Величайшее притворство (Greatest Pretend)

Песок тёк вниз единым непрерывным потоком и огромной золотой грудой собирался в нижней половине часов. Время почти подошло к концу. Генри стоял и зачарованно глядел на скольжение песка, отсчитывающего последние дни, а, быть может, и минуты. Именно в этот момент его и нашла Венди. – Ты здесь, – проговорила она, вздохнув с облегчением. Мальчик обернулся на голос, и Венди заметила, что он промок до нитки. Похоже, ему пришлось добираться до скалы вплавь. – Я думал, тебя схватили Потерянные! Моей семьи здесь нет! И я не смог найти Птицу Нет! – в отчаянии воскликнул Генри. Венди улыбнулась. Она подошла к нему и, запрокинув голову, посмотрела на часы. Почему-то сейчас они казались ей меньше. – Потерянные снаружи. Всё в порядке. Они больше не настроены против меня, – негромко объяснила Венди в ответ на взволнованный взгляд Генри. Тот, явно впечатлённый, расцвёл в улыбке и тоже повернулся к часам. – Песок почти весь ссыпался. – Да. Когда последняя песчинка упадёт, магия иссякнет, и Питер погибнет. Он говорил, что эти часы здесь столько, сколько он помнит, но его память не слишком надёжна… – Венди смолкла, печально глядя на песочную гору. Генри нахмурился. – Я не понимаю, почему ты здесь. В сказке ты вырастаешь, у тебя появляется семья. Он прилетает к твоим детям и внукам, потому что ты – единственное, что он помнит. – Возможно, в другой вселенной всё так и есть, но не здесь. Моя история очень долгая, и, как ты догадываешься, у нас нет на неё времени… – она усмехнулась. – Знаешь, я ведь ни разу её не читала. Не могла себя заставить… Ты удивлён, что всё не так, как в сказке? – Нет, на самом деле не особенно. У меня дома есть книга историй про сказочных персонажей, и в ней всё правда. Так я и понял, что Сторибрук проклят. Думаю, про тебя там должно быть написано… Наверно, и про меня тоже, – добавил мальчик, состроив кривую гримасу. Венди стало его жаль. Воистину, они вели причудливую жизнь. – Я рада, что нам выпал шанс поговорить, Генри. Я хочу тебе кое-что сказать. Она приглашающе взмахнула рукой, и они уселись на камни, с которых открывался вид на неспокойное море. Поднимался шторм; с каждой проходящей минутой волны вздымались всё выше. Генри жадно вгляделся вдаль. – Надеюсь, они уже скоро. Я хочу домой. – Я знаю, знаю, что хочешь, но, пожалуйста, сначала выслушай меня. Я не буду останавливать тебя, но мне кажется, что это важно – чтобы ты знал правду, понимал, почему тебя похитили. – Какую правду? – О тебе самом. Питер сказал, что в твоей груди бьётся Сердце Истинно Верящего, и это так, но он всё переиначил. Он говорил, что единственный способ спасти магию – отдать Сердце ему, а единственный способ сделать это – поверить в него. Питер может забрать твоё сердце, только если ты отдашь его по собственной воле. Генри безмолвно слушал. Его лицо было серьёзно, но тут он нахмурился. – Я не верю в него, – произнёс он, и небо мгновенно потемнело ещё больше, а в тяжёлых тучах мелькнула вспышка молнии. Сердце Венди рухнуло вниз. Она схватила мальчика за руку и горячо стиснула её в своих ладонях. – Тогда поверь в меня. Я долгое время искала другой путь, притворяясь, что ничего не случится, но вот оно – то, на что я так старательно закрывала глаза, происходит прямо сейчас. Я знала, что замышляет Питер, и помогала ему, потому что не желала ему смерти. Я люблю его… Но я не хочу, чтобы тебя убили. Я не прошу прощения за свои поступки. Просто знай, что мне жаль. Я хочу рассказать правду, потому что с тех пор, как ты появился здесь, тебя вводили в заблуждение и обманом заставляли делать то, что требуется. – Постой. Не хочешь, чтобы меня убили? Он… Он собирается убить меня? Генри побледнел как полотно; на его лице застыли потрясение и боль предательства. Венди обняла мальчика за плечи. – Если ты согласишься обменяться с Питером сердцами, ты умрёшь, потому что сердце Питера проклято. Думаю, если ты не примешь его сердце, то будешь жить, но никто не скажет наверняка, как долго. Взгляни, – проговорила она и вновь подошла к часам. Венди опустилась на колени у их подножия, отодвинула ползучие лозы и водоросли, принесённые приливом, и достала шкатулку, надёжно спрятанную в расщелине. Генри заглянул ей через плечо. Венди откинула крышку, и он отпрянул. Внутри было маленькое умирающее сердце, почти пожранное чернотой. – Что с ним? – Питер спас мне жизнь, и был проклят, – тихо проговорила она, а затем достала из шкатулки ожерелье-напёрсток. Генри удивлённо наблюдал, как Венди надевает на шею цепочку. – Спас жизнь? – Да. Это сложно объяснить, но он способен на любовь… Был способен, – печально поправила себя Венди и посмотрела в лицо мальчика. Его всё ещё грызли сомнения. – Когда мы встретились, ты была в клетке. – Это сложно, – повторила она, и Генри пожал плечами. Венди бережно достала сердце из шкатулки. Он зачарованно следил взглядом за движениями её рук с выражением ужаса и изумления в глазах – именно так выглядят дети, волею случая столкнувшиеся с чем-то уродливым и причудливым. – Его можно вылечить? – Да. Ты можешь, – просто сказала Венди. Генри моргнул, поднимая на неё взгляд. – Я? – Затем я и привела тебя сюда. У меня есть план – на самом деле очень, очень простой план, и он полностью зависит от тебя. Генри, что бы ты ни вообразил, вера твоего сердца превратит это в действительность. Сердце Питера когда-то было таким же. Неверлэнд – его творение. Он создал целый мир силой своей веры. Но сейчас его сердце умирает, и остров тоже… Они смотрели на едва заметно пульсирующий чёрный комок, пока, наконец, Генри не отвёл глаза. – Я не могу создать мир. – Ты сам не знаешь, насколько могуществен. На протяжении всей твоей жизни все вокруг убеждали тебя, что то, во что ты веришь, – фальшивка, что ты сошёл с ума, но ты ведь знал: это правда. Взгляни на свою семью, на тех, кто дал тебе жизнь! Магия течёт по твоим венам. – Это мои мамы, обе. У меня нет волшебства, – поник Генри. – Это так, но ты способен создавать его. Ты столько лет верил в других, в то, что они особенные, даже если они сами этого не замечали. Пришло время сделать то же для себя, – сказала Венди, и в глазах мальчика зажёгся огонёк принятия. Она сжала напёрсток в кулаке. Металл становился горячее. – Питер идёт. Этот кулон зачарован так, чтобы я всегда могла его найти. Пусть скорое появление Питера и могло помешать её плану, она облегчённо улыбнулась. Он пришёл в себя. Она не опоздала. Венди взяла Генри за руку и потянула прочь, к провалу в стене, укрытому за песочными часами. Крошащиеся ступени, высеченные в скале, привели их к огромной клетке. Генри замер и, открыв рот, уставился на Птицу Нет. Та лишь бессильно приподняла голову и взглянула на пришельцев в ответ. Белое перо закружилось в воздухе и обратилось пеплом, не коснувшись пола. – Это феникс?! Круто! – Ты чист сердцем? Ты когда-нибудь забирал чужую жизнь? – спросила Венди, развернув мальчика к себе лицом. Он помотал головой, потрясённо глядя на неё. – Я должна была спросить. Вокруг меня убийцы, и не важно, что они ещё мальчишки. – Что мне нужно сделать? – проговорил Генри, но она уже подталкивала его к клетке. Вдалеке слышалось воронье карканье, а, значит, Питер и его Потерянные были уже близко. Как и многие годы назад, в Лондоне, преданность обитателей острова теперь принадлежала одному из двоих – Питеру Пэну или Венди. Она лишь надеялась, что те мальчики, с которыми она сюда пришла, по-прежнему на её стороне. Венди перегнулась через скалу и посмотрела вниз. Её личная охрана была всё там же – стояла неподвижно, вынув стрелы из колчанов и приготовившись к атаке, а волны зло бились вокруг них. – Спаси его сердце. Она обернулась, протянула сердце Генри, но он помотал головой. – Что? – мальчик моргнул и взглянул на сердце так, словно оно несло в себе какую-то страшную опасную болезнь. – Я уже давно в Неверлэнде, и все эти годы я думала, как спасти Питера и остальных на острове. Всё сводится к тебе. Питер думает, что ты был рождён, чтобы спасти его. Я думаю, он прав, но не в том смысле, в каком ему бы того хотелось. Я знала, что однажды Питер ослабеет, и у меня появится шанс. Вот он. Я рискую всем ради плана, пусть он и осуществится, только если ты разрушишь проклятье сердца Питера. – Я… Я не знаю, как это сделать! Моя мама, это она умеет снимать проклятья, это она спасительница, не я! – Послушай! Питер считает, что может забрать твоё сердце и жить как ни в чём не бывало, но мне сказали, что он будет проклят ещё горше, чем прежде. Я не знаю, что произойдёт, но едва ли хоть кто-то из нас избежит последствий, – Венди вспомнила разорённую Фантазию и её одинокую владычицу и подавила дрожь страха. – Ты не отдашь Питеру сердце, но ты можешь спасти его. – Зачем? – просто спросил Генри. Венди напряжённо выпрямилась. В груди мальчика билось Сердце Истинно Верящего, но это отнюдь не означало, что его обладатель добр. Питер Пэн никогда не был добрым, а Генри вырастила сама Реджина Миллс, Злая Королева. Похоже, теперь это сказывалось на его поступках. Она с улыбкой встретила новое препятствие. – Всё верно. Ты можешь позволить Питеру умереть и занять его место, но готов ли ты к такой судьбе? Питер веками жил в Неверлэнде. Он пробыл здесь почти пять сотен лет. Он уже забыл, как долго находится на острове. Ему пришлось. Можешь ли ты представить это? Питеру было одиннадцать. Он был бесконечно одиноким ребёнком, уверенным, что он единственный способен спасти магию. Конечно, можешь. Ты ведь живёшь той же жизнью. Питера обманули и заперли на острове. Та, что сделала это с ним, заперла бы тебя в Неверлэнде на вечность, если бы могла. – О чём ты говоришь? – требовательно спросил Генри. Мелко брызнул дождь. Волны разбивались о скалы, а волосы двоих собеседников, замерших друг напротив друга, хлестали на крепнущем ветру. Скоро волны перекатятся через Скалу Черепа, и смоет их в море. – Голубая Фея. Из-за неё Питер провёл на острове все те годы, и весь Сторибрук оказался проклят, из-за неё твоя мама выросла сиротой, и это далеко не всё. Ты понимаешь? Питер был проклят, но ещё раньше Голубая Фея использовала его, чтобы получить магию. Быть может, она даже питалась ею, чтобы прожить дольше. Однако фея знала, что Питер рано или поздно умрёт, и появишься ты – его замена. Думаю, она хочет, чтобы ты остался в Неверлэне навсегда. Ты считаешь своим врагом Питера Пэна – как и Реджина, и Румпельштильцхен. Но они лишь марионетки, не подозревающие, что их дёргают за верёвочки. В лице Генри не было ни кровинки. Он смотрел на Венди широко распахнутыми глазами. Ещё никогда он не выглядел таким юным. – Я… Я не хочу оставаться здесь навсегда! Я хочу домой… – крикнул мальчик. Венди кивнула и стиснула его плечи ладонями. Он с сомнением прищурился. Она не могла винить его – Голубая Фея обвела вокруг пальца всех. – Она в Сторибруке. Если всё, что ты говоришь, правда… Голубая Фея никогда не делала ничего плохого. Она монахиня. Зачем ей делать все те вещи? – Я не знаю, но причина должна быть. Всё это продолжается уже давно и далеко уходит в прошлое. Голубая Фея как паук в центре паутины, которую она сплела. Генри задумчиво склонил голову набок. – Моя мама, Реджина, подозревает, что магия начала иссякать. – Понимаю. И теперь ты тоже знаешь, почему. Прошу тебя, Генри, пожалуйста, помоги мне. Спаси Питера, а после возвращайся вместе со своей семьёй домой. Не позволяй истории повториться, – взмолилась Венди. После долгой напряжённой паузы Генри, наконец, кивнул. – Я попытаюсь. – Спасибо тебе. Ты – очень смелый мальчик, по-настоящему смелый. Если всё получится, я спрячу тебя здесь, пока не появится твоя семья, – она указала на клетку. Дождь хлынул с новой силой, превращаясь в непроглядный ливень. Ветер стал неистовым ураганом. – Птица Нет убивает всякого, чьё сердце нечисто, потому ты будешь здесь в безопасности… Но Питер всё равно может попытаться добраться до тебя. Даже если проклятье, довлеющее над сердцем Питера, будет разрушено, Венди не могла предсказать, что он предпримет. Он был опасен – и с проклятым сердцем, и с исцелённым. – Тогда что же делать? – Генри, ты дашь мне своё сердце? – тихо спросила Венди и, затаив дыхание, посмотрела на мальчика. Тот удивлённо склонил голову. – Ты хочешь его как-то использовать? – Нет, я не смогу, даже если захочу. Я хочу, чтобы мы обменялись сердцами. Я дам тебе своё, а твоё мы спрячем в клетке Птицы Нет. Тогда Питер не сумеет его заполучить. – Ты… сделаешь это ради меня? – Да, – совершенно серьёзно сказала Венди. – Но если Питер без сердца, наверно, он сможет войти в клетку? И ещё он может подослать кого-то! – Это возможно, но, как я говорила, я уже давно раздумываю над этим планом. Вся моя надежда – на то, что ему уже будет не нужно забирать твоё сердце, когда он явится сюда. Сделай сердце Питера таким, как раньше, и никому не придётся умирать, – проговорила она и мягко сомкнула ладони Генри вокруг чёрного сердца. – Иначе мы обречены. Генри беспокойно закусил губу, перевёл взгляд с Венди на свои руки и, помедлив секунду, закрыл глаза. Она отступила на шаг, переплела пальцы, поднесла их к губам и впервые за столетие принялась молиться. Под потоками воды каштановые волосы мальчика липли ко лбу и вискам. Он нахмурился, сосредотачиваясь изо всех сил, но вот его лицо разгладилось, и лёгкая улыбка появилась на губах, когда вера его непоколебимого сердца восторжествовала. Неверлэнд был создан ребёнком и для детей. Чем меньше от ребёнка оставалось в его короле, тем глубже остров погружался в дремоту. В это мгновение Неверлэнд ощутил прикосновение нового товарища по играм и с радостью принял его. Венди вдохнула и задержала дыхание. Ярчайшая вспышка золотого света вырвалась из сердца. Сияние полилось вверх, в стороны, будто в ладонях Генри сжимал взрывающуюся сверхновую звезду. Венди упала, прикрывая глаза от слепящих потоков света, которые, будто волна, покатились прочь – от Скалы Черепа и через весь остров. Недалеко от побережья в полумраке леса Питер ухватился за плечо Феликса и рухнул на колени. – Сработало?! Улыбаясь, Венди вскочила на ноги, но сомнения уже поднимались в её душе. Она воображала, что облака рассеются, открывая синюю изнанку, едва сердце Питера избавится от проклятья, а между тем тучи всё так же гнал жестокий ветер, а небеса извергали потоки воды. Венди подошла к Генри и взглянула в его раскрытые ладони. Вместо чёрного погибающего сердца в его пальцах покоилось сердце, словно сотканное из пламени. В полутьме скальных сводов казалось, что Генри поймал руками маленькое солнце. Венди, мгновенно ослабевшая от облегчения и счастья, уже готова была радостно закричать, когда поняла, почему мальчик хмурится. – Оно… должно так выглядеть? – Нет, не должно, – прошептала Венди. Пусть сердце и пылало, будто огонь, в его сердцевине чернела маленькая червоточина. – Похоже, даже магия не может уничтожить совершённое злодеяние. – Мне жаль, – пробормотал Генри, возвращая сердце. Венди посмотрела на него изумлённо и рассмеялась. – Не надо! У тебя ведь получилось – настолько, насколько это вообще возможно. Я даже не знала, сработает ли план, хотя и полагалась на него так сильно. Я просто верила, – ответила она, ощущая, как с её плеч словно бы исчезает давивший на них долгое время вес. Внезапно в море показался «Весёлый Роджер». Потерянные у подножия Скалы Черепа нацелились на корабль, но не напали, ожидая слова своей предводительницы. Генри принялся махать с безудержной радостью, после чего обернулся к Венди. – Я справился? Я спас магию? Он со страхом огляделся вокруг, когда остров под их ногами вдруг содрогнулся. Венди в замешательстве посмотрела на Птицу Нет. – Я не понимаю. Я думала, если спасти Питера, то остров тоже не погибнет. С ним всё должно быть в порядке, – слабым голосом проговорила она. Птица Нет с трудом встала на своём насесте. Целый каскад перьев зашелестел в воздухе и обратился в пламя. – Генри! Венди обернулась на крик и увидела Питера, стоящего на противоположном берегу. Он опирался на Феликса, но выглядел уже лучше. Или, быть может, она видела то, что ей хотелось видеть. – Питер! Он сделал это! Он спас твоё сердце! – Венди подняла сердце над головой. Оно светилось во мраке, точно звезда. В мгновение ока Питер оказался перед ней. Он пошатывался, раскинув руки для равновесия, будто этот трюк стоил ему слишком дорого. Небо стало буро-чёрным, как подсыхающая кровь. Генри попятился к клетке. За решёткой Птица Нет встряхнулась и издала странный звук, от которого волосы на руках Венди встали дыбом. – О чём ты? – Оно светится, Питер! Смотри. Она протянула сердце юноше, и после секундной заминки он неуверенно взял его. На одно мимолётное мгновение в глазах Питера зажглась надежда, но потом он заметил крохотную червоточину, и его лицо превратилось в безжизненную маску. – Оно по-прежнему проклято. – Я знаю, но, если ты вернёшься в Лондон, проклятье не распространится – как уже могло бы быть давным-давно! Оно не исчезнет, но и не усугубится! – произнесла Венди, но Питер лишь взглянул на неё мёртвыми глазами, полуприкрытыми веками. Он поднял руку, и сердце скатилось с его ладони, сорвалось с пальцев и упало наземь, будто было лишь испорченным плодом. – Какой мне толк в нём, если прямо передо мной чистое сердце? – спросил Пэн. Венди торопливо подхватила отвергнутое сердце и прижала его к груди, баюкая. Питер поднял взгляд к тёмным небесам. Зарокотал гром, ослепительно вспыхнула молния. – Питер, прошу! Твоё высокомерие станет твоим концом! Улыбаясь, он посмотрел на неё. – Так вот каков был твой план? Я думал, ты попытаешь остановить меня, даже если это будет значить, что Неверлэнд погибнет, но сейчас я вижу твои настоящие намерения. Твоя попытка достойна восхищения, но в конце концов тщетна. Оглянись, Птичка. Ты видишь разницу? Возможно, после всех лет моё сердце не имеет ничего общего с островом. Для меня всё потеряно, а вот для него – нет. Питер сделал шаг к Генри, но Венди встала между ними, загораживая мальчика. – Ты знаешь, что не можешь взять сердце против его воли. – О да, я знаю. Мне просто нужно сделать что-нибудь, чтобы поторопить его, – радостно сказал Пэн. Венди похолодела от злобы в его взгляде. Обычно глаза Питера искрились весельем, но сейчас с играми было покончено. Она пятилась, пока Генри не прижался спиной к дверце клетки. – Питер, что с тобой?! Всё, о чём я когда-либо мечтала, – это разрушить проклятье, чтобы мы смогли сделать это место лучше! Если ты заберёшь сердце, то тебя уже нельзя будет спасти, я знаю, – Венди протянула юноше руку, глядя на него с испугом и нежностью. – Пойдём со мной. – Пойти с тобой? Я так близок к победе, но моё время истекает! Песок в часах ещё бежит, я чувствую. Мне жаль. Ты хотела как лучше, но я ждал слишком долго, чтобы сдаться сейчас. Прочь с дороги. – Генри, в клетку! Быстро! – крикнула Венди. Генри не потребовалось второго окрика. Он распахнул дверь. Внутри Птица Нет расправляла крылья, и каждый удар крыла рождал сноп пламени. Венди уже хотела вскочить в клетку следом за мальчиком, но кто-то схватил её за руку и развернул. – Тебе никогда не приходило в голову, дорогуша, что эту площадку для игр просто не нужно спасать? – весело спросил Тёмный, а затем погрузил руку в грудь Венди и вырвал её сердце.