Gecenin kralicesi

Первые три дня прошли как никогда лучше. Температура у Картала вопреки прогнозам врачам начала спадать, и в течение пяти дней оставалась нормальной. Инес такой результат обрадовал и после недельного обследования, она и врачи больницы договорились отпустить мальчика домой, теперь же малышу оставалось 4 недели вместе с мамой или его новой няней Сечиль приезжать в больницу и делать уколы. Милый Картал, он выдерживал это всё, за всё время, проведённое в больнице, малыш ни разу не плакал. Француженка радовалась, что у неё рос такой сын. Мальчик действительно был чудесным, перед тем как забрать его домой, Картал попросил маму сделать одну вещь. — Какую сынок? — поинтересовалась Арин. — Может быть один раз в месяц мы будем приходить сюда и играться вместе с ребятами? Они ведь такие хорошие! Арин улыбнулась и поцеловала в макушку своего сына. Бедные дети… Француженка на секунду задумалась и подумала, что среди таких тяжелобольных мог быть её малыш. Родители ищут спасения для своих чад, а она… Одна мысль о той ночи бросала в дрожь Арин, оставшиеся синяки и царапины лишь бросали её в дрожь. Но девушка пообещала Карталу, что сдержит его обещает и сделает нечто большее. Картал с радостью принял и Сечиль, с удовольствием с ней гулял, вместе они учили итальянский. Эта картина настолько радовала Арин, что она начала спокойно вздыхать, жизнь восстанавливается, все худшее позади, да и синьор Бароне не появлялся ни в ресторане, ни около дома, ни в её жизни. Спокойно можно было идти на работу, где её ждали жители города Наро, которым так понравилась Арин и её блюда, что ресторан за месяц стал самым популярным местом. Француженка сделала благое дело для больных детей, теперь один раз в месяц она и волонтеры приезжали в больницу и игрались с детьми, один раз в воскресенье Арин решила устроить благотворительный ужин, где все вырученные деньги шли на лечение больных детей. Каждый день, Арин самостоятельно возила своего малыша в больницу. К началу августа пришли анализы, которые подтвердили самую радостную новость за пять недель, болезнь ушла и вакцину признали как основным лекарством против борьбы с лейкемией. Медицина вышла на новый уровень и это радовало врачей. После приятных новостей о Картале. Арин вместе со своим сыном и Сечиль отправились в Абруццо на празднование свадьбы Инес и Джанлуки. На протяжении всей поездки француженка старалась не выпускала из рук своего львёнка и всегда несла его на своих руках, боясь, что он упадёт, что у него появится ушибы. Добравшись до места назначения, на встречу девушкам выбежала Инес. Арин удивилась такому поступку, выйдя из машины она обняла Инес и взяла на руки Картала. Абруццезе стала щекотать Картала и щипать его за носик. Малыш улыбался и радостно смотрел на девушку. — Картал, как ты? — спросила сразу Инес. — Хорошо, — заулыбался малыш и положил свою голову на плечо мамы. — Ты уж прости, но я растрепала все Джану, а тот ещё Иньи рассказал и он… Короче, он очень хочет видеть тебя и твоего сынишку. Арин обняла сына крепче и серьезно посмотрела на Инес: — Наверное сейчас не время, Картал очень устал после перелёта. Абруццезе в свою очередь приподняла бровь и с пронзающим взглядом посмотрела на француженку: — Тогда Сечиль его возьмёт и отнесёт в номер, верно? Турчанка спокойно ответила: — Да, конечно, Арин, не беспокойся, поговори с синьором. Француженка поджала губу и загадочно посмотрела на Инес. Та же своим взглядом так и говорила «не волнуйся, все будет хорошо». Арин выдохнула и отдала своего сына Сечиль. — Где синьор Боскетто? — спросила брюнетка. — Пойдём! Пойдём! — светясь от счастья, завопила Инес. Девушки зашли в холл отеля, затем свернули в ресторан. Внутри никого не было, только на веранде сидел один мужчина. Они остановились около столика, который находился недалеко от входа. Синьор Боскетто сидел в полупрофиль и внимательно смотрел на берег моря. На столе стояла лишь одна чашка кофе. Инес аккуратно подошла за руку с Арин и произнесла: — Иньяцио, вот наша мать героиня Арин. Я вас… Оставлю, мне нужно ещё пообщаться с организатором свадьбы… Да и с Джанлукой надо увидеться. После последней фразы Инес усадила Арин за стул и поцеловала её в голову. Француженка от такой неожиданности даже засмеялась. Поджав губу, она невинно посмотрела на Иньяцио. Он выглядел вполне весёлым, но глаза были полны грусти. — Поздравляю с выздоровлением малыша, — произнёс сицилиец, продолжая сидеть в полупрофиль. — Спасибо, я не ожидала, что это произойдёт так быстро, — спокойно ответила француженка. — Медицина развивается быстрее, чем мы сами. — Не правда, — зашептала Арин, — моего мужа медицина не спасла. — Вы были замужем? — удивленно спросил он. — Да, я очень рано вышла замуж, очень рано родила и рано стала вдовой. У него также была лейкемия, но мой муж предпочёл скрыть это. Я узнала тогда, когда его отправили в больницу, и там уже сообщили о том, что ему осталось жить 3 месяца. — Почему он не стал бороться? — Он рассказывал, что в детстве гадалка нагадала ему смерть совсем в юном возрасте, он и умер в 27 лет. — Зачем? Зачем он это сделал? Он мог изменить все? Неужели и Вы во все это верите? — Да, — тихо произнесла Арин, — я сама в детстве попала к такой гадалке, она сказала, что я увижу слишком много смертей своих близких, она ещё назвала меня «Gecenin Kralicesi». — Что это значит? — Королева ночи. Я до сих пор не могу понять, что это значит, но гадалка сказала, что одна ночь изменит мою жизнь навсегда. — Эта ночь уже была? — Я не знаю, слишком много ночей было, слишком много произошло во время них. А Вы? Почему Вы такой грустный? — Я? Что Вы… — Ваши глаза говорят об обратном. Иньяцио усмехнулся, но не стал говорить ничего этой девушке. А Арин почувствовала, что этому человеку можно доверять, по крайне мере от него исходило какое-то тепло. — Я зачем Вас позвал, Арин. Если нужна будет какая-то помощь, я буду готов оказать Вашему сыну. В ближайшие недели я открываю свой благотворительный фонд, как раз при содействии больницы, где работает Инес. В этот момент Арин бросило в дрожь, та ночь с Пьеро ещё носило темный отпечаток в её памяти, а синяки на спине, царапины на груди только усиливали воспоминания. — Спасибо, но… — Мне от Вас ничего не надо будет, я просто буду счастлив увидеть когда-нибудь на Вашем лице заиграет долгая улыбка и счастье. — Может быть и в другом деле Вы сможете мне помочь… Я устраиваю теперь в своём ресторане один раз в месяц благотворительный ужин плюс я и моя команда собираемся один раз в месяц посещать больницу, где лежал Картал. — Значит мы можем начать сотрудничать и можем помочь детям, — заулыбался Иньяцио, — моя мама тоже когда-то была больна, у неё была опухоль, и я знаю, что это такое, когда близкие страдают. И я надеюсь, что я Вам в Вашем деле смогу помочь. Арин не отрывая глаз смотрела на Иньяцио, моргнув один раз, она тем самым поблагодарила его. — Ещё… Я ведь обещал посетить ваш ресторан сам, но так и не сделал. Я эти 2 недели после свадьбы буду в Болонье, а потом с радостью поеду на Сицилию и загляну к Вам… И… Быть может я смогу вас украсть хоть на пару часов? Я вам покажу одну удивительную вещь, которая есть на Сицилии. Арин не отрывала своего взгляда от Иньяцио и просто кивала. Сицилиец заулыбался и повернулся полностью к Арин. — Ну и ну… — заговорил знакомый голос, от которого Арин даже подпрыгнула, — Вы только посмотрите, не успел Иньяцио от одной уйти, как сразу нашёл другую. А Арин тоже не промах, нашла себе спонсора… Француженка не смогла бы выдержать компании тенора и убежала прочь. Иньяцио в недоумении, но с полной злостью посмотрел на своего товарища. — Ты что творишь? — со злостью произнёс Боскетто. — Имей совесть, Пьеро! У Арин сын только выздоровел, бедняжка и так живёт тяжелой жизнью. Да что с тобой твориться? Неужели ты все ещё живёшь той аварией? — Заткнись, — прошипел тенор, — не говори об этом ничего. А Арин не может, нет, не смеет брать мои лавры. Иньяцио, ты ведь не знаешь её, а она любит мужчин, да ещё тех кто побогаче. — Неужели на себя намекаешь? — усмехнулся Боскетто. — Нет, мне такие не нужны, если только попытаться влюбить её в себя. Иньяцио засмеялся, затем встал рядом со своим другом. — Арин никогда не влюбится в такого, какой ты сейчас. — Ах ну да, ей нравятся наверное те, кто изменяет на гастролях с другими девушками, а приезжает оттуда чистыми и невинными. Иньяцио не сдержался и врезал тенору со всей силы. — Урод, — проговорил Боскетто и скрылся. Бароне тем временем откашлялся, дотронувшись до своих губ, он увидел кровь и решил подняться на верх. Дойдя до номера, он постучался несколько раз и дверь ему открыла Арин, которая была шокирована видом тенора. — Арин, у тебя есть пластырь? — тихо спросил он. — Пластырь? Какой к черту пластырь! Синьор Бароне, нужно немедленно обработать рану! Всевышний, где же Вас так… — Сейчас какой-то папаша поднял руку на своего сына, ну и я защитил его, в ответ и получил. — Присядьте на кровать, я сейчас обработаю, будет щипать. Потерпите. Арин достала спирт, намочив вату, она поднесла к щеке тенора, где была царапина. Дотронувшись, сицилиец сразу стал морщиться. Француженка стала дуть на рану, чтобы хоть как-то утихомирить его. — Теперь нужно намазать йодом и тогда заклею пластырем. Арин, хотела отойти, но Бароне взялся за её руку. — Спасибо, Арин, — шепотом произнёс он. — Ваш поступок был благородным. — Что нельзя сказать о моем поступки по отношению к тебе… Тенор встал и приблизился к Арин. Он посмотрел на царапину, которая красовалась сверху груди. — Это ведь моя ошибка, я тогда был очень зол, дела у меня шли не очень, да и ещё ты попалась. Я поздравляю, что мои деньги спасли твоего сына. С каждой фразой он все ближе приближался к губам Арин, на последней он позволил себе поцеловать её, но француженка быстро отстранила его. — Прошу Вас больше не появляться в моем номере, и постарайтесь эти дни держаться подальше от меня. — Ты меня не знаешь Арин, какой я на самом деле. — Прошу Вас уйти. Пьеро вышел и захлопнул со всей силой дверь. За эти недели Бароне понял, что начал испытывать чувства к Арин. Она практически каждый день снилась ему, и просыпался он весь в поту. Пьеро стал сходит с ума по француженке, но это ему казалось всего лишь малым увлечением, скоро он уедет в Нью-Йорк и все поменяется. А затем… Затем будет лето и его уже не так будет волновать эта девушка.

***

Свадьба Джанлуки и Инес была в самом разгаре, а молодожены постоянно были во внимании родственников. Арин познакомилась и с новыми людьми, которые пришли в восторг от француженки. Да, дитя природы, которая была хрупкой девушкой, пытавшаяся дарить тепло и добро всем окружающим. Никто не мог пройти мимо и не улыбнуться милой француженке. Картал был практически весь вечер то на руках у Боскетто, то у Джанлуки. Последний же постоянно с Инес и вместе с сыном Арин фотографировались. Джанлуке очень хотелось иметь своего ребёнка, своего сына. Картал был маленьким ангелом во плоти, что желание быть отцом ещё больше усилились у Джинобле после общения с малышом. — Пьеро! — прокричал Джанлука. — Ты пока единственный, кто не тискал Картала, давай же ну? Ты ведь обожаешь детей, а этот мальчик такой сладкий, прямо сладкий-сладкий, что невозможно с ним не поиграться. Джинобле поднял вверх Картала, который в свою очередь смеялся и с полной радостью смотрел на Джанлуку. — Арин не допустит такого, — заговорил Пьеро. — Да брось, она сейчас там с Инес возится, помогает ей платье другое одеть. Давай же. Джанлука отдал Картала сицилийцу. И тот стал качать малыша. Маленький улыбался ему и вскоре положил свою голову на его плечо. Пьеро почувствовал какое-то тепло, исходившее из этого паренька. — Ты когда-нибудь видел корабли, которые находятся в порт Эмпедокле? — поинтересовался тенор. — Нет, — ответил Картал. — Нет? Там такие корабли, я когда был маленьким часто там бывал, казалось, что я такой маленький в этом мире. — Ты большой, — засмеялся малыш. — Сейчас да, но маленьким я был такой же как ты. — А мы сможем побывать на кораблях? — поинтересовался мальчик. — А ты хочешь со мной? — удивленно спросил Пьеро. — Да, — кивнул Картал. — Мы ведь с тобой не знакомы ещё, — засмеялся Бароне, — я — Пьеро. — Картал, — ответил малыш и протянул свою ладонь. — Ты знаешь, что оно обозначает? Мальчик кивнул и ответил: — Орёл. — О… Значит ты быстрый? Малыш заулыбался и несколько раз кивнул. Пьеро засмеялся и обнял ещё больше Картала. На секунду из дома вышла Арин и увидела своего малыша на руках Пьеро. Её сердце замерло от такой сцены. Она хотела подойти к ним, но её остановил Джанлука. — Арин, постой, пусть Пьеро поиграется с твоим сыном. — Он монстр! — закричала Арин. — Нет, выслушай, Пьеро не всегда был таким, пусть он сейчас проведёт время с твоим малышом, может быть он изменится. Отправляйся лучше к Инес, я за ним прослежу. Переполненная злостью француженка послушалась его и отправилась обратно в дом. — Инес! Ты представляешь, там мой сын с Пьеро! — закричала Арин. — Так, тихо! А то твоя голова снова начнёт болеть, либо ты в обморок тут упадёшь, а мне этого не надо, — задержав свою подругу, проговорила Инес и пыталась успокоить её. — Ты права… Ай… — Арин скорчилась от боли и Инес помогла сесть ей на стул. — Так, дорогая, мне это совершенно не нравится. Приедешь в Наро, пулей пойдешь в больницу, только попробуй мне сказать, что у тебя какая-то тяжелая болезнь. Тем более у меня скоро медовый месяц, не надо мне омрачать тут все. Арин засмеялась и кивнула абруццезе. Сечиль стояла в стороне и смотрела как Пьеро играется с Карталом, француженка рассказала своей новой подруге о том, что произошло между ней и тенором, та же поклялась, что не расскажет никому о том случае. Но девушку не покидала мысль о том, почему так плохо отзывалась Арин о Пьеро, когда тот так хорошо обходился с её сыном. — И почему девушка стоит грустит здесь? — услышала Сечиль за своей спиной и испуганно повернулась. К ней подошёл Иньяцио, в руке которого был бокал красного вина. — Будете? — произнёс он и протянул напиток. — Нет, спасибо, я не пью… Не переношу алкоголь. — В принципе и я тоже, — заулыбался сицилиец, — я кстати Иньяцио, Иньяцио Боскетто. — Сечиль Озген, — приятно. — Так ты и есть турчанка, которую нашла Арин? — Инес? — приподняв бровь, спросила Сечиль. — Этой сплетнице хватит ровно секунду, чтобы держать рот на замке, обо всём нужно всем рассказать, — засмеялся Иньяцио. Сечиль повторила действие нового знакомого и пристально смотрела в его глаза, вертя в своей руке кулон. — Откуда он у Вас? — спросил Иньяцио, показав на кулон. — Родители подарили давным-давно. Сказали, что это мой оберег. И как оказалось правда. Боскетто сделал глоток вина и хотел уйти, но его остановила Сечиль. — Постойте! — закричала девушка. — Можно у Вас кое-что узнать? — Пожалуйста. — Пьеро… Он ведь не монстр как говорит Арин, судя по тому, как синьор обращается с Карталом, у него есть сердце, он очень любит детей… — Хотя что Вы имеете ввиду под монстром. Он не был таким, а с детьми ему нравится возиться. Парню, то есть мужчине уже 28, и Пьеро больше всех из нас хотел бы иметь детей. — Почему бы ему не попробовать завязать отношения с Арин? Не поймите меня неправильно, но Картал очень насторожно относится к мужчинам, если от Вас с Джанлукой он уставал, то с Пьеро… Совершенно другое. — Если эти двое начнут встречаться, начнётся третья мировая. Тем более у Пьеро план по покорению Арин, ему она не нужна, как он говорит, это может быть всего лишь отмазка, но это только между нами, хорошо? Сечиль кивнула и улыбнулась. Иньяцио быстро скрылся из её вида. Девушка прикусила губу и чуть слегка засмеялась. — Значит тебе нравится Иньяцио? — вознеслось над ухом турчанки. — Боже правый, Арин, ты меня напугала! И нет, он мне не нравится. Француженка улыбнулась и посмотрела придирчиво на свою подругу. — Я то вижу как ты на него весь вечер смотришь. — Нет, Арин, у нас с ним ничего не может быть. Мы… Мы слишком разные, из разных миров… — Да-да, такие сказки будешь рассказывать Карталу, а так… Он приезжает к нам скоро, я тебя подготовлю ко встречи с ним… — Арин, я кое-что узнала, — прервав француженку, зашептала Сечиль, — Пьеро использовал тебя, чтобы ты влюбилась в него. — Это кто тебе сказал? Иньяцио? Да это я уже поняла давным-давно. Что-нибудь ещё? — И он не всегда был таким… Монстром. — Это я тоже знаю, но почему он стал таким, не сказал? Сечиль несколько раз повертела головой. Арин поджала губы и посмотрела на Пьеро с Карталом. Малыш был так рад тому, что проводил время с тенором, что крепко обвил свои руки вокруг шеи сицилийца. — Картал, сынок, — раздался голос его матери, — скоро Джанлука и Инес будут торт резать, пойдём со мной, посмотрим на это. — А Пьеро? — спросил мальчик. — Пьеро будет рядом со своими друзьями, иди ко мне на ручки. Малыш грустно вздохнул и из рук сицилийца очутился в руках своей мамы. Арин поцеловала малыша в висок и крепко обняла. — Мама, а Пьеро сможет нас навестить? Он обещал также помочь больным детям, как ты делаешь это. — Сынок, у Пьеро свои дела, думаю ему будет тяжело найти время в своём… — Нет, не тяжело, — прервал Бароне, — я с радостью пообещал Карталу. И мне понравилась твоя затея, я слышал её ещё от синьора Ломбардо. — Х-х-хорошо, тогда. Вам Марияграция все расскажет подробно. Простите, но нам пора. Девушка скрылась вместе со своим сыном среди гостей, оставив Бароне одного. Сицилиец сам не верил во все происходящее. Этой ночью ему приснился тот же сон. За руку тенора ведёт Арин в тонко облегчающем черном платье. Они заходят в спальню, везде темнота, только луна освещает все вокруг. Брюнетка нежно целует Бароне и проводит своими руками по плечу, затем по грудкой клетке, спускаясь все ниже. Тенор сжал её ягодицы и страстно прижал француженку к себе. Арин стала расстёгивать его рубашку, затем нежно кончиками пальцев коснулась его оголенное тело, так что Пьеро не мог сдерживать себя. Девушка остановила Бароне, чуть отошла от него и плавно начал снимать своё шелковистое чёрное платье. — Арин, прошу, не мучай меня, отдайся мне, — скулил тенор. — Соблазни меня, — прошептала брюнетка, — своими словами, я обожаю стихи и цветы. Я обожаю их. — Я не смогу удержаться, Арин, — зарычал Пьеро, — просто отдайся мне. Француженка сняла с себя платье и слегка засмеялась. Она была в черном кружевном нижнем белье, которое могло бы свести любого мужчины. Арин поцеловала в шею тенора и затем стала ему дышать в ухо. — Соблазни меня, Пьеро… И я твоя… — Пьеро! — закричал Иньяцио. — Проснись и пой, пошли фотографироваться на общую фотографию. Сицилиец очнулся от своих воспоминаний и пошёл в сторону большой группы, где уже были молодожены. На всех лицах, кроме некоторых людей, была натянута лживая улыбка. Кто-то желал всего ужасного Инес, кто-то Джанлуке, кто-нибудь в душе таил обиды, но скрывал за лживой маской. Абруццо милый регион, где кажется жизнь идёт своим чередом, свои правила и законы у людей, и идиллия, за которую жители этого региона готовы отдать все что угодно. Но как говориться в гостях хорошо, а дома лучше. Сицилийцы поспешили вернуться в свои родные дома, чтобы набраться сил перед тяжёлым новым сезоном. Он будет тяжёлым, без сомнения, но и слишком много препятствий уготовлено. Арин сдержала своё слово перед Инес и отправилась в местную больницу к врачу. — Итак, что у вас? — спросил доктор. — Понимаете, у меня начались головные боли, иногда даже бывает в обморок могу упасть. — Вы работаете? — Да, но я шеф-повар и особо не переживаю и не ношусь как угорелая. — А с аппетитом как? — В последнее время не очень. Не могу мясо есть. Врач написала заметку и отдала её Арин. — Девушка, идите-ка к гинекологу. Арин с недопониманием посмотрела на врача, но поблагодарила за помощь и вышла в другой кабинет. Зайдя к гинекологу, она начала нервничать и переживать. — Итак, что у Вас? — снова поинтересовался доктор. Арин заново все рассказала врачу, затем врач пригласил её сесть в кресло. Француженка стала опасаться за то, что может прозвучать в дальнейшем. — Синьора, вы беременны, — наконец произнёс доктор. — Какой срок? — 6 недель. — Что? — удивленно спросила француженка. — Как такое… Что… Аборт не поздно сделать? — Давайте сначала мы проведём обследование, что Вам разрешено рожать. А потом уже обсудим эту проблему. Если только… — Если что?! — Возможно сделать аборт, если Вы заявите о том, что Вас изнасиловали, но тогда уже стоит обращаться в полицию. Арин положила голову на кресло и начала ровно и глубоко дышать. Вариант с обращением в полицию был самый краткий и быстрый путь, но с другой стороны Бароне… Она ведь пошла на этот шаг самостоятельно. Сама решилась. — Синьора? — М? Простите. Да, я пройду все медицинские обследования. Можно начать завтра? — Да, сейчас я дам вам направления на анализы. Через неделю уже будут рез… — Нельзя быстрее? Срок ведь немаленький уже. — Можно экспрессом, на следующий день будут результаты, но это будет стоить деньги. — Деньги не проблема, спасибо вам огромное. Арина поправила своё платье и направилась к выходу. В глазах засверкали слезы, которые тут же брюнетка пыталась вытереть. Нет, такое от судьбы она не ожидала подвоха. Француженка не помнила, как она добралась до дома, в этот момент все её мысли, рассуждения были сосредоточены на ребёнке. Казалось, можно было с лёгкостью сказать про аборт, но на деле… Как можно убивать невинное дитя? Ведь она сама когда-то утверждала, что аборт — зло. Но если этот ребёнок нежеланный? Но он ведь не виноват. Зайдя в дом, дитя Франции отправилась искать карты. Звуки открывающихся полок, заставили Себнем бросить все дела и пойти на доносившийся шум. Завернув за угол, она тут же наткнулась на Арин. — Ты умеешь гадать на картах? — сразу поинтересовалась брюнетка. — Да… Когда-то меня учили… Арин взяла за руку Сечиль и потащила её за стол. — Я сейчас про себя задам вопрос, мне нужно ответ: «да» или «нет». Турчанка лишь похлопала глазами от такой резкости своей знакомой. Арин была сама не своя, её глаза бегали слишком быстро. Сечиль раскидала карты. — Вытащи, — тихо произнесла она. Француженка взяла карту посередине. Сечиль нахмурила брови, но с уверенностью произнесла: — Да… Но Арин… Что это значит? — растерянно спросила турчанка. — Я оставлю ребёнка, — прошептала Арин. — Что? Какого ещё ребёнка? Француженка посмотрела на свою подругу с горечью на глазах и произнесла: — Я беременна, Сечиль. Это ребёнок Пьеро.