Не поздно никогда

      Жади быстрым шагом шла по набережной. Заслонив лицо от слепящего солнца, она выглядывала на берегу Лукаса. Через несколько минут она увидела его; Лукас стоял в деловом костюме, а взгляд его был направлен на океан. Он находилсяк ней спиной, поэтому не увидел, как с радостной улыбкой молодая женщина бросилась к нему на встречу. Жади остановилась, когда их разделяло расстояние вытянутой руки, и со спины обняла Лукаса, прижавшись к нему лицом. Тот от неожиданности вздрогнул и резко повернулся. Увидев любимую женщину, он радостно улыбнулся:       -Жади, ты пришла! Жади же, ничего не говоря, преданно смотрела ему в глаза. Как долго она ждала этого момента! Каким тяжелым оказался путь к ее счастью, но она не сдалась, она здесь.       -Да, я пришла! Пришла, потому что было невыносимо ждать развода, не увидев тебя хотя бы еще раз!       -Жади… - в словах Лукаса улавливалась нежность, он снова и снова повторял это сладкое для уст имя. – Жади, я люблю тебя!       Их губы слились в поцелуе, а души, казалось, закружились в танце, видимом только им самим. Жади целовала родные губы, вкушая каждую секунду, каждое мгновение ее незабвенного счастья. Лукас водил руками по волосам, по спине любимой, забыв обо всем. Так они могли простоять, обнявшись, хоть целую вечность. Страх разлуки научил их ценить каждый вздох, каждую улыбку. Но им предстояло обсудить очень многое. Жади хотела задать вопросы, касающиеся их побега из Феса и предстоящей кражи Хадижи, поэтому мягко отстранившись от любимого, Жади перешла сразу к делу:       -Лукас, ты уже нашел нам квартиру, в которой мы остановимся после моего побега из дома дяди?       -Да, на какое-то время мы будем вынуждены пожить в другой стране. Мы пробудем там столько, сколько понадобится для того, чтобы утих шум после твоего побега, - Лукас провел рукой по волосам Жади.       -А куда мы сбежим? – с предвкушением спросила она.       -Мы сбежим в Боливию, а жить будем в Ла-Пасе, это огромный город. Найти нас там будет очень трудно, я бы даже сказал – невозможно. Придется там остаться на несколько лет, а потом…       Лукас не упел закончить свою мысль, как его прервал возмущенный голос Жади:       -Лет? Лукас, ты сказал лет? А как же моя дочь? Ты забыл о ее существовании?       -Я не забыл, Жади, - Лукас усталым жестом потер глаза, - подобраться к девочке нам удастся только спустя пару лет, тогда напряжение твоей семьи, а в частности Саида, спадет, и он ослабит контроль, разве я не прав?       -Да, но… - Жади ошарашено смотрела вдаль. Она готовилась к разлуке с дочерью, но даже не могла предположить, что это сможет растянуться на несколько лет. – Неужели невозможно будет похитить ее раньше, чтобы мы все вместе отправились в… в…в Боливию?!       -Жади! – в голосе Лукаса послышались нотки раздражения. – Я не хочу угодить за решетку! К тому же мы выиграем время для принятия другого, менее глупого решения. Мы воссоединим тебя с дочерью.       -У нас больше нет другого решения, Лукас! – Жади запальчиво повысила голос, - Саид никогда в жизни не отдаст мне дочь, а жить без нее я не смогу! Какое другое решение ты собрался принимать? Мне казалось, что мы уже давно это обсудили!       -Жади, тогда ты была на эмоциях, я был уверен, что у тебя будет время понять, в какую авантюру ты хочешь ввязать нас. Жади! Красть ребенка среди бела дня. На это отважиться лишь умалишенный. К тому же зная о ваших строгих обычаях! Это же преступление!       -Да! И я готова на него пойти ради тебя, а ты? Ты готов ради меня рискнуть хотя бы раз? – Жади выжидающе смотрела на растерянного Лукаса. Грудь ее высоко поднималась от участившегося дыхания.       -Жади, давай не будем снова начинать этот разговор, - Лукас притянул ее к себе, - я же сказал, что сделаю все, чтобы ты была счастлива. Я люблю тебя! Сейчас главное дождаться развода, давай решать проблемы по мере их поступления.       Эти слова, как обычно, принесли целительный эффект. Жади, перестав сопротивляться, присмирела в руках Лукаса. Так, глядя на океан, они простояли еще какое-то время, каждый думая о своем. Жади думала о том, что пообещал Лукас. Конечно же он все сделает ради нее, ведь она уже стольким пожертвовала ради него! Спокойствие воцарилось в душе Жади, но ненадолго. По натуре ей хотелось знать все и сразу, ее не устраивала призрачная неизвестность, поэтому она вновь завела разговор:       -Когда приеду в Фес, я не буду разбирать сумку. Возьму из дома Саида сразу все самое необходимое, чтобы не перекладывать вещи, - эту фразу Жади сказала вслух, никому, по сути, ее не адресуя.       -А встретимся мы, как обычно, в развалинах, - продолжила она, - ты ведь понимаешь, что лететь из Марокко нам придется с пересадками? Дядя Али попытается нас поймать. В эту минуту Лукас глубоко вздохнул и отстранился от женщины.       -Да, по поводу нашего с тобой переезда, Жади, - Лукас замялся, а потом продолжил, - Боюсь, мы не сможем бежать сразу после твоего приезда в Марокко. Выпалив все на одном дыхании, он внимательно посмотрел на женщину, которая от неожиданности не могла вымолвить ни слова. Лишь немой вопрос застыл в ее глазах. Лукас верно понял это молчание и продолжил:       -Это касается работы. Мой отец попросил меня принять участие в кампании, которая имеет большое значение для всего предприятия Ферраза. Я пытался его отговорить, но… В очередной раз Лукасу не дала договорить Жади, громко воскликнувшая:       -Мы не сможем уехать только потому, что тебе нужно работать?! Лукас, ты серьезно? Мы ждали столько лет, и вот уже когда все получилось, ты вдруг говоришь о том, что ты не можешь отказать отцу?       -Жади, я понимаю твою злость и не сержусь на тебя, но пойми и ты меня, - Лукас облизнул пересушенные от волнения губы, - я не могу оставить отца в такой крайне важный момент для его предприятия!       -Хочешь сказать, что ты променяешь меня на работу? – Жади не могла поверить своим ушам.       -Конечно же нет, Жади! Просто нужно время, всего лишь несколько недель, эта кампания не будет длиться дольше, вот увидишь! Я просил отца отстранить меня от работы, но он уперся и, в общем…       Красноречивое молчание Лукаса сказало все то, что старательно пыталась не замечать Жади во время их продолжительного романа. Ни в двадцать, ни в тридцать шесть, ни даже в пятьдесят лет – Лукас не сможет принимать твердых решений, до конца следовать планам, пускай и меняющимся время от времени. Жади поднесла тыльную сторону ладони ко рту. Изо всех сил пытаясь сдержать подступающие слезы, она стала смотреть в даль. Минуты ей хватило прийти в себя, а потом она тихо продолжила:       -Я ждала столько лет…       -Вот именно, Жади! – воодушевленно начал Лукас. – Мы ждали достаточно долго. Почти двадцать лет! Неужели какие-то две недели позволят нам расстроить наши планы?       -Я хотела тебя спросить о том же, - Жади не отводила взгляда от воды, - почему ты не сказал твердого «нет» своему отцу? Почему снова заставляешь меня томиться в ожиданиях?       -Жади, поверь, я пытался поговорить с отцом. Он просто не стал меня слушать. В конце концов мы просто перешли на крик, и он пригрозил мне лишением места в его компании. Все очень серьезно, я могу лишиться всего – всего, что добивался многие годы, - Лукас в отчаянии посмотрел на женщину.       -А ты не боишься потерять меня? – эти слова Лукас с трудом услышал из-за шума прибрежных волн. В ожидании ответа Жади развернулась и в упор посмотрела на уже далеко не юного мальчишку, в которого влюбилась, потеряв голову.       -Очень боюсь, но…       -Так просто возьми вещи и уезжай в Марокко следом за мной! – эту фразу Жади произнесла громче и потом, от слова к слову, прибавляла децибелы к каждому выточенному предложению.       -Лукас! Я очень жду от тебя решительных действий. Не раз и не два ты оставлял меня с чемоданом, неоднократно бросал, кормя ложными надеждами. В этот раз у нас все будет по-другому. Если ты действительно решил связать со мной свою жизнь, тебе придется отказаться от мнения отца, его денег и всех благ, которые ты успел наработать за время нашей разлуки. Но поверь, когда мы уедем, мы начнем новую жизнь, понимаешь? НАШУ жизнь, Лукас. Мы вместе будем работать. Да, тебе придется начать с нуля, но я буду рядом, у тебя получится! Все, что нам пошлет Аллах, мы преодолеем, только если будем вместе, каждую невзгоду переживаем, а их будет немало, но ведь это и есть жизнь, скажи, разве я не права?       Лукас заворожено смотрел на женщину, полную какой-то немыслимой энергии. Но как же объяснить ей, что все не так просто в жизни, как она привыкла. Все, что Жади получала в жизни, заслуга ее богатого мужа. Лукас, будучи неуверенным в себе, сомневался в том, что сможет дать ей все то, что она воспринимает как должное. Лишиться места в компании отца для него было равнозначно кресту, поставленному на своей карьере. Леонидас Ферраз так просто не простит побег сына. А это значит, что будут перекрыты все ходы, и найти подходящую работу будет просто невозможно.       -Жади, я не смогу зарабатывать деньги, чтобы обеспечивать тебя!       -Неужели ты думаешь, что счастье в деньгах или в их количестве? Мы оба устроимся на работу и будем зарабатывать по мере возможности! Лукас, я совершенно не вижу здесь никакой проблемы!       -Зато ее вижу я, Жади, - голос Лукаса неожиданно стал жестким, - ты и я – мы привыкли к удобной и богатой жизни. Вот только эту удобную жизнь создали для нас родные люди. Ты не имеешь образования, поэтому можешь рассчитывать только на самую низкооплачиваемую работу. Я сомневаюсь, что ты согласишься мыть полы в дешевой забегаловке. Я же, без финансовой поддержки и веского слова своего отца, также мало что представляю в жизни. Жади! Если я сейчас откажусь от его работы, в дальнейшем он не окажет мне поддержки, у нас попросту не будет денег к существованию. Мне уже не двадцать лет, Жади. Я не смогу зарабатывать деньги игрой на гитаре в переходах. Последние слова Лукас произнес с явной горечью. Сейчас он выплеснул на любимую женщину все свои давние страхи, душившие его последнее время.       -Лукас… - в голосе Жади была отрешенность и пустота. – Но зачем же ты тогда уверял меня, что мы справимся. Обещал, что найдешь способ устроить нашу жизнь?       -Понимаешь… Тогда я думал, что смогу. Быть может это от энергии молодости… Не знаю, - Лукас невидящим взором смотрел вдаль, а перед глазами его мелькали прожитые годы, - когда мы молоды, нам кажется, что все по плечу. Но подножки судьбы отнимают у нас эту уверенность и, кажется, что мы не можем уже ничего. Это и случилось со мной. Жизнь с Маизой изрядно изменила меня.       Лукас и Жади стояли рядом. Однако после сказанного их уже разделяла не пара метров, а целая пустыня. Подобной ей не было конца и края, которая соединяла бы двух бесконечно далеких друг от друга людей. Они старались не смотреть друг на друга. Слова Лукаса о невозможности бежать после приезда Жади в Фес переросли в нечто большее. Они оба понимали это. Лукас, уличив самого себя в трусости и малодушии, благодарил высшие силы за то, что помогли, наконец, сказать напрямую о своих страхах любимой женщине. Жади же, отбросив призму, в которой пыталась разглядеть героя всей своей жизни многие годы, широко раскрыв глаза смотрела на мужчину, изрядно потрепанного и слабого, измученного многолетней внутренней борьбой с самим собой. Пытаясь ухватиться за последнюю тонкую соломинку, Жади уже сквозь слезы прошептала:       -Лукас, а как же судьба? А как же те годы, что мы ждали в надежде на счастье?       Лукас долго молчал. Он не знал, что сказать женщине, погубившей ради него свою жизнь. Не знал, что сказать заплаканной жене, упорно ждущей его каждый вечер. Не знал, что ответит отцу, разочаровавшемуся в единственном сыне. Не знал, что сказать брату, когда он снова явится ему во снах. Он даже себе толком не мог ничего сказать. Знал он лишь одно: сейчас, под влиянием нахлынувших чувств, он слепо рушил свой хрупкий иллюзорный мир, в котором жил он уже долгое время. Именно сейчас он обрывает тонкую нить, связывавшую его с мечтами и надеждами молодости. Сейчас он хоронил свое счастье под тяжелыми плитами такого бессилия. Упоенный жалостью к себе, он позволил слезам выступить из глаз. Жади ждала ответа. Стоя спиной к любимой, он чувствовал ее выжидающий взгляд. Но сильнее он чувствовал разочарование, охватившее в эти минуты безлюдный пляж и двух одиноких людей, которые сегодня потеряли то, во что верили почти двадцать лет.       Собравшись с мыслями и глубоко вздохнув, Лукас обернулся к Жади.       -Нет, Жади… Мы просто все неверно поняли. – голос его сейчас был твердым, а глаза уверенно смотрели в лицо Жади. - Судьба не звала нас, она давала понять, что мы ошиблись. Отворачиваясь от ее уроков, ты обманулась мной, а я… А я был обманут тобой.       Жади не рвалась, не путалась, как это обычно бывало с ней. Лицо было мокрым от слез, а сердце, казалось, еще минута и не сможет вынести такой нагрузки. Когда Лукас произносил свои последние слова, что-то в глубине души у нее надломилось и дало трещину. Жади молча опустилась на песок. Он еще сохранил тепло дня, поэтому несчастная женщина погрузила в него свои кисти рук, пытаясь отогреться. Все ее тело сотрясала крупная дрожь. Ей хотелось раствориться в этом дне. А еще лучше исчезнуть, чтобы никогда больше не услышать этих страшных последних слов. Буква за буквой впечатались они в сознание Жади: «Неверно поняли…», «Мы ошиблись…», «Ты обманулась мной…»… Она не услышала его последнего прощания, лишь обернулась, когда Лукас был уже маленькой точкой на безлюдном сейчас пляже. Жади не осознавала, сколько провела так времени, сидя на остывшем песке. Лишь когда солнце стало медленно катиться к закату и бросало последние свои лучи, она поднялась и, не поднимая глаз, медленно пошла домой.