Инквизитор и его сестра

Обложившись бумагами, Эвелин сидела под крышей кузни и неспешно сортировала запросы. Увидь её сейчас Сэра, мигом пинками раскидала бы «бумажки для топки» и утащила девушку на улицу. А если бы узнала, что подруга занимается этим уже третий час, наверняка попыталась похоронить её под снегом. Но эльфийки в крепости не было: после бала Лелиана поручила ей слегка встрясти кое-каких аристократов, поэтому сейчас Сэра в компании Друзей Рыжей Дженни, должно быть, срывала какой-нибудь званый ужин или меняла золото в чьём-нибудь хранилище, в лучше случае, на землю. – Леди, может, прервётесь? – раздался с первого этажа сильный голос кузнеца. – Мы уходим на обед и вам советуем! – Вы идите, я догоню! – крикнула она в ответ. – Мне совсем чуть-чуть осталось. Дверь захлопнулась, и Эвелин с утроенным рвением схватила последние запросы. Не то чтобы она прониклась искренней и всеобъятной любовью к документам, но после трёх дней усердной работы с военными отчётами у Каллена и бесконечных писем от орлесианцев, которые ящиками ей приносили агенты Лелианы, стопка запросов, требующая сортировки, не особо пугала. Правда, как оказалось, бланки старого образца перепутались с новыми, среди них ещё и затесались уже давно выполненные, а некторые так и вовсе пришлось переписывать заново. Ну да ведь это не смертельно. С облегчением положив последний листок на нужную стопку, Эвелин выдохнула. Ура. Закончила. Она уже хотела спускаться вниз, как дверь в кузню приоткрылась, что немало удивило её – так быстро ни один солдат в их крепости не ел. – Кассандра, вы помните о вашем обещании? Удивлённо моргнув, девушка закрыла себе рот руками и замерла, чтобы не издать ни звука. Последний раз так грозно и раздражённо Каллен говорил с капитаном стражи Зимнего дворца, который не мог поверить в венатори, напавшего на них в саду. – Тогда я прошу заняться его исполнением прямо сейчас. – Нет, – коротко ответила женщина, и Эвелин в очередной раз поразилась её выдержке. От одного только наполненного злобой голоса командора ей было не по себе, а от его вида сейчас, наверное, и Корифей бы в страхе отступил. – Кассандра, вы обещали… – Я помню все свои обещания, – теперь уже и женщина начала заводиться. – И я не считаю, что мы сейчас нуждаемся в новом генерале. Вы вполне в состоянии выполнять свои обязанности. – Тогда я сам уйду в отставку. Невольной свидетельнице их разговора стоило огромных усилий не выдать своего присутствия. – Вы от себя слишком многого требуете, – уже мягче произнесла Кассандра. – То есть, по-вашему, лучше сохранить своё лицо, чем признать, что я… Дверь в кузню снова открылась, и кто-то молча прошёл – неужели кузнец отправил кого-то из помощников за нею? Вот парень-то попал… – Поговорим об этом позже, – бросил командор. Снова шаги, и Кассандра произнесла: – А кто-то говорит, что я упёртая. Даже смешно. Дверь громко хлопнула, девушка даже почувствовала, как задрожала стена. – Каллен сказал тебе, что больше не принимает лириум? – спросила Кассандра. Эвелин показалось, что она ослышалась. Каллен не принимает лириум?! Он же храмовник, он не может без лириума, это же убьёт его! И кто же это там такой зашёл, что знает об этом, а она – нет? Ответ нашёлся сам собой. – Да, и я его решение уважаю, – твёрдо произнёс Максвелл. – Я тоже. Хотя меня он вообще слушать не хочет. Каллен попросил, чтобы я подыскала ему замену. Я отказалась. Потому что в этом нужды нет. Кроме того, это его просто убьёт. Он столько сделал и так далеко зашёл… Что. Здесь. Происходит? Каллен не принимает лириум. Её брат в курсе происходящего и ни разу и словом не обмолвился. А теперь всё это может привести к тому, что место Каллена займёт кто-то другой. В голове Эвелин сама собой нарисовалась картина, как какой-то толстый, седой, очень важный генерал – и обязательно ужасно противный – расхаживает по отремонтированной во время их поездки в Зимний дворец башне командора и только делает, что строит из себя важную шишку. Бр-р-р, гадость. – Мне кажется, Каллен в состоянии сам решить, что делать, – тем временем холодно произнёс Максвелл. – В конце концов, мы ему не родители, чтобы поучать, как правильно поступать. – Это так, – с неохотой согласилась Кассандра и, чуть погодя, продолжила: – Маги говорят о своих страданиях, а храмовники нет. А они привязаны к Ордену всецело, телом и душой. И кто-то всегда крепко держит другой конец лириумного поводка. У Каллена есть шанс порвать поводок, доказать себе и другим, кто хочет последовать его примеру, что это возможно. Он может это сделать. Я поняла это, ещё когда встретилась с ним в Киркволле. Поговори с ним, может, сейчас самое время принять решение? – Я подумаю, – вновь безэмоционально произнёс Максвелл, и у Эвелин появилось настойчивое желание бросить в него что-нибудь, желательно, тяжёлое и самовоспламеняющееся. Где опять его эмоции?! Дверь снова открылась и закрылась. Девушка осторожно выглянула и убедилась, что у камина, скрестив руки, стоит Максвелл. Один. Нащупав свой шарф, девушка скомкала его и бросила в брата. – Почему ты мне не рассказал?! От испуга и неожиданности Инквизитор потерял равновесие и чуть не упал на раскалённые угли. – Эви? Что ты здесь… – изумился он, глядя на свесившуюся сверху девушку. – Отвечай! Стянув с плеч шарф, Максвелл прямо посмотрел на сестру. – Потому что он хотел, чтобы это осталось в тайне. – Мы должны поговорить с ним! – перилла, на которые она опиралась, начали покрываться ледяной корочкой. Заметив это, её брат нахмурился и направился к лестнице наверх. Спешно взяв свой полушубок – в Скайхолде резко похолодало, а болеть она в ближайшее время не планировала, – Эвелин поспешила к нему навстречу. – И что мы ему скажем? – накинув на шею сестры шарф, ядовито поинтересовался Максвелл. – «Каллен, это, конечно, здорово, что ты целый год держался, но, знаешь, нам совсем не хочется видеть твои страдания, так что будь добр, прими лириум». Так что ли? Девушка опешила и чуть не села прямо на ступени. Год – большой срок. Очень большой для того, кто принимал лириум. Даже у магов может развиться зависимость от этого вещества – Эвелин видела таких ещё в Круге*. И то, какие страдания они испытывали, когда их заставляли прекратить принимать лириум – такое навсегда впечатывается в память. А ведь ученикам специально показывали, как магов ломало, чтобы другие не сделали той же ошибки. Слепая дурёха, так долго общаться с человеком и не видеть его мучений. Она-то, наивная, считала, что фраза «бывший храмовник» относится лишь к статусу, а не к… – Но ты права, – её брат взял девушку за руку, – нам надо поговорить с ним. – Погоди-погоди, – тут же вцепилась в перилла она, панически озираясь. – А… что мы ему скажем?.. – Уже думаешь, как бы сбежать? – хитро прищурился Максвелл. – Ничего не думаю, – надулась его сестра. – Никуда я не сбегаю. – Да ну? А как тогда мне назвать твои исчезновения в неизвестном направлении при появлении командора? Под укоряющим взглядом брата девушка потупилась. Действительно, стоило ей заметить Каллена в поле зрения, как воспоминания о том, что он сказал ей на балу, и мысли о том, что могло бы произойти дальше, если бы не появился убийца, вызывали прилив смущения, дрожание в коленях и учащённое сердцебиение. Что уж говорить про общение с ним, когда она даже глаз не могла на него поднять. Трусиха. – Но… Максвелл не собирался давать ей возможность придумать отговорку и просто потащил Эвелин за собой. В дверях они столкнулись с учеником кузнеца, которого таки отправили за девушкой, и тот проводил их ошалелым взглядом, получив от Инквизитора заверение, что они пообедают в другом месте. Когда Каллен увидел свою отремонтированную башню, он был несколько в шоке – конечно, ему же никто не сообщил о грядущих преображениях. Но зато теперь было точно видно, что в ней обитает не абы кто, а генерал Инквизиции. Снаружи все дырки заделали – правда, мужчина всё-таки посетовал на отсутствие плюща, к которому привык, но от предложения друга вырастить новый отказался, – и теперь внутри не было жутких сквозняков. Обстановку тоже слегка изменили: вместо, как говорил Максвелл, дурацкой лестницы построили нормальную, проходящую над одной из входных дверей в кабинет, и камин, в котором теперь всегда бодро горел огонь. Обновили мебелировку и притащили огромный стол – на предыдущем никогда не хватало места для всех документов. И хотя командор некоторое время ходил с крайне оскорблённым видом, переезжать в другую заброшенную башню он не намеревался. Впрочем, все эти новшества не изменили давней традиции врываться в башню без стука, и Максвелл решительно толкнул дверь. Бдыщ!!! Новый удар был вызван влетевшим в дверь ящиком. Его содержимое, выпавшее в полёте, высыпалось на пол и какие-то склянки звякнули о камень. – Дыхание Создателя! Я не видел, как ты вошёл… – раздалось из кабинета. – А, ничего, – стараясь не наступить на колбочки, махнул рукой Инквизитор. – Ты же не в меня целился, а коробка, похоже, заслужила. Эвелин нерешительно проследовала за братом, но стоило ей столкнуться взглядом с Калленом, как она резко опустилась, чтобы собрать содержимое ящика. – Не нужно… – попытался он её остановить, но девушка быстро пробормотала в ответ: – Мне не трудно. Да и не хорошо, если кто-то наступит. Пока сестра собирала колбы и инструменты, Максвелл обратился к другу: – Каллен, как мне всё это понимать? Я думал, у тебя всё под контролем. Тот покосился на Эвелин, но пристальный взгляд лидера требовал ответа. – У меня всё под контролем, – произнёс мужчина, обходя своё рабочее место, чтобы забрать у девушки ящик. И, словно в опровержение сказанному, его лицо исказила гримаса боли. – Каллен! – воскликнула Эвелин, подбегая к нему. Увидев её ужас, он попытался ободряюще улыбнуться. Вышло совершенно неискренне, и командор повернулся к Инквизитору: – Ты как-то спрашивал, что произошло в ферелденском Круге... Так вот, в магов вселились демоны. Храмовников – моих друзей и наставников – перебили. Всех. Девушка испуганно отшатнулась. О том, что тогда случилось, она знала лишь по слухам. Страшным. Диким. – Меня пытали. Они хотели помутить мой разум, подчинить, сломать – не знаю, – и я… – Он горько усмехнулся и сфокусировал взгляд на Максвелле. – Как после такого можно остаться прежним человеком? – С силой оттолкнувшись от стола, Каллен отвернулся к узкому окну и ударил кулаком по каменной стене. – Но я всё ещё хотел служить. Меня послали в Киркволл. Я доверился рыцарю-командору, и что же? М? – Его кулак вновь глухо ударился о кирпичи. – Её страх перед магами привёл всех к безумию! – Какое-то время мужчина исподлобья глядел в окно тёмно-серые тучи, а затем устало продолжил: – Круг Киркволла пал, мирные жители погибали на улицах… – Он медленно повернулся к близнецам. – Теперь вы понимаете, почему я не хочу иметь к этому никакого отношения? Всё ещё сжимая в руках коробку со злосчастным лириумом, Эвелин дрожащим голосом произнесла: – Но… ты ведь рискуешь собой, и… – Я знаю, – с какой-то даже обречённостью ответил ей Каллен. Теперь он мерил шагами пространство вдоль стены, всё больше напоминая раненного дикого зверя, загнанного в каменную клетку. – Я думал, что так будет лучше, если я вновь стану сам себе хозяином. Но эти мысли не покидают меня: от нас зависит так много жизней... Что, если я не справлюсь? Если не смогу?.. Я принял присягу. Я не могу делать для Инквизиции меньше, чем для Церкви! – С ненавистью посмотрев на ящик с зельем, мужчина впечатал кулак, но теперь в книжный шкаф. Дерево нехорошо скрипнуло, и с полки упало несколько книг. – Я должен принимать его. В кабинете повисла давящая тишина, нарушаемая лишь тяжёлым дыханием Каллена и треском поленьев в камине. Покосившись на сестру – та неотрывно глядела на мужчину, до побелевших костяшек сжимая саквояж с лириумом, – Максвелл легко подтолкнул её в спину. Обернувшись и встретив ободряющий взгляд брата, она осторожно подошла к командору. – Дело ведь не только в Инквизиции… – начала было она, но остановилась. Тряхнув головой, смело заглянула ему в глаза с напором спросила: – Здесь и сейчас: ты хочешь принимать лириум? Говори! Словно загипнотизированный зелёными глазами, Каллен медленно разжал кулак и, вздохнув, ответил: – Нет… Но эти мыс… Эвелин уже не слушала. Она так стремительно выбежала из комнаты, что никто даже не успел понять, что происходит. За окнами мелькнула несчастная коробка, а мгновение спустя сверкнула яркая вспышка и раздался негромкий взрыв. Довольная собой, девушка, потирая руки, гордо вернулась в кабинет. – Нет лириума – нет проблем. Каллен перевёл округлившиеся глаза на Инквизитора, который с трудом сдерживал улыбку, но, заметив вопрос в глазах друга, произнёс: – Тебе не нужен лириум, поверь. Ты смог построить армию Инквизиции без него, сделал из хляпиков вроде фермеров и пилигримов войско, способное сражаться и побеждать демонов – тоже без лириума. И вести их к победе ты тоже сможешь сам. Но меня беспокоит твоё здоровье, поэтому, – он поглядел на сестру, – Эвелин, назначаю тебя личным врачом командора. Если вдруг, сохрани нас Андрасте, его состояние ухудшится, ты имеешь все полномочия отстранить его от службы и даже заставить вновь принимать лириум. Но, видит Создатель, в этом нет никакой нужды. – Почему я? – опешила девушка. – Может, лучше Солас? – Ты серьёзно собираешься сделать проблемы нашего командора достоянием общественности? – Н-нет, – тут же помотала она головой. – Ты же знаешь, из меня довольно посредственный лекарь: ранки залечить да боль снять... – Оспариваем приказы Инквизитора? – многозначительно поглядел на неё брат. – Никак нет, – буркнула Эвелин. – Тогда марш выполнять необходимые приготовления. Бормоча что-то про раскомандовавшихся Инквизиторов, девушка послушно покинула кабинет. – Зачем ты ей рассказал? – с каплей обиды и морем злобы в голосе поинтересовался Каллен, стоило двери закрыться за ней. – Я ей ничего не рассказывал, – честно ответил Максвелл. – Она была в кузнице, когда вы с Кассандрой разговаривали. Устало проведя ладонью по волосам, командор вздохнул. – Ты действительно считаешь, что я смогу побороть это? – Ты уже много раз доказал, что можешь. Так что жду, когда ты добавишь к своему внушительному списку побед ещё одну. – Слишком много лести, – хмыкнул Каллен. – Зимний дворец ещё не отпустил? – Нет, но уже начал выветриваться.

***

Эвелин стояла у башни командора с занесённой рукой и никак не решалась постучаться. Самым гадким было то, что развернуться и уйти, мысленно решив вернуться через часик-другой, она не могла, потому как комнату под библиотекой, где Солас разрисовывал стены и обычно проводил какие-нибудь исследования, оккупировали Максвелл и Дориан. Оба видели, как девушка шла сюда и проводили очень многозначительными взглядами. Так что отступать попросту некуда. Ветер завывал, набивая ворот снегом, грозя в случае промедления превратить её в снеговика, и Эвелин решительно постучала. В ответ раздалось привычное «Заходи». – Не отвлекаю? – приоткрыв дверь, спросила она. Мужчина покачал головой, дописывая что-то. В помещении было как-то непривычно душно – в камине танцевало пламя. Прежде здесь бывало так же холодно, как и на улице, и девушка с трудом представляла, как вообще в этих условиях можно жить. Теперь же тут было даже слишком жарко, и девушка поспешила снять полушубок. Только почему-то дышать всё равно было тяжело. – Как ты себя чувствуешь? – осторожно отодвигая стопки бумаг для принесённого небольшого ящика, спросила Эвелин. – Уже лучше, – кивнул Каллен и отложил дописанный приказ. – Тебе всегда так тяжело? – теперь девушка пододвигала к столу второй стул, до этого скромно ютившийся в углу. Вздохнув, он поставил свою подпись на очередном документе и без особой охоты ответил: – Боль то уходит, то возвращается. Иногда чувствую себя так, словно вернулся туда… – Снова тяжёлый вздох. – Не надо было тогда так много на себя брать. – Кто-то однажды сказал, – сделав какие-то пометки в записной книжке, Эвелин лукаво посмотрела на него, – что мне не следует взваливать всё на себя. Похоже, теперь моя очередь сказать этому кому-то: ты всегда можешь положиться на меня. – Обменявшись с ним улыбками, она потянулась к своему саквояжу. – А пока мне нужно провести осмотр. – Не ожидал, что ты так серьёзно к этому отнесёшься. – Легкомысленно относиться к прямому приказу Инквизитора? Это даже для его сестры звучит опасно. К тому же после того, как я узнала… – девушка запнулась и виновато посмотрела на него. – Прости, я не хотела подслушивать. – Я знаю, – кивнул командор. – Рано или поздно тайное всё равно становится явным. Откашлявшись, Эвелин принялась за осмотр. Пульс, дыхание, реакция. Она так внимательно изучала его лицо, задавала вопросы, записывала ответы, что даже не замечала, насколько заворожённо наблюдал за ней пациент. – Следи взглядом за моим пальцем. Эвелин водила рукой, и Каллен послушно глядел на неё, гадая, какие выводы она сделает на основе столь забавного действия. – Тебе, наверное, было тяжело учиться, – заметил мужчина, надеясь, что попытка поговорить не помешает её работе. Осторожно постучав молоточком по его коленям, девушка потянулась к рукам. – Почему? – Совмещать и боевую магию, и целительство – это требует в два раза больше усилий. Улыбнувшись, она несильно постучала по локтям и, спешно сделав какие-то записи, ответила: – Целительство я изучала только в теории. У меня… были разногласия с преподавательницей лечебной магии. – Звучит крайне нереалистично, – улыбнулся Каллен. Отложив тетрадь, Эвелин бодро продолжила: – А ты представь низенькую бабулечку, лет восьмидесяти, с серо-белой тоню-ю-юсенькой косичкой и толстой тростью, которой она стучала на весь коридор, когда злилась – это Кроул. Эта женщина невзлюбила меня с первой встречи. Я тогда только-только приехала в Круг, много капризничала и шалила ещё больше. Ещё и умудрилась подпалить её мантию. Случайно! Честно слово, я не хотела, но у меня почти не получалось контролировать магию огня, даже Первый Чародей и рыцарь-командор признали мою невиновность. – Верю-верю, – посмеивался Каллен. – Вот! И ты поверил, а она – нет! – всплеснула руками рассказчица. – Сколько же крови она мне подпортила… В переносном смысле, разумеется. А ещё она обожала повторять, что из-за таких как я люди считают магов сумасшедшими. За её спиной над этим даже храмовники посмеивались. В общем, я не подходила её стандартам «идеальной целительницы» – скромной магессы, чья эмоциональность не могла быть более активной, чем у усмирённых, – и мечта стать лекарем сказала мне сердечное орлесианское «прощай», – она потянулась к ящику за новым инструментом. – Снимешь ненадолго рубашку? Кашлянув, командор принялся послушно стягивать одежду. – Что-то не похожи твои действия на работу попрощавшегося с мечтой человека. На мгновение Эвелин затаила дыхание, не в силах оторвать взгляд от накачанного торса мужчины. Ровные кубики пресса местами были пересечены тонкими светлыми шрамами – следами давно минувших сражений. На правом плече краснела свежая рана – не самое приятное воспоминание о Зимнем дворце. С трудом поборов желание провести пальцем по его коже, она смогла поднять взгляд к лицу. – Не болит? – кивнула на плечо. Получив отрицательный ответ, девушка продолжила: – К нам однажды приехал маг «на перевоспитание». Кстати, из ферелденского Круга. Может, ты его даже знаешь, его зовут Андерс. – Предпочёл бы не знать, – глядя в сторону, ответил он. Грустно вздохнув, девушка приложила палец к губам, давая понять, что нужно немного помолчать, и принялась снова слушать его дыхание. Потом принялась быстро что-то строчить. – Я хорошо знала его задолго до произошедшего, и тот Андерс, с которым я училась, совсем не похож на нынешнего… – отстранённо заговорила она. – Мы с ним оба были искателями приключений на все части тела. Пожалуй, могли бы стать хорошей легендой для Круга. Особенно мне нравится вспоминать, как мы пугали соседей оживлёнными магией доспехами. Правда это длилось до тех пор, пока жертвой нашей шутки не стал Первый Чародей, – девушка не сдержала смешка. – Только взбалмошный характер не мешал Андерсу быть целителем. Ещё будучи учеником он стал мне учителем. Практиковаться возможности, конечно, не было, но мне и теории хватало. Ну, а когда началось восстание, мои знания очень пригодились. – Закрыв тетрадку, она улыбнулась. – Осмотр окончен. – Что посоветуете, мой личный врач? – стараясь не думать о её знакомстве с человеком, из-за которого мир погрузился в хаос, Каллен облокотился на стол и подпёр подбородок кулаком. – В идеале – отпуск на год куда-нибудь в деревню или на тёплые берега, где нет разрывов, демонов и военных отчётов. Но так как в реальности это абсолютно неосуществимо, – Эвелин задумчиво крутила между пальцами перо, – мои рекомендации таковы: больше ешь и отдыхай и немного меньше трудоголизма. Кошмары бывают? – Мужчина кивнул. – Тогда я сварю какое-нибудь лёгкое снотворное и успокоительных настоев. Но было бы неплохо, если бы ты хотя бы на недельку взял отпуск. – Да-а-а, отдых мне бы действительно не помешал бы, – потягиваясь, произнёс – хотя это больше походило на мурчание, – командор. Почти сразу же ему в лоб прилетела ладошка Эвелин. – Ты точно себя хорошо чувствуешь? – со смесью волнения и умиления на лице спросила она, пытаясь определить, не поднялась ли у него часом температура. Минуту они неотрывно смотрели друг другу в глаза, пока Каллен осторожно не взял её запястье и не отвёл её от лица, заверив: – Со мной всё хорошо. Чувствуя, как лицо стремительно заалело, девушка опустила взгляд на руку. Его ладонь была большой – её собственная казалась какой-то игрушечной, маленькой и хрупкой, – мозолистой и очень тёплой. С удивлением осознав, что впервые видит его руки без перчаток, она с интересом разглядывая еле видные рубцы. Наверное, каждый из них хранил какую-то свою историю. Было бы здорово услышать их все или хотя бы часть. Каллен тоже смотрел на неё – Эвелин чувствовала его взгляд, отчего ещё сильнее стеснялась поднять голову. Но терять такую возможность нельзя. В конце концов, всю эту историю с «личным врачом командора» Максвелл устроил для того, чтобы они смогли поговорить наедине. «Расквитался» за извёстку, которой сестра Жозефину осыпала. Наверное, он себя чувствовал тогда так же неловко. Надо будет извиниться. – Каллен… – стараясь заставить звучать голос уверенно – что сразу было обречено на провал, – начала Эвелин. – По поводу того, что ты сказал на балу… Мужчина не торопил, молча глядя на тёмные волосы, к которым нестерпимо хотел прикоснуться. – Я знаю, что мне до идеальной леди как до андерфельской границы пешком… – она наконец смогла поднять на него глаза. – Но я сделаю всё, чтобы ты не разочаровался во мне. Ей встретился добрый и – слава Андрасте, что она сидит, а то точно бы упала, – любящий взгляд, и мужчина приблизил к ней своё лицо. – Мне понравилась такая Эвелин, какая сейчас сидит передо мной, – прошептал он какой-то особенной, таинственной интонацией, от которой по коже побежали мурашки. – А если бы мне нужна была «идеальная леди», я бы выбрал себе кого-нибудь на балу. Смущенно улыбнувшись, девушка заглянула в янтарные глаза, которые в последнее время всё чаще снились ей, и… – Командор! Готов ваш экземпляр рапорта Лелианы. Они резко отодвинулись друг от друга. Пора было вешать на двери в башню табличку «Без стука не входить», потому как это настоящий беспредел. С наисильнейшим интересом Эвелин изучала серый пейзаж за узким окном, мысленно прикидывая, что мог увидеть и подумать незваный гость, а Каллен с неохотой повернулся к солдату. Пожалуй, будь он магом, бедный служивый был бы уже обращён в горстку пепла. – Что? – грозно прорычал мужчина. – Рапорт сестры Лелианы... – чувствуя, что точно делает что-то не то, вошедший несколько умерил энтузиазм, с которым обычно работали почти все подчинённые командора. – Вы просили доставить «без промедления»... Наверное, в те секунды, когда солдат имел довольно сомнительное удовольствие смотреть на своего разъярённого начальника, взгляд генерала Инквизиции красноречивее слов описал ему дальнейшие перспективы по службы. А именно, свободный полёт со стен Скайхолда в рамках учебно-показательной программы, посвящённой приобщению солдат к правилам этикета. Прекрасно осознав всю шаткость своего положения в качестве живого человека, солдат спешно положил папку на стол и стрелой вылетел на улицу, оставив на каменном полу хлопья снега. Проводив его взглядом, Эвелин пробормотала: – Прости, что отвлекаю. Я, наверн… Её попытка подняться с места и уйти с треском провалилась. Схватив девушку в не менее крепкие, чем его хватка, объятья, Каллен жадно впился в её губы. Поудобнее перехватил её за талию, он потянул за собой обратно в кресло и мягко провёл ладонью по спине, пустив по телу новую волну мурашек. Ноги всё-таки предали девушку, и она осторожно опустилась на колени командора, не прерывая поцелуя и тая в его руках. – А я только начала прикидывать, как бы пошутить, что нас никто не прервал, – хихикнула она, накручивая на палец одну из его кудряшек. – По-моему, это уже становится традицией, – улыбнулся мужчина, проводя рукой по распущенным волосам. На Скайхолд опустилась густая непроглядная темнота. Тяжёлые тучи скрыли небо, извергая на землю крупные хлопья снега. Вьюга грозилась занести крепость до вершин шпилей, а ветер отчаянно искал дыры в каменных стенах, пугая своим воем самых маленьких жителей крепости. Но в всё это не могло потревожить покой влюблённых, хранимый уютным треском поленьев и мягким ровным светом свечей. * - информация взята с русскоязычной Вики по Dragon Age