Прорезающееся сквозь запотевшую оконную раму розовато-золотистое свечение нечетким пятном окутало большую часть кипельно-белой постели. Нетерпеливые лучи утреннего солнца игриво простирались по всему помещению, неторопливо подбираясь к ничком расположившейся фигуре. Гробовую тишину светлого помещения спешил нарушить только весьма тихий шорох бумаги, размеренно переворачиваемой ранней посетительницей столь нелюбимого для многих шинигами места.
Таинственная прохлада, донесенная с улицы попутным ветром, чуть всколыхнула волосы гостьи, вынуждая ту беспокойно оглянуться на приоткрывшееся окно. Точенная фигурка лейтенанта, не секунды не колебаясь, поспешила предотвратить дальнейшее попадание утренней свежести, обеспечивая бездыханному телу полную безопасность.
С неподдельным интересом уставившись в окно, девочка с удовольствием отметила, что новый день и в самом деле начался. Снующие туда-сюда шинигами, чья-то очередная перебранка, начавшаяся тренировка на полигоне пятого отряда, вид на который открывался весьма хороший, и прочие каждодневные составляющие вызвали у наблюдательницы по-детски искреннюю улыбку.
Безусловно, любоваться жизнью Сейрейтея лейтенант могла хоть целый день, но сегодня этому явно не суждено было сбыться. От увлекательного занятия ее поспешил отвлечь чей-то хриплый вздох и еле слышное мычание. Сорвавшись с места, девочка со скоростью гепарда вернулась к кровати пострадавшего. Очередной болезненный звук заставил шинигами приковать волнительный взгляд рубиновых глаз к непосредственному объекту долгих дум.
Слегка наклонившись над смертельно бледным лицом офицера, посетительница напряженно вглядывалась в черты лица больного, словно надеясь тем самым поскорее привести того в норму. Но, вопреки всем ожиданиям юного лейтенанта, мужчине окончательно прийти в сознание было весьма трудной задачей, а моральная поддержка начальства ничуть не облегчала состояния. Внезапно шумное дыхание брюнета сменилось на более ровное. Веки, слегка дрогнув, медленно открылись, предъявляя взору девочки знакомые глаза.
— Юми-чан! — радостно воскликнула гостья, оглушая своим громким криком пришедшего в себя офицера.
Мужчина не дрогнул, продолжая сверлить мутным взглядом белоснежный потолок. Золотистые лучи теперь уже успели добраться до бледного лица больного, заботливо очерчивая каждый его контур. Аясегава всеми силами старался сконцентрировать взор на чем-то одном, но изображение предательски расплывалось перед глазами.
Внезапно, взгляд пострадавшего скользнул по нависающей над ним фигурой, которая все еще приветливо улыбалась, неотрывно глядя на брюнета.
— Ячиру? — уточнил офицер, почти не сомневаясь в своих предположениях. Впрочем, девочка быстро подтвердила ответ на данный вопрос лёгким кивком головы.
Облегченно выдохнув, девочка сполза со стула и приземлилась на край кровати, одарив пострадавшего беззаботной и слегка наивной улыбкой. Ноги маленького лейтенанта резво рассекали воздух, а их хозяйка с некоторым беспокойством решила завязать разговор.
— Как ты себя чувствуешь? — осторожно поинтересовалась розововолосая, не прекращая при этом улыбаться.
Ее звонкий голосок разверз воздух словно сотня колокольчиков, от чего и без того плохо соображающему Юмичике стало вдвойне тяжелее понять смысл такого лёгкого на вид вопроса. Вполне ожидаемое молчание уже порядком затягивалось, но заботливая Ячиру, поправив небольшую подушку под головой больного, терпеливо ожидала хоть какой-нибудь реакции. Через несколько секунд Аясегава одарил девочку более ясным взглядом и слабой улыбкой, скрывая за добродушной маской гримасу великого мученика.
— Вполне себе сносно… А где это я? — озадачился насущным вопросом мужчина, в очередной раз окинув доступное взору пространство взглядом. В поле зрения попадал лишь белый потолок, пара люминесцентных ламп, часть окна и беспокойно-радостное лицо ранней посетительницы, кою сейчас Юмичика был очень рад видеть.
На самом деле, брюнет уже и не надеялся когда-либо лицезреть небесную лазурь, радостные лица друзей, многоуважаемого капитана да и вообще весь этот мир. Именно поэтому Аясегава искренне недоумевал почему он еще не растерял всех прижизненных чувств и до сих пор может ощущать боль. Впрочем, картина недалёкого прошлого сама собой воспроизвелась в голове, наталкивая парня на активную мыслительную деятельность.
Приняв как должное свою скорую кончину среди трупов сослуживцев, офицер был тогда искренне рад внезапному появлению товарищей, которые облегчили его состояние после ужасного ранения весьма изощренным способом. Благодаря своим логическим умозаключениям, Юмичике не составило особого труда догадаться о своем нынешнем местоположении.
— В четвертом отряде. — подтвердила его догадки Ячиру. — Юми-чан…
— Да? — насторожился брюнет, замечая на лице лейтенанта толику грусти.
Ответа так и не последовало. Девочка опустила грустный взгляд в пол, через доли секунды поднимая глаза полные решительности на наблюдающего за ней офицера.
Вскочив с койки, розововолосая шалунья со всей силой, присущей хрупенькой ребячьей фигурке, обняла брюнета за шею, заставляя того впасть в настоящий ступор от быстроты совершенных действий. Однако, Юмичика сравнительно не долгое время пребывал в растерянности. Мужчина аккуратно коснулся детских рук и с удивлением воззрился на розовый леденец прямо перед своим носом.
— А это тебе! — торжественно объявила посетительница, с гордостью предъявляя сласть. — Ты так долго спал, что я уже чуть было и сама не съела эту вкуснятину!
— Сколько это я спал? — недоумевал брюнет.
— Двое суток! — возмутилась девочка. — Мы уже с Кен-тяном начали изрядно волноваться за тебя. А когда тебя принес Кира-кун, то я и вовсе испугалась. При твоем привычном внешнем облике я никогда не наблюдала столько крови. Да и вообще, скорее поправляйся! Ты обещал мне, что мы с тобой сходим в магазин и накупим много-много разных конфеток…
По мере разглагольствования юного лейтенанта, глаза Аясегавы приобретали все более теплые нотки, а улыбка самопроизвольно поползла по лицу. Ячиру продолжала весело щебетать по поводу характера парня и о прочих своих мечтах, которые брюнет пообещал помочь ей воплотить в жизнь. Однако, пострадавший перестал ее слушать, погружаясь в приятные воспоминания, которые навевала длинная речь розововолосой.
— Ты, Юми-чан, очень забавный. И больше не думай умирать! — донеслись до слуха мужчины наставительные фразы, чем вызвали где-то глубоко внутри такое родное, но непривычное чувство.
Быть кому-то нужным, значит — не быть одиноким. Пожалуй, это одно из самых главных вещей в жизни что человека, что шинигами. Юмичике, как выходцу из Руконгайя, это чувство было абсолютно чуждым до тех пор, пока он не встретил на своем жизненном пути и друга, и брата в одном лице. Иккаку Мадараме стал для Аясегавы надежной опорой, единственной надеждой и возможностью к выживанию. Нет, брюнет никогда прежде не верил в свои силы, не был готов к схваткам, которыми бредил каждый среднестатистический разбойник одного из нищенских районов, а уж, тем более, мужчина никогда не грезил мечтой стать шинигами. Безусловно, после знакомства с Иккаку многое изменилось, в том числе, и взгляды на мир. Каким-то чудесным образом лысый мужчина смог с ног на голову перевернуть все мировоззрение нового знакомого, чем вовлек того в свою суетную и многообразную жизнь. Впрочем, Юмичика нисколько не жалел, а был ему только благодарен.
Вот и сейчас, благодаря эмоциональному монологу юного лейтенанта, последовательность воспоминаний кинолентой пронеслась в памяти брюнета, заставляя того осознавать все прелести своей жизни, которая едва ли не была оборвана каким-то жалким пустым.
— Не умру, обещаю. — покорно прошептал пострадавший, томно прикрывая глаза.
— Вот и славненько! — воскликнула девочка, выпуская Аясегаву из объятий. — Пойду позову кого-нибудь из руководства, не скучай. — обладательница звонкого голоса тихо рассмеялась и выбежала в коридор, оставляя Юмичику наедине с подаренным леденцом.
Офицер посмотрел на сладость и невольно улыбнулся. Но радостное выражение лица быстро сошло на нет, когда внимательный взгляд коснулся лежавшего на прикроватном столике дзанпакто. С виду оружие не претерпело каких-либо изменений, но что-то было явно не так. Превозмогая неприятную ноющую боль в груди, брюнету удалось дотянуться до ножен.
Чем дольше Аясегава взирал на дзанпакто, тем больше морщина на лбу проглядывалась благодаря сдвигаемым на переносице бровям.
— Фуджи Кудзяку? — прошептал мужчина, с досадой и неподдельным удивлением осматривая катану.
«Не чувствую реацу… Только не снова», — промелькнуло в голове.
— Он зовет меня, хоть и по ненавистному прозвищу. Зовет уже второй раз, а я из-за ваших проделок так и не могу откликнуться. Пустите немедленно! Как вы смеете меня насильно удерживать зная, что я могу слышать и ощущать то, что чувствует он?!
— Замолчи, так было нужно. Как видишь, без тебя он абсолютно никто.
— Да чего вы добиваетесь?
— Совсем скоро все дзанпакто окажутся в нашем плену. А пока вы тут, мы положим всех шинигами, избавляясь и от вас. Мы вернем миру истинного правителя.
— Не стоит рассказывать обо всем. Повествуя кому-то о своих планах, вы подвергаете себя осознанном риску.
— Сомневаешься в наших способностях? Вот увидишь, Готей-13 совсем скоро падет от наших рук. И ни ты, ни твой хозяин, ни кто-либо другой не сможет нас остановить.
— Не верю. Вы обязательно поплатитесь и за мои оборванные перья, и за доведенного до смертельной отметки хозяина. Не прощу, ни за что вас не прощу!
— Нам и не нужно твое прощение. Продолжай и дальше биться в исступлении, а совсем скоро свершится неизбежное.
Тишину помещения разрушил звук открывающейся входной двери и тихие, еле доносившиеся до ушей, шаги. Их обладательница остановилась на пороге, не смея нарушить гнетущую атмосферу палаты. Но находящийся в постели пациент не обратил ни малейшего внимания на вошедшую.
Погрузившись в свои мысли, мужчина и не заметил приближения женщины и ее сочувственного вздоха подле себя. Главный лекарь всего Сейрейтея окинула печальным взглядом находящуюся в руках брюнета катану и, чуть помедлив с решением, положила ладонь на плечо пострадавшего.
— Мне очень жаль, но это не повод вставать с постели. — спокойно произнесла женщина, намекая больному о своем присутствии лёгким нажатием руки.
— Ничего не понимаю… — еле слышно проговорил Юмичика, положив ножны на постель.
— Прошу Вас, лягте, рана может в любой момент открыться. — не терпящим возражений тоном произнесла Рецу.
Аясегава послушно опустился на постель, все еще задумчиво сверля взглядом потолок. Женщина несколько минут взирала на безмолвного шинигами и только после столь продолжительной паузы осмелилась нарушить гробовое молчание.
— Кажется, Вы волнуетесь о судьбе своего дзанпакто даже больше, чем о собственном здоровье.
— Вы бесконечно правы. — меланхолично отозвался мужчина.
— На то воля Ваша. Огорчит или обрадует Вас эта новость, но лейтенант девятого отряда тоже лишился оружия и уже на протяжении суток занимается его поисками. Нам не до конца известна причина столь внезапной материализации, а уж таинственная пропажа сразу двух мечей и вовсе остается непостижимой загадкой. Но, спешу заверить, Ваша собственная реацу стабильна и сейчас здоровью ничего не угрожает. Однако, курс реабилитации и лечения Вам придется пройти у нас на протяжении достаточно долгого времени. Я уповаю на Ваше благоразумие, а безрассудство оставьте на второй план, с собственным здоровьем шутить никак нельзя.
Рецу закончила свой поучительный монолог, выжидающе взглянув на больного. В глазах Аясегавы она прочитала целую гамму различных чувств, начало которых прокладывалось от вполне себе ожидаемого негодования до полного смирения с ситуацией.
— Хорошо, спасибо Вам за все. — только и выдавил из себя Юмичика, безучастно глянув в окно. Увиденное за пределами палаты заставило его изрядно удивиться и вмиг забыть о наскудивших проблемах.
Заслоняя своей не очень-то и широкой фигурой весь свет, лысый (впрочем, теперь уже совсем и не лысый), гневно взирал на ухахатывающегося друга через стекло. Ячиру, выседая на плече третьего офицера словно попугай, продолжала приклеивать к его голове заманчивые бантики из атласных ленточек. Весь внешний вид Мадараме говорил сам за себя, а прослезившемуся от безудержного смеха пострадавшему уже начало казаться, что он просто сходит с ума и это простые галлюцинации. Однако, после нескольких минут исчезновения офицера из поля зрения, все сомнения Юмичики по этому вопросу сразу же отпали, вызывая повторный приступ смеха. Даже Унохана при виде ввалившегося в палату мужчины в балетной пачке не смогла сдержать широкой улыбки. Лысый, сделав на пороге неуклюжий пируэт под резвые хлопки Ячиру, приземлился рядом с койкой больного. Аясегава постепенно смог унять свой смех, демонстративно отмахиваясь клочком одеяла.
— Ик-каку, это… Восхитительно, тебе очень идет! Надо отдать должное дизайнеру этого костюма, а уж отдельно наклеянные пряди волос и бантики — бесподобный шедевр. Кто тебя вынудил променять образ брутального мужчины на розовую феечку? Ах да, крылья тебе тоже очень подходят, придавая твоей спине более изящный вид. Ты только посмотри на эти изгибы, грация и гармония — превыше всего… — вдохновенно распылялся Юмичика, но был грубым образом оборван.
— Да заткнись ты уже! — огрызнулся Иккаку, силясь отскоблить с головы хоть один бантик.
— Ну-ну, поверь мне! Уж я-то знаю толк в красоте. — елейно произнёс брюнет, кокетливо отбросив пряди волос с лица.
— Юмичика, я ведь не посмотрю на то, что ты больной, и побью тебя прямо здесь и сейчас! — рыкнул офицер, шутливо замахиваясь на друга. От подобного жеста мужчина лишь усмехнулся и показал лысому язык.
— Прошу без рукоприкладства по отношению к больным. — миролюбиво подала голос Рецу, о которой оба приятеля благополучно позабыли. — Прошу меня простить, но работа ждет. Товарищ Аясегава, я позже к Вам загляну.
Женщина скрылась в коридоре, тихо прикрывая за собой дверь. Парни синхронно переглянулись, а пострадавший вновь прыснул со смеху.
— Моя психика не выдержит такого стресса, я не могу…
— Заткнуться, видимо, не можешь? Я быстро помогу тебе, если ты сейчас же не прекратишь! — вспылил доведенный до исступления офицер.
— Ну прости, ты просто выглядишь очень… Непривычно. Точно, непривычно! — усмехнулся Аясегава, силясь сдержать ползущую по лицу улыбку. — А кто это тебя надоумил?
— Бабы, будь они не ладны. Никогда с ними не спорь, слышишь? Я еще вчера проиграл проклятой Мацумото, что в последствии обрекла меня на этот дичайший позор. И кто бы мог подумать, что я уступлю ей в поединке с выпивкой саке! Это же надо, она смогла осушить пять бутылок раньше меня… Ну и ну. А мне теперь таскайся в этом тряпье по всему Сейрейтею. Ох уж я этой рыжей в следующей раз такое загадаю…
— Подожди-ка, ты же завязал споры с женщинами?
— Точно… Но должен же я отыграться. — недовольно буркнул Мадараме, скрещивая руки на груди.
— Иккаку?
— Чего тебе?
Юмичика, загадочно сверкнув глазами, широко улыбнулся. Его товарищ все так же недоуменно продолжал взирать на друга, внутренне готовясь к очередному подколу. Лысому не составило особого труда заметить, как в лазурных глазах сверкнул озорной огонек, предсказывающий очередную затею нерадивого шутника.
— Держи, с этим твой образ будет более колоритным и завершенным. — заметил больной, загадочно улыбаясь.
— Аясегава, да что б тебя! — рыкнул Иккаку, отправив алую помаду в обратный полет.
Впрочем, элемент косметики так и не достиг цели, гулко ударяясь о выставленную вперед белую подушку. Не смотря на боль в груди, рефлексы так и не покинули Юмичику, а унизительные смешки над раздраженным другом все не переставали разносится по помещению, порождая такую теплую и привычную для обоих атмосферу.
***
Худощавая фигура, покачиваясь из стороны в сторону, неспешно прокладывала себе тропинку среди многочисленных деревьев. Их серые стволы и почти полностью оголенные ветви уже перестали казаться для мужчины подозрительными, но по старой привычке он продолжал остро реагировать на каждый исходящий звук. Лейтенант уже в достаточной мере смог изучить коварные выходки своего нерадивого дзанпакто, поэтому ожидал от того чего угодно. К его внезапному исчезновению хозяин отнёсся вполне себе спокойно, ссылаясь на то, что оружию наскучило сидеть без дела и, пока выпал превосходный шанс, отправился на поиски новых приключений.
Офицеру стоило больших усилий, чтобы уйти из-под тотального контроля четвертого отряда и их командования. И, не смотря на серьезную рану, парню все же позволили осуществить задуманное, взяв с него слово, что тот два раза в день будет наведываться в лазарет для перевязки и осмотра.
Впрочем, лейтенант был совсем не против отлежаться несколько дней под чутким присмотром капитана Рецу, но вот мысль о странном исчезновении дзанпакто не давал ему даже надежды на долгожданный покой. Зная о непростом нраве Казашини, Хисаги таки не покидала мысль о дурных последствиях.
Пока лейтенант продолжал выстраивать в голове логические цепочки, чтобы хоть как-то подойти к ответу на непростую загадку, позади его уже догоняла другая фигура. Легкий бег, постепенно замедляющий свой темп по мере приближения, заставил брюнета инстинктивно развернуться и выставить вынутую из ножен катану вперед.
Кира, совершенно не ожидав подобной реакции, немного отшатнулся назад и с удивлением взглянул на подставленный к горлу клинок.
— Ээ… Сдаюсь. — сдавленно протянул блондин, возводя ладони кверху.
Шухей скептически изогнул бровь и опустил меч, чем вызвал у приятеля облегченный вздох и еле заметную улыбку.
— Ты что тут делаешь? — поинтересовался брюнет, окидывая лейтенанта уже более добродушным взглядом.
— Может это будет звучать странно, но я нахожусь тут по той же причине, что и ты. Мне с самого утра так и не удалось нигде отыскать Вабиске, и меня это очень беспокоит и настораживает. — отозвался Изуру, со всей присущей ему грустью взглянув на Хисаги.
— Вот как? Вся эта ситуация очень подозрительна и совершенно не ясна. И кто бы мог подумать, что мы столкнемся с похожим явлением повторно… Как бы неприятно было это признавать, но за два дня скитаний по округе я так и не обнаружил ни единого следа или хоть какой-то зацепки, что могли бы натолкнуть меня на ответ. — задумчиво протянул брюнет.
— Действительно, пропажа уже трех дзанпакто заставляет задуматься… — в унисон другу отозвался Кира.
Но раздумья парней были нарушены лёгким треском ветки прямо над их головами. Птицы, тревожно издав крик, взмыли в небо. Синхронно схватившись за рукояти мечей, лейтенанты напряженно уставились на место исходящего шума. Причина птичьего переполоха и волнения офицеров вальяжно выседала на дереве, подперев ладонью подбородок. Тихо рассмеявшись, незнакомец поудобнее устроился на ветке и с интересом начал разглядывать нахмуренные лица находящихся внизу шинигами.
— Простите, я своей неуклюжестью оторвал вас от разговора. Продолжайте, я больше не потревожу вас лишними звуками. За вами наблюдать одно удовольствие. — на удивление тихо произнес парень, едко ухмыльнувшись.
— Кто ты такой? — почти хором поинтересовались лейтенанты, чем вызвали у внезапного свидетеля своих размышлений наигранное удивление.
Оперевшись о ствол дерева, незнакомец с неким лукавством посмотрел на офицеров своими глубокими синими глазами. От его очередной улыбки в сочетании с пепельными, собранными в высокий хвост волосами, Изуру слегка передернуло. Взгляд невольно прошелся по одеянию, подчеркивающему весь худой силуэт незванного гостя. Вдоль всего лазурного кимоно простиралась белая вышивка, своим узором чем-то напоминая змей, позади незнакомца находилась белоснежная накидка, закрепленная к плечам и шее такого же цвета лентами, ноги покрывали короткие сапоги, что не прикрывали даже трети икр. Во внешнем облике синеглазого не было ничего столь пугающего, но находиться рядом с ним недоумевающим лейтенантам стало крайне не уютно.
— Какие вы оба любопытные. Однако, излишнее любопытство никогда до добра не доводит. — поучительно произнёс пепельноволосый.
— Попрошу оставить свои пафосные речи при себе и отвечать прямо. — предпринял повторную попытку Шухей, не сводя с парня пристального взгляда.
— Ты слишком упрям и самоуверен для того кто, фактически, безоружен. — беззаботно отозвался незнакомец, с удовольствием наблюдая за перекосившимися лицами двух друзей.
— Это угроза? — подал голос Кира, чем приковал заинтересованный взгляд к своей персоне.
— Нет, что ты! — картинно удивился синеглазый, приложив к губам ладонь. — Я вам совсем не враг. Вероятнее всего, я для вас вообще никто.
— Это еще как понимать? Ты — дзанпакто?
— Может быть, а может и не быть… — уклончиво ответил парень. — В любом случае, лишним трепом проблемы не решить, какие же вы недогадливые.
— На редкость мерзкий тип… — сделал выводы скорее для себя блондин, отметив как Хисаги еле заметно кивнул, молча соглашаясь с приятелем.
— Лейтенант третьего отряда, не судите обо мне с первого взгляда. Что-то сегодня Вы особо решительный, а это чувство ведь совершенно Вам не присуще. Не так ли? — продолжал издеваться пепельноволосый, отмечая на лице Киры неподдельное удивление.
— Да что ты вообще можешь обо мне знать? Но твоя наблюдательность ужасает. — рассудительно заметил офицер.
— Еще бы мне о тебе и не знать… — усмехнулся тот.
В воздухе повисла неловкая пауза. Лейтенанты продолжали свой зрительный анализ, перебирая в голове множество различных догадок о личности представленного взору типа. Сам же незнакомец, растеряв весь свой былой энтузиазм, беззаботно уставился в небо, подставляя бледное лицо едва пробивающимся сквозь кроны деревьев лучам.
— Яре-яре, Шинсо. Опять насмехаешь над остальными? Ты неисправим. — усмехнулся появившийся среди непроходимых кустов Гин.
Дзанпакто, оставив свое бесполезное любование природой, широко улыбнулся. Шухей скромно приблизился к приятелю, освобождая капитану путь для дальнейшего прохождения. Ичимару, даже не взглянув на шинигами, прошествовал мимо них и остановился подле дерева. Синеглазый приветливо помахал подошедшему ручкой и спрыгнул вниз.
— Глубочайше извиняюсь за свое столь внезапное исчезновение, но ведь нельзя было упустить такой шанс. — ухмыльнулся синеглазый, разводя руки в стороны.
— Ну и ну… По крайней мере, ты не ушел от меня настолько далеко, как это сделал Вабиске. Так ведь, Изуру? — елейно протянул Гин. Упомянутый, слегка вздрогнув, опустил свой грустный взгляд к земле.
— Вам что-то известно, капитан Ичимару? — поинтересовался молчавший до этого времени Хисаги.
— А как же. — рассеял его сомнения мужчина.
— Прошу Вас, расскажите нам все, что знаете. — в надежде озвучил свою просьбу Кира. Впрочем, лейтенант и не рассчитывал получить прямой ответ, но следующая фраза совсем вогнала беднягу в ступор.
— Ничего я не знаю. Мне показалось, что при такой тяжелой атмосфере вам не хватало хорошей шутки… До встречи!
Капитан исчез так же быстро как и появился, оставляя лейтенантов в полном замешательстве и в большем огорчении. Шинсо, рассмеявшись во весь голос, поспешил вслед за хозяином.
Свист ветра, звучавшего ранее, наконец-таки стих, будто подчеркивая уход потенциально опасного, но очень загадочного в своем роде шинигами. Шухей облегченно вздохнул, чувствуя как тело понемногу начинает приобретать расслабленное состояние. Кира же, в свою очередь, выглядел совершенно подавленным. Впрочем, блондин был нисколько не удивлен своим состоянием. После каждого разговора с начальством лейтенант ощущал полный упадок сил, который накладывал на бедолагу свой несгладимый ничем отпечаток.
Как бы не офицер ни старался, но взаимопонимания между ними никак не складывалось. То ли Гину чересчур уж нравилось издеваться над собственным подчинённым, то ли Изуру был слишком нерешительным и велся на постоянные шуточки… Однозначной причины Кира и по сей день не смог выявить.
Склонный к внутренним философским рассуждениям о собственной жизни лейтенант и сам не заметил как вновь ушел в свои думы. Лишь ладонь Хисаги помогла парню вновь окунуться в суровую реальность. Брюнет, пристально взглянув на друга, вновь направился вперед. Впрочем, Изуру и без слов понял приятеля и, молча согласившись с его разумным решением, осторожными шагами ступил на проделанную тропу.
***
Завораживающая взор розовая волна в очередной раз закружилась спиралью, рассекая своей непостижимой мощью землю. Сотни нежных лепестков, собранных в единый поток, так и не угодили в намеченную цель. Временно избавившись от пристального контроля начальства, которое лишь на миг потеряло подчиненную из виду, девушка оперлась о ствол дерева, с трудом переводя дух. Однако, капитан не собирался давать ей время как на отдых, так и на раздумья.
Брюнетке вновь выпал шанс попрактиковаться в шунпо, ведь молниеносные атаки на далеких расстояниях не оставляли никакого иного выбора. Отражать сносящий все вокруг шикай Кучики девушка так и не решалась, поэтому прибегала лишь к поспешному уклонению.
Ни одна попытка подобраться к брюнету так и не увенчалась успехом, а лишь принесла Ясуде ощутимые повреждения. Тело изнывало от нанесенных ссадин, но душа молила девушку предпринять хоть какой-то план и перейти в контрнаступление.
Бьякуя на протяжении долгого времени наблюдал за бесполезной беготней подчиненной, отмечая для себя ее неплохие задатки в шунпо. Но совсем скоро капитану надоело это бесконечное мельтешение. Рукоять в руке мужчины уже обретала привычный вид, а добавившееся лезвие обыденно засверкало на солнце.
— Если убегать — это все, на что ты способна, то наши дальнейшие тренировки не имеют места быть. Я не собираюсь тратить свое время на такие бесполезные вещи. — пояснил свои действия Кучики.
Меч, издав характерный звук, послушно исчез в ножнах. Глава клана, одарив удивленную подчиненную равнодушным взглядом, неспешным шагом направился к выходу. Но капитану не суждено было удалиться с тренировочного поля так рано. Голубая сфера, с чудовищной скоростью рассекая воздух, не сходила с траектории полета, резво приближаясь к мужской фигуре. Бьякуя никогда не жаловался на плохо отточенные рефлексы. И на этот раз ему не составило особого труда уйти от атаки.
Оказавшись за спиной подчиненной, которая судорожно озиралась в поисках начальства, брюнет хмуро взглянул на аккуратную лунку в земле, оставленную разрушающим сгустком реацу.
— Сокацуй, значит. Я ведь дал тебе шанс на благополучный исход, но ты сделала свой выбор, подло атаковав меня в спину. Теперь пощады не жди.
Баритон капитана, насквозь пронизанный привычными, леденящими душу нотками, раздавшийся почти над самым ухом, заставил девушку вздрогнуть всем телом. Катана издала звонкий лязг, вновь освобождаясь от стесняющих ножен. Масуйо в самый последний момент успела развернуться и уйти в сторону от прямого рубящего удара. С ужасом покосившись на отсеченную прядь волос, брюнетка взглянула в равнодушные стальные глаза. По позвоночнику прошелся легкий морозец, вынуждая девичье сердце выбивать о ребра бешеный ритм.
Зрительный контакт между противниками длился сравнительно не долго. На лице Бьякуи не дрогнул ни один мускул, лишь оружие, без труда выставленное вперед, сумело блокировать несмелый удар.
— Извините, капитан Кучики, но сегодня Вам придется чуточку дольше побыть на этом поле. — усмехнулась Ясуда, без тени страха глядя в надменные глаза брюнета.
— Слишком смелое заявление для такой девчонки, как ты. — парировал глава клана, отбрасывая кареглазую на несколько метров назад.
— Хадо №34: «Сорен Сокацуй!» — прошептала брюнетка. Голубой столб разразил пространство, но, вопреки всем надеждам девушки, был очень быстро предотвращен.
— Бакудо №81: «Данку!»
Сгусток реацу, в последний раз полыхнув в опасной близости от Бьякуи, вдребезги разбился. Прозрачный «щит» ничуть не повредился, вынуждая девушку удивленно раскрыть глаза. Безрассудное промедление едва не стоило ей хороших повреждений.
— На поле боя не стоит удивляться и терять самообладание, такая невнимательность чревата последствиями. — произнёс брюнет, будто потакая мыслям подчиненной.
Устало покосившись на наставника, Ясуда на миг прикрыла затекшие веки. Многочасовая тренировка, на которой капитан не давал подчиненной никакого отдыха, не самым лучшим образом сказывалась на состоянии брюнетки. Ненавистные капли пота, сбегали к самому подбородку, мешая всяческому обзору и напрочь сбивая всю концентрацию, одеревеневшие ноги уже с трудом слушались хозяйку, руки периодически пробирала дрожь, от чего кончик острого как бритва клинка описывал в воздухе визуально кривую линию.
Капитан же, по сравнению с офицером, выглядел куда лучше. Весь идеально созданный облик аристократа портила лишь небольшая царапина на левой руке, нанесенная небрежным и даже, можно сказать, совершенно случайным образом. Кучики данное повреждение ничуть не волновало. Тяжелый взгляд серых очей по-прежнему был прикован к важному и весьма интересному объекту, который все еще опирался на свой дзанпакто и с трудом переводил дух. Решительно взглянув на брюнета, девушка с небольшим усилием выдернула оружие из земли.
— Еще хочешь сражаться? Глупо и опрометчиво. — заметил Бьякуя, безучастно наблюдая за тем, как кареглазая вновь принимает боевую стойку.
— Мне хочется стать сильнее. И пусть это стоит больших усилий, но от цели я отступаться не собираюсь. — на одном дыхании произнесла Масуйо.
— Вот оно что… Позволь узнать, в чем причина такого рвения, что ты решилась на тренировки со мной?
— Ответ очень прост — шинигами обязаны защищать слабых от пустых. Как в людском, так и в нашем мире они творят беспросветное зло, обрекая беззащитных на вечные страдания, лишая их семей и друзей. Для защиты людей таким как мы требуется большое количество сил, навыков и мастерства, ведь именно на плечи богов смерти ложится ответственный груз. Кажется, это достойная причина для того, чтобы стать сильнее. — Кучики непроизвольно нахмурился, не сводя глаз с замолкнувшей девушки.
Сорвавшийся ветер откуда-то из-за вершин по близости растущих деревьев со свистом пронесся над головами противников, отдаваясь в ушах еле слышимым эхом. Шум, раздавшийся где-то со стороны бараков шестого отряда, заставил офицеров синхронно повернуть головы. Появившийся в поле зрения Ренджи, виновато опустив голову, подошел к главе клана.
— Что случилось? — задал очевидный вопрос Бьякуя, предчувствуя неладное.
— Простите, тайчо. Пьяные офицеры одиннадцатого отряда вновь устроили потасовку со служащими нашего отряда. В результате драки, оказались разбитыми несколько окон, ведущих в штаб. — тихо доложил красноволосый. По мере коротенького рассказа брови аристократа все плотнее с двигались на переносице, от чего Масуйо уже даже начинала опасаться за их сращение.
— От них одни проблемы. Включи все повреждения в список и внеси их в общий надобный бюджет. — вздохнул Кучики, прикрывая глаза.
— Есть, капитан! И еще одно — совсем скоро начнется построение, Вы хотели сегодня лично присутствовать на нем и просили меня напомнить…
— Да, я помню. — прервал его речь брюнет. — На сегодня достаточно, шагом марш на строевую. — бросил он напоследок оторопевшей девушке.
Тихо вздохнув, Ясуда поспешила подчиниться приказу. Катана послушно исчезла в ножнах, а ее уставшая обладательница беспрекословно поплелась вслед за двумя удаляющимися фигурами.
