Мой путь озарён рассветом

      Дела шли хорошо, долгожданный праздник приближался. Снегопады случались всё чаще, до места тренировок приходилось пробираться через сугробы. По деревне бегала счастливая бесхвостая ребятня, те, кто постарше, выстраивали целые замки и лабиринты из снега. Атмосфера уже была предпраздничной и лёгкой.       Как-то днём мы с Соной и попавшейся нам по пути Малисаной отправились побаловать себя в булочную тётушки Эвы, которая в это время года пользовалась особым спросом. Тётушка Эва — молодая бойкая женщина-лиса — пекла изумительные ароматные булочки, кроме того, у неё подавали восхитительный чай.       Когда за окном холодно, светло и бело и крупные хлопья снега неспешно летят вниз с неба, а ты сидишь в тёплом помещении, жуёшь булочку с маком и попиваешь пахнущий корицей чай, настроение не может испортить даже наличие Малисаны. Первое время, по крайней мере.       — Что обычно дарят на Круг Охоты?       То, что что-то дарят, я уже успела выяснить.       — О, точно, ты же не помнишь, — воодушевилась Сона. — Ну, утром, до полудня, родственники дарят друг другу простые подарки, абсолютно любые вещи, а вот после заката начинается самое интересное. Все дарят друг другу особенные обереги, знаешь, такие маленькие букетики из засушенных трав, цветов, веток. Не важно из чего, главное, чтобы душу в работу вкладывать. И самое важное — перевязки.       — Перевязки?       — Букетики нужно связать чем-нибудь, лентой например, или верёвкой, или нитками... Не важно чем, важен цвет. Именно в цвете перевязки основная суть подарка. Зелёная — пожелание всего хорошего, самый обычный и частый вариант. Красная или оранжевая — благодарность и признательность, такое большое «спасибо» от всей души. А светло-голубая или белая — извинения. И после заката каждый может подарить другому такой амулет; если человек его примет, до рассвета он должен сделать ответный подарок. Амулеты нужно хранить до конца года, а потом сжечь их в общем огне. Вот так.       — А есть какие-то ещё особые правила? — не то чтобы было много людей, кому я могла бы подарить такой оберег, но допустить какую-нибудь глупую ошибку не хотелось. — Может, есть какие-то особенные значения для материалов, из которых обереги делают?       — Да нет, из чего хочешь — из того и делай. Важно, чтобы они что-то значили для тебя. И, возможно, для того, кому ты даришь. Мне подруга одна каждый год в амулет вплетает цветки собачника, потому что я много времени провожу на псарне, хотя в псари идти не собираюсь. Это у нас что-то вроде особенной шутки, знаешь. Кстати, слушайте, — Сона быстро закрутила головой, глядя то на меня, то на Малисану, — давайте соберёмся как-нибудь и сделаем часть амулетов вместе?       — Давай! — обрадовалась я.       Ещё больше я обрадовалась, когда Малисана отказалась.       — Я беспокоюсь, — вздохнула ученица Слышащей. — Беспокоюсь за Ярну. Будут ли ей рады на празднике? Ведь это праздник расков, и...       Она снова пыталась меня задеть, и у неё могло бы получиться, но её внезапно прервала резко помрачневшая Сона.       — А почему ей должны быть не рады? Все знают, что Ярна — одна из нас. Детей же на праздник берут, так? Ярна ничем не хуже тебя или меня и тем более не хуже детей.       Я была настолько рада этим словам, что даже не смогла разозлиться на Малисану. Я твёрдо решила, что Сона получит от меня амулет с красной лентой. А Малисана ничего не получит. Обойдётся.       — Что на неё нашло? — сердилась Сона потом, когда мы, оставшись вдвоём, отправились в библиотеку. Мне нужно было вернуть пару дочитанных книг, а подруга обещала мне посоветовать что-то новое. — Вы поссорились?       Соне хотелось доверять. Мне казалось, что ей я могу смело рассказать о чём угодно, даже о своих самых сокровенных мыслях, но так ли это? Не сочтёт ли она такие откровения перевешиванием моих проблем на себя, не посмеётся ли, не использует ли потом против меня мои секреты? Я сама удивилась своим страхам, сильным и неожиданным. Похоже, в прошлой жизни у меня были проблемы с друзьями. Об этом стоило как следует подумать, но пока говорить с Соной о Малисане я не стала.       — Ещё бы я знала, чем я её обидела...       А вот с кем стоило поговорить, так это с самой ученицей Слышащей. Этот цирк мне надоел. Ревность Малисаны была совершенно беспочвенной, я не сделала ничего, за что мне бы стоило портить жизнь постоянными подколками. Конечно, вражда — это в некотором роде весело и увлекательно, но также безумно утомляюще. И мне совершенно не хотелось выставлять себя в дурном свете перед всем кланом.       В библиотеке совершенно неожиданно обнаружился Крис. Он взял штук шесть книг и как раз собирался уходить. Меня Призрак или не заметил, или проигнорировал, что, впрочем, не имело значения. Я не ожидала, что он может оказаться книголюбом, с другой стороны, должен же он чем-то заниматься в свободное время? Крис с самого начала начал таскать, а потом просто советовать мне книги, благодаря которым я многое узнала, можно было догадаться, что сам он немало читает.       Обменяв книги и наскоро распрощавшись с Соной, я помчалась прямиком к Главному Дому, надеясь найти там Малисану. Малисаны не оказалось на месте, и я, мысленно отругав себя за то, что не спросила у Соны, где может быть ученица Слышащей сейчас, побрела домой.       Малисану я встретила только на следующий день, притом безумно не вовремя. Я брела домой, едва живая после тренировки. Во время очередного паршивого падения с моих волос слетела сдерживающая их в хвосте лента, волосы распустились и, мокрые от снега, торчали под невообразимыми углами. Снег был у меня на голове, за шиворотом, в сапогах и вообще везде, где только можно. Я была усталая и злая.       Малисана, не скрываясь, кинула на меня полный презрения взгляд. Я приветливо улыбнулась ей, мысленно пожелав хотя бы денёк побыть в моей шкуре. Сейчас, когда морозы стали крепче, а снег перестал лепиться, Крис придумал новое издевательство: мы дрались на палках на краю заснеженного оврага, в который превратился замёрзший ручей. Мучитель специально выбрал место, где берега были покруче и покаменистее. Не видя края берега под сугробами, я постоянно падала вниз, и то, что лёд был прикрыт снегом, не делало падение менее болезненным. Особенно если вспомнить обо всех этих камнях...       Говорить с Малисаной сейчас я была морально не готова, пришлось разойтись. «Ничего, я ещё найду тебя», — пообещала ей я мысленно.       Впрочем, стоило мне попасть домой, все грустные мысли умерли, сметённые тихим, но ярким энтузиазмом Коры. Хозяйка была ещё более добра, бодра и весела, чем обычно. Она с нетерпением ждала Круга Охоты, а я задумалась о том, должна ли я дарить ей подарок как члену семьи. С одной стороны, кровного родства между нами не было, не прошло и полугода с того дня, как Кора взяла меня к себе. С другой стороны, хозяйка заботилась обо мне, как о своей дочери, да и я знала её всю ту часть своей жизни, которую я помнила. Нет, Кора определённо заслуживала семейного подарка, оставалось только решить, что дарить.       А обереги? Кому я могу подарить их? Соне и Коре — непременно благодарности, ещё, пожалуй, благодарность можно было отнести Финиде. Возможно, стоило найти Кайру. Но что дарить ей, благодарность или добрые пожелания?       В амулеты полагалось вкладывать душу. Так ли много во мне благодарности, чтобы хватило на всех? Есть Кора и Сона, которым я благодарна в полной мере, а Кайра? Да, она привела меня сюда, но, по сути, девчонка лишь сделала то, что требовалось от неё по третьему закону Кииры. А Финида? Она помогла мне устроиться и дала пару советов, но я и видела-то Слышащую лишь два раза. Нет, от всей души благодарить её я была не готова. К тому же я не была уверена, стоит ли напрягать Финиду необходимостью готовить мне ответ или отказываться от подарка.       А ещё был проклятый Крис. Вроде как я была благодарна ему за обучение, за то, что почти забыла о боли в ногах и спине, за то, что стала сильнее и научилась драться. Но благодарить за ежедневные пытки?.. Да и вообще связываться с Крисом не хотелось. Пусть мы проводили много времени вместе, но я ничего не знала о нём. Мы не были друзьями или даже приятелями. Мой подарок ему был бы только этаким актом вежливости, а Призраку так и вовсе резона дарить мне что-либо не было.       В итоге я решила так: на всякий случай сделаю запасной амулет с добрыми пожеланиями. Если Крис сам мне что-нибудь подарит, я отдам его ему в ответ. Если нет — может, ещё пригодится. Мало ли, вдруг найдётся кто-то ещё, кто захочет меня одарить, а у меня в ответ ничего не будет, придётся отказаться или срочно бежать делать новый... На этом я и успокоилась.       На следующий день снега выпало ещё больше, а тренировка стала совсем невыносимой. У меня всё никак не получалось разозлиться, я лишь раздражалась. В очередной раз кубарем скатившись вниз, я попросила дать мне немного отдохнуть.       Крис пожал плечами.       — Недолго, — уточнил он, отвернулся и принялся сгребать снег в кучу, заменяющую снеговика — воображаемого третьего противника, которого я должна буду «убить», попутно уворачиваясь от Криса и пытаясь не упасть вниз.       Я пнула ногой нависший над оврагом сугроб, собираясь полюбоваться катящимися вниз снежными комьями, но вселенная была против: в снегу оказался скрыт камень.       — Ай-й, — прошипела я.       — Побереги себя до возобновления тренировки, тогда уже будешь биться, — посоветовал мне Призрак, не удосужившись даже повернуться ко мне.       Я сняла рукавицы и собрала немного снега. Подтаяв в моих руках, он нехотя слепился в снежок, которым я со всей дури запустила в Криса, надеясь попасть ему в плечо. Попала аккурат по затылку. Этому лохматому, но до сих пор не побывавшему в снегу затылку.       Крис удивился. Он медленно обернулся, и я резко пожалела о своём поступке. Однако на лице моего мучителя совершенно неожиданно обнаружился неподдельный мальчишеский восторг.       — Отличная идея! Усложняем тренировку.       Моё сердце упало в пятки. Я была обречена.       «Убивать» условных снеговиков, уворачиваясь от палки Криса и летящих в меня пригоршней снега, было практически невыносимо, речи о том, чтобы атаковать его самого, и вовсе не было. Я чувствовала себя опустошённой и хотела домой. После принятого решения поговорить с Малисаной, использовать её для поддержания злости уже не получалось.       Очередной раз отступая, я ударилась пяткой о камень. Неожиданная резкая боль ринулась вверх по ноге так, что подломилось колено, и я лишь чудом сумела сохранить равновесие. Моё неожиданное сомнительное трепыхание немного сбило Криса с толку, и я собралась воспользоваться этим, чтобы подобраться к снеговику. Но стоило мне сделать шаг в сторону, как жуткая боль молнией ударила по ноге. Она поднялась от стопы вверх по позвоночнику и ещё выше, ударила в голову, в глазах потемнело. Единственное, что я понимала — я падала. Падала вниз, к ручью, спиной вперёд. Я покатилась по склону, чувствуя каждый камень, но не имея сил даже собраться и попытаться контролировать падение, а потом резкий удар по голове выключил моё сознание.       Эти глаза. Бесконечно-голубые, внимательные, добрые. Эти глаза дарили мне радость и ощущение покоя, за обладателем этих глаз я была готова идти хоть на край света.       Русые волосы, короткие и ухоженные. Это лицо, такое родное лицо с забавной родинкой на подбородке. Этот человек был где-то, но он был далеко. Там же, где остались мои воспоминания. Только вот кто бы ни забрал мою память, этого человека вырвать из моей головы он не мог. Наверное, я любила его слишком сильно, так сильно, что даже теперь меня тянуло к тому, о ком я помнила так мало.       Ходит ли он где-то по миру? Помнит ли он меня? Встретимся ли мы снова?       Я открыла глаза и обнаружила себя в своей кровати. Болело всё, особенно голова. Вспомнив, что случилось на тренировке, я почувствовала невообразимый ужас: тогда я не могла пошевелиться, вдруг и теперь не смогу? Проверять было страшно. Лучше уж не знать ничего, чем выяснить, что для меня всё кончено... Впрочем, муки неизвестности тоже оказались невыносимыми, я попыталась шевельнуть пальцами руки, и моё сердце чуть не разорвалось от ужаса, когда у меня не получилось. В порыве отчаяния я попыталась сжать кулак, и кулак послушно сжался, да так, что ногти впились в ладонь. Всё было нормально, в первый раз я слишком слабо пыталась.       Я попробовала сесть, но голова закружилась так, что пришлось отказаться от этой затеи. Ряд проведённых мною исследований показал, что, пока я была без сознания, меня перевязали и переодели, что было несколько неловко.       — Кора... Кора! — кое-как позвала я.       Собственный голос отдался в голове болью, но Кора услышала и примчалась ко мне.       — Ох, ты проснулась! Я так рада, я так волновалась! — она говорила быстро, но тихо, почти шёпотом, за что я была ей благодарна. — Ты не волнуйся, всё с тобой в порядке. Лекарь сказал, что головой ты ударилась сильно, но пару дней полежишь, и всё будет хорошо! Вот, выпей это, лекарь сказал, каждый час пить, когда ты не спишь.       И она сунула мне в руки чашку с тёплой пахучей жидкостью.       — Как я сюда попала?       Тренировки проходили довольно далеко от деревни, неужели я провалялась на снегу, пока Крис бегал за помощью?       — Как как? Крис принёс. Я как увидела — испугалась! Думала, совсем расшиблась! Вся в снегу и на волосах кровь. А он говорит, мол, волноваться не о чем, живая, просто расшиблась немного. Отнёс тебя в комнату и за лекарем побежал.       Фантазия живо нарисовала мне Призрака, волочащего меня за ногу через всю деревню.       — А почему не сразу к лекарю?       — Да понял, наверное, что к чему. Лекарь потом так и сказал, с такими травмами дома лежать надо, а у них там совсем плохие остаются, нечего тебе среди них делать. Раньше у нас была больница большая, а теперь у лекарей не так много места, да и вообще всего немного... Ну, это ничего! Главное, ты в порядке!       — Понятно...       И всё-таки способ транспортировки моей бессознательной тушки не давал мне покоя.       — А как он меня притащил?       За ногу или за руку? В самом же деле, не мог ведь он меня поднять? Я далеко не пушинка и, кажется, повыше него буду.       — Как как? Поднял и принёс. На спине.       Да ладно.       — Да не смог бы он меня поднять, тем более — тащить столько.       — Ну, тащить ему явно было непросто, — Кора задумалась. — Ну да ты Криса-то не недооценивай. Он сильный, а люди, когда не в сознании, они и весят как будто легче... — она замолчала, что-то воспоминая.       Я почесала голову и поморщилась от боли. Выходило, что Крис меня спас, хотя и сам отчасти был виноват в ситуации, в которой я оказалась. Я представила себе, как он отскребал меня ото льда, потом тащил до дома Коры, потом бегал за лекарем. И тогда, у озера, Призрак тоже, по сути, меня спас. Он вполне заслуживал амулет с красной ленточкой... Или хотя бы зелёной.       На следующий день я уже свободно перемещалась по дому, правда, предусмотрительно придерживаясь за стены. Голова кружилась, ушибы побаливали, а так всё было в порядке, если не считать одного но: стоило мне задремать, как в памяти возникали эти манящие голубые глаза. Теперь я уже не могла просто задвинуть в сторону мысли о том человеке, как сделала это в прошлый раз.       Я валялась у себя в комнате и пыталась угадать, кем этот человек мог бы быть. Фантазия, как обычно, разыгралась, и я придумала историю, где мы оба были героями, но мне пришлось пожертвовать жизнью ради спасения мира, и тогда он пожертвовал своей ради меня. В итоге я осталась жива, хоть и потеряла память, а он остался со мною в виде духа, который теперь являлся ко мне во сне. Придумывать такие дурацкие истории было весело, и сложно представить, до чего бы я могла ещё додуматься, если бы меня не посетила неожиданная гостья.       Вот кого-кого, а Малисану я не ждала. Ученица Слышащей зашла ко мне в комнату, закрыв дверь прямо перед носом любопытствующей Коры. Девушка нависла надо мною, и у меня создалось впечатление, что она пришла меня добить.       — Нам надо поговорить.       «И тебе привет».       — Да, пожалуй.       Я ожидала чего угодно, от пожеланий скорейшей смерти до слёз, но Малисана просто вздохнула и присела на стоящий возле кровати стул.       — Прости меня.       — За что?       — Будто ты сама не знаешь. Я хоть и паршивая, но Слышащая, вижу, что ты всё поняла, — девушка невесело усмехнулась. — Я прошу прощения за мою ревность и за все те злые слова, которые я тебе говорила из-за неё.       Она говорила прямо, откровенно и печально. Я неожиданно для самой себя прониклась.       — Крис никогда не проводил со мной столько времени, сколько проводит с тобой, даже раньше. Мы прошли через многое вместе, и видеть, что он каждый день встречается с тобой, мне было больно. Я была неправа, обвиняя в этом тебя. Когда я узнала, что ты серьёзно пострадала, я это поняла. Ты действительно стараешься больше любого из нас и обучаешься быстрее, чем те, кто был рождён в клане. Теперь я просто надеюсь, что мои слова и поступки ранили тебя не слишком сильно.       Я не знала, что можно ей ответить. В горле встал ком, Малисану было жалко.       — Как ты думаешь, — осторожно спросила я, — он вообще может полюбить кого-либо?       — В том-то и дело, что нет, — она покачала головой. — Проклятая Фаина... Крис никогда об этом не скажет, но даже сейчас он думает только о ней. Ты видела этот его взгляд, когда он будто в пустоту смотрит? Я уверена, в такие моменты Крис видит её. Знаешь, я была у него дома, когда он болел, и случайно заглянула в его рабочую комнату. Первое, что бросилось мне в глаза, — это её портрет на стене, весь утыканный ножами.       Я всё ещё не знала, что сказать, но моих слов и не требовалось. Малисану понесло, она всё говорила, и говорила, и говорила...       — А я ведь с самого начала поняла, какая она тварь. Но все ей поверили, все, даже Финида. И только я чувствовала, что что-то не так... Но они меня убедили. Я пыталась её принять, изо всех сил пыталась, но Фаина была чужой, и дело не в хвосте. У тебя нет хвоста, но от тебя не... Знаешь, это как запах. Запах угрозы от неё исходил. Но все: Крис, Сона, Петра, Тайто, Сильвия, Хельмер, Эйвор, Ирма, Тео — все из нашей компании говорили мне, что я не права. Сильвия обвинила меня в излишней ревности, я её чуть не побила тогда, ха. Они лишь смеялись, пока однажды Фаина не пропала. Ах, как они тревожились! Как переживали! А потом пришли демоны.       Я была рядом с Крисом, когда Фаина появилась. Она улыбалась. Она была счастлива. Куда делась та милая напуганная девочка, куда? Мы убегали после школы помогать Крису тренировать её, мы приняли её, хоть она и была ниорой. Крис от неё не отходил, всё для неё делал. А она указала на нас демонам и умчалась дальше. Убивать. Убила Сильвию и Эйвора. С того самого момента Крис больше никогда не смеялся.       Я бы сама её прикончила, честно! Если встречу её хоть раз — убью. Но я не могу всё бросить и уйти её искать, к тому же я теперь готовлюсь стать Слышащей. Меня учат заботиться обо всех и каждом, а я начала срываться на тебе... — Малисана наконец замолчала.       Повисла тишина. Сидящая рядом со мной девушка опустила голову, и прямые длинные волосы скрывали её лицо.       — То, о чём вы говорите, ужасно, — осторожно проговорила я. Винить её хоть в чём-либо больше не получалось. — Те события тяжело ударили по всему клану.       — Но ни по кому так, как по Крису, — Малисана опустила голову ещё ниже. — Он — сильный Слышащий, в свои пятнадцать он мог больше, чем я могу сейчас. Он многое знал и многое умел, а Фаина всё равно смогла его обмануть. И Крис перестал верить в себя, он больше не слышит. Не хочет слышать. Раз за разом нарушая второй закон Кииры, он намеренно убивает в себе всё, даже внешность. Знала бы ты, каким он был...       Я не знала, каким был Крис, пока не превратился в Призрака. До сих пор рассказы о моём мучителе только напрягали меня, но теперь мне вдруг стало его жаль. Эта Фаина действительно оказалась настоящим чудовищем, и я радовалась, что меня эта история не коснулась. Вот только мне тоже пришлось потерять всё, чем я жила раньше, и начать жизнь с нуля. И от того, что я не помню, что именно потеряла, легче лишь отчасти. А хотя... В памяти вновь всплыли голубые глаза. Вот бы найти его... Но как? Я не помнила даже имени.       Мы поговорили с Малисаной по душам. Убедившись, что я на Криса не претендую, она буквально засияла и расстались мы на хорошей ноте. Всё-таки амулет наилучших пожеланий она заслуживала.       Обереги мы делали вдвоём с Соной. Подруга показала мне, как скручивать маленькие, с пол-ладони размером, букетики, которые в моём исполнении были более похожи на миниатюрные мётлы. Мётлы для Коры и Малисаны получились самые обычные, из засушенных цветов, подарок Соне я решила сделать потом, без неё, а для Криса, мысленно хихикая, я собрала амулет, состоящий из одних только веточек, перевязав их зелёной лентой. На благодарности меня всё-таки не хватило.       Шли дни, я возобновила тренировки. Малисана иногда присоединялась к нам с Соной во время наших встреч, но больше разговоров по душам у нас не было, и вдвоём мы с ней не оставались.       Праздник приближался. Люди украшали свои дома зелёными лентами и хвоей, на площади перед Главным Домом готовили огромный костёр.       — Ночью погаснут огни везде, кроме главной площади, — рассказывала мне Кора. — Весь клан соберётся там, чтобы встретить новый Круг Охоты, а потом начнётся сам праздник с танцами и угощениями.       Главная площадь действительно была огромной, но мне не верилось, что она может вместить весь клан. Я боялась давки и не хотела оказываться в толпе, и всё-таки мне было очень интересно. В последнюю ночь уходящего года я думала, что не смогу уснуть, но я всё же уснула, и мне приснился странный сон.       Я стояла в каком-то очень сером месте, пустом и унылом. Мне хотелось лечь, закрыть глаза и перестать существовать, стать серым камнем среди этой тоски. А потом ко мне подошёл тот самый голубоглазый человек.       — Мы справимся, — сказал он мне. — Не бойся. Будет непросто, но мы справимся. Я смогу тебя уберечь, во что бы ты ни вляпалась.       Я принялась рассказывать ему о моей новой жизни, о Коре, о Соне, о Крисе и Малисане, о Финиде и остальных. Рассказала о том, как подралась с ниорами на их празднике, о тренировках и о многом другом. Он слушал, не перебивая, а потом вдруг выдал следующее:       — Просто сиди тихо и жди меня. Я заберу тебя оттуда.       — Зачем? Мне хорошо там, не надо меня забирать.       — Посмотри на себя. Избита, измучена. Они заставляют тебя сражаться, а ты не для этого рождена.       — Эм, что?       Это было настолько возмутительно, что я проснулась. Образ идеального человека перед глазами рассыпался. Чем бы ни был навеян этот сон, он пришёл от прошлой жизни, здесь же меня учили, что бороться за жизнь нужно самой, а не складывать лапки и ждать забытых спасителей.       За окном шумел праздничный день, приближался новый Круг Охоты, времени унывать не было. Я вскочила и вытащила спрятанный под кроватью подарок для Коры — красивую резную шкатулку. Я знала, что ей понравится: Кора обожала мелкие вещи и шкатулки для их хранения.       История появления этой шкатулки была сама по себе выдающаяся, ведь за ней мы с Соной ходили в Коовир! С той поры, как меня подобрали раски, я впервые вернулась в этот город и во второй раз оказалась среди ниоров. Мне было страшно, всю дорогу я старалась держаться поближе к Соне, но ничего особенного не случилось. Мы зашли в лавку, набитую всевозможными деревянными шкатулками и сундуками, где я и оставила все имеющиеся у меня деньги.       Кора и в самом деле обрадовалась. Обняла меня до хруста в костях, а потом вытащила подарок для меня. Я так обрадовалась, убедившись, что меня считают семьёй, что даже не сразу поняла, что это. Подарком от Коры оказалось зимнее платье.       Помнится, в первые дни я очень удивлялась обычаям женщин расков ходить в штанах и юбках одновременно. Видимо, всё-таки раньше я жила среди ниоров, у которых такого не встречалось. Кора объяснила мне, что всё дело в древних традициях. В старину хвосты полагалось прятать под юбками, что, во-первых, защищало от глаз других народов, а во-вторых, элементарно грело в холода. Сейчас юбки для этого уже не годились: их шили в основном короткими и снабжали особыми отверстиями для хвостов.       — В карманы на таких юбках можно столько всего положить, что и сумок никаких не нужно. А ещё девицы под ними кинжалы прячут часто, — рассказывала мне Кора. — На севере, знаешь, как расков боятся? Пуще демонов. И неспроста, мы себя в обиду не даём.       И вот сейчас мне вручили тёплое зимнее платье с широкой юбкой, не достающей даже до колен. Оно было светло-бежевым, украшенное мехом чуть рыжее моих волос и затейливыми узорами. К платью прилагались новые штаны и высокие сапожки, которые привели меня в полный восторг.       — Я хочу, чтобы ты надела это на праздник! И я тебе волосы заплету, первой красавицей будешь!       В первую красавицу превратить меня не смог бы никто, но я тепло обняла Кору в ответ: я была очень рада.       Весь день я носилась по деревне с Соной, принимая участие в подготовке. Она знакомила меня с какими-то людьми, которых я тут же забывала, и мы бежали дальше. Передавали записки и послания, которые нам давали на крыльце Главного Дома незнакомые мне помощники Финиды, обошли все закусочные, помогали устанавливать столы для еды.       — Вечером здесь будет много еды и много веселья! — радовалась моя подруга, и я радовалась вместе с ней.       Небо было чистым и светлым, но все утверждали, что к ночи пойдёт сильный снег. Только на закате, когда все разошлись по домам готовиться к главной части торжества, у горизонта появились первые облака. Моё сердце стучало изо всех сил и никак не желало успокаиваться. Я боялась, но в то же время умирала от нетерпения.       Кора взялась за меня серьёзно: сама помогла переодеться, а потом занялась моими волосами, заплетая какие-то хитрые косы. Когда всё было закончено, хозяйка подвела меня к зеркалу и скинула с него уже давно висящую нетронутой ткань. Я в изумлении смотрела на саму себя.       Похожее на восставшего из мёртвых бледное хилое существо исчезло. Вместо него на меня смотрела вполне себе приятная на вид высокая девушка. Да, бледная, да, со странными ниорскими ушами и без хвоста, но я уже не пугала саму себя! Кроме того, я стала ощутимо крепче, что радовало неописуемо. Новая причёска мне шла. Было даже жаль, что я не смогла бы заплетать волосы так сама.       — Спасибо, — выдохнула я и обняла Кору. — Огромное спасибо!       — Давай, — она шмыгнула носом и похлопала меня по спине. — Веселись!       Я схватила сумку, куда были предусмотрительно уложены все амулеты, вытащила тот, что был предназначен для Коры, и протянула ей. Хозяйка растрогалась, глядя на красно-оранжевую ленточку, обняла меня ещё раз и принесла мне подарок-ответ. Аккуратный букетик перевязывала такая же красно-оранжевая ленточка. Я поняла, что сейчас заплачу, чмокнула Кору в щёку и, уложив амулет в свой сундук, помчалась на улицу.       Кора благодарила меня от всего сердца. За что? Я не сделала для неё и малой доли того, что она сделала для меня. И всё же Кора была благодарна. Просто за то, что я есть, за то, что она больше не одна. Это было невообразимо прекрасно!       Сона ждала меня в назначенном месте. Она тоже нарядилась красиво и удобно, явно намереваясь участвовать в подвижных конкурсах.       — Пошли, нас уже ждут! — подруга схватила меня за руку и потащила вперёд.       Уже почти полностью стемнело, вокруг главной площади горели огни, но костёр ещё не зажгли. Народу собралось много. Отовсюду слышалась весёлая болтовня и смех, мимо бегали счастливые дети. Здесь не было места страхам и печалям, но не потому, что их не хотели видеть, нет. Ничто плохое просто не могло существовать здесь и сейчас, в этом безумном вихре радости.       — Сона! — закричал кто-то из толпы. — Сона, мы тут!       — Сюда!       Подруга потащила меня мимо людей. Повсюду мелькали хвосты, радостно приподнятые уши, улыбающиеся лица. Чувствовала ли я себя чужой? Лишь немного и лишь до тех пор, пока Сона не вытолкнула меня перед небольшой группой наших ровесников.       — Это Ярна! — представила она меня. — Та самая, о которой я рассказывала. А Малисана где?       — Малисана ещё не пришла, — сообщила маленькая рыжая девушка-пума. — Здравствуй, Ярна! Меня зовут Петра, я ученица лекаря.       Лицо Петры покрывали веснушки. Глядя на них, я смущённо улыбнулась и хотела было что-то сказать, но не успела. Заговорил длинный, словно бы вытянутый темноволосый юноша-хорёк.       — Тайто, — представился он. — Подмастерье плотника.       Тайто был почти одного роста со мной, что о многом говорило, и он был самым высоким в этой компании. В смысле, теперь самой высокой была я.       А вот светло-русый юноша-медведь, бесхвостый, зато имевший очаровательные маленькие ушки, заканчивался где-то на уровне моей груди. Его звали Хельмер, и он невероятно смущал меня своим пристальным, направленным снизу вверх взглядом. То ли дело Онни, который был каким-то псом, обладателем шикарного закрученного кольцом хвоста, и боялся меня явно больше, чем я его, хотя и был закончившим обучение воином. Рядом с ним я определённо чувствовала себя свободнее.       Диса оказалась чернобуркой, а также самой суровой девушкой из всего клана по оценке Соны. Ирма — енот — была её полной противоположностью, зато абсолютной копией своего брата-близнеца Тео. Ирма и Тео были одинаковыми до последней шерстинки на кончиках их полосатых хвостов, а их зелёные глаза смотрели одинаково проказливо.       Предо мной стояла невыполнимая задача: запомнить все имена. Особенно сложным оказалось не путать Тайто и Тео, хотя внешне они похожи были мало. Мою проблему явно поняли, потому что имена повторили по второму кругу. Я вдруг вспомнила, что многие из этих имён называла мне Малисана, когда перечисляла тех, кто вместе с Крисом помогал злосчастной Фаине.       Сама ученица Слышащей прибежала к нам чуть запыхавшаяся, но наряженная красивее всех на площади.       — Привет! — выдохнула она, изящным жестом смахивая со лба выступивший пот. — Крис снова не пришёл и не придёт, да?       — С чего бы ему изменять своим традициям? — буркнула Ирма. — Как, впрочем, и нам.       — Мало ли, — юноша-медведь опять уставился на меня и получил от Соны тычок в бок. — Ну, вдруг изменилось что.       — Мне говорили, что сегодня в полночь здесь будет весь клан, — выпалила я, откровенно стесняясь задавать вопросы. — Крис просто останется дома?       — Здесь будет вся деревня, — поправила меня Диса. — А Криса в деревне не будет, так как он в это время всегда уходит.       — А мы оставляем ему амулеты под дверью, — Ирма хихикнула, её явно забавляла ситуация. — А он перед рассветом приходит и раскидывает у нас под окнами ответки. Так и празднуем!       — Хоть как-то, в первый раз он вообще их вернул.       — Ну что, сейчас понесём или позже?       — Позже лучше, он, может, ещё уйти не успел.       — Да ладно, Крис всегда с утра сматывается, чтобы Финида ему ничего не успела подарить.       — Я видел его около полудня.       — Ух ты!       Я слушала их, и мне вдруг стало грустно. Крис был шрамом на теле клана. Той частью пережившей трагедию деревни, которая уже никогда не будет прежней. И люди вокруг него пытались докричаться до своего потерянного друга, но его уже не было, так же, как у меня не было моей памяти. Вот только я с потерей памяти смирилась, более того, я не хотела её возвращения. Быть может, с Крисом вышло так же? И если меня раски приняли и без моего прошлого, видеть Призрака они не желали, всё ещё выискивая в нём человека, которого давно уже не существовало.       В центре площади кто-то что-то закричал, люди зашевелились.       — Сейчас начнётся! — громко шепнул Тео. Или Тайто. Я снова запуталась в именах.       — Костёр! — объяснила мне Сона, и мы двинулись вперёд, ближе к центру площади. — Сейчас будут сжигать прошлогодние амулеты. Все сложили уже, да?       Все дали утвердительный ответ. Все, кроме меня. У меня прошлогодних амулетов не имелось.       Площадь была полна людьми. Многие останавливались на ведущих к ней улицах, ушастые фигуры виднелись на крышах ближайших домов. Отчаянно пытаясь подобраться к костру как можно ближе, мы всё равно застряли на краю площади, но даже оттуда мне было неплохо видно, как разжигают костёр. Рядом подпрыгивал юноша-медведь. Мне было жаль его и смешно одновременно.       Пламя взметнулось к небу, и я поняла, что облака успели закрыть его полностью. Обещанный снегопад приближался. Запахло травами: горели прошлогодние амулеты. На высоком крыльце Главного Дома появилась Финида, и люди, увидев своего лидера, замолкли. Стало тихо, очень тихо, и только костёр хрустел поедаемой им древесиной.       — Сегодня мы провожаем ещё один Круг Охоты. Ещё один год, полный хорошего и плохого, — голос Слышащей разлетался по площади, хорошо слышимый во всех её концах. — Мы прожили его и сегодня смотрим в будущее, но некоторые из нас будущее увидят, уже охотясь в Небесных Лесах. Теперь мы прощаемся с ними, — и она начала называть имена. Просто имена, но именно это и заставило меня замереть, не смея даже дышать. Каждое новое имя умершего старика, взрослого или ребёнка эхом отдавалось в голове. Всего их было около тридцати, но мне показалось, что прошла целая вечность, прежде чем Финида закончила. Её речь была похожа на жуткую песню, песню об ушедших навсегда, песню, напоминающую, что все мы смертны. Мы смертны, а значит, жить нужно прямо сейчас. — Так пусть же их охота будет лёгкой, пусть наша любовь поможет им в пути, а наша скорбь не помешает.       На мой нос упала первая снежинка. Я посмотрела наверх: снегопад начинался.       — Пусть в закате этого дня и в этом костре сгорит всё то, что мы не хотим брать с собой в дальнейший путь, — провозгласила Слышащая, чей голос наполнился странной силой, такой, что казалось, будто от него дрожит сам воздух. — Пусть с новым рассветом и жарким пламенем родится новая радость. Старый Круг Охоты закончен, но новый ещё не начат, так давайте поприветствуем его как должно!       И люди вокруг завыли. Это был радостный нестройный разномастный вой, и я, забыв о своих страхах и стеснениях, присоединилась к нему. «Пусть в закате этого дня и в этом костре сгорит всё, что осталось во мне от прошлой жизни. Пусть с новым рассветом и жарким пламенем родятся новые воспоминания!»       Вой стих, люди заговорили. Где-то заиграла музыка, быстрая, дикая, задорная. Кто-то пошёл танцевать, кто-то сразу направился к приготовленным под навесом на крыльце Главного Дома столам с едой. Горел костёр, с неба неспешно падали снежинки.       — Пойдём, — позвал нас юноша-енот, и мы куда-то пошли.       Только когда мы покинули площадь, я поняла, что мы идём к дому Криса. Все амулеты лежали у меня в сумке, и я волновалась, не слишком ли мой подарок, состоящий из одних веток, будет выделяться на фоне других. Изначально я надеялась, что смогу как-нибудь незаметно для всех всучить его Крису лично, но раз уж Призрак предпочитает в праздники испаряться...       Вокруг чернели окна: все жители деревни были на площади. Среди наряженных, хоть и пустых домов, дом Криса выглядел особенно мёртвым.       — Все подписали? — деловито уточнила Петра.       — Ага, — ответил за всех близнец-енот, доставая свой амулет с прикреплённой к нему запиской.       Один за другим все складывали перед дверью дома Призрака маленькие букетики, перевязанные зелёными лентами. Мой подписан не был, и доставать его я стеснялась, но пришлось. Вернее, не пришлось, потому что пучка веток в моей сумке не оказалось.       — Ой...       — Не подписала? Ничего страшного, сейчас подпишем, — попыталась успокоить меня Сона.       — Кажется, я забыла его дома.       — Не беда, сбегаем! — оптимистично заявила Ирма. — Где ты живёшь?       — У Коры, в южном районе, — ответила за меня Сона. — Идём?       Никто не был против, и я, воодушевлённая этим, первая припустила бегом вперёд.       Мы пробежали через всю деревню, и я не могла нарадоваться тому, что бежала не просто на равных с ними, но и явно опережая мишку-коротышку и Малисану. Всё-таки мои мучения на тренировках у Криса не были напрасными.       На пороге перед дверью лежало что-то тёмное. Я наклонилась и подняла маленький лохматый букетик, по большей части состоящий из засушенных звёздных цветов. К зелёной верёвке была прицеплена бумажка. «От безжалостного жестокого злодея», — было написано на ней резким угловатым почерком.       — Смотрите, — я растеряно показала его остальным, стараясь спрятать надпись. — Это от Криса.       — Хе, — усмехнулся енот. — Действительно, в этом году не как обычно.       — Интересно, это он только ей оставил или всем? — сощурилась его сестра.       — Сейчас проверим! — припечатала Сона. — Ярна, хватай ответку и побежали!       Я торопливо вошла в дом и, кое-как стряхнув с сапог снег, кинулась к себе в комнату. Забытый амулет обнаружился там, где я и ожидала. «Закат прошёл уже давно, значит, то, что я не хочу брать дальше, уже должно было сгореть, — подумала я. — Я не хочу брать с собой свои страхи и свою неуверенность».       Обрезанная лента зелёной змеёй упала на пол, прямо в лужу от тающего на мне снега. На то, чтобы заменить её другой, красно-оранжевой, много времени не ушло, записку я тоже написала быстро.       — Побежали! — крикнула я, выскакивая на улицу к остальным. — Куда сначала?       — Дом Дисы ближе всего!       И мы помчались, обойдя все дома и убедившись, что Крис успел побывать везде раньше, чем мы побывали у него.       — Думаешь, он и сейчас в деревне? — спросила Сона Малисану.       — Нет. Совершенно точно нет, — отрезала та, не объясняя.       В руках ученица Слышащей крутила оставленный на окне её комнаты амулет, перевязанный такой же зелёной верёвкой, как и у всех.       — Пойдём, Ярна ещё не оставила ответку, — поторопил её юноша-хорёк. Тайто, если я опять не напутала.       Мы побежали обратно, вернувшись к кажущемуся зловещим и мёртвым дому Призрака. И я, на секунду крепко сжав зубы, словно бы пытаясь откусить свою неуверенность, положила рядом с их «добрыми пожеланиями» своё «спасибо». Я боялась, что кто-нибудь что-нибудь скажет по этому поводу, но никто ничего не сказал.