Не поздно никогда

      Жади решила все предоставить воле Аллаха. Болезнь и тяжелые внутренние переживания изрядно подкосили силы молодой женщины. Не было не только сил рваться к чему-то — был утерян отныне смысл. Единственное, что беспокоило Жади — это дочь. Для себя она твердо решила: никто и ничто больше не собьет ее с установленного ориентира, центром которого являлась маленькая Хадижа. Если нет места для любви в ее жизни, если не суждено ей обрести женского счастья — что ж… Всю свою жизнь она посвятит дочери, пытаясь вложить в нее то, что ей самой так было чуждо и далеко до недавнего времени. Она сделает все, чтобы уберечь дочь от ошибок, которые сделала она сама.       В том, что Саид позволит ей вновь остаться под своей крышей, она почти не сомневалась. Жади даже дала себе обещание сделать все, что в ее силах, чтобы заслужить прощение Саида. Она уже смирилась со своей судьбой. Как бы ни бежала она от Саида, как бы ни рвалась от него, спасаясь бегством — все тщетно. Не Лукас — Саид был ее судьбой. Как много времени было потрачено на то, чтобы это понять, какие тяжелые потери нужно было для этого пережить. В глубине души Жади уже было все равно. Если ей суждено прожить рядом с мужчиной, которого всю свою замужнюю жизнь она считала врагом, то пусть это, наконец, свершится, лишь бы рядом была ее дочь.       Порой Жади рассматривала Саида, пока он не замечал ее пристального взора. Она, как будто, пыталась увидеть в этом суровом и жестком человеке того Саида, с которым познакомилась много лет назад. Того Саида, который ради нее пошел на обман в их первую брачную ночь, дабы защитить ее честь. Того Саида, который долгие годы терпел череду лжи и измен, того Саида, который все снова и снова находил в себе силы прощать ее, Жади. И она находила его. Он был все тем же, что и тогда. Она чувствовала это своим женским сердцем. За внешней непробиваемой оболочкой неприступного равнодушия, она по-прежнему видела красивого юношу, который пришел в дом к дяде Али, чтобы преподнести Жади свадебный подарок. В холодных стеклянных глазах повзрослевшего мужчины она читала живую зелень двадцатилетнего Саида, именно этим восхищенным взором он осматривал будущую невесту. Вернуть его расположение будет очень трудно. Жади сильно ранила Саида. Анализируя события прошедших лет, она впервые зрело и по-взрослому смотрела на свои поступки, сравнивая их с поступками мужа. За короткий промежуток времени она стала восхищаться Саидом, его несгибаемой силой воли, его стальным характером и главное — его любовью. Его любовью к ней, которой она, к своей горечи, пренебрегла много лет назад.       Жади все задавалась вопросом: по-прежнему ли любит ее Саид или же держит по многолетней привычке? Как часто он говорил ей о любви, а она все пропускала мимо ушей. Что он ей говорил месяц, два назад? Она пыталась воскресить в памяти хотя бы короткие кусочки их недолгих диалогов, но в голову лезли лишь пустые, бесконечно длинные, бессодержательные монологи Лукаса о нескончаемой любви. Устало отмахивалась от этих мыслей и снова переводила взгляд на Саида. Так что же чувствует он, этот холодный как кусок льда мужчина? Она боялась подойти к нему, боялась завести разговор. Да и было ли у нее на это право? Она и так была многим обязана ему.       Каждый день Жади молча благодарила Саида за проявленный такт в сложившейся ситуации. Она видела тяжелый взгляд Саида, знала, как хочется ему вернуться к недоговоренной теме того рокового вечера. Если бы не мучительный разрыв с Лукасом, если бы не болела эта глубокая дыра у нее в сердце, она бы облегчила душевные страдания своего мужа. Возможно, они бы помирились и даже может… Нет, Жади не хотелось забегать в будущее. Она больше никогда не подумает ни о чем наперед. На все воля Аллаха — так решила она сама. Но Саид… Каким родным он ей стал за эти недели. Находясь рядом с ней в болезни, он лишний раз доказал свою преданность Жади. Ту преданность, которую ей, наконец, удалось увидеть. Посылая ему свои робкие улыбки и благодарные взгляды, Жади видела его нескрываемое удивление, знала, что вся ситуация для него внове. Чувствуя его неуверенность, она взращивала в своей душе ростки надежды на прощение за все причиненные ему обиды.       Привычка видеть в муже тирана осталась далеко позади. Жади удалось рассмотреть Саида другими глазами. Чуткий и нежный — он всегда был рядом. В прямом смысле. Даже стоя спиной к мужу, она чувствовала его обеспокоенный взгляд. Слышала несказанные слова заботы. Чувствовала руки его на своих руках, бережно сжимающие хрупкие запястья. Сейчас она ощущала себя одинокой и уязвимой. Ей как никогда требовалась защита, но дядя Али и Зораиде были далеко, у Латиффы не было возможности постоянно находиться рядом с сестрой. И только ее муж, как бы сквозь года находился подле нее в бесконечном ожидании. Даже сейчас, обиженный очередной неверностью, забыв про свою гордость, жадно ловил любую ее улыбку. Как никогда сейчас Жади чувствовала его, и ей было мучительно больно за все годы их брака. Ах, если бы можно было кинуться к нему в объятия, выплакать слезы у него на груди. Но прижмет ли он к себе ее? Не оттолкнет ли? Бесконечная череда сомнений не давала Жади проявить свои чувства. Посылая ему свои немые сигналы, она ждала первого шага от Саида. ***       Впервые за всю свою жизнь Саид не знал, как поступить. Перемена, случившаяся с Жади, сильно его поразила. Хоть внешне он старался этого не выказывать, в глубине души у него зародилось крохотная надежда, что и на обломках счастья можно попытаться заново что-то построить.       Осматривая эту новую Жади, Саид не верил происходящему, ему все казалось, что это только снится. Из резкой в словах и движениях, Жади на его глазах превратилась в мягкую, ласковую и покорную женщину. Ту женщину, которой он хотел видеть ее в семейной жизни. Встречаясь с ней взглядом, он впервые видел, что она смотрит на него, а не сквозь, не мимо. Она видит его, улыбается, в ее карих глазах теплая нежность. Казалось, любовь Саида, которую он яростно пытался затоптать внутри себя последние месяцы, словно цветок восстала из пыли и зацвела новым, еще невиданным цветом. Наполняя своим ароматом умершие кусочки души мужчины, она, словно возвращала их обратно к жизни. Саид, задыхаясь от этого нового чувства, влюбился еще раз. Как тогда. Почти двадцать лет назад его любовь была сильна, вот только отличалась она в своей гамме. Двадцатилетний Саид любил легко, восторженно, трепетно. Сегодняшний Саид полюбил страстно, горячо и безумно. Казалось, уже ничто не сможет растопить ледяное сердце того, кто прошел через боль и страдания все эти годы. Но нет: та, кто уничтожила в нем человека, возродила его снова – его, обновленного и готового к новым дорогам к сердцу этой прекрасной женщины, что научила его любить смело и самоотверженно.       Как неприкаянный бродил он по комнатам своего большого дома. Замирая у ее двери на мгновения, раздираемый желанием войти в покои Жади, Саид бежал оттуда снова и снова. Любовь всей его жизни покинет этот дом через пару дней. В его власти все изменить. Что стоит ему простить и в очередной раз? Ни раз и не два он прошел сквозь унижения и справедливые упреки своей семьи, когда в снова и снова прощал Жади. Но разве под силу дяде Абдуллу или Назире заставить его разлюбить Жади? Что до самой Жади… Уж не от того ли она так счастлива и красива, что скоро покинет его дом? Она освободится от уз брака с Саидом навсегда, как и мечтала со дня их свадьбы. Упорхнет она словно птица из золотой клетки, забыв про дочь, про семью, про него. Будет счастлива с тем, кто никогда так и не сможет понять, что обрел. Саид не мог этого допустить. Умом он понимал, что пора отпустить Жади из дома, из жизни, из сердца… Сердце… Вот оно не отпускало ее. И как бы ни старался он вырвать ее оттуда, у него не получалось. Он не позволит ей быть счастливой без него. Пускай снова будет этот озлобленный взгляд, пускай снова он станет для нее врагом, пускай снова их дом станет полем для сражений, пускай. Зато она всегда будет рядом.       Приняв для себя такое решение, Саид заметно расслабился. Все стало теперь значительно проще. Предстоял, конечно, серьезный разговор на семейном совете, объяснения с Ранией, укоризненные взгляды Мохаммеда, но это казалось сущей ерундой, по сравнению с тем, что предстояло пережить в разговоре с Жади. Он уже видел, как меняется она в лице, после того как он сообщит ей о своем решении. Вначале недоуменный взгляд, будто не веря, уставится прямо в глаза мужчине, пытаясь прочесть там обман или шутку. Потом медленно до нее дойдет смысл сказанного, глаза, темные от природы, потемнеют сильнее от гнева и бессилия перед своей судьбой. Наполнятся, быть может, слезами злости и жалости к себе. И снова прекрасная и тихая Жади станет той Жади, которую он знал всю жизнь. Непокорную, воинственную, жестокою. Аллах! Дай сил пережить ее ярость.       Тихо ступая, Саид подошел к комнате бывшей жены и прислушался. За дверью звучала музыка, которую молодая женщина включала для танцев. Забывшись, он неслышно приотворил дверь и заглянул в образовавшуюся щель.       Посреди комнаты танцевала Жади. Саид уже и забыл, когда в последний раз видел жену танцующей. На ней был светло-голубой лиф, расшитый блестящими камнями. Камни поменьше на тоненьких тесемках спускались вниз по телу. При изгибах тонкого стана, они как змейки извивались и создавали едва слышный перезвон. Нижнюю часть тела обволакивала свободная полупрозрачная ткань в тон лифу. Время от времени из складок проступала обнаженная нога с золотым браслетом на щиколотке. Жади полностью отдалась своему танцу. Глаза ее были прикрыты, на губах играла легкая улыбка. Прекрасная в своем деле, она отдавала часть души каждому своему танцу. Вот и сейчас плавно и ритмично двигая телом, плетя незримые и путаные узоры своими руками, она создавала особую магию, главным пленником которой всегда был Саид, затуманенным взором следивший за каждым движением женщины. Дневной свет, падающий из окна, застревал в непослушной копне темно-каштановых волос, заставляя их блестеть и переливаться с каждым поворотом, с каждым движением головы. Звон браслетов, аромат бахура, витающий в комнате, мелодичная музыка, пленяющая Жади – это сводило Саида с ума. Не в силах противостоять чувствам, он приоткрыл дверь шире и вступил в комнату.       В ту же секунду таинственное очарование комнаты пало. Жади, открыв газа на шум, увидела Саида. Движение - и она отключила играющий магнитофон. В наступившей тишине бывшие супруги замерли друг напротив друга. Жади, не мигая, смотрела на Саида. Они не оставались наедине с тех пор, как женщина выздоровела. Грудь ее тяжело поднималась после танца. Не зная, куда деть руки, она накинула платок, находившийся в руках на голые плечи, закрывая тем самым от глаз Саида красоту своего стройного тела.       Тщательно отрепетированные слова вылетели из головы Саида. Он молча смотрел на женщину, в который раз восхищаясь ее необъяснимым умением сбить с мысли. Сколько раз слова обиды, упреки, недовольства так и не были сказаны потому, что напротив оказывалась та, лишь вид которой заставлял позабыть обо всем? Сейчас Саид не знал, как подступиться, с чего начать. Глядя с вниманием на него снизу вверх, Жади не могла скрыть интереса. Она не торопила его, терпеливо ждала начала разговора, который рано или поздно должен был произойти между ними.       Смахнув оцепенение, неожиданно хриплым голосом Саид, на удивление себе самому проговорил:       -Станцуй для меня, Жади, я прошу тебя.       Он не мог думать ни о чем другом, когда видел ее в этих восточных одеждах, с платками, которые, тая интригу, то закрывали все тело словно кокон, то, на мгновение, обнажали его. Теряя контроль, он полностью отдавался во власть своим чувствам. Так и сейчас, увидев впервые за долгое время танцующую Жади, в нем вновь вспыхнула страсть, желание погрузиться вместе с ней в вихрь восточного танца.       -Жади...-протянув ей руку, он не надеясь на взаимность, замер в ожидании ее реакции.       Его просьба была для нее неожиданной. Однако, не подав и взгляда недоумения, Жади лишь нежно улыбнулась и взяла протянутую руку мужа в свою. Ощутив тепло ладони, Саид еле слышно выдохнул. Он боялся, что она прогонит его или заставит объяснить поведение, но та лишь мягко потянула его за собой в сторону кровати. Саид покорно пошел за ней следом, не отводя взгляда от ее лица. Жади усадила Саида на край кровати и включила магнитофон. Прерванная композиция заиграла снова, а Жади продолжила свой танец.       Плавно двигаясь рядом с мужем, она внимательно следила за ним. Саид же, не заботясь о том, как выглядит он в эту минуту, заворожено глядел на гибкое упругое тело, стройные ноги, высокую грудь, стянутую тугим лифом, манящую ложбинку, шею с тонкой кожей, пульсирующую жилку... Все смешалось перед глазами. Он тянул к ней свои руки, но та, озорно сверкая глазами, не давалась ему, разжигая лишь желание. Едва касаясь пальцами его лица, Жади воспламеняла в нем настоящий огонь. Саиду, лишенному внимания Жади на долгие месяцы, хватило минуты, чтобы понять, как сильна его любовь, как безудержно его желание...       Женщина, войдя во вкус, начала двигаться быстрее в такт музыке, резкими вращениями головы перекидывала она свои длинные волосы из стороны в сторону, стараясь чтобы отдельные пряди касались лица мужчины. Приближая свое лицо совсем близко к лицу Саида, она видела его расширенные зрачки, чувствовала тяжелое дыхание. Каждой клеточкой своего тела она ощущала его желание. Обдавая его близостью своего жаркого тела, она вновь и вновь отскакивала назад, чтобы взять в руки очередной предмет для помощи в танце - саблю или платок. В очередной раз приблизившись к мужу, она неожиданно почувствовала его ладони на своей спине. Силой притянув ее к себе, Саид зажал ее в кольцо своих объятий. Жади не стала вырываться, однако спустя секунды аккуратно сняла его руки со своих бедер. Она танцевала для него, глядя в глубину его глаз. Как легко ей удавалось свести его с ума!       Ладонью она уперлась Саиду в грудь, тем самым заставив его принять полулежачее положение. Опираясь на один локоть, Саид, одурманенный облизнул пересохшие губы. Жади забралась на кровать и, стоя на коленях над мужем, продолжила свой танец. Сжимая своими ногами бедра мужчины, Жади, внезапно для себя ощутила жгучее желание. Никогда прежде она не хотела Саида как мужчину. Сейчас же, после новых обстоятельств и пересмотра своего отношения к Саиду, Жади ощутила, наконец, приход того чувства, которое запоздало для нее на двадцать лет.       Саид принял сидячее положение, и его лицо оказалось на уровне ее грудей. Сцепив за спиной Жади руки в замок, он, приблизив свое лицо вплотную к телу, жадно вдохнул знакомый аромат. Не впиться в нее поцелуями ему удавалось из последних сил. Оба держали под контролем всю ситуацию, но втайне друг от друга им больше всего на свете хотелось слиться устами, телами, душами...       Вскоре движения Жади стали плавными и медленными. Как всколыхнула она страсть в обоих, так неспешными движениями она успокаивала напряженные тела. Музыка на кассете закончилась и в комнате наступила тишина. Стоя перед бывшим мужем, Жади напоследок провела ладонью вдоль лица мужчины. Тот поймал на лету ее руку и на минуту задержал на своей щеке. Прикрыв глаза, он ловил последние волшебные мгновения этого момента. По-прежнему нежно держа ее руку в своей, Саид со всей любовью поцеловал теплую ладонь. Они вновь обменялись взглядами. Казалось, что теперь они могут смотреть друг на друга вечность.       Первой нарушила их связь Жади. Она аккуратно выпорхнула из объятий Саида и посторонилась, освобождая ему проход. Саид нехотя поднялся с кровати и тремя шагами пересек расстояние от кровати до двери. Задержавшись на секунду, он обернулся, чтобы еще раз посмотреть на любимую женщину. Встретив по-прежнему ясный взор и едва заметную улыбку, Саид неслышно покинул комнату.