***
– Это Гугл Карты. Карты из интернета, – объяснял Майкл, пока Джон слонялся вдоль книжных шкафов. Они находились в библиотеке Сторибрука. Братья давали Венди вводную лекцию в чудеса техники двадцать первого века. Она бросила на Майкла испепеляющий взгляд. – Я вижу, что это карта в интернете. Я не была полностью отрезана от изобретений, – чопорно проговорила Венди и попыталась сдержать изумление, когда программа перешла в режим спутника и показала бескрайний лесной массив. Она склонилась ниже, но зрение затуманилось, и ей пришлось чуть отодвинуться. – Что это? – Сторибрук, – не скрывая самодовольства, ответил Майкл. – Для остального мира Сторибрук не существует. Магия, скрывающая этот город, достигает даже космоса, – он указал вверх, и Венди проследила за его движением. – Это невероятно сильное проклятье. Эмма разрушила большую его часть, но, думаю, его невозможно полностью снять. Иначе мы бы не находились здесь, – сказала Белль, расставляя книги по полкам. Венди вежливо улыбнулась и перевела взгляд на женщину, стараясь не обращать внимания на странное неприятное ощущение, которое появлялось каждый раз, как та попадалась ей на глаза. Белль была невестой Тёмного. Она была неизменно любезной и приятной, даже когда узнала, кто такие Венди и её братья. Ничто в ней не указывало на затаённую злобу или жестокость. Никому бы и в голову не пришло, что что-то может связывать её и чудовище. Не то чтобы мне было что сказать по этому поводу… Отбросив ханжеские мысли, Венди последовала за Белль в детскую секцию, яркий и весёлый угол с раскиданными по полу пуфами и игрушками. Венди замерла, разглядев нарисованные на стене летящие силуэты и часовую башню. Белль улыбнулась, заметив выражение её лица. – Посмотри, я вот здесь, – проговорила она и потянула Венди к другой стене с изображением женщины в платье, танцующей с огромным, заросшим шерстью чудовищем. – Всё так искажено… – пробормотала Венди. – Я тоже так сначала подумала, но потом я изменила своё мнение. Сущность этих историй правдива. Как знать, быть может, в другой вселенной всё именно так, как в книгах, – рассмеялась Белль, и Венди задумчиво посмотрела на неё. – Сущность историй… В чём же сущность моей истории? – В том, что все дети, кроме одного, вырастают? – улыбнулась Белль. Улыбка растаяла, когда она заметила, насколько встревожена была Венди. – Думаю, мы в чём-то очень похожи. Прости, если мой вопрос слишком прямолинеен, но ты помогла бы мистеру Голду, если бы он оказался в беде? – Конечно, – ни секунды не колеблясь, ответила Белль. – И неважно, какие ужасные вещи он делал в прошлом и что может сделать вновь? Белль прищурилась, тщательно обдумывая свои следующие слова. – Я не знаю твоей истории. Как ты и говорила, в историях из книг всё перепутано. Но что касается меня… Я верю, что люди заслуживают второго шанса, даже третьего! Я верю, что все люди несут в себе искру добра, но иногда заметить это может лишь тот, кто даст себе труд вглядеться и поверит в то, что и злодей может измениться. Он не идеален, в прошлом он творил кошмарные вещи, и я не могу об этом не думать. Но я не отвернусь от него. Я люблю его. – Ты бы пожертвовала собственным счастьем ради него? Если бы он причинял тебе боль? Если бы выбрал не тебя, а власть? Голос Венди дрожал от чувств, которые она сдерживала неделями. Он предпочёл власть. – Да. Это уже случалось, но я верю в него и в то, что в нём есть добро. Это Истинная Любовь. В ней мало от сказки, но она наша, и мы будем бороться за неё до конца, – решительно проговорила Белль. Венди сузила глаза, ощущая, как в ней медленно закипает раздражение. Белль была милой, славной и доброй, а ещё жалкой. Возможно, виновато во всём было сердце Питера, которое билось в груди Венди, но отчего-то она знала: нет, она бы и сама точно так же была выведена из душевного равновесия, ведь она узнавала себя в сентиментальной библиотекарше. – Очень просто видеть добро, если не сосредотачиваться на прошлом или настоящем, так? – бросила Венди и пошла прочь, оставив Белль хмуриться позади. Это было грубо, и Венди чувствовала себя виноватой, но ведь она и сама испытывала боль. Она извинится в следующий раз, когда встретится с Белль. Венди уже сделала несколько шагов по дороге, ведущей к морю, когда из дверей библиотеки её окликнул Джон. – Не забудь о завтрашнем дне! – Завтра? А что будет завтра? – Твой день рождения, глупая, – ответил тот, быстро улыбнулся и снова скрылся внутри. Венди ошеломлённо глядела на закрывшиеся двери, а потом почувствовала, как в груди всё сжимается, а глаза жгут подступающие слёзы. Не замечая, как волосы хлещут по лицу, она ринулась в лес, где никто бы её не побеспокоил, и плакала, пока не начало саднить горло, а дыхание не стало хриплым и отрывистым. Венди Дарлинг не праздновала дни рождения с тысяча девятьсот семнадцатого года, с той самой ночи, когда погибли её родители. Ей никогда и не хотелось отмечать этот день, но, быть может, уже довольно времени прошло. Возможно, в том не будет ничего постыдного. Завтра Венди исполнится восемнадцать, но она не выглядела ни днём старше, годы не оставили на ней своих следов. – Мне семнадцать и месяц. Всхлипы превратились в хихиканье, а затем в смех, в котором сквозило безумие. Случайные прохожие, услышавшие этот хохот, эхом разносившийся под деревьями, предпочитали убраться подальше. Успокоившись, Венди огляделась. Ещё никогда она не чувствовала себя такой одинокой, никогда не скучала по Питеру так отчаянно. Наконец, она поднялась на ноги и направилась к городу, прошла мимо машины братьев, огляделась, проверяя, не смотрит ли кто, и открыла багажник. Ей пришлось стащить ключи Джона, а, значит, вскорости придётся их вернуть. Венди надеялась отыскать чернила кальмара на пиратском корабле, но она знала, где они точно найдутся. Сложность заключалась лишь в том, чтобы незаметно подобраться к хранилищу. Братья Дарлинг годами работали на Пэна. За то время у них накопились изрядные запасы всевозможных зелий и артефактов – всё, что Венди могло понадобиться для визита в монастырь. Однако всё это послужит лишь для защиты, если до этого дойдёт, пообещала она себе. Венди нашла то, что искала, и захлопнула машину.***
Майкл сдержал обещание, и, когда наступил день рождения сестры, преподнёс ей в подарок наручные часики. Она прижала их к уху, когда вместе с братьями, Тигровой Лилией и Люси ждала у входа в «Кроличью нору», единственный в городе подземный клуб. Венди посмотрела на себя в зеркало у лестницы: её светлые волосы были завиты, а некоторые локоны прихвачены блестящими заколками, на лице капелька косметики – сама Венди считала её моветоном, но Лилии всё же удалось добавить ей чуть румянца и подкрасить губы. Она не могла отвести от себя глаз. На Венди было платье длиной до колена – нижний слой насыщенного бордового, а верхний – из светлого розового тюля. Невесомая ткань лежала на обнажённых плечах. У Венди закружилась голова, когда она вдруг поняла, что её наряд, пусть и куда более откровенный, открывающий ноги и руки, с глубоким вырезом, очень похож на то платье, что она носила во время последнего своего дня рождения. Она не ощущала ни стыда, ни застенчивости, – она была слишком стара для этих глупостей, – и лишь трепетала от удовольствия, глядя на своё отражение. Она казалась себе другим человеком. Бар оказался тёмным и людным. В толпе мелькнуло несколько знакомых лиц. Эмма пришла с Нилом, Джефферсоном, Крюком и мужчиной, который Венди был незнаком. Тинк уже уселась за столик и помахала своим спутникам, когда увидела их. Мгновение Венди оценивающе и с удовольствием разглядывала подругу, которая, как и она, сменила лесной наряд. На ней красовалось чёрное платье, которое льнуло к изгибам её тела, распущенные волосы были завиты. Она выглядела прелестно, но явно была чем-то обеспокоена. Венди села рядом и заметила, что даже Крюк оделся по-другому: ничего радикального, просто белая рубашка и чёрные брюки. Должно быть, в своём пиратском обмундировании он бросался в глаза, как белая ворона среди стаи чёрных. – Ты выглядишь прекрасно, Венди! С днём рождения, – воскликнула Тинк и, взяв Венди за руку, поцеловала её в щёку. – Спасибо. Ты тоже сегодня такая милая, – ответила та, и фея с наигранной скромностью опустила ресницы, а потом рассмеялась. – Хоть кому-то есть до этого дело, – вздохнула она, упорно не глядя на пирата. К столику подошли братья и, как истинные джентльмены, помогли Люси и Тигровой Лилии сесть. Венди понизила голос. – Вы поговорили? Обсудили некий предмет? – прошептала она. Тинк вяло усмехнулась, позабавленная подчёркнуто тактичными словами, и помрачнела. – Я пыталась, но он выглядит так, будто за ним по пятам гонится крокодил, стоит мне открыть рот. Похоже, кто-то его напугал, – проговорила она и, наконец, взглянула на капитана, который что-то говорил на ухо Эмме. Судя по бесстрастному лицу женщины, это была какая-то непристойная шутка. Крюк понемногу напивался. – Я не говорила ничего определённого, но он мог и догадаться, – сказала Венди. Фея нахмурилась. – Венди… – Прости! Честно, я ничего не говорила… Я просто намекнула, – деликатно произнесла Венди. Тинк вдруг засмеялась, придерживая живот. – Что ты собираешься делать? – Что-нибудь глупое. Я не человек. Мы не вынашиваем детей, как люди. Но этот ребёнок наполовину человек. Я не знаю. Мне… Мне нужен совет феи, – твёрдо сказала она и затаила дыхание. – Феи? Ты всё ещё думаешь о том, чтобы к ним обратиться? А как же Голубая? – Шансы, что мы встретимся, малы. Киллиан остановил меня, когда я пошла к ним в прошлый раз, мы поругались, но это не его решение. Да он даже понятия не имеет… а если и имеет, то слишком испуган, чтобы признаться. Он хорохорится и заигрывает, но он лишь мальчишка, как и Питер, – Тинк постучала пальцем по виску. – Мне нужно поговорить с одной из крёстных. Они всё знают о малышах, – прошептала она и выпрямилась, когда пират обернулся и привалился спиной к барной стойке, безуспешно пытаясь не смотреть на Тинк. В конце концов она вздохнула и устало взглянула на него в ответ. – На сколько тянет? – Три, может быть, четыре через час или два, – проговорил Крюк. Фея улыбнулась. Венди знала, что они с капитаном путешествовали по многим мирам и, случалось, часы напролёт проводили в барах, пабах и прочих сомнительных заведениях. Они установили свою собственную систему их оценки. Венди это находила очаровательно уютным, пусть Тинк и скривилась от отвращения, когда та ей так прямо и заявила. Нравилось это пирату и фее или нет, но большинство своих жизней они провели бок о бок, а с привычкой приходят удобство и спокойствие. – Сегодня день рождения Венди, – сказала Тинк. Крюк учтиво склонил голову. – С днём рождения. Долгих лет жизни. – Сколько тебе исполняется сегодня? – спросил Нил. Крюк закатил глаза. – Какая наглость. – Что? Мне и самому не тридцать. Я неплохо выгляжу для своих двух сотен, – прихвастнул тот, и Эмма улыбнулась. – Да, так и есть, – откликнулась она. Венди подумалось, что Эмма немного пьяна. Она никогда не видела, чтобы женщина так светилась улыбкой. Свон была обворожительна. – Мне восемнадцать или сто двенадцать, – проговорила Венди, но тут Джефферсон стал петь «С днём рожденья тебя», песню тотчас подхватили другие голоса, и вот уже гремел весь бар. Она широко улыбнулась, и, словно в дежавю, люди вокруг хлопали и выкрикивали что-то одобрительное. Наконец внесли торт, мерцающий свечами, и опустили на столик перед Венди. Ощущая тепло огня, омывающее её лицо, она зажмурилась и стиснула в кулаке песчинку-желание, подаренное Девочкой-Королевой, но, задувая свечи, расслабила пальцы. Она использует его лишь в крайнем случае. Вечер переходил в ночь, и посетители начали танцевать. Венди, усталая и счастливая, сидела за своим столиком. Она потанцевала с каждым, и, пусть день её рождения был сам по себе вещью крайне странной, чувствовала она себя удивительно нормальной. Однако, глядя на то, как Эмма танцует с Джефферсоном, который, похоже, понятия не имел о личном пространстве, Венди ощутила пустоту. Вокруг были люди, но она была одна. Всё казалось неправильным без Питера, и не только в этот момент. Просыпаясь по утрам и не находя его рядом, она каждый раз чувствовала себя растерянной и сбитой с толку, одинокой – когда шла по улице и никто не приветствовал её, как это делали Потерянные. Крюк и Тинк, братья и Тигровая Лилия будто возвращали почву под её ноги. Да, они были рядом, но всё было не то, они не были Питером. Тинк то и дело бросала на пирата несчастные взгляды. Венди тронула её за руку. – Если ты так хочешь пойти, одну я тебя не отпущу, – твёрдо сказала она, и та улыбнулась. Венди хотела защитить подругу, предложить помощь, но, кроме того, в её голове уже зарождался план. Сама она не могла открыто войти в монастырь, но с печально знаменитой падшей феей, вернувшейся, да ещё и беременной, это было вполне возможно. Уж Венди сумеет улучить момент, чтобы отыскать Ящик Пандоры и Питера. Музыка грохотала. Напитки лились рекой. Майкл и Люси поднялись и направились к бару, когда провидица вдруг остановилась перед Тинкербелл. – Мы уже встречались, – сказала она. Фея смущённо заёрзала. – Да, давным-давно. – Так и есть. Ты нашла своего капитана, как я и предсказывала, – Люси кивнула и склонила голову набок. Её руки порхали, будто она слышала музыку, но совсем не ту, что оглушительно бухала под сводами «Кроличьей норы». В конце концов провидица улыбнулась и протянула Тинк руку, которую та, поколебавшись, приняла. – Ты хочешь предсказать мне будущее? – Если хочешь, – рассеянно ответила Люси, снова взмахнула рукой и улыбнулась. – Поздравляю, она будет красавицей. – Что? – переспросил Крюк, стоявший рядом. Глаза феи изумлённо расширились. Она даже не посмотрела в сторону пирата. Провидица вскрикнула и схватила её за запястья. – Могущественная, очень могущественная. За ней будут охотиться. Тебе придётся пересечь многие моря и многие миры, но твой корабль быстр, а ты, девочка, такая умная, такая милая. Её будут беречь и любить. Она станет править волнами и ветрами, а в своё время и Двором, – мечтательно прошептала она. Её пальцы соскользнули с рук Тинк. Повисла звенящая тишина, прерываемая пульсацией басов какой-то популярной песенки. Затем раздался скрип отодвигаемого стула, фея вскочила и ринулась прочь. Мгновение спустя Киллиан, на лице которого озадаченность уже сменялась широкой улыбкой, кинулся следом. Оставшиеся взглянули друг на друга, а Нил поднял стакан. – Мазаль тов. Джон упал на диван рядом с Венди, рядом уселись Эмма и Нил. Очки брата сидели чуть криво. Венди поправила их, и тот усмехнулся. Тигровая Лилия неловко танцевала с мужчиной, которого она не узнала, когда пришла в бар. – Кто это? – Вообще-то, мы уже встречались. Это Пиноккио, – сказал Джон. Венди внимательно вгляделась в красивого голубоглазого мужчину. В нём не осталось ничего от того испуганного маленького мальчика, которому доверили новорождённую принцессу. Джон смотрел на Пиноккио с откровенной неприязнью, и дело было не только в том, что он заигрывал с его девушкой. – Вы его тоже знаете? – любопытно спросил Нил. Эмма отхлебнула воды из стакана. – О да, к сожалению. Мы за ним приглядывали, и со временем он присоединился к Домашнему Офису. – А что это? – поинтересовалась Эмма. – Это организация, в которую входили мы с Майклом и мальчишки, которые сумели спастись из Неверлэнда. Мы изучали новости, касающиеся волшебства, из этого мира и параллельных ему. Изначально целью Домашнего Офиса было остановить Пэна, но со временем… всё изменилось, – со стыдом на лице проговорил Джон. Венди не могла смотреть ему в глаза – она хотела большего для своих братьев. Что ж, сейчас это было возможно. – Август на вас работал? – Да. Мы подобрали ему хорошую семью, Бутов, но он был сумасбродным, никогда не выполнял поручений и шлялся невесть где. Нам пришлось распрощаться с ним, после инцидента с деньгами, – ответил Дарлинг с невысказанным, и всё же нескрываемым облегчением. – Он украл деньги? – поразилась Венди и с отвращением взглянула на Августа. Эмма выгнула бровь и повернулась к Нилу. – И ты поверил слову этого человека? – Он сказал, что ты погибнешь, если я не сдам тебя полиции. У меня не было причин не верить ему. Он знал всё, и я не мог рисковать твоей жизнью, – негромко, но с жаром проговорил Нил. Очевидно, он по-прежнему мучился чувством вины. Глаза Эммы изумлённо распахнулись. – Он сказал, что я умру? – Да. Он сказал, что ты будешь в страшной опасности, если не окажешься в тюрьме. Я сожалею, что прислушался к нему, но я испугался за тебя, – признался Нил. Эмма кивнула, не глядя на него, и перевела взгляд на Джона. – Это вы рассказали Августу обо мне? – Нет. Пэн никогда нам ничего о тебе не говорил. На самом деле это Венди попросила приглядывать за тобой. Кажется, Пэн был доволен тем, как складывалась твоя жизнь, – сказал Джон. Венди была с ним согласна. Жизнь Эммы была одинокой и суровой, но Питер считал, что такова её судьба. – Доволен… – женщина медленно покачала головой. Венди было невыносимо смотреть на неё. Август повёл Тигровую Лилию к барной стойке, но шериф сделала ему знак подойти, и тот, как показалось Венди, нехотя подчинился. Он кивнул Джону, который приветствие проигнорировал. – Привет, Эмма. – У меня для тебя вопрос, – отрывисто произнесла Эмма. Мужчина удивлённо вскинул брови. – Хорошо, валяй. – Кто сказал тебе, что я умру, если не окажусь в тюрьме? Откуда такая информация? Они смотрели на Августа, но тот стоял молча, стиснув зубы. Его взгляд, не задерживаясь ни на секунду, перескакивал с одного лица на другое. Наконец, он нервно дёрнул плечом. – Я запомнил. Ещё с того времени, как был в Зачарованном Лесу. – Нет, ты знал уж слишком много, – воскликнул Нил, нисколько не убеждённый. – И это были очень специфические вещи. Мой отец рассказывал, как ты его обвёл вокруг пальца. Откуда все эти знания? Венди прищурилась. Она могла прочитать Пиноккио, как открытую книгу, и подозревала, что многие за её столиком так же проницательны. Венди мягко улыбнулась и наклонилась вперёд, вспоминая испуганного мальчонку, вздрагивающего под одеялом, и песню Майкла Джексона, игравшую в тот момент в трактире «Поющий омар». – Думаю, я знаю. Ты, как и Эмма, никогда не был подвержен влиянию проклятия. Ты распрощался с Домашним Офисом, но нашёл кого-то ещё, я права? Думаю, я догадываюсь. В конце концов, это она тебя создала. – Она вдохнула в меня жизнь, мой отец создал меня, – быстро поправил её Август и, вздохнув, устало потёр глаза. – Да, всё верно, я навестил Голубую Фею. Вы должны понять меня. Я превращался в дерево и никакое волшебство не могло мне помочь. Я всегда приходил к ней, когда был моложе. Я думал, она ничего не вспомнит, будет под проклятьем, как все остальные, но я должен был попытаться. – Но она всё помнила, так? – спросила Венди, и он кивнул и сел напротив неё. – Поначалу она прикидывалась, но, когда поняла, кто я такой, и что я могу беспрепятственно пересекать границу города, она во всём призналась. Она мне всё рассказала об Эмме, о Румпельштильцхене и его сыне. Она использовала то немногое волшебство, что у неё ещё оставалось, чтобы спасти меня. – Почему? Венди не понимала, зачем Голубой Фее нужно было так рисковать ради вора. Август слабо улыбнулся. – Она – моя мать, она дала мне жизнь. Она всегда приглядывает за своими детьми, – каждое его слово сочилось сарказмом. Венди подумалось, что душа его болит, что он полон печали, которую всеми силами пытается скрыть. – Она и Питера считала сыном и всё равно устроила ему западню, использовала его, – проговорила она и обернулась к остальным. – Я знаю, вы мне не верили, но сейчас-то вы видите? Она играла всеми вами, и вы даже об этом не догадывались. И, думаю, её игры ещё не закончены. Майкл и Люси прекратили танцевать и подошли ближе. Джон кивнул. – Венди права. Голубая Фея как сладкий яд, и мы все охотно глотали его. Она напоминает мне паука, замершего в центре паутины. То, что она неподвижна, ещё не означает, что она не смертельно опасна. – Поэтичен, как всегда, – протянул Август. Майкл, нахмурившись, похлопал по карманам своего плаща. – Кошелёк на месте. Не совсем обычно, Бут. – Я таким больше не занимаюсь, – раздражённо рявкнул тот. Нил вздохнул. – Я верю вам, но что мы будем делать? Заявимся в монастырь и потребуем ответы? – Это начало, – Эмма встала, а за ней поднялся Нил. Она серьёзно посмотрела на Венди. – Она больна и не принимает посетителей. Может, она и Голубая Фея, но здесь она ведёт себя как мать-настоятельница. Однако, если она – причина того, что я оказалась в тюрьме, причина проклятья... Я хочу знать, почему. Эмма отправилась к барной стойке и подсела к Реджине, которая пришла незамеченной, чтобы тихо выпить в одиночестве. Венди тоже встала из-за столика. Ей хотелось на воздух, в ушах звенело от громкой музыки. Она вышла в раннее утро и заметила Тинк и Крюка, которые ругались на углу. – Остаться со Свон? – недоверчиво спросил пират, и Тинк скрестила руки на груди. Она была ревнивой и не прощала измен. Фея чувствовала глубоко и обыкновенно была поглощена какой-либо одной эмоцией, будь то радость или гнев. Случалось, это заканчивалось грандиозными скандалами. – Ты флиртовал с ней. Не отрицай, – прошипела она. Крюк только пожал плечами. – И в мыслях не было. Да будет тебе, Тинк! Ты ведь давно меня знаешь! Я флиртую со всеми подряд. Я флиртую даже со Сми, когда он лихо заламывает шляпу, как я люблю, – пошутил он. Тинк изо всех сил пыталась не улыбнуться, но, когда капитан подобрался к ней поближе, явно пытаясь сделать это незаметно, вздохнула и опустила руки. – Ты станешь отцом, – сказала она. Тот игриво дёрнул её завитый локон. – Да. Знаю, я никогда не говорил тебе, но я всегда об этом мечтал. О вас двоих. Пират казался потрясённым и необыкновенно счастливым. Он нежно коснулся губ Тинк и что-то прошептал ей на ухо. Та очаровательно улыбнулась, её глаза заблестели. Заметив подругу, фея подмигнула. Венди смотрела, как двое идут в сторону пристани, где был пришвартован «Весёлый Роджер», и ощущала облегчение и – совсем чуть-чуть – зависть. Никто не будет её провожать этим утром, но, если завтра ей улыбнётся удача, то и пусть.***
Монастырь был низким, но большим зданием, стоявшим на холме, с которого город просматривался, как на ладони. Вокруг стеной возвышался лес, но, поговаривали, за ним прятались бессчётные акры монастырских владений. Мало кому удавалось там побывать, так что Венди пришлось поверить Ворчуну на слово. Она с изумлением узнала, что феи выводили гномов для того, чтобы они добывали волшебную пыльцу из земных недр, будто те были муравьями-рабочими. Раньше гномы были бесправными, но теперь, похоже, всё изменилось. – Ага, нам платят. Если делаешь что-то хорошо, не делай этого даром, сестрёнка, – грубовато посоветовал Ворчун. Тинк кивнула, соглашаясь. Они работают. А я чем занимаюсь? Венди отбросила ненужные мысли. Они остановились у крыльца. Тинк попросила о встрече, и ей ответили согласием. Знали монахини о том, что бывшую Зелёную Фею сопровождает её подруга, или нет, Венди не могла сказать. Она раздумывала, стоит ли поделиться с братьями своими планами, и всё же решила этого не делать. Джон и Майкл лишь попытались бы остановить сестру. Чем меньше людей знали о готовящемся ограблении, тем лучше. Дверь открыла опрятная, миниатюрная фея по имени Астрид. Она смущённо помахала Ворчуну и впустила Тинк и Венди внутрь. – Боюсь, мать-настоятельница пока в постели и не принимает посетителей. – Всё в порядке. Я бы хотела увидеться с феей-крёстной, – взволнованно ответила Тинк. – Вам повезло. Меня как раз недавно посвятили, – гордо проговорила Астрид, и та выдохнула с облегчением. Венди неловко переступила с ноги на ногу. Напёрсток в её кулаке жёг пальцы и пульсировал. Питер был совсем близко. – Прошу прощения, не могли бы вы сказать, где здесь ближайшая уборная? – извиняющимся тоном сказала она. Астрид тут же указала ей направление. На прощание сжав руку Тинк, Венди покинула гостевую комнату и направилась вглубь коридора. Монастырь был полон солнечного света и тепла, деревянные панели, пахнущие пчелиным воском, сверкали. В воздухе не чувствовалось ни намёка на опасность, но Венди ступала осторожно и дышала резко и быстро. Она отыскала уборную, тронула дверную ручку, приоткрыла дверь и тотчас снова решительно её захлопнула. Венди сильнее сжала кулон и отправилась дальше. С каждым новым шагом серебро становилось всё горячее и горячее. Она помедлила у лестницы, прислушиваясь, не идут ли монахини, и, спустившись вниз, оказалась в коротком коридоре без окон. Напёрсток так раскалился, что было невозможно держать его в руках. – Питер… – прошептала Венди и прижалась ухом к двери. Ни звука. Все сомнения, всё беспокойство о том, что произойдёт дальше, когда Питер будет спасён, покинули Венди, сменившись нетерпением. Она любила его всем существом и пошла бы на что угодно, чтобы освободить. Затаив дыхание, она повернула ручку, и дверь, щёлкнув, отворилась. Венди ожидала найти погреб, темницу, хранилище или даже обыкновенный хозяйственный чулан, однако оказалась она во Дворе Фей. В высокие арочные окна подмигивали звёзды. Они были яркими, как мастерски огранённые алмазы, пришитые к чёрному бархату неба. Ласковый ветерок трогал шёлковые гобелены, которые тут и там висели на стенах. Вокруг не было ни души. Венди уже бывала в этом месте, однако в прошлый раз, находясь на грани смерти, она почти ничего не запомнила. Двор Фей был прекрасен, но внушал неясный страх. Он был будто покинутая могила. Или могила, затихшая в ожидании… Отбросив мрачные мысли, Венди вошла в мир фей и тут же заметила в некотором отдалении пьедестал. На его вершине покоился Ящик Пандоры. Ликующе вскрикнув, она бросилась к нему, каждое мгновение ожидая нападения. Она схватила шкатулку и кинулась обратно. Напёрсток обжигал её грудь. Когда Венди пересекла порог и захлопнула дверь, её начали одолевать сомнения. Это было слишком просто… Но без кулона я бы никогда не отыскала правильную дверь. Должно быть, их тут сотни. Серая шкатулка гудела в её руках, словно жила своей собственной жизнью, и Венди не в первый раз задумалась, что было внутри неё. Питер и Потерянные мучились? Может быть, просто спали? А что, если там внутри был целый мир? Скоро она получит ответы на все вопросы. Венди спрятала Ящик Пандоры в сумку и, взбежав вверх по лестнице, принялась бесцельно бродить, изображая растерянность, пока её не отыскала запыхавшаяся фея. – Кажется, я потерялась, – сказала Венди со смущённой гримаской. Фея смягчилась. Поговаривали, феи умели отличать лжецов, но, похоже, ей досталась чересчур доверчивая фея, или же Венди слишком наловчилась в притворстве. Её отвели обратно в комнату для гостей, где Тинк, прощаясь, обнимала Астрид. Венди улыбнулась. – Всё в порядке? – Да, всё прекрасно. Я была напугана, очень, я признаю, но теперь всё хорошо, – ответила Тинк. Венди с изумлением заметила слёзы в её глазах. Она знала, что феи изгнали её подругу, но, возможно, эти феи были хорошими, несмотря на то, что правила ими злодейка. Если ещё правила. – Я рада за тебя. Ты получила совет? – И даже больше. Меня приняли обратно, – проговорила Тинк и торопливо добавила, когда Венди открыла рот, чтобы возразить: – Я не останусь. Но я знаю, что для меня здесь есть место. – С ней всё будет хорошо, – ободряюще сказала Астрид. – Я позабочусь о ней. Она права. Мы не заперты здесь и можем уходить и приходить, когда хотим. Мы – феи, создания воздуха и звёзд. Ничто не удержит нас надолго. Эти слова не были угрозой, но Венди похолодела. Она поправила сумку, ощущая, как перекатывается в ней шкатулка, и едва сдерживая свою подозрительность. Астрид, совершенно ничего не замечая, продолжала улыбаться, но лоб Тинк уже прорезала первая хмурая морщинка. Венди хотелось бежать, её чувства вдруг обострились до предела, но ей нельзя было выдавать себя. Лучше бы она бежала. – Остановите! Остановите её! – прозвучал суровый голос. Венди вскинула глаза и на вершине лестницы увидела троих монахинь. Они указывали на неё. Не раздумывая, она сунула шкатулку в руки Тинк. – Беги! – Что? – Тинк растерянно оглянулась. Венди молниеносно закрепила на запястье Астрид чёрный браслет, и та без звука повалилась на пол. – Беги! Не важно, если они поймают меня, ты должна спастись! – выдохнула Венди, достала из кармана плаща полную пригоршню маковых семян и швырнула их в подступающих фей. Тинк помедлила ещё мгновение и бросилась к двери, когда в неё едва не попало заклинание. Венди толкнула её за порог и рванулась следом, но успела сделать лишь несколько шагов, как в спину ей ударила магия, и она растянулась на земле. Не в силах пошевелиться, Венди смотрела, как Тинк бежит, уворачиваясь от чар. Перед тем, как потерять сознание, она подумала, что это любопытно, – то, что Тинк не коснулось ни одно из заклятий, будто бы она находилась под защитой.***
Когда Тинк решилась остановиться, Ящик Пандоры сам выскочил из сумки и упал на листья и сухие веточки у её ног. Она оглянулась, мучительно переживая то, что ей пришлось оставить Венди, пусть взамен её ребёнок и был в безопасности. Фея присела на землю. Сердце в её груди заходилось от предвкушения и страха. Она взмахнула рукой над рубином, украшающим крышку, и тот скользнул вверх, зубчатые колёса начали проворачиваться, и из шкатулки вырвался клуб красного тумана. Тинк попятилась. Туман рассеялся, и на его месте оказалась толпа вооружённых до зубов мальчишек. Они были такими же неряшливыми и чумазыми, как и в их последнюю встречу. Потерянные медленно моргали на солнечном свету и изумлённо оглядывались. Тинк не могла знать, от чего их освободила, но, судя по мечтательным улыбкам, Ящик Пандоры не был простой шкатулкой. Феликс, стоявший во главе, казался таким же ошеломлённым и странно умиротворённым, как и остальные. – Феликс! – Тинк подбежала к Потерянному и схватила его за руку. Тот посмотрел на неё так, будто видел в первый раз. Привычная хмурая гримаса начала медленно появляться на его лице. – Тинк? – Да! С тобой всё в порядке? Где Питер? Его нигде не было видно. Феликс озадаченно покачал головой, и фея начала проталкиваться сквозь толпу, выкрикивая имя, но никто не ответил. Один из близнецов – Эдвард, кажется, – тронул её за плечо. – Его здесь нет. – Где он? Я думала, он спасся с острова! Тинк стало дурно, когда она подумала, что могла ошибиться. Эдвард улыбнулся. От его улыбки у неё по спине пробежал холодок. Фея вдруг поняла, что нигде не видела и его брата. – Так и есть. Он был с нами, но потом исчез. – Кто-то забрал его. Румпельштильцхен? – предположил Феликс. Его затуманенный взгляд прояснился. Он оглядывался вокруг, как рассерженный ястреб, но не отходил от Тинк ни на шаг. На неё это действовало странно успокаивающе. – Нет, думаю, он остался в монастыре, – она выругалась и хотела было сорваться с места и бежать, но Феликс схватил её за руку. – Куда ты?! – В город! Там братья Венди и люди с волшебством! Нам нужна их помощь! – ответила та и задумалась, как жители Сторибрука отнесутся к Потерянным, ведь совсем недавно они враждовали. Феликс стиснул зубы. Тинк знала, ему хотелось ворваться в монастырь, но помощник Питера был прагматичен. Потерянные не шли ни в какое сравнение с феями. Она погладила живот, благодаря судьбу за то, что сумела так легко спастись. Феликс быстро окинул её взглядом. – Хорошо. Держись поблизости, – проговорил он и свистнул. Мальчишки, все как один, повернулись к нему. – За мной! – крикнул Феликс. Они направились в Сторибрук.