Gecenin kralicesi

Кассис был маленьким городком на юго-востоке Франции в округе Марселя. Он привлекал своими красотами лазурного берега. Маленькие бухты хранили свои вековые тайны. Непримечательный городок как казался жителям Франции, но такой животрепещущий для туристов. — Вот мы и приехали, — сказала Арин, остановившись возле небольшого каменного дома персикового цвета. — Чем-то напоминает мой дом, — усмехнулся Пьеро. — И из-за этого я выбирала свой. Отстегнув ремень безопасности, француженка вышла из машины и направилась к задним сиденьям, чтобы разбудить детей. Она взяла на руки спящую Габриеллу, которая не хотела просыпаться и всем видом это показывала. Расположившись удобно на руках своей мамы, на лице девочки появилась улыбка. Увидев это, Пьеро коснулся носа малышки, та в свою очередь уткнулась лицом в плечо Арин. Картал протирал глаза и шёл рядом с сицилийцем. На встречу приехавшим вышла пожилая женщина, лет 60, Арин была очень схожа со своей мамой, только лишь цвет глаз отличался. — Приехали, приехали! — воскликнула мадам и кинулась в объятия своей дочери. Аккуратно обняв её, женщина расцеловала девушку и с улыбкой на лице посмотрела на неё. — Мама, это Пьеро, он мой старый друг, Пьеро, это моя мама Вивьен. — Очень приятно с вами наконец познакомиться, — пожав руку мужчине, ответила мадам. — Мне особенно интересно узнать в кого же такая Арин. — Нет, нет, моя дочь больше похожа на своего отца, от меня она мало что взяла, но не стойте здесь, проходите, скоро ребята придут. — Ты же сказала, что их до 25 не будет? — растерянно спросила Арин. — Привезли раньше свадебное платье, Сара решила примерить сегодня. — А завтра они уедут? — Дорогая, они останутся здесь до свадьбы, почему ты так встревожена? — Завтра день рождения Пьеро и мы хотели отметить в узком кругу. — Сара и Мартен тоже близкие, родная, ничего страшного не произойдёт, пойдём… Вивьен улыбнулась своей дочери и повела её вместе со всеми к себе домой. Французский дом внутри был вполне уютный и обстановка располагалась семейной. Все было на своих местах, даже пылинки не одной не было. Устроив Габриеллу на кресле, Арин подошла к Пьеро. — Я прошу тебя быть аккуратнее, — прошептала брюнетка, — понимаю, что эмоции нахлынут, но помни, что здесь дети. Сицилиец кивнул и поцеловал девушку в щеку. — Вы наверное голодные и устали с дороги, давайте, переодевайтесь и идите к столу. Арин, я подготовила твою комнату, ты будешь с детьми, Пьеро, Ваша комната слева от моей дочери. — Хорошо, спасибо, я сейчас только чемоданы подниму наверх, — ответил синьор Бароне и ушёл обратно на улицу. Комната Пьеро была небольшой и по всей видимости служила для гостей. Переодевшись, тенор стал бродить по верхнему этажу, разглядывая старые фотографии. На одной из них была маленькая Арин вместе со своим отцом, от этой фотографии исходило такое тепло. — Здесь Арин шесть лет, — отозвалась Вивьен и встала рядом с сицилийцем, — эта одна из самых моих любимых фотографий, даже у моего мужа была копия, когда мы были в разводе. — Почему вы развелись? — Он встретил одну даму, которая сказала, что достоин большего. Мой бывший муж владел одним рестораном, и однажды, к нему пришла та дама, которая пообещала ему славу и деньги в Марселе. Я зачем-то отпустила его, Корай получил все, но вскоре его кинула та девушка, оставила ни с чем. Он вернулся обратно, я его приняла, но как оказалось поздно. У него было несколько приступов, а когда случился крайний… Мы даже не успели отвезти его в больницу. Когда Корай вернулся, он учил детей любить свои семьи несмотря ни на что, не обменивать их на богатство, любовь — основное сокровище. И когда Арин потеряла своего мужа Эмина, и обрела Габриеллу… Вот тогда она почувствовала себя счастливой… Скажите, Пьеро, вы испытываете чувства к моей дочери? — Да, и очень долго, но сейчас понимаю, что мои чувства с каждым разом все искреннее. — Если Вы испытываете серьёзные чувства, то не оставляйте её. Она девочка добрая, но у всех есть свои концы. — Я понимаю, я тоже делал ошибки… И сейчас осознаю, что важнее семьи ничего нет. — Видимо поэтому вы и нравитесь Арин, она бы никогда сюда не пригласила постороннего человека, если только доверяет. — Думаю, что я ей не нравлюсь… — Ну что Вы… Если по словам моей дочери вы нашли контакт с моим внуком и внучкой, то это дорого стоит. Даже если она не признается, то знайте, что в глубине души у неё есть к вам чувства. — Откуда вы знаете? — усмехнулся тенор. — А как Вы думаете, почему я простила своего мужа? Дети. Я видела в них своего бывшего мужа, смотря на дочь, сына, понимала, что я люблю его, несмотря ни на что, он подарил мне двух самых любимых людей в мире. Невозможно ненавидеть человека, с которым ты прожил столько времени, от которого у тебя дети. — У нас с Арин нет детей… — ухмыльнулся Пьеро. — Быть может нет, но вы ведь ей помогаете? И Картал слегка похож на вас, а Габриелла даже больше похожа. Дети становятся похожи на тех, кто их растил. Арин была копией отца, пока он не уехал, а потом стала похожа на меня… Пойдёмте вниз, а то нас все заждались. Пьеро усмехнулся и прошёл вслед за женщиной. Арин вместе с детьми уже обедала, точнее молодая француженка кормила свою дочь, которая то и дело давала понять, что не будет есть. — Габриелла, перестань, — начала её мама, пытаясь накормить девочку. — Пьеро, — ответила она и потянула руки к тенору. — Давай я, а ты пока поешь, — отодвинув француженку, ответил Бароне и присел рядом с маленькой, которая с удовольствием стало есть с ложки Пьеро. — Картал, а как у тебя дела? — поинтересовалась Вивьен, садясь напротив своего внука. — Хорошо, я хочу со следующего года начать в футбол играть, мы с Пьеро две недели назад посетили футбольную школу, мне понравилось там. Мама говорит, что это не дело, и предложила другим заняться, а я хочу играть в футбол, тем более все мои друзья в детском саду тоже начнут играть в футбол. — Мой львёнок, у тебя все получится, — улыбнувшись ему, ответила женщина, — Пьеро, а вы сейчас не работаете, так? — В творческом поиске нахожусь, — заявил тенор, кормя Габриеллу, — и хочу признаться, что нисколько не скучаю по этому делу. Услышав эти слова, Арин резко повернула голову и вопросительно посмотрела на него. — Но… На что же вы живёте? — За все время сколько я пою я сохранил немало денег на черный день, поэтому с умом и разумом трачу их сейчас, тем более у меня есть брат и сестра. Не пропаду. Брюнетка взяла кусок мяса, не отрывая своего взгляда от тенора. Заприметив это, Пьеро, поправив свои очки, улыбнулся ей. После обеда Арин уложила детей спать, а сама направилась на прогулку вместе с Пьеро. Он предложил ей держаться за его руку, но та лишь покачала головой в ответ. — А в Наро ты даже не боишься со мной и с детьми отправляться на прогулку, — усмехнулся тенор. — Там нас все знают и уже который год сводят вместе. — Но мы ведь не пара? — вопросительно посмотрел на неё сицилиец. — Нет, не пара, я лишь хочу чтобы ты наслаждался всеми этими моментами перед отъездом в Нью-Йорк. — Ты думаешь, что я уеду? — Пьеро, ты ведь сам говорил, что не можешь находиться на Сицилии долго, я пообещала ребятам, что ты изменишься, ты ведь умный мальчик, сможешь им свои мысли сказать… — Я ведь действительно изме… — Ты каждый раз мне это говорил, — остановившись, прервала Арин, — в результате что? С каждым разом все хуже. Сейчас тебе нужна была помощь и я не знаю зачем, но спасла тебя. — Ты меня любишь, — взяв за руку тихо прошептал сицилиец, — как и я тебя люблю, все эти годы любил и не перестану любить… — А как же тот момент с Сарой? Джан сказал, что… — Это ему Сара наплела все, ты не знаешь всей правды, Арин. Но если твой брат любит её, и если это была лишь приманкой, то я не могу тебе рассказать, не хочу Мартену портить свадьбу. И тем более подумай, эти три года я принадлежу только тебе. Сказав последнюю фразу, Пьеро подошёл ближе к девушке и приблизился к её губам. Арин нервно переводила взгляд то на его глаза, то на губы. Сицилиец нежно коснулся губ девушки и с каждым новым поцелуем их действия были взаимными. Остановившись, Бароне посмотрел в глаза своей любимой. — Даже если я на свете потеряю все, я смогу пережить, но я не переживу, если потеряю Вас. — Так скажи мне кто родители Габриеллы? — тихо спросила француженка. Пьеро покачал головой и опустил свой взгляд. — Я не знаю… — Ты помнишь наш уговор, ведь так? — Да, все верно… — Нам пора возвращаться домой, Мартен наверное приехал, только пожалуйста, — взяв его за руку, начала Арин, — не срывайся. Сицилиец кивнул и пошёл вместе с девушкой обратно домой. Как и думала француженка, её брат вместе с невесткой были уже дома. Увидев Пьеро, молодые люди тут же подскочили со своих мест. — Арин… Как это понимать? — спросил Мартен. — Почему эта сволочь здесь? — продолжила Сара. — — Сара, прошу, в доме дети, не выражайся, — ответила Арин, — Пьеро здесь, чтобы помочь мне с детьми. — А как же Сечиль? — удивленно спросил младший брат. — Сечиль переехала жить к Иньяцио. Точнее я её отправила к нему. Пьеро ужа месяц мне помогает, тем более у него завтра день рождения, он захотел поехать сюда во Францию. — Он? Ты его ещё на свадьбу приведёшь? — усмехнулась Сара. — Да, приведу. Он вам ничего плохого не сделает, и пожалуйста, давайте сейчас не будем ничего обсуждать. В доме спят дети. — Хорошо, — ответил Мартен, — тогда мы завтра вечером приедем на празднование дня рождения вот этого. И наверное заказала столик в ресторане у мсье Лоранта? — Да, он с удовольствием нас примет. Мартен ничего не ответил, а лишь поджал свои губы. Поцеловав Сару в висок, он пошёл вместе с ней в сторону выхода. — Я завтра все расскажу Арин, про тебя, оперник, — фыркнув, произнесла Сара. Выйдя, Пьеро вместе с Арин глубоко выдохнули. — Я не думала, что Сара окажется такой… — Она на самом деле ведьма, и завтра она хочет сравнять меня с землёй, Арин, я должен рассказать тебе правду, при всех, НО, завтра. Прости меня. Он поцеловал девушку в губы и крепко обнял её.

***

Ресторан мсье Лоранта был семейным и уже многие годы служил излюбленным местом как среди местных, так и среди туристов. Чтобы не было никаких проблем и сплетен, Арин попросила мсье закрыть веранду ресторана на спец. обслуживание, чему мягко говоря расстроился мсье Лорант, но как говорится желание посетителя закон, но, узнав, что праздновать день рождения будет Бароне, то даже слегка усмехнулся. Вечер задался очень тёплым и лёгкий ветерок лишь был на пользу. Находясь с француженкой и детьми, для тенора было как чудодейственным лекарством. И сейчас он понимал, что это его лучший День Рождения. На его руках сидела уставшая Габриелла, которая постепенно закрывала свои глаза и пыталась удобнее устроится на коленях сицилийца. Пьеро эта ситуация лишь улыбнула и он при каждой возможности целовал девочку. Арин же с не охотой ела свои блюда, переживая из-за предстоящего прихода своего брата с Сарой. Увидев Тень своего брата, француженка стала теребить своё платье и посмотрела с волнением на Пьеро. — Здравствуй, Пьеро, — начал Мартен, — С Днём Рождения. Сицилиец посадил рядом Габриеллу, встал и пожал руку французу. — Спасибо, — прошептал тенор. — Габриелла, солнышко, — заговорил Мартен, беря на руки малышку, — как ты, родная? Как же я по тебе соскучился! Ты так быстро растешь, принцесса. — Хорошо, — зевая, ответила маленькая. Мартен поцеловал в щеку девочку и посадил её на свои колени, но малышка стала ерзать. — Пьеро! — чуть ли не ноя, отозвалась Габриелла. Тенор взял девочку обратно, но Мартен не стал отдавать её. — Она не успокоится так, — заявил тенор. Мартен отдал Габриеллу Пьеро, тот повернул её к себе, стараясь успокоить. — Удивительно как девочка привязалась к нему, — усмехнулась Сара, — молодец, Арин, бросит он её потом, а сердечко малышки будет страдать. — Пьеро очень любит детей, он также хорошо относился к Карталу, за что я ему благодарна. Картал ковырял в своей тарелки и, услышав мамину речь, кивнул. — Странно, за все время проведённое в Нью-Йорке не разу не наблюдала, — ухмыльнулась девушка, — Пьеро, не хочешь рассказать как ты мне клялся в том, что не хочешь ни семью, ни детей? — Такого не было, — прошипел тенор. — Что здесь происходит? — удивленно спросила Вивьен и строго посмотрела на своих детей. — Может вы что-нибудь мне объясните? — Я с радостью объясню! — радостно откликнулась Сара. — Сара, прошу, здесь и правда дети… — прошептал на ухо Мартен своей невестке. — А что молчать? Этот наглец распускал руки! Мне было так противно… Он… Да он меня в постель пытался затащить при первой же возможности! — Хватит! — крикнула Арин, стукнув по столу. — Имей совесть! Здесь дети! — Жорж, дорогой, — отозвалась Вивьен, — возьми, пожалуйста детишек в зал, буквально на пару минут. Официант кивнул, взял Габриеллу на руки, а Картала за руку и пошёл с ними во внутрь ресторана. — Рассказывай, Сара, что там такое произошло в Нью-Йорке? — Вивьен, я… — Не вмешивайтесь, мсье Бароне, мне правда интересно. — Начну с самого начала, 3 года назад заболел Картал, Арин срочно потребовались деньги, и Пьеро предложил ей помощь, если она с ним проведёт ночь. И ваша дочь переспала с ним, за деньги. Ох как Бароне рассказывал мне о той ночи, как ему было хорошо. Он отдал деньги, Картал выздоровел, все бы хорошо, только Пьеро жаждал только одну Арин, день изо дня. И вот, одним прекрасным днём Мартен мне все рассказал, я предложила отомстить этому итальянцу, точнее помогли ещё собратья по группе. Я начала с ним общаться, точнее в первую же ночь он чуть не затащил в меня в спальню. А я стала вытаскивать из него деньги, вытаскивала, вытаскивала, пока не забрала ту сумму, которую когда-то просила Арин. И сейчас, Вивьен, эта сволочь сидит здесь, отмечает свой день рождения! А ваша дочь ничего не говорит! Выслушав все это, Вивьен опустила глаза и глубоко вздохнула. — Пьеро, ты что-то хотел сказать? — Да, я расскажу вам правду. — Внимательно слушаем. — От части Сара рассказала правду, я действительно переспал с Арин, предложив ей деньги на лечение своего сына, тогда я был молод и глуп, я влюбился в вашу дочь, она приходила ко мне во сне, я стал страдать, стал пить, видеть в галлюцинациях вашу дочь, но два года назад мы могли бы начать строить жизнь, но я ранил вашу дочь, я вернулся в нью-Йорк, ради работы, через полтора года, я познакомился с Сарой, точнее меня представили ей во время моего интервью. Мы обменялись телефонами, она сказала, что собирается посетить Метрополитан, ей нужен будет билет. На этом наша встреча закончилась. Потом спустя 2 недели я отдал ей билет, после концерта, мы поехали в ресторан, Сара рассказывала, что у неё есть необычная коллекция старых пластин, она хотела показать. Я дурак, что согласился. Приехав к ней, она резко поцеловала меня, но я отстранился. Сара требовала, чтобы я провёл с ней ночь, так как она меня любит, но я ей объяснил, что люблю другую, тогда Сара объявила, что заявит в полицию на меня, что я ее изнасиловал, или же я ей дам 100,000 $. Я согласился, что отдам деньги. Она взяла, а потом… Потом пошла в Метрополитан и меня оттуда выгнали, за извращение. Какой это был для меня удар. Вернувшись, меня побил родной друг, отрёкся другой, только Арин осталась со мной, пообещав ребятам, что она изменит меня и мои друзья должны будут помочь устроиться обратно в театр. Я изменился, правда, и сейчас я понимаю, что дороже семьи ничего нет. И я решил, что не буду оформлять договор с Метрополитан, а останусь в Ла Скале, чтобы быть ближе к Арин и её детям. Я бы все на свете отдал, чтобы наблюдать как растёт Картал, Габриелла. Вы бы видели как спит эта девочка… Она зажимается калачиком и жмурит свои глаза. Я бы хотел наблюдать как она начнёт петь. Я бы хотел видеть, как Картал делает свои первые достижения в футболе. Я бы хотел быть всю свою жизнь с Арин, потому что светлее этого человека нет. Она пожертвовала собой ради сына. Вивьен, не вините свою дочь, только меня. Арин сидела вся в слезах и смотрела на синьора Бароне, который снял очки и стал вытирать слезинки, которые появились в его глазах. — Я ему верю, мама, — прошептала Арин. — И я, — отозвался Мартен. — Мартен! — воскликнула Сара. — Если дети доверяют ему… Картал все эти годы вспоминал его! Не родного отца, а его! — Я не буду жить в семье, где доверяют такому человеку. — Тогда уходи, Сара… — строго заявил француз. — И ты рассказала эту историю так, как будто Арин здесь падшая женщина, зачем ты вообще подняла эту тему, зная, что это заденет мою маму? Да, у меня личная неприязнь к Пьеро, но если он здесь, в моей семье, то всем семейным канонам я должен был встретить его уважительно. — Да к черту вас! — закричала Сара и резко встала из-за стола. В этот момент на веранде повисла тишина. Никто не осмелился сказать и слово. — Я пойду за детьми, — произнёс первый Бароне и вышел. Как только дверь захлопнулась, Вивьен посмотрела на свою дочь, которая та в свою очередь не могла поднять свои глаза и посмотреть на свою мать. — Сара одного не знает… — прошептал Мартен. — Габриелла дочка Пьеро. Сразу после той ночи Арин забеременела… Вивьен положила свою руку на руку дочери и крепко сдала её. — Мой маленький ангел… Вот и прошла та ночь, которую тебе нагадали. Появление дочери стала новым витком в твоей жизни и ты стала чаще светиться, только сейчас ты загрустила. Я понимаю, что ты на все готова ради семьи, я прощаю тебе этот поступок. — Пьеро тоже не знает, что это его дочь… — И не должен, — вмешалась Арин, — я попросила его назвать родителей девочки, и я готова буду впустить в свою семью. — Ты его научила уже жить в семье, жить ради семьи, ты сама все прекрасно видела… — Мама, он должен понять, что неважно кто родители, главное — кто воспитывает ребёнка. Дверь открылась и вошёл Пьеро вместе с детьми. Габриелла уже посапывала на руках тенора. Сев за стол, Пьеро тихо взял бокал и поднял его, произнеся шёпотом: — Я хочу сделать тост… Надеюсь, что мы будем собираться семьёй чаще. За любовь!

***

На юге Сицилии вовсю готовились к Рождеству. Только лишь тёплая погода портила атмосферы надвигающегося праздника. Сицилиец вовсю готовил домашние блюда вместе с Арин, чтобы встретить своих друзей. Тенор отправил своих родителей в Милан, не сказав им о том, что квартира, в которой они поселились, скоро будет их. Он собирался объявить о том, что договорился с Ла Скалой о сотрудничестве. Пьеро скрыл от всех, чтобы обрадовать и сделать грандиозный подарок для всех кто соберётся сегодня вечером. Наступал миг встречи со своими друзьями. Арин видела как переживал тенор и пыталась его успокоить. — Пьеро ты в порядке? — тихо спросила француженка. — Почему ты спрашиваешь? Я здоров. — Я видела, как у тебя болела голова, и ты жмурился от боли. — Просто мигрень, не переживай, — прошептал Бароне и поцеловал её в лоб. В дверь позвонили и Пьеро побежал открывать. Прямо перед ним стояли Сечиль и Иньяцио, Инес с Марией и Джанлукой. — Проходите, — улыбнувшись, ответил Пьеро. — Такое ощущение, что ты память потерял, и все заново начал делать, — фыркнул, Иньяцио, за что получил от Инес в бок, — может быть поменялись бы? А то Инес все свои боевые искусства помнит на зубок. Больно же! — Извини, — улыбнулась Инес и прошла во внутрь. — Арин, Картал, Габриелла, мы здесь! На встречу вышла француженка вместе с детьми и сразу же стала обнимать своих подруг. — Как же я соскучилась! — произнесла Арин, не отпуская девушек. — Мы тоже… — ответила Сечиль, когда освободилась от объятий. — Хорошо, что ты придумала собраться здесь. Думаю, что кое-кому есть что сказать… — Да, есть… — радостно ответил Пьеро. — прошу всех к столу. Ребята прошли в гостиную и уселись, а столом. — Пье, а у тебя что ли очки стали больше? — спросил Иньяцио. — Да, зрение в последнее время ухудшилось, пришлось коллекцию всю менять. — Я его просила сходить к врачу, проверится, а он все ни в какую. Тем более у него головные боли… — Эта мигрень, Арин, все из-за нервов, ведь бывает так, Инес? — М? Что? — растерянно начала мотать головой абрцуззе, сажая свою дочь за стул. — Мигрень может быть из-за переживаний? — переспросил тенор. — Да, конечно может быть, а у тебя мигрень? — Да, недавно появилась. — Сходи к врачу! Ты чего время теряешь! — сердито сказала Инес. — Хорошо, хорошо, я все сделаю. — Тааак, — протянул Иньяцио, — Арин, что ты приготовила? — Я не готовила сегодня, все делал Пьеро. Боскетто печально посмотрел на француженку и слёзно произнёс: — Ты меня отравить хочешь? Он же не умеет готовить. — Умеет, не поверишь, — усмехнулась брюнетка, — и очень вкусно, он детям готовил. — Стал нянем для детей вместо Сечиль? Похвально. — похлопнул по плечу своего напарника. — Так, Иньяцио, а ты с чего вдруг такой добрый? — спросил тенор. — Мы с тобой в прошлый раз даже толком не поговорили. — Я все знаю, друг, что ты поменялся, ты думаешь, что если Арин общается с девушками, они нам ничего не передадут? Неет. — С возвращением, Пьеро, — улыбнулся Джан и поднял свой бокал. — Подождите, подождите… — заговорил Пьеро, встав со стула. — у меня есть тост, особый тост. Я хотел бы выпить сегодня за то, что мы здесь. Несмотря на то, что я был уродом, и мои друзья вели себя тоже иногда не подобающе, я хочу попросить у всех вас прощение. 7 месяцев я жил здесь в своих родных краях. Здесь, я смог восстановиться, здесь я обрёл самого себя, здесь мне дали понять, что карьера это не главное. Я рассчитывал, что мои друзья помогут устроиться обратно в Нью-Йорк… Я общался с Ла Скалой и они готовы меня принять. Теперь я солист миланского театра, иногда буду выезжать в Нью-Йорк, ИНОГДА. Но я буду возвращаться домой, сюда, к моей самой любимой Арин и её невероятным детям, Карталу, Габриелле… — Пьеро, ты понял, что… — заговорила Сечиль. — Я понял, что здесь мои корни и я обещаю, что вскоре заберу с собой Арин и её детей в Милан. — А как же мой ресторан, Пьеро? — удивленно спросила француженка. — Может ты меня бы спросил, какие у меня планы? — Арин, это будет тяжело находится постоянно в Милане, зная, что вы здесь… Тем более ты говорила, что семья важнее. — Пье, — вмешался Джанлука, — они ведь не твоя семья официально. — Пока я не найду роди… — Пьеро прервал свою речь, а Габриелла посмотрела на него, — пока я не найду одно сокровище для маленькой принцессы. Сказав последнюю фразу, он коснулся кончика носа девочки, которая сразу заулыбалась. — И поэтому Арин пока остаётся в Наро, — заявил Джанлука, — когда ты найдёшь, как ты выразился сокровище, тогда можете обсудить. Но я прав с Пьеро, Арин, если он это сделает, то лучше поехать в Милан, а ресторан отдашь Марииграции, а шеф-поваром будет Джанпьеро. — Когда он это сделает, тогда и поговорим, — прошептала француженка. Дотронувшись до бокала, её тут же остановил Пьеро. — Погоди, я ещё тост не сказал. Экхем, этот тост я посвящаю Арин, чтобы ты знала, что я тебя люблю и ты ангел во плоти. За Арин! — За Арин! — воскликнули все.

***

После рождественских праздников, Бароне приехал в Милан, чтобы познакомиться с руководством и заодно пройти проверку, чтобы раз и навсегда успокоить Арин. Вместе с ним в больницу отправился Иньяцио, так как у второго намечались съёмки для одной из итальянских телепередач. — Синьор Бароне, здравствуйте, а это… — Мой друг, Иньяцио, он решил составить мне компанию. — Если позволите, синьор, то я попрошу удалиться, мне нужно переговорить с Пьеро наедине. Бароне кивнул своему другу и тот вышел из палаты. — И что же вы хотели сказать? — спросил монотонно Пьеро. — Я не знаю как вам преподнести эту информацию, но… У вас опухоль головного мозга, нужно сделать биопсию, чтобы проверить злокачественная ли она или нет. Сколько по времени вас беспокоила голова? — С сентября месяца… — прошептал тенор. — Скажите, если она злокачественная… Сколько… Сколько мне останется? — Все зависит от предстоящих результатов анализов и консилиума врачей, чтобы понять возможна ли операция, или же вам придётся проходить химию, а потом уже оперировать. Если ничего не поможет, у Вас будет год. — А если будет химия? — Химия длится 12 курсов, но длительность курсов всегда меняется… Но я должен спросить у вас, вы будете делать анализы и будете ли бороться? — Да, буду, — твёрдо ответил Пьеро, — только я попрошу об одном, если моя семья вдруг что-нибудь захочет узнать, не говорите им, в особенности моей девушке… Она… Не переживет этого. — Хорошо, вашему другу можно сказать? — Да, пустите его сюда. — Синьор, проходите… Я вас оставлю, Пьеро, завтра в 9 часов утра жду вас в своём кабинете, я вас отведу на анализы. Доброго дня вам. Закрыв дверь, Пьеро опустил свою голову и заплакал. — Хей, дружок, ты чего? — У меня рак, Иньяцио…