Мой путь озарён рассветом

      Следующие четыре дня я посвятила совершенно неожиданному для себя занятию: мечтаниям. Я бродила по деревне и окрестностям и думала о том, кем я могла бы стать в будущем. Дав разгуляться фантазии, я представляла себя то новой Слышащей, занявшей место Малисаны, то лидером группы убийц, от которой дрожала вся округа, то великим лекарем, единственным, способным исцелять страшные болезни и спасающим многие жизни. Придумывать такие по сути своей бредовые истории мне понравилось настолько, что я полностью утонула в них и заслужила неодобрительные взгляды Коры, что и вернуло меня в реальность.       Мне стало стыдно. Целых четыре дня я ничего не делала, даже не пыталась найти Сону, разве что ежедневные пробежки никуда не делись. Поразмышляв о том, какая же я безнадёжная лентяйка, я пообещала себе с завтрашнего же дня взяться за дело. Судьба услышала моё обещание и позаботилась о том, чтобы я не смогла его нарушить: на следующий день за мной пришёл Крис.       Он был ещё бледнее, мрачнее и лохматее, чем обычно, и только горбился так же. В общем, сходств с призраком прибавилось.       — Здоров? — уточнила я.       Призрак содрогнулся. Кажется, поднимая тему здоровья, я рисковала его добить.       — Да. Собирайся, я жду.       Я боялась, что Крис скажет что-нибудь про ту мою выходку с криками в дверь, но он ничего не сказал. Как всегда, он говорил коротко, сухо и по делу, лишь изредка разбавляя речь намёками на чёрный юмор. Я не пыталась его разговорить.       Тренировка выдалась как никогда тяжёлой, у меня создалось впечатление, что Призрак отыгрывается на мне за свою болезнь. Когда я тащилась домой, едва живая от усталости, я вдруг как никогда ясно поняла, насколько мне всё это надоело. Я мечтала о подвигах и приключениях, но при этом была слабой и телом, и духом. У меня попросту не хватало сил, чтобы стать сильнее. Я не могла даже сравняться с другими расками, что уж говорить о том, чтобы превзойти многих из них?       С каждым днём слова Малисаны всё чаще начали всплывать в памяти, и всё чаще я начинала думать о них, убеждаясь в их правдивости. Будь у меня такая возможность, я целыми днями лежала бы на кровати, жалея себя, но возможности не было. Я кое-как тренировалась с Крисом, нехотя помогала Коре по дому, а всё остальное время читала, стараясь отвлечь себя от грустных мыслей. Читала я в основном истории о чужих приключениях, в которых вымысла было больше, чем правды, но они всяко нравились мне куда больше занудных учёных книг.       Когда читать не хотелось, я сидела в своей комнате и придумывала собственные истории о своих приключениях, которые никогда не станут реальностью. Я не искала новых встреч и знакомств, почти не поддерживала старые. Кайра перестала приходить, Малисана меня сторонилась, и только Сона изредка заглядывала проверить, жива ли я ещё.       К середине зимы я полностью свыклась с такой жизнью и окончательно потонула в апатии. Мне не хотелось ничего менять, не хотелось спешить, я желала лишь того, чтобы Крис снова заболел или уехал и меня просто оставили в покое. Впрочем, Призрак оставлять меня в покое не собирался, продолжая выдумывать всё новые и новые способы заставить меня страдать.       Так, он начал учить меня пользоваться оружием, и результаты этих попыток окончательно убедили меня в собственной никчёмности. У меня жутко тряслись руки, что делало стрельбу из лука просто невозможной, а работу с ножами — опасной для меня же самой.       — Если ты не будешь стараться, ты никогда не станешь одной из нас, — припечатал в итоге Крис.       Сначала пришло удивление. Всё то время, в течение которого я откровенно ленилась, Призрак обращал на это не больше внимания, чем на мои обычные жалобы, изредка даже позволяя мне халтурить. Вот только, похоже, я окончательно ему надоела.       — Я не виновата, что у меня руки дрожат.       Мои попытки оправдаться не произвели на Криса впечатления, он смотрел на меня с выражением сарказма на лице, а глаза у него были, как обычно, совершенно безразличные. Я заглянула в эти глаза, серые и пустые, как моя жизнь, и тут что-то во мне сломалось. Какая-то давно натянутая ниточка в моей душе оборвалась, больно хлестнув тень гордости, ещё остававшуюся во мне.       — Да куда уж мне, — проговорила я, и собственный голос показался мне чужим. От резкого приступа злости в глазах потемнело. — Я же не родилась одной из вас, хвоста у меня нет, уши не такие. У меня ничего не получается, я ни на что не гожусь, такой, как вы, мне никогда не стать. Так чего ты от меня хочешь? — я уже кричала. — Не способна я оправдать ваши ожидания, не способна, и всё тут!       Картинка перед глазами стала нечёткой от выступающих слёз, и тем уголком сознания, который всё ещё работал, я поняла, что плачу впервые за всю ту часть своей жизни, которую я помню, хоть Крис и разрешил мне ещё на первом занятии. Я хотела сказать что-то ещё, но горло сдавило рыданиями, и я, не желая плакать при Призраке, развернулась и побежала назад к деревне со всей скоростью, на которую была способна.       — Остановись! — повелительно крикнул мне вслед Крис, но я даже не обернулась.       Чем дальше я бежала, тем более стыдно мне становилось за этот глупый срыв, но повернуть время назад было невозможно. «Так что катись оно всё в пропасть, сегодня я уставшая обиженная дура, и я ничего не буду делать», — решила я и побежала ещё быстрее.       Поворачивая на тропинку к деревне, я на мгновение обернулась. Призрак за мной не гнался. Это было хорошо, потому что от слишком быстрого для меня бега дыхание сбилось, а сердце колотилось как сумасшедшее. Я остановилась перевести дух и стереть быстро остывшие на морозном воздухе слёзы. Идти домой не хотелось. Больше всего меня привлекала идея уйти бродить по заснеженным холмам, но, во-первых, я была не слишком тепло одета, а во-вторых, снегопады превратили окрестности в белоснежные просторы, в которых было слишком легко заблудиться такой беспомощной и слабой мне. В итоге, испуганно оглядываясь по сторонам и опасаясь увидеть людей, я вернулась к ручью и побрела вдоль него, намереваясь бродить, пока не успокоюсь.       Я шла вдоль ручья, удаляясь от места наших с Призраком тренировок. Хотелось плакать, но слёзы больше не шли. Злость не давала воли грусти, а её притеснял страх. Финида, Кора, Сона и даже Крис, все они так много сделали для меня, разве могла я теперь предать их ожидания и надежды? Вот только я делала всё, что было в моих силах, чтобы поскорее стать полезной, а сил не осталось.       Белые просторы вокруг словно бы вытягивали из меня жизнь. Хотелось лечь на снег, уснуть и не проснуться, что, кстати, было вполне реально, но я продолжала медленно тащиться прочь от деревни. Ручей вёл меня в ту сторону, куда я ранее не ходила. Там должны были располагаться деревни и фермы ниоров. Я решила идти до тех пор, пока не увижу первые дома, а потом повернуть назад. Стоило подумать о том, что мне теперь делать и как себя вести, но попытки загнать свои мысли в нужное русло невообразимо утомляли, и я решила, что терять больше нечего, а потому сегодня я не буду делать вообще ничего, чего мне не хочется.       С этим решением пришла странная, полная отчаяния лёгкость. «Пусть думают, что хотят. Пусть говорят мне что угодно. Сегодня я разрешаю себе немного побыть никчёмной и думать только о себе».       Я шла, сжав кулаки и пытаясь спрятать ладони в рукавах куртки. Рукавицы я забыла на месте тренировки, там, куда я положила их, прежде чем взяться за лук. В такой холод неудивительно, что я даже не могла толком наложить стрелу на тетиву!       Ручей кончился, влившись в небольшое, покрытое льдом озеро. Я поёжилась при мысли о том, что именно здесь могла утонуть дочь Коры. На противоположном берегу виднелись дома: там начиналась деревня ниоров, до которой я решила всё-таки дойти.       В отличие от нашей, эта деревня не была окружена частоколом, дома здесь были крепче и наряднее. Эти ниоры не боялись внезапного нападения магов и знали, что это их жилище не временное. Даже издали было видно, что неподалёку от берега столпилось удивительно много народу: я ещё никогда не видела столько собравшихся в одном месте людей.       Я подошла поближе и остановилась, не желая привлекать их внимание. Со стороны толпы доносился пьяный смех и громкое пение. Я развернулась, намереваясь идти назад, когда мимо промчались запряжённые гнедой взмыленной лошадью сани. Сидящие в них ниоры радостно кричали и улюлюкали, следом, хохоча, бежали несколько мужчин. Я поморщилась. В нашей деревне так не шумели никогда.       — Эй, девушка, девушка! — провопил оторвавшийся от группы преследователей явно подвыпивший мужик. — Пошли с нами во имя святого праздничка!       Немногочисленные праздники расков были посвящены временам года и силам природы, и те из них, что я застала, отмечались тихо, без народных гуляний.       — Нет, простите, — я попыталась уйти, но он схватил меня за руку.       — Ну, куда ты? Не уходи! У нас весело, иди с нами!       Что было бы, если бы я не встретила Кайру? Если бы я осталась с ниорами? Было бы мне сейчас грустно, холодно и одиноко, или, быть может, я могла бы веселиться с этими людьми, не зная печалей? Я бегло осмотрела раскрасневшееся бородатое лицо схватившего меня за руку человека. Его уши мне вдруг показались нелепыми. Ниоры успели стать мне чужими, но и среди расков я не была своей.       И всё-таки раски были мне приятны, а с этими пьяными и наглыми ниорами я не желала иметь ничего общего. «Даже если настоящей раской мне не стать, хорошо, что я живу с ними», — подумала я, пытаясь освободить руку.       Передо мной появилась вторая красная морда.       — Чего не веселишься? Веселись, не то Бога обидишь!       «С этого дня я официально верю в Кииру», — мелькнула мысль.       — Отстаньте от меня, — я оттолкнула морду рукой.       — Грубить другим в праздник — грех, — её место заняла третья.       — Да оставьте девушку в покое, — вякнул кто-то из дальних рядов, но его никто не услышал.       Меня окружали ниоры. Все были пьяны, веселы и хотели приключений. А я хотела утопить их всех в пруду и утопиться самой.       — Давай, выпей! — мне сунули кружку с дурно пахнущим напитком. — За наш народ!       — Я не одна из вас, я раска, — буркнула я, отталкивая руку.       Напиток пролился на утоптанный снег. На мгновение повисла тишина, а потом все засмеялись.       — Глядишь, а она уже пьяна!       — А я шиикар, смотри, крылья!       — А я — Киира!       Выносить это было просто невозможно. «Заберите меня отсюда», — устало подумала я, понимая, что просто так меня не отпустят, и вдруг удивилась своим мыслям. Это что же, я всё это время просто ждала помощи? И в самом деле, ждала. Ждала понимания от этих ниоров, ждала, что рядом окажется кто-нибудь из расков. Я слишком привыкла принимать помощь как должное, настолько, что начала от неё отпихиваться. А ведь уже давно пришла пора начать помогать себе самой.       Осознав это, я просто ударила первую попавшуюся рожу так, как меня учил Крис.       Подвернувшийся мне ниор неловко упал, утащив за собой ещё двоих. Пока остальные не опомнились, я юркнула в образовавшийся проход, кого-то пнула по ногам, кого-то толкнула в плечо. Толпа неожиданно закончилась, передо мной открылся путь на свободу, но я вдруг поняла, что мне этого мало. Чёрная тёплая ярость, скопившаяся во мне, требовала немедленного вымещения.       Я обернулась и проорала так, что заныло в горле:       — Не смейте принуждать меня к чему-либо! Чтоб вы все сдохли! Пьяное стадо!       Я надеялась, что кто-нибудь отделится от толпы и приблизится ко мне, но толпа лишь попятилась. Кто-то назвал меня ненормальной, кто-то буркнул, что дуры вроде меня только портят праздник. Это разозлило меня ещё больше, но делать было нечего. Я развернулась и спешно спустилась к озеру, собираясь найти ручей, вернуться назад, поймать Криса и хотя бы напасть на него. Кто победит — вопрос десятый, только бы дать волю чёрному рычащему монстру, бушующему внутри меня.       А потом мне в бок кто-то врезался, да так, что я отлетела прямо на лёд, благо он был прочным. Двое мужиков-ниоров, то ли особо сильных, то ли особо пьяных, решили всё-таки доказать мне, что я не права. Я вскочила легко и быстро, радуясь тому, что теперь я это умею, и улыбнулась. Мне было всё равно, смогу ли одержать победу против двух огромных мужиков. Я привыкла к побоям, но сейчас я намеревалась как минимум расцарапать им лица. И будь что будет.       Мы стояли на льду и смотрели друг на друга. На лице одного из мужиков проступила неуверенность, но второй, хрустнув пальцами, ухмыльнулся в ответ.       — Плохо портить праздники другим, ох плохо, — сообщил он мне и шагнул вперёд.       Во время тренировок на льду ручья я всегда демонстрировала редкостную неуклюжесть, постоянно забывала, что лёд скользкий, что нужно думать о том, куда и как я наступаю, а также учитывать скольжение, пытаясь угадать движение противника. Теперь я тоже не задумывалось обо всём этом, но мучительные тренировки дали результат: сама не понимая, что делаю, я проскользнула между противниками, лёгким ударом отправив шагнувшего ко мне ниора знакомиться лицом со льдом, заскочила за спину второму и, вцепившись ему в уши, саданула коленом по спине. Мужик взвыл и упал на колени. Я пнула его ногой и кинулась ко второму, уже успевшему встать. Увернулась от его кулака, ударила в бок, блокировала второй удар, снова атаковала сама. Драка захватывала, я упивалась ею, я побеждала. Зверь внутри меня ликовал.       Второй ниор, единожды упав, подняться уже не пытался, первый же, несмотря на разбитый нос, порванную куртку и оцарапанную щёку, всё ещё держался. Сверху к нему на помощь начали спускаться другие, и я поняла, что пора заканчивать. Очень удачно попав по челюсти противника, я отскочила и побежала прямо по льду через озеро, молясь, чтобы лёд оказался достаточно крепким.       За мной не погнались, что настораживало, но останавливаться было поздно. Я была счастлива. Я победила. Я показала им, чего я стою, и, самое главное, я показала это себе. Теперь никто в целом свете больше не убедил бы меня в том, что я ничтожна.       Решив для себя, что тонуть счастливой — это не то, чего мне сейчас хочется, я слегка изменила маршрут и приблизилась к берегу, в этой части озера особенно высокому и крутому. Бренча колокольчиками, сверху скакала усталая гнедая лошадь, таща за собой сани, в которых сидели те, кто желал мне зла. Это было плохо.       На лёд на санях они не сунутся, это было понятно. Получилось забавно: чем тоньше лёд подо мной, тем в большей я безопасности. Я вновь переместилась поближе к центру озера, пытаясь угадать, что ниоры станут делать, когда я добегу по льду до ручья и выберусь на противоположный от них берег. Рискнут покинуть сани и перейти ручей по льду или так и будут гнать меня до нашей деревни? Это было бы забавно. Я представила себе, как просыпаются привратники, зовут на помощь, и вот уже толпа моих хвостатых соклановцев встаёт на мою защиту.       Но это если они встанут. В том, что происходило сейчас, виновата была я одна. И ведь только что решила, что не стану больше по поводу и без рассчитывать на чужую помощь! В любом случае, сначала было нужно добраться до нашей деревни, и путь меня ждал неблизкий. Я бежала уже долго, к тому же по льду, дыхание начало сбиваться. Пусть я стала гораздо сильнее, чем была, когда меня подобрала Кайра, и всё же я оставалась слабой для раски.       Сани и я оказались у ручья одновременно: преследователи не стали меня обгонять, опасаясь, что я рвану назад, и правильно сделали: я бы так и поступила. Несколько человек выскочили наружу, перебежав замёрзший ручей и перекрыв мне путь вперёд. Пришлось отступать обратно.       Лёд под сапогом нехорошо хрустнул. Здесь, где вода была подвижна из-за близости ручья, он был тоньше. «Не-ет, озеро, не забирай меня хотя бы ради Коры... Если и я утону тут, она меня точно не простит никогда», — жалобно подумала я.       — Попалась? — как-то неуверенно спросил молодой тощий ниор у своего собрата.       — Наверное, — так же неуверенно ответил тот.       Их оказалось много, ввязываться в драку было опасно, да и приступ ярости отпустил меня, зверь затих. Теперь я не решилась бы пойти даже против одного. Дела складывались совсем паршиво.       — Эй, а не хотите ли вы вернуться к своему празднику и оставить её в покое?       Мужской голос донёсся откуда-то издалека и показался мне незнакомым. Ниоры оглянулись, растерялись и расступились перед подошедшей сгорбленной фигурой, кутающейся в светлый плащ и опирающейся на простой прямой посох.       — Призрак, — одними губами прошептала я, потому что ничего не сказать вслух просто не могла. — Пришёл.       — Старик, ты это, уходи, — посоветовал Крису ниор, совершивший ту же ошибку, что и я когда-то.       — У него уши, — заметил другой. — Раск.       — А девица говорила, что она раска, — вспомнил кто-то ещё.       — Я пришёл забрать её домой, и было бы неплохо, если бы вы тоже вернулись к себе, — Крис перекинул посох в другую руку.       Было бы куда лучше, если бы он имел при себе лук или меч, не пришлось бы ломать всю эту комедию. Увы, очевидно, Призрак случайно увидел меня, направляясь по своим делам. Мне неожиданно стало обидно: моему мучителю было настолько на меня наплевать, что после моего срыва он даже не попытался меня найти, просто пошёл по делам. «Погодите, он не может быть сейчас совсем безоружным, — мелькнула вдруг в голове тревожная мысль. — Это же Крис, ни за что не поверю, что он пойдёт к ниорам с одним лишь деревянным посохом. У него точно есть что-то ещё, значит, комедию он ломает просто так?..»       — Дед, ты не лезь. Она наших побила, праздник испортила, — всё ещё уговаривал Призрака ниор.       — Что, правда? — похоже, тот искренне удивился. — И как? Сильно побила?       — Клоду губу разбила, Джерри избит весь, и нос у него сломан, Кайлу спину вывернула так, что он стоять теперь не может. Понимаешь, дед?       Кайл, вероятно, не мог стоять, потому что был слишком пьян, но я была отнюдь не против принять этот факт в список своих заслуг.       — Что, просто пришла и набросилась? — продолжал допытываться Крис.       — Да мы с ней по-тёплому, позвали праздновать, пива дали, а она... Дед, не лезь, дай разобраться. Заслужила она.       — А он точно дед?       В толпе пьяных ниоров затесался кто-то наблюдательный. Я не удержалась и фыркнула.       — Какой я вам дед? — Призрак покачал головой. Голос его был полон сочувствия. — Я не дед, я киирин. А это — моя ученица. И я бы хотел, чтобы она попала домой в том виде, в каком она сейчас.       Повисла леденящая тишина.       «Киирин? — я не могла поверить своим ушам. — Крис — киирин?»       О том, что такое киирин, я узнала из самой первой книги, которую прочитала с тех пор, как попала к раскам: из книги сказок. В ней была история о том, как Киира избирает среди расков самых способных, сильных и ловких и делает их своими воинами, наделяя божественным оружием, способным принимать любую форму и убить любое живое существо.       — Может, ну её? — забормотал кто-то из толпы. — Ну их, этих расков, ну их!       — Да какой он киирин, вон скрюченный какой, — неуверенно пробормотал вожак.       Крис вздохнул и сделал шаг вперёд. И случилось чудо, вернее, сразу два. Во-первых, он выпрямился. Полностью. Во весь рост, увеличившись в размерах как минимум на две головы. Возможно, мне это только показалось, так как, стоя внизу, сложно судить наверняка. В любом случае, для меня это стало шоком: я до сих пор была свято убеждена, что Призрак скрючен из-за болезни и выпрямиться просто не может. А во-вторых, посох в его руках вдруг отрастил металлический наконечник, превратившись в копьё.       — Так лучше? — поинтересовался Крис.       — М-мы, пожалуй, правда пойдём, — дрожащим голосом пробормотал вожак, и ниоров как ветром сдуло вместе с их лошадью и санями.       Пока я провожала их взглядом, Крис успел сложиться обратно, копьё вновь стало посохом. «Это что же, он специально горбится? — недоумевала я. — А зачем?»       — Пошли, — позвал меня Крис. — Или ещё погуляешь?       — Нагулялась, пожалуй.       Я выбралась на берег и поморщилась, ожидая нравоучений.       — Понравилось?       — Что?       Плакать, уходить не пойми куда, попадаться пьяным ниорам, бегать от них по замёрзшему озеру? Определённо нет. Но извиняться за это я не хотела, особенно когда со мной говорили в таком тоне.       — Драться в реальной драке и побеждать.       — А, — почему-то мне даже в голову не пришло, что можно смотреть на всю эту историю с такой точки зрения. — Да. Отчасти я сама напросилась, — последнее я добавила едва ли не с гордостью, но тут же замерла, ожидая обвинения в непредусмотрительности.       — Тогда хорошо, что пострадали ниоры, а не наши, — и Крис хлопнул меня по плечу, заставив вздрогнуть. — Успокоилась?       Призрак реагировал не так, как я ожидала, и всё это было странно. И страннее всего было то, что мне это нравилось.       — Да. Я в порядке.       — Сама вернуться сможешь? Мне нужно идти.       Я кивнула, вновь почувствовав огорчение от того, что Крис шёл не за мной. Всё-таки мне определённо не хватало близких людей, друзей, на которых можно было бы положиться, которые волновались бы за меня и кидались бы на поиски, если бы я пропадала. Но в том, что друзей у меня не появилось, виновата была я одна. Я сама оттолкнула от себя всех, даже с Соной почти перестала видеться. Если бы Крис не проходил сейчас мимо, что было бы со мной? Очевидно, ничего хорошего.       — Смогу.       Призрак поправил капюшон.       — Удачно вышло, что меня перехватила Финида. Если бы я сразу, как собирался, пошёл за тобой, ты бы не успела тут повеселиться.       Мои эмоции не поддавались описанию.       — Ты пошёл за мной?..       — К ниорам лучше не приближаться во время их праздников.       — Спасибо.       Я не знала, за что именно я его благодарю. За то, что он пришёл не слишком рано, за то, что он вообще пришёл, или за всё в целом, но, похоже, моё «спасибо» было достаточно искренним, чтобы Крис понял.       — Беги домой. Кора наверняка волнуется. Скажи ей, что я тебя замучил, но лучше не говори, что была на этом озере. Тут...       — Утонула её дочь, да?       — Да.       Я кивнула и, ещё раз буркнув какие-то бессвязные слова благодарности, поспешила назад, к тому месту, которое всё-таки стало моим домом.       Первое, что я сделала, отдохнув и успокоив Кору, — отправилась искать Сону, вызнав, где она живёт. К счастью, она оказалась дома и даже была рада моему предложению прийти в гости. Кора Соне обрадовалась совсем откровенно, что было понятно: раньше я не приводила подруг. Мы засели у меня в комнате, и я начала допрос.       После прошлого разговора с Финидой я так и не потрудилась узнать подробнее о дальнейшем обучении. Кое-что я знала и так, но мне требовались детали.       — Задача Криса — дотянуть меня до уровня детей, проходящих через ритуал посвящения, верно?       — Да.       — А потом мне придётся выбирать, чем я хочу заниматься дальше, и искать наставника, так?       — Ага.       И она рассказала мне о том, какие разные бывают наставники. Кто-то быстро и поверхностно обучает сразу большое количество учеников, кто-то берёт только одного, но учит долго и тщательно, передавая все свои знания и умения. Есть те, кто обучает своих учеников чему-то одному, другие учат всему на свете. Но итог всегда один. Обученный ученик уходит в вольное плавание, а все его достижения и промашки идут в копилку его наставника.       Меня беспокоило то, что я не знала никого, кто мог бы меня взять. Кому нужна такая ученица, как я?       — А ты сама как? У кого и на кого учишься?       Сона оживилась.       — А я своё уже отучилась, с этого года я считаюсь одной из взрослых охотниц клана!       — Вот как? Я думала, ты воин.       Оказалось, что все боевые способности Соны сводятся к общей подготовке, которую проходят ещё в школе. Впрочем, сейчас даже этого хватало, чтобы я не могла её победить, что наводило на мысли. Похоже, прежде чем избавиться от Криса, мне придётся перенести ещё многие муки.       — А что бы ты посоветовала мне?       Сона глубоко задумалась, а я сидела, боясь дышать, и ожидала приговора. Мне хотелось услышать, что я могу стать воином. Или охотником. А ещё и лекарем, и учителем, и кем угодно. Я хотела верить, что могу быть кем угодно, и боялась услышать, что недостаточно способна для чего-либо.       Я успела тысячу раз пожалеть о том, что задала это вопрос, когда Сона серьёзно ответила:       — Иди туда, куда тебе хочется. Я считаю, что, если человек действительно хочет чему-то научиться, он всегда сумеет это сделать.       Я шмыгнула носом и обняла её. Сона удивилась, но спешно обняла меня в ответ. Я хотела сказать ей спасибо, выразить как-нибудь свою признательность, но слова не шли. Впрочем, с того дня я начала в полной мере считать Сону своей подругой.       Когда я рассказала ей свои опасения насчёт того, что не знаю почти никого из деревни, она лишь рассмеялась и предложила мне это исправить. От мысли о том, что Сона будет водить меня по деревне и знакомить с людьми, мне стало дурно, и мы договорились для начала вместе пойти на праздник Круга Охоты, где она могла бы представить меня своим друзьям.       В середине зимы, когда холода особенно суровы, кочующие раски издревле останавливались на одном месте, заранее запасаясь всем необходимым и ожидая, когда холода уйдут. Охота в такое время была невозможна, клан замирал и выжидал, а в ночь середины зимы устраивался праздник, где раски благодарили Кииру за удачную охоту прошлого года, выражая надежды на удачную охоту будущего и прощаясь с теми, кто умер в этом году. Празднику полагалось быть тёплым, уютным и весёлым. Со временем необходимость пережидать холода отпала, кланы расков рассеялись по свету, но праздник остался как символ конца старого и начала нового года. Сона рассказывала о нём так вдохновенно, что я тоже загорелась желанием посетить его.       — До Круга Охоты ещё восемнадцать дней, как раз успеешь подготовиться. Будет весело, я тебе обещаю! В это время все забывают обиды и все всем друзья, не завести новых знакомых просто невозможно. Если ты, конечно, уже не знаешь весь клан.       — Даже если так и останусь стоять и стесняться в сторонке?       — Ты не сможешь, это точно.       — Утащат насильно? — я напряглась, вспомнив, как проходят праздники у ниоров.       — В смысле? — не поняла Сона. — Нельзя заставить человека радоваться против его воли, у нас так никто делать не будет. Разве что близкие люди пытаются друг друга развеселить, но незнакомцев никто не трогает. Нет, я имела в виду саму, знаешь, атмосферу. Невозможно устоять!       В это верилось с трудом, особенно с учётом того, что без хвоста я всё ещё чувствовала себя не вполне своей среди расков, но всё-таки рассказы Соны меня воодушевляли. Сона вообще обладала невероятной способностью воодушевлять. За то время, что мы с ней сидели и болтали обо всём и ни о чём одновременно, моё настроение полностью перестроилось. И на следующий день, явившись на тренировку, я была полна решимости и сил продолжать. Вполне возможно, этому поспособствовало внезапное потепление, но я была бодра, свежа и готова на подвиги.       Увы, когда Крис сунул мне лук и стрелу, мои руки всё так же тряслись, стрела падала, не желая улетать хоть куда-нибудь.       — Может, лук слишком тугой? — попыталась предположить я. — Почему вообще лук держат левой рукой? Моя отказывается его держать.       Левая рука была недовольна одной только необходимостью быть поднятой. Подушечки пальцев правой руки замёрзли, а потому болели уже только от попыток прикоснуться к тетиве, а когда я пыталась её натягивать, всё становилось совсем грустно.       — Левая рука слабая, потому что ты правша, — любезно объяснил мне Призрак. — Переложишь лук в правую — потеряешь в меткости, а левую так и не натренируешь.       Слова о потере меткости заставили меня рассмеяться.       — Какой меткости? Я вообще выстрелить не могу!       Крис пожал плечами.       — Ну, попробуй переложить.       Я взяла лук другой рукой. Держать его стало легче, но стрела всё так же падала, а при одной из попыток выстрела тетива сильно ударила меня по руке, и, не будь на мне куртки из толстой кожи, я бы заработала хороший синяк.       — Ты слишком много думаешь, — сообщил мне мучитель. — Не думай, не выбирай руки, стреляй. Стреляй, как вчера била тех ниоров.       Напоминание о вчерашнем меня почему-то разозлило, мне вдруг показалось, будто бы Крис ждёт, что я снова разрыдаюсь и убегу, когда у меня не получится.       — Ладно, — я схватила новую стрелу, и, почти не стараясь, выстрелила в служившего мишенью снеговика.       — Почти.       Я опустила взгляд, пытаясь найти стрелу, и не нашла. Не веря самой себе, я посмотрела на снеговика и обнаружила свою стрелу, торчащую откуда-то из основания его нижнего кома. Это был прогресс. Я попробовала снова, у меня начало получаться. Вскоре я даже перестала терять стрелу при выстреле, вот только попасть в отмеченную цель всё равно никак не получалось.       — А теперь возьми лук в левую, — велел Крис.       Я подчинилась. Стрела попала довольно близко к цели, результат был лучше, чем раньше, но левая рука тут же принялась ныть, дрожать и возражать.       — Прекрати, — буркнула я на неё. — Будь хорошей конечностью, ладно?       Призрак вздохнул.       — Стреляй уже. Хоть как-нибудь. И злись побольше, тебе это явно помогает.       И я продолжила стрелять, то и дело перекладывая лук из руки в руку. Я вызывала в памяти лица вчерашних ниоров, чтобы подогреть злость, и это сработало. Несмотря на истерично трясущиеся руки, стрелы начали лететь туда, куда мне было надо. То есть не совсем туда, куда мне было надо, но теперь я хотя бы гарантированно попадала в снеговика. Для той, кто только что не мог наложить на тетиву стрелу, это был явный прогресс. Да и по сравнению с прошлыми попытками дела шли куда лучше.       Стрелы закончились. Я собрала их и хотела было продолжить, но Призрак меня остановил.       — Иди домой.       — Что? У меня только начало получаться!       Моему возмущению не было предела. Обычно мучитель заставлял меня продолжать даже тогда, когда сил продолжать уже не было, а тут...       — Если у тебя отвалятся пальцы, больше ты не постреляешь.       Я с удивлением глянула на свои руки. Подушечки пальцев обеих рук почти начисто лишились кожи, тонкая струйка крови стекала на левую ладонь. Только теперь, когда я это увидела, пришла настоящая боль, которую я раньше не замечала то ли из-за холода, то ли из-за охватившего меня азарта.       — Ай.       — Просто иди домой, и завтра перевяжи пальцы чем-нибудь. Потуже, чтобы не сваливалось.       — Хорошо.       И всё-таки это была победа. Похоже, ключом к моим успехам была злость. Это не слишком вписывалось в мой образ хорошего, благодарного и готового помочь человека, но ведь и ненависть можно направлять другим на благо?       Это внезапное открытие немало повлияло на ход тренировок. Когда мне удавалось себя разозлить, дела резко начинали идти в гору. Несмотря на продолжающие трястись руки, я всё лучше стреляла, всё крепче держала деревянный меч, и в конце концов Призрак даже доверил мне ножи. Я сама не вполне понимала, как мне удаётся делать хоть что-нибудь, когда руки ходят ходуном. Наверное, это было сродни тому, как быстро и гибко двигался Крис, несмотря на то, как отчаянно он горбился.       К сожалению, вскоре обнаружилось, что разозлить себя не всегда бывает просто. Образы краснолицых пьяных ниоров стирались из памяти, мне был нужен новый источник злости. Он появился очень неожиданно и очень неприятно: однажды прямо в разгар тренировки, на которой я показывала себя далеко не самым лучшим образом, к нам притащилась Малисана.       Уже один этот факт немало раздражал. Мы специально уходили от деревни, чтобы на меня не пялилась толпа наблюдателей, а тут пришла зрительница. К тому же я всё ещё не простила ей те слова.       — Просто не обращайте на меня внимания, — ученица Слышащей широко улыбнулась, сжав губы в тонкую полоску. — Мне стало скучно, вот я и пришла.       Крис не стал отвечать, лишь жестом велел мне продолжать. Моя же меткость стремительно скатилась в ноль, намекая мне, что раздражение и злость — очень разные вещи.       Каждый раз, когда я промахивалась, где-то у меня за спиной сочувствующе вздыхала Малисана. Иногда она выдавала различные замечательные фразы: «Не волнуйся, у тебя получается всё лучше!», «Хочешь, я покажу тебе, как надо?», «Прекрасно для начинающего». Я изо всех сил старалась не отвлекаться на неё, но у меня не получалось. Не помогало даже то, что Крис, словно бы слушаясь первой просьбы Малисаны, не обращал на неё внимания, словно её тут действительно не было. Впрочем, когда после очередного высказывания ученицы Слышащей я натянула тетиву так, что чуть не сломала лук и уронила стрелу, Призрак наконец-то вмешался.       — Малисана, тебе не холодно?       — Нет, я тепло одета.       — И не жарко?       — Не настолько тепло.       — Размяться не против?       — О, я всегда рада показать Ярне, как правильно стрелять!       Прострелить бы ей голову, как несчастному снеговику...       — Как насчёт ближнего боя?       Малисана напряглась.       — Не знаю, я давно не практиковалась, смогу ли я показать Ярне что-то, чего не можешь показать ты?       Она могла сказать что-нибудь более обидное, например что не хочет сделать мне больно, но сказала именно это. Для меня эти слова означали одно: Малисана отнюдь не уверена, что сумеет меня победить.       — Зря не практиковалась. Попроси Варму с тобой позаниматься.       — Ты прав, я так и поступлю. Варма — прекрасная наставница. Кстати, Ярна! — в её голосе я услышала издёвку. — Хочешь, я познакомлю тебя с ней? Насколько я знаю, сейчас не найдётся ни одного человека, кто знал бы тебя достаточно хорошо, чтобы взять в ученицы... Хотя нет, Варма учит искусству воина, а тебе больше подойдёт, например, лекарское дело. Или, если тебе тяжело видеть больных и раненых, наверняка мы сможем найти для тебя хоть что-нибудь!       Перед глазами у меня поплыло. Открыто грубить Малисане я не хотела, но выдавить из себя хоть что-то более или менее безобидное я не смогла.       Спас положение Крис.       — Ей ещё рано об этом думать. Она не будет готова к этой весне.       — Вот как...       — Ярна будет учиться у меня, пока она не догонит школьников, а до этого ей ещё далеко. Так что не торопи события и не отвлекай её от занятия.       Малисана покраснела.       — Прости, я не думала, что мешаю... — она посмотрела на Криса таким щенячьим взглядом, что мне вдруг стало её жалко.       Я никому не пожелала бы влюбиться в бездушного человека, но несмотря на всю жалость, простить ученице Слышащей её нападки на меня не получилось. Решение пришло внезапно.       — Тогда покажи, как ты стреляешь из лука? — я протянула ей своё оружие.       Малисана приняла лук несколько неуверенно, но выстрелила хорошо. Стрела воткнулась в голову снеговика чуть ниже центра метки. Что же, мне оставалось только одно: попасть точно в центр.       — Ты отлично стреляешь! — я постаралась, чтобы мой голос содержал восхищение и только его. — И без тренировок!       Ученица Слышащей снисходительно улыбнулась.       — Это то, с чем каждый из нас рождается.       Я изобразила что-то вроде помеси восторга, понимания и лёгкой печали и взяла лук. В душе заворочалась она: тёплая чёрная ярость, похожая на дикого зверя, та, что успокаивала и давала силы.       Мои руки перестали дрожать. Я с удивлением посмотрела на них, улыбнулась, взяла лук в левую руку и выстрелила. Стрела влетела в центр метки и, пробив голову снеговика насквозь, упала с той стороны. Я замерла, сама не веря тому, что у меня получилось.       Крис одобрительно присвистнул, что фактически означало похвалу. Меня похвалили! Я, не скрывая гордости, покосилась на Малисану: «Ну, что молчишь, подружка, ревность душит?»       Ученица Слышащей и в самом деле выглядела пришибленной, но поднимать мне настроение ещё выше было некуда. В душе ликовал зверь.       — Малисана, смотри! У меня получилось! — я подскочила к девушке и обняла её. — Это всё благодаря тебе, я за тобой повторяла!       — Я очень рада, что смогла помочь, — Малисана кое-как оттолкнула меня и отодвинулась.       Я покосилась на Призрака. Тот едва заметно покачал головой: наверняка понял, что я блефую.       — Не расслабляйся. Пойди побегай, — Крис на мгновение задумался и кивнул. — Малисана, хочешь с ней?       — Нет, — ученица Слышащей плотно сжала губы. — Кажется, я всё-таки слишком тепло одета. Я пойду.       — Удачи! Пока! Спасибо! — крикнула я ей и отвернулась, стремясь скрыть слишком уж кровожадную улыбку.       Бежать было легко и приятно. Похоже, источники вдохновения у меня были не самые праведные. Хорошего человека из меня не получалось, ну что ж, значит, будет так.       А под ногами хрустел и искрился в солнечных лучах снег, рядом виднелся овраг, в реальности являвшийся замёрзшим и засыпанным снегом ручьём, на душе было легко и радостно. Дела в очередной раз пошли в гору. Теперь надо было разузнать подробности о праздновании Круга Охоты. Дарят ли на него подарки? А если дарят, то какие? У меня было не так много людей, которым я могла бы что-либо подарить, но поблагодарить хотелось всех непременно.