Письмо Случайному Солдату

      Всего пару десятилетий назад, когда слов «сайт знакомств», «сообщения», «интернет» и прочих не было и в помине все общение людей проходило через письма. Почтовые отделения всегда были переполнены, а почтальоны всегда были при деле.       В одном из таких отделений, молодая девушка Лиза сортировала письма, дабы после раздать их конкретным почтальонам, которые в итоге и доставят послания в нужные направления.       — Надежда Васильевна, — обратилась Лиза ко второй женщине, которая работала вместе с ней, — Валентина Федоровна в котором часу быть обещалась?       — Федоровна? — переспросила женщина лет пятидесяти семи в очках, отложив при этом в сторону бумаги. — Да как обычно к обеду. А что это, вся стопка для нее? — Надежда Васильевна указала на стопку писем, что постепенно росла перед Лизой.       — Именно, — ответила девушка. — Четыре письма на имя командира части, семнадцать писем от родственников солдат и три анонимки, — последнюю категорию посланий девушка произнесла с неким придыханием и детским восторгом.       Явно заинтересовавшись, женщина в очках и вовсе забыла про свои дела.       — Что еще за анонимки? — недоверчиво хмыкнула она. — Доносы что ль?       — Ох, Надежда Васильевна, что ж вы всегда все про плохое да про плохое, — возмутилась Лиза. — Письма это «Счастливому солдату». Не слышали что ли? — собеседница Лизы пожала плечами, поэтому девушка продолжила. — Пошла такая мода: барышни, те что желают познакомиться, пишут письмо, в котором рассказывают о себе, а после отправляют его на адрес произвольно выбранной части, однако в графе получателя указывают не конкретное имя, а просто пишут «Счастливому солдату». Там уже это письмо отдают первому попавшемуся на пути почтальона солдату. И смех и грех, но так…       — Тьфу ты, — заключила Надежда Васильевна, — совсем уже бабы стыд потеряли, слушать тошно.       — Отчего же тошно? — не унималась Лиза. — Я знаю пару. Они точно так же познакомились. Уже год живут вполне счастливо.       — И сколько этих ваших пар? Одна на миллион?       Устав от аргументов своей напарницы, Лиза приуныла и продолжила еще с большим старанием перебирать почту. Задумка тайных посланий ей казалась более чем романтичной. Конечно, не стоило и ожидать, что идею, которая пришлась по душе девятнадцатилетней девушке, оценит пятидесяти семи летняя женщина, но Лиза все же лелеяла в душе такую надежду, когда увлеченно рассказывала Надежде Васильевне о письмах, и, по всей видимости, прогадала.       — Ты хоть Кольке своему пишешь? — немного погодя спросила женщина.       — А как же, — улыбнулась Лиза. — Когда эти анонимки увидела, стала писать в три раза чаще, а то мало ли… У меня все, — вздохнув, сказала девушка. — Пойду, чай поставлю. Вам ставить?       — Поставь.       В этот момент дверь в почтовое отделение открылась, и в здание вошла женщина лет пятидесяти пяти (на вид почти ровесница Надежды Васильевны), немного в теле. Отличительной чертой вошедшей дамы была не только полнота, но и ярко синий берет из-под которого в разные стороны торчали каштановые с сединой кудряшки.       — Доброго вам дня, девочки, — поздоровалась она.       — Доброго, Федоровна, — отозвалась старшая сотрудница, — только вот что тебя вспоминали.       — Валентина Федоровна, вы чай будете? — прокричала вопрос из соседней комнаты Лиза.       — С удовольствием, Лизочка, — отозвалась женщина и, сняв с себя сумку-рюкзак, положила его на стул.       — Я смотрю, ты уже на своем транспорте вовсю разъезжаешь, — не унималась Надежда Васильевна.       — Так весна же ведь уже, почему бы и не разъезжать. Тем более что на велосипеде-то быстрее, чем пешком.       — Ну что весна-то это мы видим, — протянула недовольная почтальонша.       Валентина Федоровна уставилась на нее непонимающим взглядом.       — Надежда Васильевна имеет в виду письма «Счастливым солдатам», — пояснила только что вошедшая Лиза. Она поставила тарелочку с сухарями и расставила чашки на столе, за которым уже сидели две другие женщины. — Кстати, ваша почта там, — девушка указала на стопку.       — Целых три штуки! — возмутилась Надежда Васильевна. — И все тебе Федоровна.       — А вы как письма отдаете? — перебила восклицания женщины Лиза. — Кто понравится, тому и отдаете или действительно первому встречному?       — А когда как, девонька. Обычно как есть, так и отдаю, — призналась женщина в ярко синем берете. — У нас солдатики все красивые, все хорошие, как на подбор. Летчики они всегда, как назло, самые красивые. Видимо, судьба смеется над нами, когда они, бывает, разбиваются.       — Скажешь тоже, — буркнула ярая любительница споров. — Будто они только и делают, что разбиваются.       — Ну, нет, конечно…       — Ой, типун вам на язык, — перебила их обеих Лиза. — С вами же невозможно разговаривать, вы только о дурном и говорите, — девушка всплеснула руками и пошла за чайником, который уже призывал свою хозяйку из соседней комнаты радостным свистом.       Воспользовавшись паузой, Валентина Федоровна встала и сложила предназначавшиеся ей письма в сумку. Три вышеупомянутых письма, ставших причиной разлада Лизы и Надежды Васильевны, она положила во внешний карман.       — Не думала я, Федоровна, что ты на старости лет такой ерундой заниматься будешь, — заметила Надежда Васильевна.       — Зря ты так, — многозначительно посмотрев на подругу, сказала Валентина. — Ты же знаешь, почему люди летают? Они же ведь и без крыльев, Наденька летают, — Надежда Васильевна поджала губы. — Хочешь — смейся, а хочешь — ругайся, все одно. Моим ребятам нужны такие письма. Они же еще совсем мальчики. Человеку нужно верить, любить и ждать или знать, что его где-то ждут. Тогда и жить-то острее хочется.       — А вот и чай! — нарочно громко объявила Лиза, после чего все споры прекратились. Женщины стали хвалить умение девушки варить варенье, а после и вовсе перешли на обсуждения размеров зарплат, пенсий и прочих вещей, которые в народе просто величают «бытовухой».       Однако почти до самой поздней ночи в голове у давно одинокой Надежды Васильевны, что потеряла своего жениха еще совсем девчонкой на войне и так после замуж и не вышла, вертелись слова женщины в ярко синем берете: «Ты же знаешь, почему люди летают?»…