину и, когда я подошла к дракону, сами направили мои руки к шее Эрашша. С час я билась над его ранами, пока не разобралась что к чему. Уже позднее я залечила порез на руке Майи, доказывая себе, что я могу не только горшки с цветами взрывать, да растения выращивать до гигантских размеров. Данное открытие было достаточно приятным, пока я не выяснила, что подобное действует на всех, кроме меня самой. Случайно порезалась бумагой, думала сейчас же вылечу, но, сколько бы не билась, ничего не происходило и я плюнула на это занятие, естественно не навсегда, а до того момента, пока моя помощь не понадобилась бы. Способность надо было развивать, но проблема в том, что юзать ее было не на ком, ну не резать же мне демонов направо и налево, чтоб потом тренироваться в залечивании ран. Сейчас же эта способность пригодилась. Хоть какая-то помощь от меня теперь будет. Я открыла глаза и встретилась взглядом с Сташи. Он одним глазом смотрел на меня. Ладонью я чувствовала, как подрагивают его ресницы и убрала руку, осторожно поворачивая его голову за подбородок, удовлетворенно кивая тому, что видела. Ни следа опухоли, ни одного лопнувшего капиллярчика в глазу. Нормальное, целое мужское лицо. Сил хватило даже чуть улыбнуться, и я вновь сдулась, словно шарик. Демон сам поднялся, переглядываясь с друзьями и братом, а я все также сидела на полу, старалась как-то не отсвечивать, а еще лучше, вообще слиться с полом. Господи, как же сты-ы-ыдно… Мне нестерпимо хотелось закрыть лицо руками и крикнуть, что я в домике. И, кажется, я бы так и сделала, если бы передо мной не возникла чужая рука. Сташи предлагал мне ухватиться и встать, самой бы пришлось вставать, карабкаясь по дивану, то бишь ползком, потому что сил уже ни на что не было. - Спасибо, - сказала я и подняла лицо, вглядываясь в пострадавший от моей руки глаз. – И простите еще раз. Я не специально… - Сама-то как? – спросил у меня демон, чуть крепче сжимая мою ладонь, а я лишь отмахнулась. Чай не в первый раз мужику в морду даю, не развалюсь. Тетрадка, как назло, валялась на полу, ручка там же, только немного укатилась под диван. Ну, собственно делать нечего… Я выдернула свою руку, быстро заправила за уши волосы и, собравшись с силами, присела на корточки, чувствуя, что скоро начну кряхтеть как старая бабка. Тетрадку-то я подняла нормально, но когда потянулась за пером, то голова закружилась и я покачнулась, тихо ойкая и опираясь на диван. - Санни, - Блазард подскочил со спины. - Нормально, - выдохнула я и, опираясь на руку, быстро села на диван. – Фух, - выдохнула и, посмотрев на шурмена, улыбнулась, - словно на гору залезла. Прогресс. Демоны усмехнулись. Я провела по голове пса и, опять вздохнув, подтянула ноги к себе на диван. Холодно же голыми ногами на каменном полу. Раскрыла тетрадь на коленях, собираясь записать сон, который был на этот раз. Какое-то время я упорно старалась не видеть переглядываний шурмен и демонов, но в какой-то момент мне это определенно надоело. - Блазард, я все понимаю, но… - я опять выдохнула. Как же сказать-то нормально… – Короче, говорите вслух. Ну чего как дети. Если вам так нужно обсудить мое «положение», - я выделила кавычки пальцами, - то говорите открыто, ну. Вся компания на меня уставилась как непонятно на что. Мне упорно захотелось их пристукнуть. - Ну чего вы на меня все смотрите, словно голой попой на ежиках сидите? – спросила я, качая головой. – Я же знаю, что Блазард приставлен ко мне не просто переводчиком. Он еще и следит за мной и докладывает обо всех моих действиях. - Откуда… - начал говорить демоненок, но брат остановил его одним хмурым взглядом. Из-за этого я опять вздохнула, и устало прикрыла глаза, покачивая головой. - Я конечно блондинка, но не дура, - пришлось открыто посмотреть на главного демона, сидящего рядом. Он смотрел на меня в ответ. – Вы мне не доверяете, это понятно, я бы и сама себе не доверяла, окажись в вашей ситуации, но я не в ней. Так что, - я пожала плечами, переводя взгляд на тетрадь на моих коленях. – Да и, учитывая мою истерику, и в целом поведение… - меня передернуло. – В общем, понять вас можно. Я не против того, что вы будете обсуждать меня, но если будете делать это при мне, я смогу что-то дополнить. - Что такое ежики и блодика? – ухватились они за непонятные слова, чем заставили меня засмеяться. - Это все, что вас интересует? – подавила я новый приступ смеха. – И не блодика, а блон-дин-ка. Ежики это такие маленькие фыркающие животные с множеством острых иголок на теле, они, когда чего-то боятся или хотят защититься, сворачиваются в шарик, пряча мордочку и лапки, становясь такими острыми кругляшами, - я руками изобразила шарик, тихо посмеиваясь. - А блондинка? – Хэсс заинтересованно подался вперед. - Ну… - я задумалась. – Вообще, блондинка – это девушка со светлыми волосами, но, если… - Светлыми? – перебили меня, и я внимательно уставилась на близнецов, которые одновременно воскликнули. - Ага. Как я, - я перевела глаза на волосы, которые были на моих плечах, - ну, в смысле как я была. - Тогда я тоже блондинка, - Сорон усмехнулся, смотря на меня, сил хватило только бровь приподнять. - У вас тут нет светловолосых лю… существ? Он покачал головой, усмехаясь. Вот те на… Ну, собственно то, что я пепельная блондинка я не скрываю, да и смысл, так что, думаю, ничего страшного, если расскажу им о том, что помимо брюнетов, шатенов, есть и другие оттенки волос. - У меня светлые волосы, я просто окрашивала их, - я быстро собрала волосы на лбу, зачесывая их назад. Не так давно смотрела в зеркало и видела, что корни уже отрастают. Из-за того, что волосы кудрявые и словно стоят торчком этого сразу не заметно, а вот если заплетусь, то, да. Видно и еще как. На черном фоне-то белые корни. У-у-у, какие глазки-то у демонов сразу квадратные стали. Я отпустила свои черные кудри и чуть потрясла головой, поправляя отсутствующую прическу. - А кудри? – Сорон некультурно ткнул в меня пальцем. - Свои. Натуральные, - усмехнулась я, чем повергла демонов в еще больший шок. - А я все думал, не надоедает же тебе каждое утро возиться и закручивать их, - засмеялся вдруг Хэссноройн и его подхватили другие демоны и даже Блаз. Хотя Сташи только сдержанно улыбнулся, но я-то видела, что его глаза смеялись. Видимо, статус не позволяет, так, простите за выражение, ржать. Кстати, демоны даже сами не заметили, как перешли со мной на «ты», да и вообще я, как-то уже сама не замечаю, что «тыкаю» им всем. – Ну, теперь все понятно. А эта фраза к чему тогда была? Я вновь усмехнулась. - Видите ли, в моем мире есть один устоявшийся стереотип, что все блондинки – дуры. Так вот, - я подняла указательный палец. – Я может и блондинка, но не дура. Хотя, у некоторых блондинка-это состояние души, - вспомнились парочка девчонок с моего потока в универе. Да-а, вот там, реальные блондинки, хотя обе шатенки. - Объяснишь? – хохотнул Хэсс, внимательно смотря на меня. - Ну, как бы сказать… - я задумалась, оглядываясь, и улыбнулась. – Знаете таких девушек, которых, когда по голове стучишь… - я пару раз тюкнула костяшками по деревянной вставке в подлокотнике диванчика и заискивающе улыбнулась. Мужчины прониклись, пару раз лупнули глазами и заржали, явно думая о чем-то своем. Я скосила глаза на Сташи. Этот брутальный мачо сейчас корчился в ужасных муках, зажимая себе рот рукой, и беззвучно трясясь в приступе смеха. Я на все это только пожала плечами и отвернулась дожидаться, пока они все отсмеются. Да уж… Им-то весело. А мне. Что мне делать теперь? Сама не заметила, как оказалась практически лежащей на спинке дивана. Смотрела в окно. Моя старая и любимая привычка никуда не делась. Что бы я ни делала, мне всегда надо хоть иногда смотреть в окно. Когда оно занавешено или его вообще в помещении нет, мне неуютно. Хотя, когда я ловлю себя на мысли, что вот так смотрю куда-то непонятно куда, я чувствую себя так, словно меня в клетку заперли, и я просто сижу и жду, пока меня освободят. Неприятное чувство, но в то же время такое волнующее. Пока я так сидела, гипнотизируя голубое небо, демоны успели отсмеяться и уже говорили о чем-то своем, не обращая на меня внимания, кажется. Их слова проходили куда-то мимо, не имею ни малейшего понятия, о чем они болтали, сознание тихо уплывало обратно в сон, надо было себя разбудить. Я похлопала себя по щекам, садясь ровно на диване, и упрямо выдохнула, чуть поднимая лицо, смотря на демонов, которые замолчали, и все в ответ смотрели на меня. - Ты в порядке? – спросил у меня Блазард, подходя ближе и тычась мокрым, холодным носом в мои ладони. - Если так можно выразиться, - вздохнула я. – Уже отвыкла спать по паре часов в сутки. - Почему ты не спишь? Хэсс напрягся, когда я взглянула на него исподлобья. На свою приподнятую бровь от меня он получил только легкое покачивание головой. Я не знала, что сказать… - Когда я сплю, то вижу… - я закусила губу, крепко зажмуриваясь и руками сжимая плечи. Меня знобило. - Что видишь? - горяча рука Сташи сжала мое колено. Сам мужчина придвинулся ближе. Пусть больше ничем он меня не касался, я чувствовала от него какое-то странное тепло, оно приносило мне облегчение, и, в какой-то мере, говорить стало легче. - Я не знаю кто он. Точнее, я думала, что знаю, но, похоже, нет. Он должен быть мертв, мой отец сам… убил его, но здесь… во снах, он словно живой. Улыбается, смеется, буравит глазами. Касается так, что кожу льдом обжигает, - я непроизвольно вздрогнула, вспомнив это. Рука на моем колене сжалась чуть сильней. – Я, правда, не знаю, кто он… Человек, демон или какая другая дрянь, но он пугает меня до ужаса, и даже, несмотря на то, что мне дико страшно я не могу проснуться. Каждый раз все сложней выбраться. Вы ведь пытались меня разбудить? – спросила я, поднимая глаза на Сташелорена. Он мне кивнул. Произнес: - Ты вздрагивала, стонала, и когда я тряс тебя, не просыпалась. Я даже приподнял тебя, но ты все равно крепко спала. Пришлось чуть повоздействовать тьмой, - он поднял вторую руку ладонью вверх. С его пальцев потянулись сеточки черных вен, и над широкой ладонью поднялся небольшой черный шар, напоминающий банальную черную дыру в пространстве. Словно краску стерли и закрасили черным. Он застыл, мерцая над его рукой. - Забавно, - прошептала я, также поднимая руку. Кончики моих пальцев замерцали, и аналогичный шарик собрался уже над моей рукой, только он был мельче, яркий, словно маленькая звездочка. Полная противоположность. Еще секунда и мой светлячок рассеялся белесой дымкой над моей ладонью. - У меня плохо получается контролировать один. Кучку легче, - прошептала я, полная разочарования, убирая руку. - Еще научишься, - сказал мне Сташи, дергая уголком губ, вроде как улыбаясь. - Спасибо. Спасибо вам за все, - произнесла я, обводя взглядом демонов. - Да было бы… - начал говорить Хэссноройнр, но я прервала его, громко произнося: - Не надо говорить, что не за что! У меня нормальная комната, даже не нормальная, а отличная. Я по-тихому обворовываю кухню под присмотром Аделин, - демоны как один улыбнулись. – Меня за это не наказывают. Приставили Блазарда, пускай присматривать и доносить. Но он рядом и помогает мне. Отсутствие какой бы то ни было личной жизни не такая большая плата за компанию. Даже после моей истерики, вы не трогали меня, не заперли… И даже сейчас относитесь нормально, а не… - я сглотнула, закрывая глаза. Голова затрещала, и боль только усиливалась. – Да что ж такое? – болезненный шепот сам вырвался, я сжала пальцами виски. Диван рядом сильнее прогнулся и на моих руках появились чужие. Я вздрогнула, задержала дыхание, боясь еще большей боли, но ее не было, только тепло, приносящее облегчение. Глаза сами собой закрылись и дыхание выровнялось. - Болеть начинает, когда пытаюсь что-нибудь вспомнить, - начала говорить я. Язык сам развязывался. – Оказывается, я многого не помню, даже собственное имя вылетело из головы, словно что-то ненужное. - И как же твое имя? – голос Сташи обволакивал сознание, а тепло словно заползало в душу, мягко подталкивая меня говорить. Спроси он меня, я бы рассказала, что на самом деле все понимаю, знаю язык, но вопрос сейчас был другой. - Саннишаэль дель Шель… - слова сами легли на язык, и когда я их произнесла, резко открыла глаза, напрягаясь и хватаясь за теплые руки демона, отвела их, смотря на него. Слов нет… С какого перепугу я вообще это сказала? Абсурд какой-то… Всегда была Санни Демонова, все меня знают именно так, но в голове это Саннишаэль дель Шель звучит гораздо правильней. Я ничего не понимаю. Почему забыла о таких важных вещах? И чего еще я не помню? - Прости, - я резко одернула руки, разжимая пальцы и отпуская ладони демона. – Я не понимаю, что несу. В голове все запуталось. Уже не знаю, что «правда», что нет. - А твое имя? Оно – правда? Я решительно кивнула, смотря демону в глаза. Пусть эти мысли пришли неожиданно, пусть я не помню этого, я чувствую, что это правда. - Только, - начала говорить я, - осознание собственного имени никак не изменит того, что скоро этот красноглазый гад добьется того, что не удалось ему раньше… - без понятия, зачем я это говорю. Наверное, надеюсь на помощь... Не зная, получу ли ее. - И чего он хотел? - Убить меня…