— …Где? — Каори-сенсей внимательным взглядом окинул Отани, наивно пытающегося укрыть от зорких глаз лектора пустующее рядом с ним место. Бесполезно: спортивная сумка была явно меньших размеров, чем Набара, и скрыть его отсутствия никак не могла. — Кажется, я говорил, что вам не поздоровится за отсутствие?
— Говорили…
— Так где Набара?
— Он… эм… — Отани задумался. Серьезно задумался, минут так на пять.
— Ясно, можешь не стараться. Это его не спасет, — устало вздохнул учитель и величественно прошествовал к своему сидению у доски весьма габаритных размеров. Достигнув цели, он молча взглянул на аудиторию, заставляя несчастных студентов заткнуться и присмиреть от одного лишь его взгляда. Убедившись, что в ближайшее время никаких нарушений так горячо любимых им тишины и спокойствия не предвидится, Каори медленно начал свою нудную речь, с чувством и расстановкой выделяя каждое слово. Он настолько увлекся сим прекрасным занятием, что даже не удосужился уделить внимания смачно зевнувшему абитуриенту, весьма удобно расположившемуся на задней парте.
Когда преподаватель находился на самом пике своей речи, именуемой не чем иным, как «песнь и хвала Великой Философии», а лекция — в пяти минутах до своего завершения, в дверь осторожно постучали. На миг философ смолк, внимательно вслушиваясь в окружающие его звуки, и аудитория вновь погрузилась в тишину.
Так и не дождавшись повторного стука, Каори возобновил свою «песнь» с еще большей страстью. Однако Мистер Стук отличился настырностью и снова дал о себе знать. На этот раз более эффектно: до этого Каори еще никогда в жизни не видел летающих дверей, для своей посадки выбирающих макушки сонных абитуриентов, что находились в самой дальней части кабинета. Несчастный студент незамедлительно отправился в мир мечтаний и снов, стремительно покидая бренную землю.
— Что за кошмарный объект прервал мою лекцию?! — вопросил философ, грациозно складывая руки на груди. То, что один из его подопечных, возможно, получил серьезную травму или даже сотрясение мозга, волновало его сейчас куда меньше.
Юный тренер по баскетболу, Гилдартс, в студенческом кругу более известный как Гил, взбудоражено бегал глазами по аудитории в поисках одного-единственного лица.
Соичиро Гилдартс и Каори Дрэйк. Эти двое никогда не могли найти общий язык. Соичиро всегда общался с абитуриентами на равных, Каори же такой низости позволить себе не мог. Гил был куда проще и приятнее в общении, в отличие от Дрэйка, чем привлекал всех в университете и злил самого преподавателя философии. Гил был куда моложе его (примерно лет на пятнадцать), чем бесил Дэйка, щепетильно относившегося не только к своему предмету, но и к своему возрасту, еще больше. Неудивительно, что из-за столь разных характеров и положений в обществе эти двое всегда враждовали. Причем обычно зачинщиком являлся не кто иной, как Дрэйк, уже давно видевший во снах увольнение одного нежеланного субъекта.
Вот и на это раз не обошлось.
— Ат-чан! — миг — и юный укротитель баскетбола оказался рядом с Отани. — Ты мне нужен! Прямо сейчас! Университет из соседнего города бросил нам вызов, и теперь нам придется играть против них! Игра состоится в следующем месяце… Мы просто обязаны выиграть этот матч! Помоги мне обучить остальных, ты же лучший игрок нашей команды!
— Конечно! — Атсуси с готовностью вскочил со своего места, мысленно радуясь возможности избежать зачета по точных наукам, поставленного на следующую лекцию. Вот тут-то Дрэйк и дал волю своей щепетильности и прочему старческому маразму.
— Прогуливать мои лекции и зачеты Мари? Ай, как нехорошо.
— Зачет у Мари? — ужаснулся Гил. — Прости, Ат-чан, я не хотел тебя отвлекать!
— Да ты вовсе не…
— Прости! — еще раз извинился Соичиро и, уже стоя в дверях, бросил с улыбкой: — Я заберу тебя сразу после него!
Отани удрученно вздохнул и плюхнулся обратно на сиденье. Атори Мари. Гроза всего университета. Еще одна препротивная особа, просто обожающая мучить своих абитуриентов всякими зачетами и контрольными. В щепетильности к своим лекциям она не уступала даже Каори — признаться, даже он ее слегка побаивался. Продолжать?
В общем, сложная жизнь Отани решила, что упрощаться ей пока не стоит.
— Ой, прости! — Гилдартс виновато улыбнулся стоявшему в дверях Набаре, которого не заметил по своей невнимательности и с которым столкнулся все по той же причине.
— Ничего, — тихо отозвался тот. Тренер отметил, что парень выглядел каким-то подавленным, но не придал этому особого значения, сославшись на то, что всем хорошего настроения не подаришь, и поспешил удалиться восвояси. Сам же юноша еще долго смотрел вслед улепетывающему преподавателю пустыми глазами, думая о чем-то о своем, пока звонок, оповещавший о конце лекции, не выпустил в коридоры толпы измученных студентов.
***
— Проклятый Каори, чтоб его! — бушевал Атсуси, широкими шагами покидая математическую аудиторию. — Из-за него мне пришлось сдавать этот дурацкий зачет!
— Ну-ну, может, это не так уж и плохо? — с легкой улыбкой отметил Ику, выходя из помещения вслед за приятелем. Отани недовольно качнул головой, но ничего не ответил. Его мысли уже плавно начинали крутиться замысловатыми завитками вокруг Гилдартса-сенсея и предстоящего матча.
«Ну, держитесь, Каори-сенсей, — с ухмылкой, присущей дьяволу, подумал парнишка, зловеще потирая ладони. — Я выложусь по полной! В лепешку расшибусь, но выиграю этот матч! И тогда Вам придется признать меня и отстать наконец со своей нудной философией!»
***
— Ат-ча-а-ан, — пропела Кими, менеджер нынешней баскетбольной команды, — уже время обеда, а ты так ничего и не ел! Я все расскажу Рисе-чан!
Отани даже выронил мяч от такой «новости», но тут же схлопотало затрещину от Набары.
— Не отвлекайся во время игры, — с лицом Дрэйка в режиме «ща порву» приказал Ику.
— Но это же просто тренировка, — Отани потер ушибленный затылок и спешно поднял выроненный мяч.
— Во время матча тренировок не будет.
— Наба-ку-ун, не будь таким занудой!
— Я не…
Но Атсуси уже умчался со скоростью, подобающей любому уважающему себя лучшему игроку команды. Набара хмуро смотрел ему вслед минуту-другую, а затем, тяжко вздохнув, с легкой улыбкой подумал: «Он всегда был таким… Нет, мне с ним не тягаться».
***
— Хорошо, перерыв! — Гилдартс, за спиной которого с милой улыбочкой крутилась Кими, громко хлопнул в ладоши — и все игроки тотчас поспешили ретироваться с баскетбольного поля, распределившись по его краям вместе со своими с сумками и рюкзаками. Усевшись поудобнее, ребята начали доставать из них еду.
— Думаю, из наших ребят получатся прекрасные игроки, — заявил Отани, попутно забрасывая в рот бутерброды и прочую полуфабрикатную гадость, коей вынуждены питаться студенты.
— С твоими навыками это неудивительно, — осторожно согласился с ним Набара. — Но ты уверен, что сможешь подготовить их достаточно хорошо и при этом не забросить учебу?
— Ну ты и зануда, — в который раз за день поразился Отани. И, в который раз не дожидаясь ответа, полез в контейнер за консервированным салатом.
— Ику прав, — над приятелями мгновенно нависла черная тень. — Если ты завалишь учебу, то не сможешь принимать участия в игре. Тебе это нужно?
— Ги-ил, и ты туда же! — чуть ли не с обидой в голосе проныл Атсуси. — Никуда эта учеба не денется!
— Как и твои плохие отметки, — заметил Ику и заботливо похлопал несчастного по плечу. — Так что никакого баскетбола, иначе Каори-сенсей тебя на куски порвет.
— Раз уж мы заговорили о Каори-сенсее, — задумчиво протянул Атсуси, высматривая что-то в дверях спортзала, — то у тебя быть разорванным шансов гораздо больше.
— В каком это смы…
— А ну тащись сюда, Набара! — всего каких-то пять слов, произнесенных философом, а у бедного Ику перед глазами вся жизнь пролежала.
— Я бы посоветовал вам бежать, — тихо проговорил Гилдартс, — но, увы, это закрытое пространство.
— Может, в окно? — с последними ошметками надежды предложил Атсуси. И, прежде чем Ику успел что-либо возразить, схватил его в охапку и бросился к черному выходу, на который им уже вовсю указывала Кими.
— Эй, вы! Стоять, кому говорят! — но, увы, гневный голос Дрейка, чуть хрипловатый от бега и возмущения, жадно поглотился громким звуком закрывающейся двери. — Будет вам матч с соседним универом! — разобижено воскликнул философ, показательно выставив Гилу средний палец и громко хлопнув дверьми.
