Сборник про Первый дом

— Постой. Давай передохнем. Очень тяжело. Маэдрос обернулся. Маглор, увидев, что брат остановился, оперся на меч и медленно опустился на колени. — Больно, — тихо, будто извиняясь, прошептал он. Маэдрос кивнул и, сделав несколько шагов назад, сел рядом. Говорить было тяжело, словно весь воздух закончился. Но нужно. — Мне тоже больно, — сказал Маэдрос. — Давай сюда, — он указал на небольшой ларец, который Маглор прижимал к груди. Когда Маглор поставил ларец на землю, Маэдрос, стиснув зубы, откинул крышку. Братья зажмурились от хлынувшего света. — Это они. Камни так долго были в плену, что свет их изменился и теперь причиняет нам боль. Лицо Маглора вытянулось, в глазах мелькнул испуг. — Нельо… — Моргот так долго мучил их. Они до сих пор страдают. — Нельо! — Маглор не выдержал, и схватил брата за плечо. — О чем ты говоришь? Это не камни изменились, это мы! На наших руках кровь! Увы, это не было поэтической метафорой. Не более часа назад братьям пришлось убить стражей, охранявших Камни, и с тех пор не было времени даже отереть ладони. — Кано, Кано, ты же так тонко чувствуешь души — почему ты не видишь, как им плохо? — вздохнул Маэдрос. — Не бойся, я не сошел с ума. Я тебе объясню. Помнишь, когда Финдекано спас меня из плена, я лежал в полубреду, между жизнью и смертью? Ты тогда сидел со мной, и тебе было больно. Маглор вздрогнул, рука его судорожно сжалась. Но Маэдрос продолжил. — Я причинял боль всем вам, сам того не желая. Так же и они. Маглор уронил голову, закрываясь рукой — то ли чтобы брат не увидел его лица, то ли пытаясь заслониться от света, льющегося из ларца. — Все, что мы можем сделать теперь — это попытаться их спасти, — наконец проговорил Маэдрос. Голос его звучал глухо, словно он пытался сдержать слезы. — Надо только решиться. Он поднес руку к Камням. Маглор успел только ахнуть. Пальцы окрасились алым, а потом Маэдрос руку убрал. Было видно, каких усилий ему стоило не отдернуть ее сразу. — Надо только решиться, — повторил он. — Мы теперь в ответе за них. Тысячи слов вертелись у Маглора в голове: о том, что если и правда Сильмарилы пострадали от чар Моргота, то кто, как не Валар, могли бы их исцелить? Что они, последние сыновья Феанора, не могут спасти и сами себя. Но он посмотрел на брата и сказал: — Хорошо. Он увидел, как Маэдрос сомкнул руку на Камне и прижал ее к груди, крепко и бережно. Все его фигура вспыхнула невидимым огнем, и Маглор понял, что брат больше его не услышит. «Огонь выжжет любую Тьму. А вода — утишит боль и исцелит раны», — подумал он, сжимая в ладони второй Камень и поворачивая голову туда, откуда веял соленый ветер и слышался ровный шум прибоя — в сторону Моря.