***
– ЧТО ТЫ ТВОРИШЬ?! – крикнул Нил, когда Голд и Венди исчезли и вновь появились, но уже на палубе «Весёлого Роджера». Согнувшись, Венди цеплялась за ночную рубашку на своей груди и хватала ртом воздух, однако, собравшись с силами, выпрямилась и посмотрела на Голда. Холодная ярость, появившаяся на девичьем личике, была такой странной, такой страшной, что Эмма поспешила отбросить изумление и сочувствие и рванулась к борту корабля. Генри был в птичьей клетке. На её глазах Потерянные карабкались по камням и окружали край скалы. С наконечников стрел и лезвий их ножей падали чёрные тягучие капли. – В сторону, Пэн. Отпусти Генри, или я превращу её сердце в горстку пепла, – проговорил Голд спокойно и властно и, чтобы подтвердить всю серьёзность своих намерений, сжал сердце. Венди снова съёжилась. Крик боли прокатился над волнами. Глаза Пэна вспыхнули лютой злобой. Он ссутулился, конвульсивно сжал кулаки, но не сдвинулся с места. Эмма пошатнулась, когда «Весёлый Роджер» подбросило на волнах, а потом швырнуло вбок. Паруса неистово хлестали на ветру. Она ухватилась за резные перила и прокричала, пытаясь пересилить шум бури: – Генри! Мы здесь! Всё будет хорошо! – Папа! Ты не можешь! – рычал Нил в лицо своему отцу, пытаясь дотянуться до Венди, но тот мягко, но твёрдо оттолкнул его. – Бей, я пытаюсь вернуть твоего сына, моего внука! – Но не так! – не отступал Нил. Венди, с трудом переводя дыхание, выпрямилась и взглянула на него со слабой улыбкой. – Всё в порядке, Бей. Правда. Питер не даст мне умереть, – прошептала она и посмотрела на Пэна. Он стоял неподвижно, словно окаменев, его мышцы были напряжены до предела, а в глазах – в глазах поселилась странная пустота, от которой Эмма невольно содрогнулась. Их взгляд метался между Голдом и Венди. – Не сработает, Румпель, – в конце концов проговорил Пэн. Его голос был тихим, но легко прорезал рокот беснующегося моря. Мягкая улыбка Венди померкла. – Она ничего для меня не значит. Не в сравнении с тем, что сейчас поставлено на карту. Прости, Венди, – добавил юноша. Эмме подумалось, что слова извинения прозвучали необыкновенно искренне. Она обернулась к девушке. Непослушные светлые волосы Венди дико взвивались и падали на ветру. Именно в это мгновение Эмма поверила, что она куда старше, чем выглядит. Глаза Пэна казались лишёнными эмоций, но в них горел неутолимый голод; глаза Венди были по-настоящему ужасны – точно бесплодная, разорённая земля. Она была уничтожена. Губы Венди тронула улыбка, затем она хихикнула и, наконец, залилась хохотом. Эмма не выдержала и отвернулась. – История повторяется, не так ли? Теперь я понимаю, – вздохнув, произнесла Венди. Однако Голд, утомлённый разыгрывающейся перед ними сценой предательства, поднял руку и щёлкнул пальцами. Она исчезла и тотчас появилась на деревянной доске над бушующими волнами. – Она прогуляется по доске, и, если Генри не окажется на корабле, когда мисс Дарлинг дойдёт до края, она утонет. Давай же, Пэн, я помню, как ты любишь игры, – сказал Голд с жестокой ухмылкой. Взгляд Пэна метнулся к нему. Его наполнила ледяная безжалостная ярость, уголок губ дёрнулся. – Я знаю, в чём тут дело. Ты мог забрать Генри, мог попытаться, но тебе приходится хитрить, потому что Неверлэнд не источник твоей магии. Здесь у тебя нет власти. Значит, ты думаешь, что можешь использовать против меня чувства? Против меня? Знаю, это было давным-давно, но, конечно же, ты помнишь: у меня их нет. Ты – трус, всегда был и навсегда останешься, – издевательски процедил Пэн, но Эмма видела бурлящий под его спокойной миной гнев. Венди не была безразлична Питеру Пэну. Эмма как никто знала, как это – скрывать свои чувства. – Тебе конец, Пэн. С тобой покончено, – бросил Голд, но усмешка на лице юноши стала лишь ещё более надменной. – Ты так уверен? – он вскинул голову и встретился глазами с Венди. Питер посмотрел на неё тяжело, будто, не говоря ни слова, разговаривал с ней, и, наконец, ободряюще кивнул. Эмма повернулась к девушке. Слёзы на лице Венди высохли. Она чуть усмехалась из-за спины Голда. Эмма сразу поняла, что их обвели вокруг пальца. – Вам следует быть осторожнее, мистер Голд, – простодушно сказала Венди. Мужчина обернулся, презрительно ухмыляясь. – Это Пэну нужно быть осторожнее. Наши жизни связаны с его. Одно неосторожное движение, и он мертвец. Если он заберёт нас с собой, то так тому и быть, но Генри будет свободен. Больше ему не добраться до мальчика, – он метнул взгляд в Пэна. Венди словно бы в замешательстве очаровательно склонила голову набок. – Разве я говорила о Питере? – нежным голосом ответила она и с силой сжала сердце юноши. Все на корабле закричали от боли и рухнули на палубу как подкошенные. Все – кроме самой Венди. Пэн тоже упал на колени, однако даже боль не стёрла широкую улыбку с его лица. Он вскинул руку, подавая сигнал Потерянным. – Сейчас! В воздух взвился рой стрел, заставая взрослых врасплох. Голд успел перехватить ту, что летела в него, но Эмма вскрикнула – стрела задела её шею. Она потрогала место ранения и, когда отняла пальцы, они оказались покрыты кровью и чем-то чёрным. Внезапно Эмма с ужасом обнаружила, что её тело застыло. Она не могла сдвинуться и на дюйм. Она была совершенно бессильна.***
Венди балансировала на доске, пытаясь сохранить равновесие, но море бушевало слишком сильно, то подбрасывая корабль, то кидая его, кажется, в самую пучину. Она знала: несмотря на небрежную позу, Питер был в невероятной ярости. Венди попыталась попятиться назад, но это было всё равно что пробираться сквозь патоку. Вопреки всем хитростям, Тёмный оставался по-прежнему невредим и не позволял ей спуститься. – Чернила кальмара. Они обездвиживают всё, что наполнено магией, – объяснил Питер, поднимаясь на ноги. Белоснежка, Прекрасный Принц, Крюк и Нил бросились было вперёд, но Потерянные нацелили на них стрелы. – Стойте, где стоите, если не хотите умереть в муках. Эти стрелы отравлены Мор-Шиповником. Питер подошёл к краю скалы. Буря продолжала свирепствовать, не стихая ни на мгновение, но он улыбался её хаосу. Юноша взглянул на Голда с притворной обидой. – Румпель, ты жалок. Всё это из-за того, что я не освободил тебя от твоей нищенской беспризорной жизни, когда ты был ребёнком. Ты знал об этом, Бей? – обратился он к Нилу, который порывался бежать к Эмме, несмотря на угрозу. – Джеймс был моим первым Потерянным, – Питер кивнул пирату, стоящему рядом с Тинкербелл. – Но это не совсем так. Крошка Румпель навещал мой остров в своих снах ещё раньше. Мой первый друг… – он смолк, ностальгически глядя вдаль, но моргнул, когда Венди пошатнулась на доске, но удержалась. В её руках сердце Питера билось быстро, будто барабан выбивал торопливую дробь. – Ты никогда не был мне другом! Ты использовал меня, но я был слишком мал, чтобы понять это. Ты знал, что в моей семье появится Сердце Истинно Верящего. Ты преследовал моих потомков всю их жизнь, направляя их к этому моменту, но теперь твоему вмешательству конец. Советую попрощаться – мисс Дарлинг почти дошла до края. – Чушь, – твёрдо сказала Венди. Её белая ночная рубашка вздымалась на ветру. Она повернулась к Голду, гордо вскинув подбородок и нежно прижимая сердце Питера к груди. Волны бились вокруг неё. – Я знаю, что Питер наблюдал за вашей семьёй долгое время, но неужели ты и правда считаешь, что он стоит у истоков происходящего? – Дорогуша, ты не в том положении, чтобы рассуждать. Прими это как совет от того, кто чуточку тебя старше, – ответил Голд, подбросил её сердце и снова поймал его одной рукой. Венди проглотила странное тошнотворное чувство. – Ты с ним на одной стороне, но ты его не волнуешь. Ты можешь упасть в любую секунду, однако взгляни на него, – он с отвращением указал на юношу, который направлялся к Генри, прячущемуся в клетке Птицы Нет. Феникс поднялся в воздух в урагане пламени. Огонь трещал вокруг мальчика, но не обжигал его. Венди бледно улыбнулась, стараясь не обращать внимания на слова Тёмного. – Думаешь, если вы вернёте Генри, то всё закончится? Вами будут играть, как фигурами на шахматном поле, а вы этого даже не поймёте! – гневно выкрикнула она, но никто не слушал её. Птица Нет запела. Горький плач наполнил воздух, и каждое сердце отзывалось на него невыносимой печалью, причину которой невозможно было понять. Это была песнь смерти. – Генри! Тебе нужно выбираться из клетки! – завопил Нил. Генри кивнул, но не сдвинулся с места. Его глаза не отрывались от Питера, который покачивался перед ним, будто гадюка. – Если подойдёшь ближе, я выпущу птицу! – крикнул мальчик. Питер рассмеялся. – На твоём месте я бы не делал этого. Птица Нет в клетке не просто так, – он посмотрел на феникса и поморщился. – Она выглядит не слишком хорошо, так ведь? Я бы не хотел быть здесь, когда она освободится. Просто выйди, отдай мне сердце и можешь возвращаться домой. – Ничего не отдавай ему, Генри… но не выпускай птицу, – прокричал Голд, настороженно глядя на умирающее создание, и обернулся к Венди с извиняющейся улыбкой. – Прости, милочка, но у нас не осталось времени. По мановению его руки её потащило к краю. В то же мгновение раздался ужасный грохот. – Питер! – взвизгнула Венди, но тут её голос оборвался, когда Острова Копья пошли трещинами, и восточное побережье обвалилось в море. Некоторые островки, длинные, точно древко копья, взмыли на сотни футов ввысь, а потом стремительно опустились в пучину. Вызванная их погружением огромная волна покатилась к кораблю. – Неверлэнд тонет! Пора уходить! – крикнул Феликс, хватая Питера за руку, но тот оттолкнул его. – Время истекло, Пэн! Если не отпустишь мальчика, мы все умрём, и твоя подружка тоже! – раздался крик Голда. Питер с отчаянием посмотрел на Венди, пытающуюся удержаться на доске. – Я спасу тебя, обещаю, – пообещал он, но его голос срывался, и сам он словно терял разум. – Я спасу всех, но есть лишь один способ! Ты ещё не победил! – бешено заорал юноша и повернулся к Генри, стоящему у распахнутой двери клетки. Венди множество раз стояла на краю гибели, но никогда раньше она не видела всё так ясно, не чувствовала себя настолько живой. Огромная жажда выжить, спастись и добраться до безопасного места смели и план, и все надежды. Она смотрела на сердце Питера в своих дрожащих ладонях, когда её подняло в воздух, и она зависла, едва касаясь доски пальцами ног. – Прекратите! Все остановитесь! Я… отдам сердце! – крикнул Генри. На мгновение ветер стих, ливень прекратился, а волны, то и дело окатывающие Венди, замерли. В руках мальчика горело золотое сердце. Увидев его, Питер громко вздохнул и улыбнулся. Казалось, в его глазах стояли слёзы, но взгляд их полыхал алчным желанием. – Ты отдашь мне его по своей воле? – Да, – ответил Генри и вышел из клетки. – Генри, нет! – крикнул Нил и бросился вперёд, но было уже слишком поздно. Сердце Истинно Верящего оказалось в руках Питера. Однако едва он прикоснулся к своей долгожданной добыче, как золотой свет померк, сменившись на чистый и яркий, но обыкновенный красный. Юноша моргнул и посмотрел на ликующего Генри, омытого алым сиянием. – Это какая-то уловка? – процедил Питер, однако голос выдавал его изумление и неверие. Генри улыбнулся. – Никаких уловок. Я отдал сердце по своей воле, но я не верю в тебя. Теперь ни у кого из нас нет Сердца Истинно Верящего, – сказал он, явно довольный собой. Однако улыбка сползла с его губ, когда взгляд Пэна стал непроницаемым, а потом, когда он полностью осознал правду, его лицо исказила демоническая злобная гримаса, и он сжал сердце так, что Генри рухнул на колени. – Питер! – Феликс попытался остановить его, но до Пэна уже было не достучаться. – Мы все умрём! Клетка исчезает! Как же мы?! Как же Венди?! – Что?.. – пробормотал Питер, словно очнулся от кошмара, но обнаружил, что попал в другой страшный сон. Сердце, уже бесполезное, скатилось с его ладони и упало наземь. Феликс помог Питеру выпрямиться, и в это самое мгновение над ними появилась Тень. Она соединилась с телом Питера, и скала под их ногами начала крошиться. Клетка, удерживающая феникса, растаяла – реальность, создавшая её, трещала по швам и разрушалась. Птица взмыла в воздух с победным криком и полетела над островом. Где бы она ни появлялась, верхушки деревьев охватывало пламя, и вскоре весь лес полыхал. Венди с ужасом смотрела, как Неверлэнд горит и погружается в море. Когда Питер стал исчезать и вновь появляться, она поняла: это иссякают последние частицы песка в часах. Он кричал от ярости и страха, и его сердце в её ладонях слабо вздрагивало. Не размышляя, Венди втиснула его себе в грудь, однако тут она потеряла равновесие, взмахнула руками, но нащупала лишь пустоту. Она падала, а воздух сотрясался от крика страдания, гнева и утраты, которые сменил гул, когда она ударилась об воду. Небо словно бы тоже было охвачено пожаром – так казалось из морской глубины. Венди стала молотить ногами, пытаясь выплыть, но тут что-то схватило её за лодыжку и потянуло вниз. Она так и не достигла поверхности.***
Когда Венди упала в воду, из морских волн вдруг вылетел какой-то предмет и ударился о палубу у ног Голда. Крюк, который понимал, что каждая секунда на счету, вытащил боб, припрятанный на случай непредвиденных обстоятельств, и швырнул его в море, где тотчас открылся портал. – УХОДИМ! СКОРЕЕ ЗАБИРАЙТЕ МАЛЬЧИКА! – прокричал пират. Тем временем Голд поднял Ящик Пандоры, а Нил протянул руки Генри, который последним рывком перепрыгнул с трескающейся скалы на борт, и сгрёб его в объятия. Мальчик возвратил теперь уже обыкновенное сердце в свою грудь и обмяк. Вековые деревья пожирало пламя, дым висел в воздухе серым пологом. Потерянные побросали оружие, подбежали к краю скалы и принялись умолять: – Не оставляйте нас здесь умирать! Пожалуйста! – кричали они, не обращая внимания на Питера, которому, казалось, ни до чего не было дела, и Феликса, стоящего рядом с ним. Голд склонил голову набок, взглянул на шкатулку и, когда корабль развернулся, посмотрел назад. На его губах играла пугающая улыбка. – Ваше желание для меня закон. Он взмахнул рукой, и из шкатулки потёк кроваво-красный дым. Он окружил Потерянных и секунду спустя втянулся обратно. Питер и Потерянные исчезли, будто их и не было. – Убираемся отсюда! – выкрикнула Эмма. Она всё ещё не могла двигаться, но её взгляд был прикован к небу, пульсирующему адским светом. Казалось, сами облака гибли в огне. Плач Птицы Нет превратился в вопль, раздирающий барабанные перепонки. Когда умирает феникс, он не просто сжигает себя – всё вокруг умирает вместе с ним в его пламени. Клетка была не только тюрьмой, но и защитой Неверлэнда. На остров не должна была ступать нога человека, потому что он был местом рождения феникса и его могилой, и сейчас цикл завершался. Когда «Весёлый Роджер» нырнул в портал, птица обратилась огненным шаром и взорвалась. От Неверлэнда остался лишь пепел. Однако скоро круговорот начнётся опять – как было раньше и будет всегда.