Gecenin kralicesi

— Арин, собирайся, — заявил Боскетто, когда зашёл в дом француженки. — Куда? — удивленно спросила брюнетка. — В Палермо, ты едешь туда рожать, я все устроил. Собирайся. Иньяцио взял за руку Арин, но брюнетка стояла на своём месте и удивленно на него посмотрела. — Погоди, а как же Сечиль, Картал? — нервно спросила француженка. — Они поедут с нами, Инес будет тоже в Палермо, — сицилиец посмотрел на свои часы и продолжил, — примерно через час, она уже в Риме сидит в самолёте. — Инес на 8 месяце! Какие полеты? — повысив голос, заявила Арин. — Такие, нормально, эта девушка с тарзанки прыгала на 4 месяце, полет перенесёт. Он снова попытался отвезти её наверх, но девушка сопротивлялась. — Постой! А Джанлука…? — Джанлука в Штатах до рождения своей дочери, Арин, самое главное — ты, ведь кое-кто может родить с минуты на минуту! — нервно закричал Иньяцио и пошёл с француженкой наверх. — Картал и Сечиль в саду, — смогла сказать Арин, — предупреди их, и помоги собраться моему сыну, я сама пока соберусь. Сицилиец кивнул, отпустил руку брюнетки и прошёл в сад. Сечиль вместе с маленьким игралась в машины, заприметив Иньяцио на её лице заиграла улыбка и она взяла малыша на руки. Её сердце до сих пор стучалось при виде сицилийца, турчанка влюбилась в него, но понимала, что он и она не смогут быть вместе. Это была запретная любовь для неё, но Надежда всегда умирает последней. — Сечиль, здравствуй, — начал Боскетто, зайдя в сад. — Здравствуй, Иньяцио, ты весь запыхался, спешишь? — опрокинув его взглядом, спросила турчанка. — Мы все спешим, мы выезжаем в Палермо, я договорился, что Арин будет рожать там. Иди собирайся, а я соберу маленького. Иньяцио подошёл к ней и взял на руки Картала, поцеловав его в щеку, он начал легонько тыкать в носик, от чего малыш сразу стал смеяться. — Сечиль! — произнёс сицилиец, когда девушка собиралась выходить. — Что? — обернувшись, спросила турчанка. — Для тебя у меня, точнее у нас с Инес есть сюрприз в Палермо. Он тебе понравится, ты ведь хорошо выучила итальянский? — Вполне, благодаря Арин и ребятам я освоила большее, чем ожидала. — Отлично, — заулыбался синьор и повернул свою голову к Карталу, — что, малыш, ждёшь братика или сестричку? — Да, — улыбнулся маленький, — только я больше не малыш. — Ох ну да, ты уже взрослый мужчина, прости, что пропустил твой День Рождения, обещаю, что исправлюсь в следующем году. Пойдём собираться? Мы должны быть быстрее девушек. Иньяцио положил горизонтально мальчика на своих руках и изобразил летящий самолёт. Уместившись в новый черный джип Боскетто, Арин нервно теребила своё платье. Заприметив это, Иньяцио взял одну руку француженки, пытаясь её подбодрить. — Не волнуйся, все будет хорошо, — начал сицилиец. — Я не из-за этого, Иньяцио… Что я скажу в ресторане? Почему меня не будет целую неделю? Синьор Боскетто усмехнулся и, отпустив ладонь француженки, набрал номер Марииграции. — Чао, Мария, — тревожно начал сицилиец. — Здравствуй, Инья, что с твоим голосом? Что с твоим голосом? — Арин… Она выпила каких-то таблеток, — чуть ли не плача говорил молодой человек, — её отвезли в больницу, слава богу спасли, но врачи сказали, что минимум через неделю выпишут… — Боже правый, давай, я… — К ней никого не пускают, — прервал сицилиец, — я за ней прослежу. Присмотри за рестораном. — Хорошо, конечно, передавай Арин самые искренние пожелания скорейшего выздоровления. — Хорошо, пока, — произнёс Иньяцио и отменил вызов. Брюнетка сидела в откровенном шоке, но ничего не сказала синьору Боскетто в ответ, если так надо, значит так и будет. Приехав в больницу, около стойки регистрации их ожидала беременев Инес. Этой девушке определённо шла беременность, утонченная фигура с таким идеальным животом, наверное, все вокруг завидовали ей и проклинали последним словом. — А вот и наша роженица, — весело сказала абруццезе и попыталась поцеловать свою подругу в щеки, — мы с Иньяцио приготовили для тебя лучшую палату здесь. — Это перинатальный центр, здесь итак дорого, — осматривая помещение, сказала француженка. — Брось, все лучшее для твоего будущего ребёнка. Сначала ты подпишешь документы, а потом пойдём в палату, там нас уже ожидает доктор. Арин взялась за бумаги, выдохнув, она подписала все необходимые документы и прошла в свою палату под руку с Инес. Палата была огромной, где стоял диван, телевизор, кондиционер, большой шкаф и кроватка для будущего новорождённого. — Знакомься, Арин, это твой доктор и по совместительству моя хорошая подруга, а ещё моя бывшая соседка в университете — синьорина Сарто, а зовут Лаура. — Здравствуйте, — протянув руку, ответила француженка. — Здравствуй, Арин, рада с тобой познакомиться. Со мной можно спокойной на «ты». — Лаура между прочим станет главным доктором, — вмешалась абруццезе. — Может быть, — засмущалась девушка, — у меня здесь есть соперник — Роберто, который готов меня уничтожить, и ради должности может даже уничтожить и беременную. И кстати, у него послезавтра ночная смена, поэтому попытайся ночью не рожать, хорошо? — Хорошо, — нервно ответила Арин. — Вот и хорошо, Инес мне переправила все твои анализы, УЗИ. И… Ты точно хочешь сама рожать? Может быть кесарево? — Нет, сама, я боюсь наркозов. — Хорошо, только нам придётся прежде попытаться увеличить матку… Ты ведь не хочешь знать кто у тебя? — Нет, пока не хочу. — Ну так вот, твой малыш уж очень большой, крупный. — Есть в кого, — прошептал Иньяцио, услышав такое Инес стукнула в бок своего друга. — Прости, рефлексы. — А это типичная будет дочь Джана, лишь бы ударить меня. — Мне нужно осмотреть Арин, выйдете пожалуйста, на минуту. Ребята вышли молча и посмотрели друг на друга. На минуту они спокойно выдохнули и Иньяцио поцеловал в висок Инес. — Тебе что-нибудь принести? — спросил шепотом синьор Боскетто. — Воды, пожалуйста, — ответила абруццезе. Спустя десять минут, Лаура позвала обратно ребят. — Лаура, когда приблизительно Арин должна родить? — сразу спросила Инес. — Думаю, что через три дня, НО, Арин! Только не ночью начинай рожать, терпи, и я это также передаю малышу. — Судя по толчку ребёнок понял, — заулыбалась француженка.

***

Перед сном В палату к Арин зашёл Роберто перед сном и посмотрел температуру беременной. — А где отец ребенка? — спросил доктор. — Что, простите? — удивленно переспросила девушка. — Вы здесь два дня, а появлялись все друзья, так где он? — Простите, но мой муж погиб, несколько месяцев назад… — Простите… Ваше состояние нормально, давайте я сделаю укол… — Лаура говорила никаких уколов. — Бросьте, — засмеялся Роберто, — от него ничего не будет, дождётесь с утра Лауру… Оп! Вот я Вам его и ввёл. — Я была против… — Это лекарство всегда даётся беременным, не переживайте, спокойной ночи. Ночью Арин почувствовала жуткую боль внутри живота и то, что она поплыла. Взяв телефон, брюнетка набрала номер Лауры. — Лаура, — слёзно начала девушка, — у меня роды начались, Роберто сделал какой-то укол, я была против… — Вот ублюдок! — закричала сицилийка. — Арин, я попытаюсь примчаться, черт, время схваток засчитай сейчас. Арин закричала и резко сжала свой телефон. — Дыши ровно, дыши, я одеваюсь и выезжаю… Считай, не останавливайся. Дыши, я пока с тобой на связи. Брюнетка пыталась дышать, но каждый вздох и выдох проходили с болью. Затем была снова схватка и девушка закричала. — Сколько секунд ты насчитала? — 240… — 4 минуты схваток, твою мать… — Лаура тяжело вздохнула. — Арин, я выезжаю, вызывай врачей, я попытаюсь как можно раньше приехать, мне ехать до тебя 20 минут, терпи! Звонок завершился и брюнетка вызвала врача. — Арин? — начал Роберто. — Я рожаю, — выдохнула француженка, — схватки… А! Каждые… 4… Минуты… Боже! Снова схватка и Арин вцепилась в простыню. Роберто побежал за медсёстрами, которые вскоре прибежали с каталкой. — Увозим сразу в родильную, времени мало. — Анализы, синьор Линчи? — спросила медсестра. — Плевать, она должна родить сейчас. — Синьор Линчи, Арин… — Закрой рот, Эмануела! Плевал на это все. Арин привезли в родильную и посадили на кресло. — Головка ужа показалась, Арин, тужься. — Не буду, — заявила брюнетка, — я требую здесь Лауру. — Арин! Ребёнок может погибнуть. — Синьор Линчи, посмотрите, черт возьми анализы и УЗИ Арин, ей нужно лекарство! Она не родит сама без них! — Плевать, я сказал! Тужься, Арин или начну кесарево! Француженка начала сильно тужится, но сил не хватало, боль была адская и бедное дитя была вся уже мокрая. — Ещё, Арин! Сделав новый рывок, девушка почувствовала слабость, она не могла тужиться, руки тряслись и были холодными… А голоса раздавались как эхо. — Черт, ребёнок застрял! — услышала она. — Арин теряет кровь. Зрение падало и единственное, что она разглядела была Лаура… — Уйди, Роберто! Арин! Арин! Слышишь! Черт, ты придурок, Линчи. Давление падает, мы можем потерять двоих! Срочно в реанимацию. Я попытаюсь, что-нибудь сделать с ребёнком. Где лекарство, которое мы планировали дать? — Вот, Лаура, держи, протянула медсестра. Девушка быстро вколола лекарство, но все было против неё. — Стой! Не переносите её. Илана, нажми на живот Арин сильно. Я попытаюсь вытащить ребёнка. Лекарство будет долго действовать. Медсестра встала и сделала так, как приказала врач. Лаура перекрестилась и попыталась самостоятельно вытащить малыша. — Господи, пожалуйста, пожалуйста, — шептала она. Дотронувшись до ушей, она начала потихоньку вытаскивать ребёнка. Вскоре малыш закричал… — Илана, держи ребёнка, Диана! Быстро готовь операционную, надо спасти Арин, у неё может начать кровотечение, — кричала Лаура, — ребёнка спасли, Арин, теперь и тебя спасём. Лаура оперировала француженку два часа, сумев предотвратить кровотечение, зашила самостоятельно матку, сицилийка не только спасла Арин, но и тем самым сохранила органы для будущего зачатия. В Палермо вовсю светило солнце. Иньяцио и Инес были в палате и не знали, что с их подругой. Зайдя в палату, Лаура тяжело дышала и присела на стул. — Это ночь была адской, Арин родила, но… Её пришлось оперировать. Роберто чуть не погубил двоих. Боже, я думала, что разрыдаюсь в той родильной видя бледную девушку. — Лаура… — тихо прошептала Инес. — Она не сможет больше родить? — Нет, родит, Арин крепкая, органы все остались живы и здоровы, кровотечение было не слишком сильным, как я думала, больше заняло времени на зашивание, становление органов. Арин уже проснулась в реанимационной, думаю, что скоро привезут её сюда. — А малыш? Лаура улыбнулась и подошла к своей подруге. — Пойдём, возьмёшь и покажешь Арин. — Так кто это? — нервно спросил Иньяцио. — Узнаете, синьор Боскетто, но думаю, сначала это сделает Арин. Приготовьте плед для новорождённых. Инес пошла за ребёнком, пока в то время привезли Арин. Ее губы засохли, а под глазами были синяки. — Арин… — тихо прошептал Иньяцио. — Ребёнок… — смогла произнести она. — Жив, и он, и ты. — Это мальчик? — тревожно спросила брюнетка. — Не знаю, — слёзно ответил синьор Боскетто, — Инес сейчас прине… А вот и они… На лице у Инес сияла улыбка и она отдала малыша маме и что-то прошептала ей. — Эта девочка, — радостно, заливаясь произнесла Арин. На руках у Арин была маленькая крошка, с цветом волос как темный шоколад, и с безупречными карими глазами. Эта девочка станет точно копией своего отца. — Твоё имя Габриелла… Твоё имя Габриелла… Твоё имя Габриелла… — прошептала Арин своей дочери. Маленький комок счастья прижался к своей матери. Француженка накрыла свою дочь ещё дополнительным пледом для новорождённых. Наверное сейчас Арин впервые за эти месяцы радостно улыбнулась. Малышка стала тем самым солнцем, который внесёт в итальянский дом радость. — Она родилась с весом 3950, рост 56 см, — начала Инес. — Вся в отца, — засмеялся Иньяцио, — причём в прямом смысле… Боже, как она даже сейчас похожа на Пьеро… Сердце у Арин стало биться ещё чаще. А малышка рассматривала все вокруг. — Инес, положи, пожалуйста, Габриеллу в кроватку, — прошептала Арин и протянула свою дочь абруццезе. Девушка взяла новорождённую девочку и аккуратно положила в кроватку. — Вы обещали, что он не узнает, — продолжила шёпотом француженка. — И не узнает, твоё имя уже стерто в базе данных, — начала успокаивать Инес, — мы будем оберегать малышку. — И станете крестными? — невинно спросила Арин. — Я очень хочу, чтобы вы стали ими, прошу. Иньяцио посмотрел на Инес и та с улыбкой на лице кивнула. — Мы будем рады оберегать малышку и дальше, — усмехнулся Иньяцио, затем посмотрел на открывавшуюся дверь, — и ещё ожидает тебя один сюрприз. В палату тихо на цыпочках зашла счастливая Сечиль. — Сечиль, — улыбнувшись, произнесла Арин, — я рада тебя видеть… — Картал в отеле, он спит, не хотела его будить, малыш всю ночь не спал… — Ничего страшного… — прервала француженка. — Мы вас оставим, — произнесла Инес и взяла за руку Иньяцио. Ребята вышли и Сечиль села рядом с Арин. На её лице просто сияла улыбка, которую она даже не пыталась скрыть. — Что случилось с тобой, что ты так сияешь? Из своей сумки Сечиль достала паспорт. — Неужели… — Я теперь гражданка Италии! — радостно закричала Сечиль. — Боже, я тебя искренне поздравляю! Теперь ты можешь зажить своей жизнью. Я рада, очень рада. Турчанка помотала головой и положила свою руку на руку Арин. — Арин, если возможно, я хочу остаться с вами, придёт время я уйду, но пока, если ты позволишь, хочу помогать тебе, тем более у тебя… — Малышка, — прервала Арин, — эта девочка, я её назвала Габриелла. Сечиль подошла к кроватке и увидела маленькую девочку, которая радостно улыбалась ей. — Она так похожа на Пьеро, — прошептала турчанка, — надеюсь Всевышний убережёт её от всех невзгод. Девушка погладила Габриеллу по голове и поцеловала в макушку. — Как ты объяснишь появление малышки в Наро? — повернувшись к Арин, спросила турчанка. — Есть идея…

***

— Арин, как я рада, что ты вернулась, — воскликнула Мариягация, — все, больше никаких психотропных препаратов у тебя в кабинете и в жизни! Все чепуха! — Да, я напугала саму себя, благо Картал ничего не видел, может чаю выпьем у меня в кабинете? Расскажешь, что за неделю произошло. — Безусловно! Пойдём. Девушки прошли в кабинет, и Арин поставила разогреваться чайник. — На следующей недели приезжает Пьеро, — начала свой разговор Мария, — папа сказал, что у него проблемы с Метрополитан. — Почему? — удивлённо спросила Арин. — Он сорвал спектакль один раз, в другой раз, во время репетиции ему стало плохо… Арин, Пьеро постоянно пьёт, отец приезжал к нему, а у него еды нормальной нет, только закуска и алкоголь. Он страдает… Из-за тебя. — Все это бред, — усмехнулась француженка. Марияграция покачала головой и сделала глоток. — Он безумно тебя любит, но боится признаться тебе. — Если ты любил, вёл бы себя не так по-скотски. — Согласна, он жесток сейчас, но раньше было по-другому… — Что было раньше? — Не могу рассказать, он сам должен тебе сказать, и если скажет, то значит ты ему не безразлична. — Мария, я не буду с ним, его отношение ко мне, к моему ресторану, его похабное поведение… Скорее всего он не изменится или быть может с ним что-нибудь произойдет, но рядом никого не будет. — Зря ты так… — покачав головой, произнесла младшая Бароне. — Прости, но по-моему я слышу плачь ребёнка за окном. — И я… А ну-ка выйдем. Девушки вышли во двор и увидели корзину, где лежал младенец. — Боже правый! Это младенец! — закричала сицилийка. — Эта девочка, — тихо заговорила Арин, — ну же маленькая… Не плачь… — Я позвоню… — Не надо звонить никуда, — прервала француженка, — я сама отвезу её в больницу и позвоню в полицию, чтобы найти родителей, а если не отыщу, то оставлю себе. — Ты уверенна? — удивлённо спросила Мария. — Да, уверенна, — твёрдо ответила Арин. — Все-таки ты ангел, который спустился к нам, — заулыбалась младшая Бароне, — ты только посмотри! У этой девочки такие красивые карие глазки. Узнаю, что кто-то из округи бросил ребёнка… Просто так теперь маленькую не отдадим! — Да, бывают такие люди, которым наплевать на семьи, — продолжила француженка, укачивая девочку. — У тебя есть идеи как её назвать? — Да, я когда была беременна Карталом, и ещё не зная пол, думала, что у меня будет девочка, и хотела назвать Габриеллой. — Очень красивое имя, — улыбнулась Мария и продолжила рассматривать малышку.