Сборник про Первый дом

Тонкая струйка дыма потянулась вверх над курильницей. Тинко сложил руки и дважды хлопнул в ладоши, взывая к Стихиям и духам в Незримом мире. На минуту закрыл глаза. Он просил не удачи и не благословения, только храбрости. Тинко затянул белую ленту вокруг головы. В этот раз он обязательно добьется своего. Отец говорил - когда сталкиваешься с трудностями, нужно смело и радостно бросаться вперед, и никогда не говорить, что, мол, страшно, больно — таких слов нельзя произносить даже в мыслях, даже во сне. Если ты воин и носишь на поясе меч, то прежде всего надо помнить о боевом духе, а Тинко собирался стать воином. *** Хризантемы роняли лепестки под жесткими осенними ветрами Эндоре. Тень увядания виделась здесь повсюду. В этом была горечь, но и своя красота, хрупкая и незавершенная, мимолетное очарование смертного бытия. Командующий сидел на галерее, скрестив ноги, и слушал, как струи дождя шелестят в алых листах клена. Они пришли сюда искать справедливости, думал он, и ничто не заставит их свернуть с выбранного пути: ни потери, ни раны, ни даже сама смерть. - Прошу меня извинить, - за спиной сухо стукнули раздвигаемые седзи. Командующий обернулся. Командир первого подразделения, Канафинве Макалауре, коротко поклонился. Даже наедине они отвыкли разговаривать по-домашнему, без формальностей. - Нельо-сан, вас ждут. - Хорошо, Макалауре-доно. В воротах, несмотря на морось, во множестве толпились эльдар самого различного происхождения. Собирая Новое ополчение, Нельо желал отобрать из пришедших в Эндоре только тех, в ком он будет полностью уверен. Кого ведет та же горячая жажда справедливости, что его и братьев, кто хочет отомстить за гибель государя Финве и наследника Феанаро, за поруганную честь клана. Макалауре, Куруфинве и Тьелкормо потратили три ночи, чтобы составить текст устава, которому должны были следовать те, кто вступит в войско. Сам командующий считал его слишком жестким, но Куруфинве настоял на том, что все ополченцы должны нести ответственность наравне со своими командирами. Нельо вышел на крыльцо, рядом расположились командиры подразделений, Макалауре и Тьелкормо. В воротах Карнистир, при помощи тупого тренировочного копья, с трудом сдерживал напор кандидатов в ополчение. Куруфинве расположился за низким столиком со стопкой бумаги, кистями и тушечницей. Амбаруссар, подвязав рукава и подоткнув хакама, держали в руках деревянные мечи, готовясь испытывать боевые таланты нолдор-ополченцев. Над галереей свисало алое знамя с зубчатым краем, посередине его сияла золотом восьмиконечная звезда, символ клана, а ниже вязью тэнгвара был вышит девиз: «Верность». - Имя? - Тинко. - Сколько лет? - Пятьдесят четыре. - Постой-ка, Куруфинве-доно, не этого ли мальчика мы только вчера отправили восвояси? И, удивительно, за день он повзрослел на десять солнечных лет? Мальчик насупился, однако черные глаза его возбужденно сверкали из-под свесившейся челки. - Отправляйся к своему отцу. Детям в ополчении не место. - Отец погиб при Альквалондэ, - Тинко вскинул подбородок. - И я не ребенок! Испытайте меня! Я умею драться не хуже других. И я хочу отомстить Морготу! Командующий пожал плечами, надеясь, что мальчик после хорошей трепки одумается. Оба рыжих близнеца были инструкторами фехтовальной школы клана Феанаро. Один из них протянул мальчику деревянный меч, ожидающие своей очереди кандидаты встали кругом, ожидая зрелища. Тинко ринулся в бой так, словно на кону стояла его жизнь. Амбарусса лишь шагнул в сторону, и мальчик пролетел мимо. Следующие две попытки достать инструктора тоже провалились, а на четвертый раз тот встретил деревянный клинок и одним коротким движением отбросил его в сторону. Мальчик кубарем полетел на землю. Амбарусса качнул головой, опуская меч, но Тинко быстро поднялся, утирая рукавом кровь из носа, и крикнул: - Еще! Атака была отбита, и мальчик опять оказался на мокром от дождя песке. Амбарусса отвернулся. Тинко остался лежать, однако когда его противник пошел прочь, он подтянул к себе меч и, с трудом поднимая растрепанную голову, тихо, но твердо произнес: - Еще. Продолжим! Командующий со своего места махнул веером, давая знак, что поединок окончен. Мокрого, перепачканного в земле и в крови паренька подняли и отнесли в сторону. - Прошу прощения, Нельо-сан, - командир первого подразделения склонил голову. - Разрешите этому мальчику вступить в ополчение. - Это ребенок, Макалаурэ, у него в голове только романтические глупости, мечты о подвигах, а нам предстоят такие битвы, где нет места ни жалости, ни сомнениям, где потребуется вся твердость духа. Пусть приходит, когда подрастет. - Нельо-сан, твердости духа у него хватает. Посмотрите в его глаза. Там — одержимость, а в нашей войне мы и должны стать безумными и одержимыми, готовыми в любой миг проститься с жизнью. Нам нужны такие же безумцы, как мы, те, кто понимает — путь воина это смерть, кто пойдет за нами даже тогда, когда мы будем обречены на поражение. Тому, кто благоразумен — лучше было бы остаться на другом берегу. Макалаурэ замолчал и поднял голову, прислушиваясь к шелесту дождя. - Вы заметили, что в здесь, в Эндоре, так быстро все меняется, так стремительно летит время? - продолжил он. - Здесь ничего нельзя откладывать на потом. У нас не будет больше вечности на размышления. Разрешите мальчику вступить в ополчение сейчас. Если вы позволите, я возьму его своим ординарцем. Командующий вспомнил, как осыпались лепестки хризантем, терзаемых порывами ветра. *** - Слушайте! Клянусь хранить верность и свято следовать идеалам воинской чести клана Феанаро. - Слушайте! Клянусь вечно мстить Морготу за смерть государя Финве и государя Феанаро. - Слушайте! Клянусь соблюдать устав и правила Ополчения нолдор и не покидать без позволения его рядов. - Если я нарушу эту клятву, да настигнет меня смерть, и будет моим уделом Вечная Тьма. Тинко выдвинул из ножен отцовский меч, приставил к лезвию большой палец и, не поморщившись, чуть сдвинул вперед. Алая капля сбежала по руке. Он приложил палец напротив своего имени, выведенного тушью. На тонкой белой бумаге остался алый отпечаток.