***
Тяжелые двери в который раз распахнулись перед, теперь уже, последним капитаном. Поморщившись от яркого света, так бесстрастно бросившегося в глаза, мужчина ступил в помещение. — Прошу прощения за свой поздний визит. — протянул Кьераку, слегка приподнимая панаму. — Смотрю, я не один оказался в такой, а то уж было волноваться начал. — после некоторых размышлений улыбнулся командующий восьмого отряда, наблюдая за другом, который всеми силами пытался угомонить нерадивых детишек. — В очередной раз усмехнувшись чрезмерной активности близнецов, Шунсуй встал на свое положенное место в колонне прочих капитанов. Стук палки по полу разнесся эхом по помещению, означая лишь одно — начало экстренного собрания. — Итак, — тяжёлый голос старика дошел до ушей слушателей, — кто потрудится мне объяснить, что произошло около часа назад? — Кажется, взрыв был где-то в районе двенадцатого отряда, не так ли, капитан Куроцучи? — как-бы невзначай поинтересовалась Сой Фонг, устремив заинтересованный взгляд на упомянутого. Тихо скрипнув зубами, ученный ответил брюнетке совершенно раздраженной гримасой. — Вы правильно заметили, эти негативные последствия — дело рук моих подчиненных. Совсем недавно в исследовательский центр, со слов служащих отряда, проник некто очень сильный, который с одного удара уложил пятерых не самых слабых бойцов. Система безопасности, срабатывающая на всяческую постороннюю реацу, отказалась от своих прямых назначений и пропустила врага на запретную территорию. Ни о каких вторжениях на территорию Общества Душ из других миров в последнее время мы не получали. — капитан выдержал паузу, переводя дух. — Пробравшись в лабораторию, некто запустил механизм самоуничтожения какого-то из образцов, что в результате послужило уничтожением всех ценных объектов! — взвизгнул Маюри, начиная все больше выходить из себя. — В том числе и уничтожение образца 476 — реацу дзанпакто-мятежника, который в прошлом вызвал восстание вот этих! — продолжал свои речи ученный, тыкая длинным ногтем в повисших на шее Укитаке детей. — И что это значит? — уточнил Хицугайя, разворачивая голову к капитану. — А то и значит, что благодаря уничтоженным материалам, я не смогу догадаться остался ли материал у врага или же вовсе изничтожен в полной мере и безвозвратно. Первое — сулит нам большие проблемы, потому что мы не знаем, что задумал враг. Второе же — не так страшно и, со временем, дзанпакто сами вернутся в прежнее состояние. — Я не думаю, что враг настолько глуп и решил просто устроить хаос, обладая приличной силой. — весомо заметил Кучики, все еще отстраненно глядя в пространство перед собой. — Каковы масштабы бедствия? — главнокомандующий одарил всех присутствующих хмурым взглядом. — Почти полностью изничтожен двенадцатый отряд, значительные потери понесли одиннадцатый и тринадцатый отряды. Частично задет десятый и девятый. На этом все. — отрапортовала Сой Фонг, возвращаясь на свое место. — Ну и ну… - все, что смог выдавить из себя помалкивающий прежде Ичимару. — Капитан Кучики, восстановление разрушенных строений шестого отряда начато? — вновь прозвучал хриплый голос капитана первого отряда. — Так точно, я сегодня же распорядился об этом. — невозмутимо отозвался Бьякуя. — Итак, объявляю капитану Куроцучи выговор, в связи с недостаточной охраной потенциально-опасного объекта всего Сейрейтея, так же выговор получают капитаны шестого и одиннадцатого отрядов за самовольное сражение против друг друга. Объявляю собрание закрытым! — едва раздался стук палки, капитаны не в самом лучшем расположении духа покинули штаб первого отряда, мысленно проклиная неизвестного врага за вновь обретенные неприятности.***
Невольно озираясь по сторонам Рукия в компании красивой особы продвигалась в сторону бараков шестого отряда. Сейчас девушке как никогда было жутко от представшей глазам разрухи, коей уже давно не было видно. Однако, чем дальше продвигалась брюнетка, тем меньше встречалось на пути осколков, рытвин и камней. Спутница тревожно поглядывала на девушку, но отвлекать ту от мыслей не стала. Впрочем, это и не понадобилось, синеглазая сама решилась прервать затянувшуюся тишину. — Соде Но Шираюки, что происходит? Почему ты сейчас со мной? — Глупышка, я всегда с тобой. А что послужило причиной моей материализации, я и сама не знаю. Меня волнует вот тот туман, кажется, несколько минут назад он был гуще. — задумчиво отозвалась пепельноволосая. — Все верно, рассеивается… Что-то мне совсем не нравится сложившаяся ситуация, хоть и видимых причин на то нет. — Разделяю твои опасения. Девушки смолкли, удивленно наблюдая за представшей картиной. Над высоким забором, окружающим по всему периметру шестой отряд, вовсю буйствовала костяная голова змея, окруженная бордовой опушкой, которая так старательно сдерживала натиск розовой волны. Издав очередной рёв, воплощение банкая лейтенанта, скрутившись в воздухе спиралью, плотно сжалось, создавая из собственных звеньев своеобразный щит. — Брат? Ренджи? — испуганно произнесла Кучики и со всех ног бросилась ко входу. Белобрысая особа тенью последовала за ней. Однако, ситуация оказалась куда более интересная, чем девушки могли себе предположить. Двор шестого отряда превратился в сплошное поле боя, с характерной для него изрытой почвой и какими-то обломками. Ни капитана, ни лейтенанта на этом поприще так и не оказалось. Прижавшегося к стене барака парня, удивленно взирающего на внезапно подоспевший костяной щит, Рукия и вовсе не ожидала тут увидеть. — Ах ты, мелкий наглец! Иди сюда, хватит прятаться за спины других. Ты должен сполна ответить за вторжение на запретную территорию! — взревел самурай, снося волной лепестков опавшую сакуру. — Успокойся ты, болван! Это же не враг. Да ты что, совсем взбесился?! — рыкнула женщина, отражая змеевидным мечом очередную атаку. — Вот-вот, послушай умные наставления! Да я ведь не к твоему ненаглядному Бьякуе шел, а к Ренджи! — попытался достучаться до него рыжик, угрожающе выступая вперед. — Эй ты, давай сразимся, коли ты так жаждешь битвы! — почти пропел парень, бросаясь вперед. Однако, все попытки Хичиго броситься в бой были прерваны мудрым стариком Зангецу. — Брат… — только и произнесла Рукия, замечая на поле боя внезапно появившуюся фигуру. Все боевые действия моментально прекратились, стоило только капитану применить Данку и Рикудзекоро. Окинув осуждающим взглядом всех присутствующих, брюнет неторопливо прошествовал к скованному шестью лучами самураю. Дзанпакто так и замер в неестественной позе, кажется, опасаясь даже вздохнуть. — Сенбонзакура, что тут произошло? — будничным тоном поинтересовался подошедший. — Хозяин, я всего лишь предотвратил вторжение опаснейшего нарушителя вашего спокойствия. А эти двое натворили тут такую разруху, защищая врага. — как ни в чем не бывало отозвался дзанпакто, довольствуясь скорым освобождением от оков Кидо. — Да он опять врет! В этот раз ты не выйдешь из воды сухим, вот ведь подлец! — перебивая друг друга выносила свою брань небезызвестная парочка — наглядное воплощение Забимару. — Помолчите, с вами я разберусь чуть позже и вы сполна ответите за всю принесенную разруху в отряде. — на эти слова Мартышка и Змей лишь возмущенно надулись, но слова поперек сказать не посмели. Брюнет, оправив ворот хаори, направился к наиболее интересному объекту из всех присутствующих по близости. Временный шинигами, невозмутимо взирал в пристальные серые очи, которые неотрывно уперлись в его карие. — Чем обязан такому неожиданному визиту, Куросаки Ичиго? — надменно произнёс аристократ, сверху вниз смотря на гостя. — Кучики Бьякуя, какая встреча… Но спешу огорчить, я шел не к тебе, а к твоей сестре и твоему лейтенанту. — ухмыльнулся рыжик. — Вот как? Если ты шёл к Рукии, то ошибся отрядом, а Ренджи сейчас занят. — равнодушно произнёс сероглазый. — Другого от тебя я и не ожидал. Что у вас тут произошло? Взрыв был колоссальным. — Тебя это не касается. — отрезал Кучики, разворачиваясь к собеседнику спиной. — Возвращайся в свой мир, тут тебе не место. И, кажется, ты потерял свою силу, именно поэтому проживи спокойно отведенные дни. — закончил свои речи Бьякуя, направляясь в штаб. Окинув взглядом оставшихся, Сенбонзакура исчез вслед за своим хозяином где-то в темноте бесконечных коридоров. Стоило только капитану испариться из поля зрения, как на оторопевшего от пафосных речей брюнета Ичиго налетел тайфун злостных речей и череда емких ударов. — Идиот, что ты тут делаешь в таком состоянии?! Почему ты все время лезешь туда, куда тебя не просят? Дурак! — вопила Рукия, отвешивая парню очередной болезненный подзатыльник. — Сама дура! Я тут, между прочим, силу потерял, тебя давно не видел, а ты еще и налетаешь на меня со спины с ругательствами. Понимаешь, я должен был в последний раз увидеть тот мир, который спас от верной гибели. Я больше никогда не буду шинигами! И как бы больно не было признавать, но это действительно так. От услышанного брюнетка замерла на месте, не в силах что-либо произнести. Серьезный тон друга застал ее врасплох, а слова все еще эхом отдавались в голове. Выпустив шевелюру парня из рук, девушка робко обняла того со спины. Глаза Куросаки на миг расширились, затем принимая теплый блеск. Едва заметная улыбка скользнула по губам, застывая на лице мраморным изваянием. Соде Но Шираюки печально взглянула на Зангецу, который лишь непоколебимо взирал на пару. Присмирел даже Хичиго, все еще удерживаемый за шиворот стариком. — Простите меня за все, совсем скоро нам придется распрощаться. — тихо произнес Ичиго, обращаясь к пустому и дзанпакто. Трогательную сцену прервало совершенно неожиданное появление на веранде отряда трех шинигами. Если двое из них не понимающе воззрились на присутствующих, то третий едва не потерял контроль над эмоциями, выронив из рук набор разных по диаметру перьев для письма. — Ичиго? — все еще не веря собственным глазам, усомнился Абарай. Стоящие позади офицеры невольно переглянулись и вновь уставились на незнакомца. Искреннее удивление лейтенанта было вполне себе объяснимым. Ведь не каждый же день парню доводилось лицезреть давнего приятеля из мира живых, на шее которого сжимаются в тесном объятии тонкие ручки. И кого? Лучшей подруги. На самом деле, Абарай уже и не понимал, какому из этих двух явлений удивился больше. Мысли лейтенанта так бы и продолжали блуждать в хаотичном порядке, но скромное покашливание где-то позади быстро вывело офицера из раздумий. Скосив глаза в сторону непонятно что тут делавшего дзанпакто, Ренджи вновь перевел взгляд на рыжеволосый объект. Ичиго, все еще находясь в долгожданных объятиях, нехотя убрал девичьи руки. — Здравствуй! — поприветствовал лейтенанта Куросаки, вмиг оказавшись возле красноволосого. Дружелюбный хлопок по спине едва не выбил из Абарая весь дух, заставляя того согнуться пополам. Позади раздался сдавленный девичий писк, а испуганная внезапностью шинигами спешно прильнула к другу. - Ой, кажется, переборщил. — растеряно заметил рыжик, натягивая на лицо все более широкую улыбку. — Ты что, придурок?! — прохрипел Ренджи, зло косясь на рыжего. — Зато развеял все твои сомнения. — деловито заметил парень. - О, а я вас раньше что-то тут не видел. Новенькие? — полюбопытствовал гость, обращаясь к пришедшим с лейтенантом офицерам. — Можно сказать и так. — спокойно отозвался блондин, недоверчиво обводя незнакомца взглядом. В воздухе повисла недолгая пауза, прерываемая только тяжелым дыханием лейтенанта шестого отряда, который все еще старался прийти в себя после незабываемого приветствия. Кучики отстраненно взирала на друзей, лишь иногда посылая Ясуде дружелюбные улыбки. Когда безмолвные препирательства между парнями закончились, Ренджи уже успел в полной мере вернуть себе прежнее состояние и присоединиться к Рукии. — Меня зовут Куросаки Ичиго — Временный шинигами. — тепло улыбнулся рыжик, улавливая на себе удивленный взгляд шоколадных глаз. — Масуйо Ясуда — четвертый офицер шестого отряда, рада знакомству. — ответила с той же теплотой девушка, отодвигая рукой фигуру удивленного друга в сторону. — Взаимно. — усмехнулся Куросаки, пожимая протянутую ручку. — Ээ… — только и произнёс блондин, наблюдая за весело защебетавшей с новым знакомым брюнеткой. — Ах да, это — Акио Исикава, является третим офицером нашего отряда. — Вообще-то я и в сам состоянии представиться. — недовольно пробурчал парень, скрещивая руки на груди. — Зануда! — воскликнула девушка, игриво пихнув офицера локтем в бок. Парень не остался в долгу. Бросив на подругу лукавый взгляд, юноша приступил к задуманному. В следующий миг по всей территории шестого отряда разносился звонкий смех, а девушка все продолжала извиваться змеей, пытаясь уйти от цепких пальцев, которые вызывали неприятную щекотку. Наблюдавший все это время за событиями, разворачивающимися прямо под окном уютного помещения, мужчина обреченно прикрыл глаза. Веселье, происходящее на улице совсем не соответствовало как рабочей атмосфере кабинета, так и натуре самого аристократа. Привыкший сдерживаться и, во что бы то ни стало, не спускать с лица обыденную маску безразличия, брюнет уже и позабыл, когда в последний раз прилюдно улыбался. Бремя титула не позволяло капитану быть самим собой, что в частых случаях удручало. И происходящие в данный момент события совсем не были исключением. Звание, чин, обычаи и порядки клана… Все противостояло воле мужчины, принуждая того ограничиваться скорее наблюдениями, чем какими-то решительными действиями. В последнее время Бьякуе все чаще начинало казаться, что жизнь его и жизнью назвать нельзя. Самые обычные руконгайцы, без всякого крова, связей и правил могут позволить себе быть такими, какие они есть, не скрывая истиной сущности от посторонних глаз. Все, что у них есть — лишь чистота своих душ, кои не погрязли еще в бесчисленных мирских пороках. Но что же касаемо самого капитана? Роскошь, достаток во всем, богатство, прекрасное воспитание, безупречные манеры, уважение, статус… Список может быть бесконечным. Но Кучики и сам понимал ту мизерную ценость всех этих благ по сравнению с тем, что имеют шинигами за оконной рамой. Единственным лучиком надежды в его бренной жизни была Хисана. Она подарила ему истиное счастье, временно стирая грань между аристократами и простолюдинами. Но как по закону жанра окрыленость не бывает постоянной. Так и в этом случае, радость и надежда на лучшее пропали так же быстро, как и явились. Хисана угасла прямо на глазах, оставляя Бьякую в полном одиночестве на произвол нелегкой судьбы. Пустота заполонила душу, не преграждая путь лишь для последовавшей повсюду тоски. Впрочем, совсем скоро мужчина смирился со случившимся и обрел смысл жизни, коим его еще наградила умершая жена. Семья — больше ничего и не нужно. Но как бы глава клана не старался принять руконгайскую девчонку, Рукия с каждым днем все больше и больше напоминала свою сестру, расставляя на жизненном пути брюнета все больше препятствий. Боль, стальными клыками разрывающая душу, не угасала не на миг. А наученный горьким опытом Бьякуя мастерски сохранял маску непреступности даже в самых тяжелых ситуациях. Однако сейчас, созерцая резвящихся на улице шинигами, мужчина вновь почувствовал себя по-настоящему одиноким. Сердце говорило лишь о том, чтобы влиться в ту компанию, но разуму капитан всегда отводил первое место. Стоит только появиться у всех на глазах, как мир затихнет, а весёлый и беззаботный смех вновь прекратит свое существование. Соответственно, выход только один — оставаться на месте и не нарушать дружеской идиллии. Получив в своей голове вновь неутешительные выводы, брюнет покорно прикрыл глаза, принимая случившееся исключительно как должную вещь. Но долго наслаждаться радостным настроением сестры и ее друзей капитан не нашел резонным и, прикрыв распахнутую раму, приступил непосредственно к своим обязанностям.***
Сумрак все больше начинал сгущать свои краски, окутывая весь город плотной и давящей пеленой. От прежнего сизо-синего тумана не осталось и следа. На место ему явилось кристально чистое небо, темноту которого преламывал лишь холодный и жуткий свет луны. На разрушенных улицах наконец-то воцарилась тишина. После дневной шумихи и насоливших всем событий любой проулок сейчас казался совершенно пустынным, приятно лаская душу своим вселенским спокойствием. Стены развалин строений, бывших еще совсем недавно барками, а некоторые еще и штабами отрядов, теперь отбрасывали на мощенную камнем улицу пугающие тени. Монотонно опоясывая уцелевшие после взрыва оконные решетки, которые так специфично были лишены стекла, естественное ночное освещение плавно перетекало на обломки мебели, когда-то заполняющую кабинет капитана одиннадцатого отряда. Хоть Кенпачи и находил это место лишь для одной цели — подремать среди рабочего дня, не принимаясь ни за единый листок бумаги да и вообще редко тут появляясь, то с масштабным разгромом сам обладатель столь важного помещения и вовсе куда-то бесследно исчез. Видимо, починка помещений собственного отряда при любом раскладе совсем не входила в планы капитана, именно поэтому вояка по своей натуре снова поспешил найти себе приключения, о чем и свидетельствовала то и дело вспыхивающая золотая реацу на противоположном конце Сейрейтея. Впрочем, на месте почти стертого с лица Земли отряда можно было увидеть и другие образцы эффективной работы Готея-13. Бесполезные клочки бумаги, будучи ранее серьезными письменными донесениями множества рядовых и офицеров, теперь были в совершенно плачевном состоянии, ни коем образом не подлежащие малейшим восстановлениям. К такому выводу и пришел офицер, поднимая с поломанных досок результат своей суточной работы. В глазах лилового цвета отразилась вселенская скорбь. Мужчина ценил свои старания даже куда выше, чем собственную внешность. Пожалуй, это единственный аспект, в котором брюнет выделял для себя главенствующие приоритеты, как ни как, Аясегава всегда был единственным исполнителем в отряде в сфере бумажной волокиты. Без всяческих приказов и напоминаний, он подходил к выполняемой работе с полной ответственностью, не жалея на документацию собственного времени. А теперь, при таком непростом раскладе текущих событий, ничего не оставалось как слезно взглянуть на растерзанные взрывом бумаги и пока не думать о восстановлении целого архива, который Юмичика так и не успел переправить в главное отделение. Бросив прощальный взгляд на истлевшие обрывки, мужчина неторопливой походкой направился к груде камней, препятствующих попаданию в казармы родного отряда. Хисаги лишь сочувствующе покачал головой и направился вслед за другом. Размышляя о наступившем тяжелом периоде в жизни всего Общества Душ, лейтенант едва не врезался в спину резко остановившегося на месте Аясегавы. В самый последний момент Шухею удалось избежать столкновения, ловко обогнув фигуру офицера. Неудомевавший до этого времени мужчина в момент ока понял внезапную остановку приятеля и его вытянувшееся от удивления лицо. Глазу даже в кромешной тьме представилась ужасающая картина, а как это массовое кровопролитие будет выглядеть в свете дня друзья и представить себе боялись. Среди множественных развалин и десятка трупов высококлассных офицеров одиннадцатого отряда, тела которых были совершенно по-варварски расчленены на анатомические части, выседала тварь. Тело средней по разразмерам рептилии сплошь покрывала чешуя, в широкой груди зияла огромная дыра, когтистые лапы с неимоверно острыми шипами откинули тело последней жертвы скрупулезного насилия в сторону, алые глаза, пробиваясь сквозь щели в костяной маске, злобно уставились на пришедших. От увиденного зрелища к горлу устойчивого по своей натуре Юмичики понемногу начал подступать неприятный ком, напрочь перекрывая дыхание. Хисаги так же неотрывно взирал на пустого, не в силах пошевелить даже кончиками пальцев. Но гробовое спокойствие продлилось значительно недолго, положив конец терпению рептилии. Издав не то рёв, не то рык, зверь угрожающе направился к шинигами. Оглушенные изданным звуком парни, быстро вышли из состояния транса. Офицеры, немногословно согласовав тактику, распределились по периметру нынешнего поля боя, заняв боевые стойки. Однако, пустой не спешил нападать, как-бы играя на нервах двух и без того напряженных приятелей. Наблюдение за поведением врага не дало никаких результатов, а рептилия все продолжала размахивать длинным хвостом из стороны в сторону, переводя взгляд мертвых глаз с одного противника на другого. — Что это с ним? Выжидает чего-то? — недоуменно спросил Шухей, бросив мимолетный взгляд на пятого офицера. — Для простых пустых такое поведение крайне нехарактерно… — Ну почему же? Этот враг либо слишком умен, либо слишком силен, что положил лучших бойцов нашего отряда. — емко заметил Аясегава, не сводя пристального взгляда с рептилии. — Сейчас мы это и проверим. — заявил Хисаги, бросаясь со спины на пустого. Но ящеру хватило лишь одного взмаха хвоста, чтобы впечатать всю решительность и тело лейтенанта в обрушенную стену одного из бараков. Хорошо приложившись к камням затылком, парень безвольной массой скатился вниз и осел на колени. Звон ударившейся о землю катаны донесся до ушей нахмурившегося Юмичики. Тихий стон со стороны откинутого брюнета все еще давал надежду на благополучный исход сильного удара. А в следующие секунды парень подтвердил свою выносливость, присущую всем лейтенантам Готея-13. Воткнув оружие в землю, Хисаги на ватных ногах поднялся с пожелтевшей травы, невольно поморщившись от накатившей в позвоночнике боли. Воспользовавшись замешательством противника, Аясегава с молниеносной скоростью сократил расстояние и, выбирая правильную траекторию полета, приземлился ровно на загривок твари. От внезапной наглости со стороны пятого офицера, пустой несколько попятился, разрыхляя массивными лапами перепачканную кровью землю. Победно зажав обоими руками меч, брюнет, приложив достаточное количество сил, занёс оружие над головой. Но облегчение парня быстро сошло на нет, когда катана проскользила вдоль всей поверхности маски, ничуть не повреждая ее. Юмичика так и не успел понять, от чего прежде всего потерял самообладание. Все еще изумленно глядя на сверкающую в свете луны маску, мужчина только в самый последний момент успел заметить приближающийся к телу хвост, из кончика которого неизвестно по каким причинам выступал острый как сам меч шип. Монстр целился как раз в сердце, однако, его планам так и не суждено было сбыться. На помощь приятелю пришел уже успевший отдышаться Шухей. Удар катаной по основанию хвоста заметно облегчил последствия служащему одиннадцатого отряда, который успел за этот короткий промежуток времени отделаться лишь раной в плече и изрядным испугом. Парни синхронно приземлились в десятке метров от пустого. — Что за черт… — прошипел Аясегава, зажимая кровоточащую конечность. — Силен, зараза. — поддержал его лейтенант, с трудом переводя дух. Издав визг, больше похожий на призывной клич индейцев, ящер за всей присущей ему силой припечатал хвост на то место, где еще доли секунды назад находились офицеры. Земля содрогнулась, растрескиваяь на мелкую сеть под натиском пустого. Однако, парни никогда не страдали плохим шунпо. До Богини скорости им, конечно, было еще далеко, но уйти от неуклюжего удара противника приятели все же успели. Коротко кивнув друг другу, офицеры с разных сторон ринулись на монстра, надеясь положить конец этому безумию. — Освободись, Фуджи Кудзяку! — Начни жатву, Казашини! К несчастью парней, обе катаны ослушались хозяев, не принося никакой помощи в столь опасной ситуации. С ужасом осознав свое положение лейтенант с неописуемый удивлением покосился на рукоять, только сейчас отмечая, что поблизости не видно и материализованного вида дзанпакто. За свою невнимательность себя корил и Аясегава, лихорадочно соображая каким образом поступить дальше. Совершенно по-зверзки зарычав, рептилия недобро покосилась в сторону Шухея. С молниеносной скоростью сократив дистанцию, тварь с наслаждением прошлась когтистой лапой по телу лейтенанта, откидывая того далеко за пределы поля боя. — А ты, лакомый кусок, пойдёшь первым блюдом на мой сытный ужин. — отчетливо пробасил ящер, шокируя и без того удивленного брюнета. Отвлекшись на внезапную речь, парень и не заметил как злосчастный хвост противника, резко удлинившись, обвил его тело, охватывая всю нижнюю часть тугой спиралью. — Ты и говорить можешь? — сдавленно прошептал Юмичика, силясь высвободить руки из стесняющих пут. — А как же! — рассмеялся пустой. — Какую ты больше предпочитаешь смерть: красивую или быструю? — В любом другом случае я бы выбрал слово «красивый», но боюсь, сегодня оно вообще не вписывается в… кх… ситуацию. — из последних сил выдавил из себя страдалец. — Вот как? Значит будет быстро и красиво, ничтожный шинигами! — взревла рептилия, заливаясь мерзким смехом. Кольцо, созданное чешуйчатым хвостом, начинало все крепче сжиматься, навевая Аясегаве не самые приятные мысли о скорой кончине. Кости предательски захрустели, напоминая хозяину о себе. Но парень уже мало понимал, что происходит. От явного недостатка кислорода в легких начала кружиться голова, сознание затмевалось периодическими потемнениями в глазах, а сковывающая боль во всем теле заполонила разум. — Агх… — издал сдавленный звук брюнет, с удивлением отмечая, что тиски несколько ослабли. Устало распахнув лиловые глаза, Юмичика взглянул на своего беспристрастного мучителя, который еще не оставлял тщедушных попыток поиграть с частью своего «ужина». Пустой нарочисто, словно издеваясь над попавшим в плен шинигами, медленно подносил один из шипов к груди мужчины, заставляя того ежесекундно терять здоровый цвет лица. Смертельно бледный, Аясегава неотрывно следил вмиг протрезвевшим взглядом за приближающимся к телу оружию. — Прощай, безызвестный шинигами. — едко процедил пустой, медленно вводя острую пику в грудь жертвы. Издав утробный звук, брюнет безвольной тушкой осел в тугой хватке, теряя прежнюю напряженность и сопротивление. — Будь…ты…прок…лят. — прошептал парень, обреченно и, кажется, навсегда закрывая свои прекрасные лиловые очи. Пустой лишь разразился глухим смехом и отбросил серьёзно раненное тело в кучу прочих убиенных. — Это ты… Аясегаву?! Убью, так и знай! — взревел подоспевший к полю боя Мадараме, без промедления ринувшись на врага. Юмичике большого труда стоило вновь поднять отяжелевшие вмиг веки, чтобы взглянуть на того, кто так рьяно ввязался в битву. Однако, перед лицом предстала только знакомая фигура, руки которой излучали такой приятный зеленоватый свет. Пришедший вовремя лекарь обвел печальным, но волнительный взглядом пострадавшего. — Ик-ка…ку… Оста…нови, его убь…ют… — прохрипел офицер, ощущая во рту неприятный металлический вкус. — Поверь в него, он справится. — сдержанно улыбнулся Кира, не отрываясь от лечения. — Хиса…ги? — лицо парня приобрело отрешенный вид, вырисовывая явное волнение засудьбу приятеля. — Уже в госпитале, ему тоже досталось не сладко… — сочувствующие заметил блондин. Юмичика устало прикрыл глаза, отдаваясь в руки лейтенанта третьего отряда. Для всех стал полной неожиданностью странный писк, раздавшийся где-то совсем рядом. Рептилия, внимательно выслушав доносившиеся звуки, невесело усмехнулась. — Ну вот все время так… Только начнешь веселиться и вот уж надо возвращаться. Прощайте, еще увидимся! — воскликнул тот, растворяясь в воздухе. — Стоять! — со всей мочи выкрикнул лысый, в горячах ударив кулаком по земле. Крик растворился где-то в пустоте, эхом разносясь на несколько метров. Первая звезда вновь обрела свой каждодневный путь на небосводе, ярким блеском осчастливив глаз. Только вот расположившимся сейчас на поляне парням было совсем не до веселья, а измученный до смерти офицер уже начинал верить в судьбу, искренне благодаря приятелей за своевременный визит.