Переспорить судьбу или Белладонна 2

Сегодня все шло не так, как надо. Рукав платья порвался, каша оказалась недосоленой и феаноринги, все, кроме почему-то избегавшего меня менестреля, куда-то уехали. А я, недолго думая, направилась в купальни. В последнее время мне не часто выпадала возможность понежиться в горячей воде, а я жила в доме Феанора уже вторую неделю и до сих пор довольствовалась еле теплой водичкой в тазиках. Хотелось мыться! В горячей воде! В просторной чистой ванне! Порой я с тоской вспоминала крепкую белую чугунную ванну, оставшуюся в том, таком далеком теперь мире. И Славку. Ему нравилось, когда мы принимали ванну вместе. Потом был Трандуил… и никакой ванны, что вы! Любовь с ним была как болезнь — быстрая, горячая и с осложнениями. У меня слишком давно никого не было. И дело даже не в сексе, просто хотелось уюта. Тепла. Дома.  — Стареешь, мать, — буркнула я самой себе, подхватила чистую рубашку одного из близнецов, их же штаны и направилась в купальни. Я бы прихватила еще и обувь, но здесь мне ее никто не выдал, да и размер мужских сапог не для моего 36-го. Но ведь я все равно никуда не выходила из комнаты и в сапогах не нуждалась, в конце концов, у меня были еще мои сапоги с собой. Хуже обстояло с бельем. У меня был с собой только один комплект, но его нужно было хоть иногда стирать, а значит, периодически я оставалась в буквальном смысле с голым задом. Эх, ну где наша не пропадала! Я выскользнула из комнаты босиком и на цыпочках побежала по выложенному деревом теплому полу в сторону купален. Спустилась по боковой узкой лестнице, пугливо оглядываясь по сторонам. Но оглядываться не стоило. Слуг в доме феаноринги не держали. Это было то, что восхитило меня в них, — все домашние дела они делали сами. А ведь Феанор был сыном короля! Казалось бы, Форменос должен был быть дворцом. Но Пламенный дух построил дом, в котором жил и воспитывал — иногда — своих сыновей. Здесь не было места слугам, зато был огромный сад и множество дворовых построек, большинство из которых не были мне знакомы. Но где купальни — мне рассказали близнецы, и я была полна решимости их отыскать. Может, мне следовало и дальше довольствоваться тазиками. Может, следовало вспомнить о своем умении влипать в неприятности. И вообще не стоило думать, что если феаноринги разъехались, то дом стоит пустой. Как же! Но все эти мудрые мысли пришли мне в голову много позже, когда я стояла за тонкой, но, к счастью, непрозрачной шторкой, прижимала к груди комок с одеждой и, от страха зажмурив глаза, молилась всем богам, чтобы меня не заметили. Я наслаждалась горячей водой и одиночеством, когда услышала тяжелые чужие шаги. В три прыжка я сумела выпрыгнуть из воды, сгрести свою одежду и нырнуть за ширму, когда дверь в купальни открылась, и незнакомый мужчина прошел внутрь, грохоча тяжелыми сапогами. Я стиснула зубы и замерла. Только бы не увидел! Неужели феаноринги вернулись? Незнакомец сел на скамью и принялся разуваться. Потом стягивать одежду. Должно быть, он очень устал. В какой-то момент я услышала, как он тихо ругается, когда от неловкого движения треснула ткань. — Опять залили весь пол! — прошипел он недовольно. Голос был незнакомым, от него мурашки побежали по спине. Боги! В этом доме в купальни, кроме феанорингов, мог войти только сам Феанор! Дура ты, Белладонна, дура! Только бы не заметил! С тихим плеском Феанор опустился в глубокую кадку, где недавно с энтузиазмом плескалась я. — Хоть воды нагрели, болваны… — снова тихий голос. Но ее грела я! Вот этими вот ручками таскала тяжелые ведра с большой печи в углу, а воду натаскала из колодца, у меня чуть спина не отвалилась. От жалости к себе хотелось плакать. Этот бессовестный эльф лежит в моей кадке с водой! А я стою тут голая, морожу зад, с меня капает. Феанор принялся что-то тихо мурлыкать себе под нос. Черт! Похоже, он тут надолго. Я неловко переступила с одной босой ноги на другую. Похоже, очень надолго. Интересно, если я заболею, кто меня будет лечить? И чем? Скорее всего, я тут просто сдохну от пневмонии. Или еще от чего-нибудь. Конечно, мне подлечили рану, намазали ее всеми травяными настоями, каким только смогли, над раной долго колдовал Макалаурэ, как-то настороженно на меня при этом поглядывая, но с чего я решила, что эльфы могут лечить воспаление легких? Или простуду? Банальное ОРВИ. Я едва ли найду здесь «Фервекс». А еще разъедало любопытство. Я в гостях у Феанора, но ни разу не видела хозяина. И я рискнула высунуть нос из-за шторки, чтобы взглянуть хоть краем глаза на знаменитого эльфа. Ха! Мне точно не следовало этого делать. Я думала, что он сидит ко мне спиной. Или прикрыл глаза. Как же! Я не успела даже высунуться из-за шторки, только пошевелилась, чтобы сменить позу, шторка колыхнулась, и этого оказалось достаточно. — Стой! — грозный окрик заставил меня от испуга подпрыгнуть на месте и уронить одежду. Я замерла, сердце сделало кульбит и упало куда-то в пятки, я даже присела от страха, слыша, как быстро выбирается из воды Феанор, как с него на деревянный пол обрушивается вода, как он идет в мою сторону и осознала, что стою тут совсем голая. Я вцепилась в шторку, чтобы ею прикрыться как раз в тот момент, когда рука великого мастера дернула ткань, чтобы найти того, кто посмел за ним подглядывать в купальнях. Меня дернуло следом за шторкой, с которой я не захотела расстаться, я запуталась в ткани и под громкий треск рвущейся материи рухнула на пол, лихорадочно заворачиваясь в нее. Рухнула я лицом вниз и тут же попыталась развернуться, но не тут-то было. Мне на спину надавила нога Феанора, и я замерла, осталась лежать, как завернутый в ковер тюлень, неподвижно и бессмысленно. — Кто ты? — прозвучал сверху разгневанный голос. — Что ты здесь делаешь? — Я-а-а-а… Белладонна, — проблеяла я. — Кто ты такая? — нога надавила сильнее, и мне почему-то сразу вспомнился Трандуил, такой же жуткий в гневе. — Я… я… — сказать, что его сыновья меня сюда привели? Подставить Келегорма и Карантира? Словарный запас резко закончился, и я замолчала. — Моргот прислал тебя? — продолжал допрос мастер. — Чтобы украсть Сильмариллы? Признавайся! — я услышала шорох вынимаемого из ножен клинка. Господи, он что и моется с оружием? Мне сразу вспомнилось, как он наставил оружие на своего брата, значит, прирезать меня ему что плюнуть. И резко захотелось жить. — Нет-нет-нет! Я не служу Морготу! Меня никто не присылал! Я не хочу ничего красть! Я скрывалась здесь от Валар. Повисла тишина, Феанор размышлял, стоит ли мне верить. — Почему ты скрываешься от Валар? — наконец спросил он, не меняя, впрочем, гневного тона голоса. — Что ты сделала? — Меня хотят отправить в Мандос, — буркнула я. — Ничего я не делала, я просто не эльдар. Они… боятся меня. Я повернула голову, чтобы разглядеть замершего надо мной эльфа, но Феанор сильнее надавил ногой, и я отказалась от этой идеи. А эльф размышлял, стоит ли мне верить. — Как ты попала в мой дом? — С твоими сыновьями, они меня привезли, — похоже, все же придется сдать Келегорма и Карантира. — Нашли в лесу, узнали, что за мной охотятся стражи Нолофинве и… — Стражи Нолофинве? — давящая нога исчезла с моей поясницы. — Значит, это тебя он искал в моих владениях? Я прогнал его собачонок от своих ворот. Ты… человек, он так тебя назвал. Атани. Женщина атани, которую ищут Валар. — Угу… — Встань. Легко сказать. Я извернулась, как уж, путаясь в шторке, стянувшей мне ноги. И тут же уперлась взглядом в замершего надо мной обнаженного эльфа. В руке он сжимал кинжал с оголенным лезвием. Черные волосы, влажные от воды, облепили широкие мускулистые плечи и голую грудь, а мой взгляд прошествовал ниже прямо к эльфову достоинству, которое тот и не думал скрывать. Я сглотнула. Красив, паршивец. Какой-то особой странной красотой. Эльф не был высок, как Маэдрос, но и не низок, во всяком случае я ему была по подбородок. Его черты лица были резкими для эльфа, густые брови, точеные скулы и злые темные глаза. Я зря сравнила с Трандуилом, тот и в подметки не годился великому мастеру эльдар. Если Трандуил, холеный красавец из Лихолесья, был белокожим, изящным и тонким, то Феанор темнел загаром, его плечи были шире, тело мускулистей, руки были сильными даже на вид. Я проглотила комок в горле. Если я ничего не могла сделать эльфийскому лесному владыке, то против Феанора у меня и вовсе не было шансов. — Вставай! — поторопил меня эльф, отступая на шаг и пряча кинжал в ножны. Видимо, тоже оценил мои физические данные и понял, что опасаться нечего. Я кое-как встала, придерживая на себе шторку. Феанор нетерпеливо постукивал ногой по полу, ожидая меня. Потом, чуть склонив голову, внимательно оглядел со стриженной макушки до босых ног и нахмурился. — Атани, — презрительно выговорил он, и я стиснула зубы. Не нравятся люди, значит. — Подай мою одежду. Я инстинктивно шагнула в сторону скамьи, где были сложены вещи мастера, сгребла рубаху из добротной плотной ткани. И тут же одернула себя. Я не служанка. Трандуил однажды сделал из меня прислугу, больше я себе такой участи не хочу. И я, стискивая в кулаке рубаху, повернулась к величайшему из эльфов Валинора. — Возьми сам, — буркнула я. Феанор, сперва опешивший от такого заявления, надменно вздернул подбородок и потемнел лицом. — Атани, — снова презрительно повторил он. — Вы годитесь лишь на то, чтобы служить нам. Нет, спасибо, я одному такому уже служила, больше не хочу. Я тоже взбешенно выдохнула и приготовилась бить и бежать, если придется. Трандуил бы уже позвал стражу. Или вцепился бы в волосы и сам отволок в темницу. Интересно, в Форменосе есть темница? Или хотя бы подвал? — Подай мою одежду, приказываю я тебе, — от его голоса у меня побежали мурашки. — Черта с два, — буркнула я. — Ты живешь в моем доме и будешь мне подчиняться. Или уходи. Уходи? Вот уж действительно неприятный вариант. С другой стороны, мне нужно как-то выбираться отсюда, вряд ли я смогу это сделать в Форменосе. Или смогу? Если я выйду, мне не скрыться от стражей Нолофинвэ. А это однозначно мне гарантирует каникулы в Мандосе. Так себе, наверное, местечко. Пока я размышляла, эльф не стал больше ждать, снова мелькнул остро заточенный клинок, и я едва успела шарахнуться в сторону. Меч почти коснулся моего горла. — Делай, что тебе сказано. Вот же упрямая тварь. — На, — я протянула ему рубашку, мокрую, потому что и с меня текло, как с только что искупавшейся в реке собаки. Я думала, что он заставит меня расправить рубашку и набросить ее эльфу на плечи, застегнуть и бог знает, что еще сделать. Феанор же просто фыркнул. — Это проще, чем казалось, не так ли? — он взял рубаху из моих руку. — Одевайся, — он отвел оружие. — Или у женщин атани принято ходить раздетыми? — я яростно стиснула зубы. Паршивец. Язвительный паршивец. — А впрочем, — рубашка снова полетела на скамью. — Я шел сюда, чтобы вымыться. А не чтобы найти тайно проживающую в моем доме женщину, — Феанор снова приблизился к бадье, легко переступил бортик и погрузился в воду по плечи. Длинные волосы расплылись черными змеями вокруг его шеи. А мне-то что делать? — А ты, — ответил на незаданный вопрос эльф, — расскажешь мне, почему мои сыновья решили что-то скрыть от своего отца. Блин! Я скромно натянула шторку повыше на грудь. — Они думали, что ты будешь против… — Я намерен наказать их, — только сейчас я заметила, что, несмотря на вполне благодушный тон голоса, глаза у эльфа остаются злыми и колючими. — И ты мне в этом поможешь.