Инквизитор и его сестра

Максвелл был почти счастлив. Почти, потому что для полного счастья ему нужно было увидеть улыбку Жозефины, когда та узнает, что ему удалось убедить министра Белиз утвердить дю Паракеттов в качестве мелкого дворянства. Правда, ответная услуга тоже имеет место быть, но какая разница, если цель достигнута? Насвистывая незатейливую мелодию, он бодрым шагом поднимался к тронному залу. Первый тревожный звоночек раздался в его голове, когда он увидел притихших завсегдатаев замка. Те выглядели несколько взволнованными, и их привычная болтовня сейчас превратилась в нервный шепоток. Завидев Варрика, Инквизитор тут же поспешил к нему. – Что-то случилось? Гном испуганно шарахнулся от лидера и махнул куда-то в сторону ставки командования. Второй тревожный звоночек раздался, когда у двери Максвелл наткнулся на солдата Лелианы. Тот внимательно оглядел его, словно сомневаясь, действительно ли это Инквизитор, но пропустил. В комнате резко пахло эльфийским корнем, и самые ужасные подозрения начали воплощаться в реальность… – Что за?.. Жозефина лежала на диване, а над нею склонились Солас и Эвелин. На полу рядом лежала окровавленная одежда, и Максвелл с замиранием сердца узнал золотую ткань. – Инквизитор, – леди посол попыталась подняться, но Эвелин придавила её обратно к дивану. Покосившись на вошедшего, Солас опустил чистую белую рубашку на свежую повязку на теле женщины. – Леди Монтилье, пожалуйста, двигайтесь как можно меньше. Вам нужно будет время, чтобы восстановиться. Жозефина покорно кивнула, избегая взгляда Инквизитора. С коротком поклоном эльф удалился. – Что здесь произошло? Максвелл не узнал свой голос: словно лязг мечей. Каждым слогом можно было убить. – Дом Отдохновения решил наведаться, – робко ответила женщина. – Я должна была догадаться, что убийцы попытаются смешаться с прислугой… Максвелл молча посмотрел на сестру. – Лелиана приставила к ней своих агентов, они и подняли шум, – ответила она на немой вопрос. – Где?.. – Лелиана уже допрашивает их. Он много видел крови. Чуть ли не на каждом путешествии ему приходится сражаться, и смерть уже не редкость, но в Скайхолде... Максвелл свято вермл, что нет места безопаснее. Что здесь можно не дёргаться от каждого шороха, не ждать засады за каждым углом. Спокойно смеяться над проделками сестры, постепенно решать проблемы Инквизиции, стойко терпеть всяких дворянчиков, чтобы потом посмеяться над ними. И вот, его маленький рай разрушен какими-то убийцами. Даже не связанными с Корифеем. Глупость. Какая глупость. И от этого хочется взвыть. Понравиться ему захотелось, видите ли. Благородным хотел себя выставить, дворянин же, видите ли. И чуть не потерял ту, ради кого он так старался. Полный беспросветный идиот. Больше никогда он не будет так рисковать. Ни-ког-да. Надо было сразу на предложение Лелианы соглашаться. Теперь всегда будет так делать. И плевать, что Жозефина об этом будет думать. Безопасность важнее всего. От накативший ярости потемнело в глазах, и Максвелл опёрся о стену рукой, чтобы не упасть. – Инквизитор, – взволнованно позвала Жозефина. Максвелл закрыл лицо ладонью, до скрипа зубов сжимая челюсти. Кажется, он даже зарычал. Плохо осознавая, что делает, поплёлся к выходу. Распахнув дверь – солдат тут же отскочил, – Инквизитор глухо произнёс: – Чуть не забыл. Министр Белиз согласилась подписать нужные бумаги. Правда, в обмен она хочет быть представлена в Антиве. Всего хорошего. Удар двери сотряс, кажется, весь Скайхолд. Ох, как он был зол. На Жозефину с её дворянскими заморочками, на стражу, допустившую подобное, но больше всего на самого себя. Честное слово, если бы не Инквизиция, убился бы обо что-нибудь. Удивительно, но шёл Максвелл ровно, хотя перед глазами всё плыло. Руки болели – слишком крепко сжал в кулаки. Кажется, у него было страшное лицо, с таким ужасом от него шарахались, давая пройти. Наверное, ферелденцы так же бежали от Мора. Дориан, явно хотевший выяснить, что за событие обошло его стороной, под гневным взглядо быстро ретировался, пробормотав, что это не срочно. – Кажется, я его разозлила, – Жозефина с грустью смотрела на закрывшуюся за Максвеллом дверь. – Когда напали на Убежище, он так же смотрел на армию Корифея. Никогда не забуду его злобное: «Даже напиться нормально не дают». Эвелин села рядом. – Он испугался за тебя. – Испугался? Скорее впал в ярость. Девушка скептически посмотрела на неё. – Ты мне будешь рассказывать про моего брата? Если случается что-то серьёзное, он всегда такой. – Наверное, мне следует извиниться. В конце концов это я убедила идти длинным путём... – Жозефина осторожно села на диване. – Не сейчас, – посоветовала Эвелин. – Лучше завтра. Желательно, после обеда. Женщина удивлённо посмотрела на неё. – Ну, ближайшее часы он посвятит допросу с пристрастием, и, думаю, даже Лелиана будет ошарашена тем, в каком свете увидит Инквизитора. Вечером он, должно быть, напьётся с Железным Быком. А утром ему будет стыдно, если ты его в таком состоянии увидишь. – Ваше взаимопонимание такое милое, – улыбнулась она. – Близнецы же, – пожала девушка плечами. – Ладно, дела сами себя не сделают, – Жозефина, оперевшись на Эвелин, поднялась. – А тебе, дорогая, нужно ещё поупражняться в прогулках с книгами на голове. – Опять? – шутливо скривилась та. – Снова, – подмигнула леди Монтилье. – Но у меня есть для тебя моральная компенсация. В последних письмах граф Вейлин излишне настойчиво требует личной встречи с тобой. – Вэйлин? – переспросила Эвелин, тщетно пытаясь вспомнить, о ком идёт речь. – У него была излишне яркая рубашка. – А-а-а, – протянула девушка и довольно ухмыльнулась. – Только без травм, пожалуйста. Герцог де Фуртье до сих пор из дома не выходит. Эвелин рассмеялась. – Он сам виноват – нечего было трогать, что не следовало. Это хорошо ещё, что Макс не узнал, а то рядом с ним этому выскочке и Архидемон милым нагом показался бы.