Письмо Случайному Солдату

      Когда ты молод, жизнь представляется тебе в абсолютно ином свете: небо, кажется ярче и безоблачнее, а дни светлее и беззаботнее. Как ни крути, но это уже стало почти что законом той самой жизни.       Парковую площадь наполняет, мелодичный девичий смех. Три девушки прогуливаются по парку, и кроме них за весь километр от силы наблюдается лишь пара человек. Однако их веселого молодого щебета уже достаточно, чтобы перебить пение птиц и заглушить шелест листвы.       От дома до школы всего пять минут ходьбы, но точно по волшебству этот путь может занять и целый день, вплоть до самых сумерек, когда рядом с тобой шагают твои лучшие подруги. Эти подруги мы.       — …Ты что, действительно в него влюбилась? — со смехом спросила Вера, пухленькая девчонка с курчавыми рыжими волосами.       — Кажется, да, — ответила другая моя подруга, Инна, сцепив руки за спиной и глядя, куда-то в небо.       — Шутишь? За что?       — Трудный вопрос. Я… — девушка запнулась. — Нет, сложно сказать. Наверное, меня сможет понять лишь тот, кто по-настоящему любил. Девочки, я так боюсь потерять его!       — А он что? Он-то тебя любит?       — Ох, да, конечно, любит. Придумаешь тоже.       — Почему ты так в этом уверена? — спросила Вера.       Все это время мои подруги ссорились, а точнее Вера пыталась разузнать у Инны подробности ее нового романа, однако, повинуясь своей импульсивной натуре, Вера не упускала возможности прокомментировать каждое слово, сказанное Инной. Я же умышленно держалась в стороне и старалась больше слушать, а не участвовать в разговоре.       — Вы бы видели, что он мне писал! Он не просто любит меня за то, какая я есть, он видит во мне то, что я сама в себе не вижу, будто бы он знает меня всю жизнь.       — Угу, а знает он тебя всего-то полгода, — напомнила Вера. — Ты уверенна, что это любовь?       — Подруга, ты настроена так скептично! Почему? Ты не веришь в силу любви?       — Любви нет, есть только привязанность и страсть.       — Ты не права!       — А то! Как же! Ты, глупая влюбленная девчонка, до сих пор верящая, что в мире царит дружба и любовь. С чего ты взяла, что он попросту тебе не врет?       — Тебе меня не переубедить! — отрезала Инна. — У меня есть наглядный реальный пример человеческих отношений, основанных на любви, уважении друг к другу, доверии и честности — это я и он!       — Да ну? — рассмеялась Вера. — И с чего ты взяла, что ваши отношения — это пример?       — Мы уважаем и ценим мнение друг друга, — начала перечислять Инна. — Он относится ко мне, словно я и есть та единственная, с которой он готов прожить всю жизнь вплоть до глубокой старости. Он доверяет мне, а я — ему. Мы всегда поддержим друг друга во всем. Он — парень, я — девушка. Мы как Адам и Ева, созданы друг для друга, мы любим друг друга!       — Ну ты и загнула… Не слишком ли много сладкой ваты и соплей? Аж зубы сводит? — не упустила Вера своего шанса подколоть подругу. — Боже, ты не исправимый романтик!       — Девочки-девочки, может, перестанете метать молнии друг в друга, и, наконец, расскажите мне толком, что к чему? — слегка хихикая, не выдержав слушать это и дальше, встряла я в их шуточную перепалку.       Мои подруги частенько спорят друг с другом. В какой-то момент это уже стало в порядке вещей. Иногда мне даже начинало казаться, что им просто нравится спорить, и неважно, что послужило причиной.       — Наша Инна завела роман, — почти что на всю улицу объявила рыжеволосая Вера, приобнимая смутившуюся подругу за плечи, — да не абы какой, а по переписке. Написала письмо к черту на куличики в какую-то военную часть, а он ей взял и ответили. Вон гляди, как светится, небось, вместо фонаря пол района осветить может. Источник безграничной энергии! Вот только я говорю, что ерунда это все, не бывает так, чтоб незнакомые, люди друг в друга влюблялись. Ты же даже его не видела ни разу, вдруг он чуть симпатичнее гориллы?       — А какая разница? Даже если это и так? — возмутившись, девушка, вырываясь из объятий подруги. — Разве это имеет значение?       -Ууууу, — протянула та в ответ. — Смотри, Таська, вот так выглядит уже конечный случай.       — А, по-моему, это романтично, — сказала я.       — С кем я общаюсь?.. — театрально потирая переносицу, будто у нее болит голова, заявила Вера. — Скажи еще, что и ты, Тась, так бы сделала? — переиграно возмущенно брякнула она мне в спину.       Я остановилась и обернулась через плечо, взглянув на идущих позади подруг.       — Что если и так?       — Спорим, не сделала бы? — Хитро улыбаясь, спросила круглощекая подруга.       Мда, Вера точно знает куда бить. Моя самая большая слабость — это споры, я попросту не могу пройти мимо них.       — Сделала бы.

***

      Бумага стерпит все, любую несусветность и ложь. Даже если написать, что черное — это белое, а ночью под кроватью ходят ложки, она не скажет ничего в ответ, лишь молча, выдержит любые враки и небылицы. Белый лист стерпит все, даже если ты изольешь ему душу, не утаив ни единого греха, как на исповеди перед безмолвным священником. Она лишь молча выслушает, а потом сгинет по твоему велению, вспыхнув в огне рыжим пламенем.       Уже который час я сижу и смотрю в окно, а на старом лакированном столе лежит нетронутый лист бумаги, все еще девственно белый. Ни черточки, ни буквы. А в голову до сих пор ничего не идет. Просто развлечение, безобидная шалость уходящего детства, чтоб запомнилось перед выпускным, не больше. Ведь мы все склонны совершать глупости, повинуясь ежесекундному импульсу или же идя на поводу у друзей и знакомых, это ведь так естественно, в особенности, когда тебе семнадцать лет.        «Здравствуйте! Никогда не думала, что буду писать письмо незнакомцу, как бы странно это сейчас для Вас не звучало, но вот я сижу и вывожу эти строки. Примите привет от нового, еще не известного друга.       С Вами раньше происходило нечто подобное? Со мной точно нет. Это, по меньшей мере, странно, писать все эти строки, не зная адресата.       Что, же, давайте знакомиться. Позвольте представиться — Тася, без году восемнадцать лет. Что подтолкнуло меня на написание письма? Увы, сама не знаю, быть может, ожидающая впереди и так интригующая неизвестность, а может быть, праздный интерес, но что бы, то, ни было, это уже не имеет значения, ведь если вы читаете это все, то пути назад уже нет.       Получить ответ и не надеюсь, потому что прекрасно понимаю, что сие послание вышло скомканным и малоинформативным. Заранее прошу меня простить за это, ведь я проделываю нечто подобное впервые».       Рыжий в полоску кот, точно крошечный трактор, урчал и терся о мои босые ноги, требуя ласки для своей персоны. Я аккуратно посадила его на край письменного стола и стала его поглаживать по полосатой спинке. Крошечный «тигр» лапой поддевал край исписанного завитушками листка бумаги.       — Ну что, Мурзик, как тебе это произведение? — ответом от кота было лишь тихое урчание. — Да, я тоже думаю, что ты написал бы лучше, — тихо посмеиваясь над самой же собой, заключила я.       Сняв «хозяина квартиры» со стола, я пошла в сторону кухни, стараясь не запнуться о бегущего под ногами кота.       — Да-да, пойдем, не дадим умереть тебе с голоду, а то бабушка не переживет твоей преждевременной кончины.       А письмо тем временем так и осталось лежать забытым вплоть до самого утра понедельника…