Мой путь озарён рассветом

      Остальными подарками мы обменялись, вернувшись на площадь. В ответ на своё «спасибо» я получила «наилучшие пожелания» от Соны, а вот Малисана вручила мне «извинения» до того, как я отдала свои «наилучшие пожелания» ей. Люди вокруг веселились, начались конкурсы и соревнования, и меня затянуло, закрутило, унесло... Сона не соврала, устоять было действительно невозможно. Я даже поучаствовала в нескольких конкурсах и совершенно неожиданно для самой себя заняла третье место в одном из заходов стрельбы из лука.       Еда сегодня казалась особенно вкусной, а тени от огня — особенно игривыми.       — А что означают цвета ленточек? — спросила я, когда мы остановились перекусить. — В смысле, почему именно эти цвета?       — Не знаю, — хихикнула Ирма, тыкая птичьей костью в брата. Тот ухмыльнулся и, спешно обглодав заячью лапку, принялся контратаковать.       Ответ знала Малисана.       — Зелёный — цвет листвы и наступающего лета, хорошего будущего. Красный и оранжевый — цвета костра, тепла, того, что есть здесь и сейчас. Белый и голубой — цвета снега, всего, что мы оставляем.       Я кивнула, а потом на меня свалилась побеждённая Ирма, сбив меня с ног. Мы обе упали, а празднующий победу Тео был немедленно атакован Соной. После непродолжительного поединка оба повалились в снег, откуда мы с Ирмой так и не успели встать.       Снегопад становился всё сильнее, пока весь воздух вокруг не наполнился крупными снежными хлопьями. Я протянула руку вперёд, ловя тёплыми пальцами мягкие снежинки. Несколько секунд спустя у меня в ладони появился маленький сугроб. Снег засыпал всех и всё, и только огромный костёр мог противостоять ему.       — Мы в снегу словно рыбы в воде, — глубокомысленно заявила Ирма.       Чернобурка Диса фыркнула.       — Теперь ты знаешь, что чувствуют оадоины.       Все засмеялись, Тео кинул в Сону снегом, и вот мы снова куда-то бежали, хохоча и то и дело врезаясь в других смеющихся людей, скрытых от наших глаз снегопадом. Резкий смех Ирмы переплетался с тяжёлым хохотом Дисы, робко посмеивался медведь Хельмер, утирала выступившие на глаза слёзы Сона. Смех Онни напоминал собачий лай, Тайто ограничивался широкой улыбкой, хотя я видела, что от сдавливаемого смеха он дрожит. Петра хихикала, прикрыв губы ладонью, Малисана, напротив, хохотала, широко открывая рот и закидывая голову назад. Но заразительнее всех смеялся Тео. Лишь только услышав его смех, я начинала смеяться ещё громче, и от этого становилось ещё смешнее.       Нас подхватил хоровод кружащих вокруг костра людей. Пару раз я видела пляшущую со своими ровесниками Кайру, но девочка меня не заметила. Гораздо чаще я встречала в толпе Кору, которая каждый раз мне подмигивала.       У меня не было хвоста и звериных ушей, я не знала слов песен и не умела танцевать, но всё-таки я чувствовала себя совершенно своей. И во время массовой битвы снежками я, гоняясь за заливающейся смехом Малисаной, поняла, что счастлива. Где-то в груди отчётливо шевелилось какое-то новое чувство. Желание свободы, боя, погони, песни. Словно зов. Тот зверь, что помог мне сразиться с ниорами на замёрзшем озере, пробудив во мне странную чёрную и тёплую злость, вновь проснулся. Он хотел бежать вперёд, вдыхая холодный воздух, и чувствовать ветер, летящий ему навстречу. Он хотел, чтобы я бежала вместе с ним. И я хотела того же.       Под утро, когда большая часть клана разошлась по домам, это чувство стало совсем сильным, оно не давало мне покоя, разрывало на части. Чем больше я к нему прислушивалась, тем яснее я осознавала: оно было всегда, просто слабее, я не замечала его, а если замечала — отгоняла прочь. Разумом я понимала, что это, но боялась поверить, ошибиться, разочароваться.       На прощание все мои новые товарищи заверили меня, что были рады со мной познакомиться и надеются встретиться снова, и я со всей искренностью ответила им тем же. Кора уже ждала меня дома, счастливая и усталая, как и я сама. Перед сном я аккуратно сложила в свой сундук четыре полученных амулета: два «наилучших пожелания», одно «извинение» и одно «спасибо». Что будет в следующем году? Кто и какие амулеты подарит мне, кому какие подарю я? Угадать невозможно. Ясно было одно: после такой встречи новый круг охоты просто обязан быть хорошим.       Всю ночь мне снились яркие живые сны, где я была зверем, носившимся по заросшим лесом горам. Я была сильной, быстрой и ловкой, и ветер трепал мою шерсть. Проснувшись, я почувствовала, что давешний зов кричит во мне с новой силой. Об этом стоило кому-нибудь рассказать, но я не очень понимала как.       — Скажи, а на что похож этот звериный зов? — спросила я за завтраком Кору.       — О, тут ты не ошибёшься! Он такой... Такой... Сразу понимаешь, что зов!       Я глубоко вдохнула и, боясь струсить и передумать, выпалила:       — Кажется, я его чувствую.       Сказать, что Кора обрадовалась, — ничего не сказать.       — Собирайся! Прямо сейчас пойдём к Финиде, пусть она скажет, как теперь!       — Но ведь я ещё не готова. Для ритуала ведь нужны некоторые боевые навыки, так?       Крис говорил, что тренироваться мне ещё не менее года.       — У-у-у, на двенадцатилетнего ребёнка у тебя навыки уже есть, — Кору было не остановить. — Доедай и собирайся.       Из-за праздника тренировки с Крисом в этот день не планировалось, отвертеться, ссылаясь на неё, было нельзя. Мне было страшно до одури, но я не взялась бы сказать, что мучило меня больше: страх или нетерпение. Не очень понимая, как именно я должна собираться, я просто оделась в обычную одежду и вышла к хозяйке.       — С собой нужно брать что-нибудь особенное? Как-нибудь готовиться?       — Если будет нужно что-нибудь, Финида скажет, — ответила та.       Кострище ещё не убрали, оставались и многие другие следы вчерашнего праздника. Вытоптанный снег, столы, где стояла еда, украшения на Главном Доме. Я шла следом за Корой, изо всех сил стараясь успокоиться. Да, для меня этот год начинался особыми переменами. Сейчас или не сейчас, уже скоро для меня должен был пройти ритуал посвящения, после которого я наконец стану настоящей раской.       Как во сне, я следовала за Корой по коридорам Главного Дома, пока мы не добрались до комнат Слышащей. Финида выглядела заспанной, но на открывшую нам дверь Малисану было и вовсе страшно смотреть. Похоже, ей пришлось встать рано, хотя вчера мы не спали до самого рассвета.       — Ярна говорит, что... — начала было за меня Кора, но я неожиданно для самой себя её перебила:       — Я слышу зов. Очень отчётливо.       Слышащая понимающе кивнула.       — Я вижу.       — Что теперь будет?       — Теперь мне надо поговорить с Крисом, чтобы узнать, готова ли ты к ритуалу. А потом можно будет его провести.       — А потом?       Финида сощурилась.       — Потом ты продолжишь учиться у Криса, но всё для тебя пойдёт иначе. Ты будешь полноценной раской, а хвостатые раски всегда обучались легче тех, у кого нет хвостов. Быть может, уже к этой весне тебе придётся искать наставника, который поможет тебе занять своё место в клане, а может, придётся подождать следующей весны.       Я кивнула. Так или иначе, впереди меня ждало только хорошее.       Ближе к вечеру ко мне заглянула едва стоявшая на ногах от недосыпа Малисана.       — Завтра. В полдень. Готовь прорези для хвоста в одежде! — проговорила она и, не дожидаясь ответа или новых вопросов, унеслась прочь, спать, видимо.       Я растерянно проводила её взглядом. К счастью, о том, куда именно и в каком виде мне надо идти, знала Кора. Хозяйка волновалась, я тоже, и, чтобы не сойти с ума до назначенного времени, я вытащила давно припасённую, но так и не тронутую книгу с подробным описанием природы расков. Ранее книга показалась мне слишком скучной, потому я и отложила её на первых же страницах, но сейчас я жадно впитывала в себя каждое слово, даже то, что я уже знала.       Уши и хвост раска не связаны с его внешностью и родословной. Автор книги называл их сверхфизическими структурами, в первую очередь из-за того, что с их появлением раски всегда обретали особенно острую способность чувствовать мир духов. Кроме того, звериные хвосты и уши вели себя не так, как человеческое тело.       Во-первых, прослеживалась явная связь между характером человека и особенностью поведения того животного, что живёт в нём. По словам автора, через душу маленького раска проходят разные звери, но в конце концов в ней остаётся только тот, кому там уютно. Душа раска и зверя сливается в одно целое, так, что грань между ними исчезает. Только после этого раск начинает слышать зов.       Во-вторых, самим по себе странным является внезапное появление из ниоткуда новых частей тела. После ритуала тело раска перестраивается, но как именно это происходит, автор книги не решался даже предполагать.       В-третьих, существовали аномалии, когда уши и хвост раска появлялись как-то не так. В книге говорилось, что таких аномалий известно четыре. Например, ребёнок может родиться уже с хвостом и ушами, что свидетельствует о его особо тесной связи с его зверем и с миром духов.       Ещё раск может иметь не одно, а несколько звериных воплощения, сменяющих друг друга. Такое случается, когда человек имеет большой внутренний конфликт, по сути, совмещая в себе несовместимые черты. Впрочем, эта аномалия исчезает, когда человек разбирается в себе и окончательно решает для самого себя, кто он.       Случалось, что раск получал уши и хвост от разных животных. Это был совсем уже редкий случай, по сути, являющий собою очень запущенную вторую аномалию. Автору книги такие не встречались, потому рассказать о таких людях он ничего не мог. Зато с четвёртым случаем он был знаком отлично.       Четвёртая аномалия встречалась чаще других. Иногда после глубокого морального потрясения раск менялся внутренне настолько, что более не был совместим со своим зверем, и тогда зверь внутри него сменялся другим, после чего уши и хвост человека менялись тоже. Читая об этом, я задумалась, почему не сменился звериный облик Криса. О Призраке мне говорили многие, и все как один утверждали, что он стал совершенно другим человеком. Говорили, что он стал выглядеть иначе, но у меня создалось чёткое впечатление, что Крис и ранее был горной рысью.       «Интересно, а какой зверь достанется мне? — думала я, листая книгу дальше, в конец, туда, где были описаны животные, часто встречающиеся у расков. — Хорошо бы, чтобы что-то, что подходит ко внешности, а не как у Малисаны».       Из чёрных волос ученицы Слышащей торчали яркие рыжие уши, а за её спиной красовался такой же рыжий хвост. Малисану это явно напрягало, но она умело подбирала одежду тёмных и красных цветов, что сглаживало эффект несовместимости. Мне же с одеждой возиться не нравилось, и я понимала, что заморачиваться с этим, как ученица Финиды, я не смогу.       Задумавшись об этом, я бездумно листала книгу, пытаясь найти, где начинается список животных. Взгляд неожиданно зацепился за фразу, повнимательнее вчитавшись в которую я замерла, не веря своим глазам.       «Полное превращение в животное доступно лишь немногим и считается признаком полной гармонии раска и его зверя». До сих пор мне даже в голову не приходило, что полное превращение возможно! Отругав себя за то, что я не изучила эту книгу раньше, я принялась читать.       Оказалось, некоторые из расков действительно могут принимать звериный облик, который словно бы накладывается поверх человеческого. Полученные зверем раны не затрагивают человека, повреждения человеческого тела не касаются зверя. Лишь уши и хвост являются связующими звеном между двумя воплощениями. Автор книги утверждал, что каждый раск в теории имеет второе тело — звериное — и именно появление такового заставляет во время ритуала исчезать старые болезни, раны и шрамы.       Впрочем, тех, кто умел бы превращаться в животное и обратно, было очень мало, слишком мало, чтобы утверждать что-либо с уверенностью. Иногда в животных превращались аномальные раски с несколькими воплощениями, а многие могущественные Слышащие так и не могли этого сделать.       Мысль о том, что, быть может, я смогу оказаться достаточно избранной, чтобы побегать по миру в звериной шкурке, довела моё нетерпение до предела, и я кинулась листать список животных. Первыми в списке шли три священных зверя Кииры.       Красные волки — степные стайные животные, преданные, сильные и отважные, готовые погибнуть за свою стаю, но до конца сражающиеся за свою жизнь. Белые лисы живут в северных лесах и отличались спокойным нравом. Будучи способными себя защитить, эти животные действительно не боятся ничего и всегда получают своё, из-за чего ниоры боятся их и считают проклятыми. Горные рыси — крупные и сильные животные, обладающие мощной волей. Они живут в горах, перемещаясь маленькими группами или в одиночестве, недолюбливая чужаков и отчаянно защищая то, что считают своим. Горные рыси редко нападают первыми, если речь идёт не об охоте, но отдельный абзац автор посвящал их злопамятности, мстительности и умению терпеть и выжидать.       «Теперь понятно, почему зверь Криса остался прежним, — отметила я. — Получается, что Призрак вовсе не изменился, он всегда был таким, просто у него не было повода это показать. А теперь он не разрешает себе делать то, что заложено в его звериной природе, от того злится ещё больше».       Я вновь прониклась сочувствием к своему мучителю. Я вспомнила, как тогда, на озере, во мне самой вскипела неведомая чёрная и тёплая сила, заставившая меня забыть обо всех страхах и кинуться на ниоров. Что бы я чувствовала, если бы тогда мне не позволили сделать этого, достучавшись до моего разума? Наверняка бы точно так же сидела, оградившись от всего мира, не способная слышать ничего, кроме ярости, выжигающей меня изнутри.       Думать об этом мне определённо понравилось больше, чем читать огромный и невероятно нудный список животных. Я начала засыпать и отложила книгу, решив не гадать более, а дождаться завтрашнего дня, дня, когда я сама увижу себя раской. Если, конечно, что-нибудь не пойдёт не так.       Полночи я ворочалась на кровати, думая о том, что случится, если что-нибудь всё-таки пойдёт не так. Утром от волнения у меня волосы вставали дыбом, а еда не лезла в горло. Я кое-как собралась, прихватив с собой одежду с прорезями для хвоста. Кора суетилась вокруг меня, а я суетилась вокруг Коры, что превращало наш дом в эпицентр небольшого урагана. Я собиралась идти к Главному Дому одна, но хозяюшка отказалась меня отпускать и увязалась следом.       В Главном Доме нас ждали Финида, Малисана и Крис, которому полагалось присутствовать как учителю. Вместе с Корой они расселись на стульях большого светлого и пустого зала, где я ранее не бывала, а меня выгнали в маленькую комнатку сбоку переодеваться в странный грубый серый балахон.       — Сними с себя всё и надень это, так нужно, чтобы не мешать хвосту. И распусти волосы!       — Почему он такой странный? — удивилась Кора, косясь на балахон. — Они же обычно такие чёрные, с вышивкой...       — Обычно они на двенадцатилетних детей, — вздохнула Финида. — А тут у нас девушка высокая...       Швы балахона неприятно тёрлись о кожу, волосы, как назло особенно непослушные сегодня, выбивались из-за ушей и лезли в глаза. Я чувствовала себя крайне неуютно. В таком виде мне пришлось пройти через зал в другую маленькую комнатку без окон, где вдоль стен стояли зажжённые свечи и сильно пахло травами. В центре комнаты в круглой каменной чаше горел небольшой костёр, пламя которого то и дело становилось зелёным. Судя по всему, то, что горело в нём, было отнюдь не обычными дровами.       — Сядь напротив костра, — велела Малисана, показывая как.       Мне было бы гораздо проще, если бы зрителей было поменьше. Меня смущал мой внешний вид, я жутко боялась сделать что-нибудь неправильно, всё испортить, опозориться.       — Закрой глаза и дыши. Постарайся расслабиться.       — А можно вы все подождёте где-нибудь снаружи? — пробурчала я.       — Мы и будем снаружи.       Они действительно ушли, закрыв за собой дверь. Комната погрузилась в темноту, огни свечей и костра заплясали по расписанным чудными рисунками стенам.       Я закрыла глаза и, стараясь не думать о тех, кто сейчас сидел там, наверняка буравя дверь взглядами, глубоко вдохнула приятно и ненавязчиво пахнущий травами воздух. Вдох, ещё один. Меня охватывал странный покой. Тело стало сначала тяжёлым, потом, наоборот, лёгким. Трещал костёр, волосы шевелил ветерок. Стоп, ветерок? В закрытой комнате без окон?       Я испуганно открыла глаза и обнаружила себя стоящей в огромном поле. Я стояла на ногах, хотя была уверена, что не вставала. Бледно-зелёная, почти белая трава доставала мне до пояса, а над головой простиралось пронзительно-голубое небо без единого облачка и без признаков солнца. Не было никакого костра и никаких свечей, не было вообще ничего, кроме уходящих в бесконечность поля и неба.       Зато был Дух. Я сразу поняла, что это именно он — силуэт, лишь отдалённо напоминающий человеческий, сотканный из бледного жёлто-зелёного света. Наверное, надо было что-то сказать, но я не знала, что говорить. Дух тоже не издавал ни звука. А потом вдруг напал.       Я увернулась и мысленно поздравила себя: я молодец. Дух нападал снова и снова, но я держалась достойно, а потом, привыкнув к его движениям, начала пытаться атаковать сама.       — Я буду задавать тебе вопросы, — голос Духа звучал прямо у меня в голове, — а ты — отвечать правду и только правду. Если будешь сомневаться в своём ответе, так и говори.       — Поняла.       Болтать во время боя? Да ещё и говорить только правду? Ритуал оказался сложнее, чем я представляла.       — Кто ты? — спросил Дух.       «И как тут прикажете отвечать?..» На всякий случай я решила вывалить всё, что в принципе можно ответь на этот вопрос:       — Я человек, который забыл своё прошлое. Сейчас меня зовут Ярна, я раска. Наверное. То есть не наверное, а точно. Раз уж я тут.       Реакции на свой ответ от духа я не дождалась, если, конечно, череда быстрых резких атак, которые я лишь чудом не пропустила, не была этой самой реакцией.       — Есть ли у тебя семья?       Вопрос был с подвохом, но я не попалась. Я знала, что отвечать, и это меня немало порадовало. Пусть я не помнила, были ли у меня кровные родственники, речь шла не о том: у меня была Кора, принявшая меня как родную.       — Да.       — Есть ли у тебя друзья?       — Да.       — Есть ли у тебя враги?       Ноги путались в траве, мне казалось, будто она намеренно хватает меня за лодыжки.       — Тех, кого я с уверенностью могла бы назвать врагами, нет.       Практически все заблокированные удары духа оставляли после себя лишь ощущение прохлады и лёгкой щекотки, но иногда резкие вспышки боли появлялись в совершенно неожиданных местах. Удар, последовавший после вопроса о врагах, я отбила с лёгкостью, но по ощущениям выходило, будто где-то между лопаток меня стукнули палкой. Впрочем, после крисовских тренировок это не имело для меня значения.       — В чём заключается твоя мечта?       Ох уж этот дух. Над этим вопросом мне пришлось как следует подумать, что во время боя было не очень-то удобно. Я мечтала много о чём, но выделить одну глобальную мечту у меня никак не получалось.       — Я мечтаю стать полноправной раской, сильной, такой, чтобы со мной считались и чтобы я могла больше не бояться делать что-то, чего хочу. Чтобы я была кому-нибудь нужна и чтобы я могла помочь этим людям. Хочу стать для этого клана своей.       — Что ты хочешь сделать для того, чтобы твоя мечта осуществилась?       — Я хочу стать для начала достаточно сильной, чтобы не бояться. А потом я смогу многому научиться, познакомиться с разными людьми, узнать разные вещи.       — Приходилось ли тебе терять дорогих тебе людей?       — Нет.       Рука Духа, замах которой я готова была отбить, хитро извернулась и вытянулась, молнией ударив меня в грудь. Я вскрикнула, лишь чудом не упав, пришлось срочно вспоминать, как дышать.       — Говори правду.       Но я и так говорила правду. Я помнила всего несколько месяцев своей жизни и за это время успела завести не так много знакомств, не говоря уж о том, чтобы кого-то терять... «Так, стоп, чего это я?»       — Ой. Я потеряла всех близких мне людей вместе с памятью, но я особо об этом не думаю, я ведь не помню, что потеряла. Есть, правда, один странный образ, он мне иногда снится, но я его тоже толком не помню.       — Хотела бы ты вернуть свою память?       — Нет.       — Хотела бы ты узнать, кем ты была в прошлом?       — Не знаю. В смысле, мне очень интересно, но я боюсь, что эти знания сломают мою нынешнюю жизнь. Мне хорошо там, где я сейчас, я не хочу жить прошлым.       — Как ты поступаешь с теми, кто вредит тебе?       Я вспомнила Малисану.       — Отвечаю по мере возможности.       — Чем отвечаешь?       — Гажу помаленьку, — поморщилась я. — В лицо сказать смелости не хватает, хотя хочется... Ой, стоп, были ещё те ниоры. Но я сама вынудила их напасть... Хотя они первые начали... Это был странный случай, — я замолкла, не зная, что ещё сказать, но Духу этого хватило.       — Как ты поступаешь с теми, кто вредит твоим близким?       — Ну, на моей памяти такого ещё не случалось. Но, мне кажется, я постараюсь их защитить как-нибудь. Близких, в смысле.       — Чего ты боишься больше всего другого сейчас?       — Э-э-э... — отвечать на вопросы было всяко сложнее, чем вести бой. — Наверное, того, что я не смогу оправдать ожидания тех, кто в меня поверил, и своих заодно.       — Знаешь ли ты, почему ты этого боишься?       — Тогда от меня все отвернутся, и я сама не смогу себя уважать. Мне кажется, что-то такое было в моей прошлой жизни.       — Знаешь ли ты, как избавиться от этого страха?       Я знала. Есть лишь один путь победить страх: заглянуть ему в глаза и не моргать до последнего. Я должна была просто позволить себе перестать сверять каждый свой шаг с ожиданиями Коры, Соны, Финиды, Криса, Малисаны и всех этих знакомых и незнакомых мне расков в целом. Но я не могла и предпочитала убегать, пытаясь просто выкинуть страх вместе с прошлой жизнью.       — Да.       Чтобы избавиться от страха, нужно бороться с ним здесь и сейчас, но как же всё-таки хотелось бы просто сжечь его в огне заката...       Дух не спешил задавать новые вопросы. Некоторое время мы просто продолжали сражаться, а потом у меня вдруг перестало получаться защищаться от его ударов. Несколькими быстрыми движениями противник ударил меня по ногам, плечам, спине и голове, а потом дал в живот так, что я упала на бок, потеряв возможность дышать. Судорожно хватая ртом воздух, я извернулась, встав на четвереньки, и резко подняла голову. Сперва я увидела лишь тьму, а потом поняла, что нахожусь в маленькой комнатке без окон, где всё так же пахло травами, но свечи и костёр уже не горели.       Надо мной склонилась Финида. У меня создалось впечатление, что смотрит на меня она уже некоторое время, но объяснить это ощущение я не смогла.       — Как ты? — спросила Слышащая.       — Жива, — голова кружилась.       Я попыталась сесть, но руки дрожали, а ноги не слушались. Волосы сползали на лицо. Попытавшись привычным жестом заправить их за уши, я вдруг обнаружила, что ушей у меня больше нет. Вернее, есть, но совсем другие, меховые, торчащие вверх.       — Получилось!       Хватаясь за Финиду, я кое-как поднялась на ноги и убедилась, что под балахоном действительно есть хвост. Хвост был непривычным и мешал, но в первую очередь из-за того, что он вместе с ногами был заперт в достаточно узком балахоне.       — Да, всё прошло хорошо.       В голосе Финиды мне послышалась тревога. Послышалась как-то совсем не так, как раньше: она ощущалась почти на физическом уровне, как запах или что-то другое...       — Точно хорошо?       Слышащая кивнула. Она улыбалась, но я не верила в эту улыбку.       — А то, что огонь погас, это так надо?       — Да, — Финида буквально выпихнула меня из комнаты.       А вдруг мне досталось какое-то неправильное животное? Демоническое какое-нибудь или что-то в этом роде. А вдруг у меня одно из отклонений от нормы? А вдруг?..       Додумать мне не дала кинувшаяся обнимать меня Кора.       — Ах ты моя умница, красавица! — восхищалась она. — Надо же, лисичка! Лисичка!       Лиса? Неплохо!       Малисана смотрела тем же взглядом, что и Финида: явно что-то было не так. Крис же был как всегда спокоен и, кажется, даже немного менее мрачен, чем обычно.       — Завтра на обычном месте, — сказал он мне. — Будем разбираться, что делать с хвостом.       И, не дав даже ответить, ушёл. Слышащая покачала головой. Нет, что-то определённо произошло, и я решила потом обязательно пристать к Малисане или Коре. Или к обеим.       Меня отправили переодеваться, и я довольно долго сражалась с собственным хвостом, который упорно норовил оказаться в штанине. Кое-как завязав волосы, что было непросто, если учесть отсутствие какого-либо зеркала тут, я вышла как раз в тот момент, когда Финида, Малисана и Кора отходили друг от друга, что-то шёпотом обсудив. Это было уже слишком.       — Слушайте, я же вижу, что что-то случилось. Давайте вы мне просто скажете, я ведь не успокоюсь, пока не узнаю! — я жалобно посмотрела на Кору, надеясь воззвать к её привязанности ко мне.       Все трое переглянулись. Финида кивнула и с явной неохотой заговорила:       — Свечи гаснут по мере прохождения ритуала. Нам снаружи это видно, когда все свечи погасают — ритуал окончен. Но для тебя ритуал завершился, лишь когда погас и костёр, чего на моей памяти ещё не случалось. Я не знаю, что это может означать, должно быть, это связано с твоим потерянным прошлым. Это всё, что я могу тебе сказать.       Кора посмотрела на Слышащую как-то странно, что заставило меня задуматься о том, что мне сказали не всю правду, но по пути домой моя хозяйка радостно болтала, ни о чём не тревожась, а я не сомневалась, что, будь там действительно что-то серьёзное, Кора не находила бы себе места.       Двигать хвостом было странно и непривычно, ровно как и двигаться с хвостом. А также сидеть, лежать и существовать в целом, но дело того стоило. Теперь я была полноправной раской, пусть менее умелой, чем другие мои ровесники, пусть ещё многое не знающей, но раской. А ещё я начала чувствовать.       Это сложно передать словами. Я улавливала вокруг себя много нового, того, чего раньше не замечала, весь мир казался немного другим, у меня словно заново открылись глаза. Воздух наполнился запахами и звуками, а самое главное — ощущениями. Казалось, весь мир говорит со мной.       Осмотр себя показал, что после ритуала на мне не осталось ни одного синяка, ни одного шрама, включая того, старого, который был на ноге, а ноги и спина перестали болеть. Это было здорово, кроме того, мои новообретённые уши и хвост мне очень даже нравились. Уши плавно перетекали от тёмного цвета волос к рыжему, но края их были чёрными, а рыжий хвост заканчивался белой кисточкой.       Притащившись на следующий день на занятие к Крису, я с удивлением обнаружила, что он до странного добродушно настроен, чуть ли не улыбается. Более того, Призрак подарил мне расчёску. Простой частый гребень для хвоста без каких-либо украшений, но сам факт подарка был настолько странным и неожиданным, что я растерялась и приняла его.       Я заподозрила неладное и, как оказалось, правильно сделала: давненько меня не роняли так часто. Приходилось учиться двигаться заново, но теперь с хвостом. А потом у хвоста обнаружилась ещё одна особенность: его можно было хватать и дёргать.       Где-то через час таких мучений мне начиналось казаться, будто у меня вырвали позвоночник. Хотелось упасть в снег и просить пощады, но вот уж нет, только не у Криса, особенно теперь, когда я стала полноценной раской. Тогда я решила попробовать ухватить за хвост Призрака, но потерпела сокрушительно поражение, закончившееся поистине эпичным падением лицом в сугроб хвостом кверху.       И тут Крис засмеялся. Тихо и спокойно, но засмеялся. Правда, пока я выкапывалась из сугроба, он успел вернуть лицу обычное постное выражение, но тут явно было что-то не так.       — Ты какой-то подозрительно весёлый сегодня.       — Судьба очень хорошо пошутила, но оценить шутку могу только я. Так чего бы не посмеяться?       — Что тебе не нравится-то?       — Мне всё нравится. Даже более чем. Обучать тебя куда приятнее, когда ты не выглядишь как ниора.       Ишь, начал пытаться перевести тему.       — А что за шутка-то?       Крис снова улыбнулся и отправил меня обратно в сугроб. Снег попадал в уши, что раздражало невероятно.       — Нет, ну а правда?       — Смешная. Очень. Видишь, я даже посмеялся.       — Она же не связана со мной, да? — задавать этот вопрос было страшновато, я боялась услышать слова о том, что если я постоянно думаю только о себе, не значит, что жизнь других тоже должна на мне сходиться.       — Это не то, о чём тебе стоит задумываться, — ответил мне Призрак, а потом мне было уже не до вопросов: я с трудом успевала выплёвывать снег.       Кое-как придя в себя после тренировки, я отправилась искать Сону, надеясь похвастаться хвостом. Оказалось, обо мне уже все всё знают едва ли не больше меня самой, более того, меня и так собирались похитить вечером во имя празднования. Я охотно согласилась на похищение, и на закате мы собрались той же компанией, что и на Круг Охоты, разве что Малисаны не было.       Алкоголь раски не признавали, зато никакие народы не разбирались в чаях лучше. Мы сидели в чайной и развлекались тем, что давали мне нюхать буквально всё, что попадалось под руку. Развернувшаяся передо мною широта запахов поражала.       — Я не ожидал, что ты будешь лисой, — сообщил мне Тайто.       — Да брось, ей подходит, — Ирма толкнула друга в бок локтем так, что бедолага согнулся пополам.       — Так я ж и не спорю, — прохрипел несчастный.       — И как тебе с хвостом? — поинтересовался низкорослый мишка, которому судьба в хвосте отказала.       Объяснить это было сложно, и я предпочла отшутиться:       — Ну, за него можно дёргать. Это не очень приятно.       Тео и Ирма одновременно засмеялись, Сона присоединилась к ним с опозданием на пару секунд.       — Крис зверствовал, да?       — Ещё как! — от души поддержала я. — От одних воспоминаний шерсть дыбом встаёт! — что самое весёлое, она действительно начинала топорщиться. — А этот гад аж развеселился. Представляете? Ему действительно было весело!       — Что, реально было? — я даже не поняла, кто это спросил, все с равным любопытством придвинулись ко мне.       — Да!       Рассказывать о странных словах Криса про шутку судьбы не хотелось, все были рады, и я радовалась с ними. Остальное было не важно.       — Вот молодец! — припечатала Диса, хлопнув меня по спине. Рука у неё оказалась тяжёлой. — Глядишь — и ты его в самом деле починишь.       Радость растаяла, как снег на углях.       — Моей заслуги в этом нет, я ничего не сделаю, чтобы его, как ты сказала, починить. Я не... Я не собираюсь лезть в дела Криса!       Они продолжили смеяться, а мне смешно уже не было. Я не давала согласие на то, чтобы делать для Криса что-либо, это он взялся меня учить! Да, я благодарна ему, но лезть во все эти истории их прошлого — нет, спасибо.       — Не дуйся, съешь печеньку, — ко мне сунулась Ирма.       Печенье было тёплым и пахло корицей, отказаться от такого было нельзя.       — Ярна, а ты уже решила, чему хочешь учиться потом, после Криса? — своим новым слухом я уловила в голосе Тайто что-то вроде сочувствия. Он намеренно пытался сменить тему, и я была ему благодарна.       Из того, что успела рассказать мне об этих людях Сона, я узнала, что именно Тайто в своё время был лучшим другом Криса, и именно с ним Призрак общался ближе всего теперь. Если, конечно, редкие встречи можно назвать общением.       — Нет. Если честно, я понятия не имею, как с этим быть. Я никого не знаю, меня никто не знает... А вот как у вас было?       У них всё было просто и понятно. Петра с детства тянулась к лекарству, коему теперь и обучалась, Диса, оказавшаяся сильно младше, чем я думала, недавно закончила школу и училась у давнего друга их семьи, воина, охотника и просто умного человека. Наставник Хельмера был учёным и изучал животных, растения и людей. Ирма и Тео были обученными охотниками, как и Сона, Онни — обученным воином. Тайто состоял в подмастерьях у плотника, но параллельно тоже учился сражаться. Оказалось, что большинство из них вместе с Крисом ещё будучи школьниками участвовали в охотничьем мероприятии, проводимом кланом, и сдружились, до сих пор тесно общаясь.       — Мне кажется, из тебя вышел бы неплохой лекарь, — заявила мне Петра.       — Быть учёным интереснее, чем лекарем, от твоих действий ничья жизнь не зависит, — буркнул Хельмер, почему-то косясь на Ирму.       Ирма показала ему язык. Тайто вздохнул.       — А мне кажется, Ярна скорее борец.       Они обсуждали моё будущее, а у меня в голове было пусто. Борец из меня столь же сомнительный, что и охотник, лекарь, учёный и... Ох, я просто даже не знала, кем я могу быть. Меня больше волновал вопрос, каким будет мой наставник, чем то, чему он будет меня учить. Наверное, дело было в том, что научиться мне хотелось действительно всему, я не могла выбрать что-то одно определённое, хоть и могла сказать, что в плотники меня явно не тянет. Кроме того, все эти обсуждения не отменяли того, что в ученицы меня никто не возьмёт. Так что осталась только надеяться на чудо.       «Эй, Киира, можно мне немного чуда?» — безнадёжно подумала я.       «Ладно, сейчас, подожди минуту», — ответила мне богиня в моём воображении. Определённо в воображении, не могла же она так ответить на самом деле?

***

      — Что же я наделала, — причитала Финида, расхаживая взад-вперёд по своей комнате. Пушистый белый хвост нервно хлестал по бокам. — Почему, как я могла так ошибиться? Хотела как лучше, думала, что смогу всё исправить, но случилось худшее из того, что вообще могло случиться.       — Да брось, — гостья Слышащей была настроена весело, — не всё так плохо.       — Она должна была помочь ему! Просто обречена на это! Всё, что от неё требовалось, — просто быть! Просто оказаться той, кем она была!       — Ну, это она и сделала, ты не находишь?       Слышащая остановилась и всплеснула руками.       — Я же всё рассчитала идеально! Всё! Если бы она не потянула методы Криса, то просто попросила бы другого наставника, но она тянула, всё шло так хорошо! Всё, что от неё требовалось, — закончить обучение, стать полноправной раской, позволить Крису пройти с ней его прошлую дорогу, но на этот раз с удачным финалом!       — Это она и сделала, разве нет? — гостья откровенно веселилась. — А как она прошла ритуал! Всем раскам раска! Соврала всего один раз и то ненамеренно, дети обычно врут больше.       — Я и не говорю, что Ярна виновата. Виновата одна я, я ошиблась в ней. Я видела запуганную потерянную девчонку, которой так не хватало теплоты и заботы.       — И ты отдала её Крису. Лучшая забота!       — Я надеялась, что, быть может, Крис всё-таки начнёт заботиться о ней. Хоть немного оттает. Но ты права, я думала о его судьбе больше, чем о её.       — Вот оно, губительное влияние кровного родства... В старину Слышащим запрещалось заводить семью.       — Не будь он моим племянником, я сделала бы то же самое.       — Вот видишь? Не стоит корить себя теперь, ты бы в любом случае сделала то, что сделала.       — С тобой невозможно разговаривать!       — Ну так и не разговаривай, я что, заставляю тебя говорить?       В комнате воцарилась тишина, прерываемая лишь лёгким поскрипыванием пола под ногами продолжившей наматывать круги Финиды. Неожиданно Слышащая остановилась и резко проговорила:       — Она не должна знать. Не должна. Тогда, быть может, ещё не поздно... Быть может, она сможет прожить спокойную жизнь, так и не узнав...       — Ты правда думаешь, что Крис ей не скажет? Он же видел.       — Он не скажет, если она не спросит, а она не спросит: лисы никогда не спрашивают напрямую.       — Это кто тебе такое сказал? Ох, Финида, Финида, никогда не говори «никогда»! К тому же, даже если бы лиса не спросила, что мешает спросить ей?       — Всё-таки она лиса.       — Если она лиса, тогда чего ты боишься? Ты себе противоречишь.       — Твоё веселье неуместно.       — Для меня всё всегда уместно, кроме того, это же действительно смешно! Каков был шанс того, что всё так сложится?       — Да никакого! — Слышащая распалялась всё больше. — Могло выйти как лучше, могло выйти никак, но...       — Но ведь ещё ничего не вышло. Ещё ничего не решено.       — Всё решено. Крис видел, и Крис понял. Он не дурак.       — Он действительно не дурак. Ты же не думаешь, что он не знал про твои надежды?       — Знал, иначе не назвал бы имя «Ярна». Думаю, он и сам надеялся на то, что всё получится. Теперь точно видно, что не получится. Я своими руками сгубила девочку...       — Хо-хо! — совсем развеселилась гостья, — А представь, что будет, если она попадёт в ученицы к Марике?       — Это будет трагедия. Мне придётся убить Марику.       — Трагедия для кого, м?       — Как будто ты сама не знаешь! Для меня! — терпение Слышащей лопнуло. — Да, я привязалась к Ярне, и если она превратится во второго Криса — я этого не переживу! Я уже не молода, и моё сердце начинает болеть, когда я вижу, что делается с моим мальчиком, и когда та, кто мог бы помочь ему, вместо этого начинает падать вместе с ним, мне легче не становится!       — С чего ты вообще взяла, что она пойдёт его дорогой? — гостья посерьёзнела.       — Потому что она уже пошла. И её ритуал — тому доказательство.       — Да нет, это случилось исключительно из-за её забытого прошлого. Крис тут совершенно ни при чём. Финида, будь любезна, перестань вести себя как истеричка и присмотрись повнимательнее. Они — зеркальные отражения друг друга. Одинаковые, и в то же время противоположные. Ярна не поможет Крису, он не поможет ей, а вот смогут ли они помочь друг другу — я не знаю. Для того чтобы стать идеальными отражениями, им не достаёт кое-чего ещё, обоим.       — Ярна... Ты знаешь, чем она была раньше?       — Об этом можешь не думать. Её прошлое не придёт за ней.       — Она говорила, что вспомнила какого-то человека.       — Это не столько прошлое, сколько будущее, — гостья зевнула. — Ух, ненавижу твои допросы. Слушать, как ты паникуешь, было веселее. Кстати, если что, пожалуйста, не убивай Марику. Она мне действительно очень нравится.       — Её не так просто убить... — Финида вздохнула. — Но было бы лучше, если бы они с Ярной не встречались.       — Лучше для тебя, — уточнила гостья. — Но, прости, уже поздно. Я случайно пообещала Ярне немного чуда, а Марику я нахожу именно чудесной.       И она исчезла, не попрощавшись. Киира никогда не прощалась.       Финида со вздохом упала в своё кресло. Богине весело, а ей страшно.       — Ох, Ярна... — пробормотала Слышащая. — Кто бы мог предположить...