***
Темная комната. Темная комната и золотистая полоска света, падающая на черный пол из-за приоткрытой двери. Куда она вела — неизвестно. И что это за место, и где она, Элис тоже не знала. Веяло ощутимым холодом, а мрачноватое помещение казалось пустующим и заброшенным, однако свет и свежая дорожка грязных следов говорили об обратном — совсем недавно здесь кто-то был. Наверное, этот дом являлся чьим-то убежищем от Пожирателей или штаб-квартирой самих убийц — этого девушка тоже не знала. Внезапно раздался стук и шуршание, а чей-то грубый мужской голос проворчал: «Ну тащи же, Сэм. Да не пыхти! Отойди, идиот, он же очнется!» Элис непроизвольно сжалась в жалкий комочек и осторожно отползла в самый дальний и темный угол комнаты — до сюда свет не доставал, поскольку попасться в лапы странных мужчин ей совсем не хотелось. Бешеный стук перепуганного сердца казался слизеринке неприлично громким, как будто мог выдать Элис этим неизвестным гостям. Первый мужчина, командующий таинственным Сэмом, тяжёлой поступью прошелся по комнате и остановился — вот незадача! Прямо около девушки, которая задержала дыхание от ужаса быть обнаруженной. — Здесь кто-то есть, — негромко произнёс он, напряженно вглядываясь в темноту. Волшебница, обняв себя руками и вжавшись в холодный пыльный пол, разглядывала грубые ботинки мужчины, массивную подошву с прилипшими комочками грязи… Элис похолодела, а ладони, наоборот, вспотели и стали скользкими, когда огромная рука в чёрной кожаной перчатке дернула её за волосы — слизеринка пронзительно вскрикнула, а в глазах неприятно защипало. — Кто это тут у нас? — наигранно ласково произнёс незнакомец, хватая онемевшую от страха девушку за шиворот и хорошенько встряхнув. При свете Элис лучше разглядела его: серые глаза, простоватое лицо и свежий шрам, рассекающий его и без того нехаризматичную рожу. Второй же — гораздо меньше ростом и щуплее, да и на перекошенном лице сияло отнюдь не злорадство. — Отпустите немедленно! — завизжала слизеринка, задергав ногами и стараясь вырваться из стальной хватки огромного человека. На Пожирателя он не смахивал, а на Аврора тем более — мало кто осмелился бы поднять руку на дочку Волан-де-Морта, да и светло-серый плащ с вышитым на нем орлом даже отдаленно не напоминал мрачные тёмные одеяния Пожирателей Смерти. — О, нет, сладенькая моя, — в лицо ухмыльнулся ей мужчина, встряхивая девчонку ещё больше, отчего она ещё беспомощнее задрыгала ногами в воздухе. — Круцио!***
За завтраком Элис ни слова не произнесла, молча глядя на глазунью с беконом и временами ковыряя в тарелке вилкой, но аппетит так и не пришёл. Напротив, настроение девушки падало вниз с каждой секундой и не только из-за этого необычного сна, будто происходившего в реальности. В это солнечное утро, наблюдая за радостно улыбающимися слизеринцами (да, змеиный факультет тоже умел искренне смеяться), Элис внезапно почувствовала острый укол одиночества. Сквозь прищуренные глаза с непонятной завистью смотрела на слизеринок, которые о чем-то щебетали — наверняка Паркинсон обсуждала Драко, какой он милый аристократ, и что он сегодня придержал для неё дверь, а её подружки, до этого казавшиеся Элис пустоголовыми дурами, слушали Пэнси с открытым ртом. И сейчас Элис хотела присоединиться к ним, поболтать о пустяках, но это было невозможно — она Реддл, поэтому ей вряд ли удасться вдохнуть глоток настоящих искренних чувств, без ненависти, ненужной лести и страха. А ещё сегодня воскресенье и поход в Хогсмид, а Элис снова будет сидеть в «Трёх метлах» и читать книгу по зельеварению, потягивая сливочное пиво в то время, как другие будут веселиться, как только могут. — Что грустишь, Элис? — девушка от неожиданности закашлялась, поскольку перед тем, как к ней подсела Пэнси, сделала хороший глоток горячего кофе. — Неважно, — буркнула Реддл, не понимая поступка однокурсницы, которая редко разговаривала с ней, но, возможно, из-за громкого происхождения Элис, хотела с ней дружить. — Ну не хочешь говорить — не надо, — сладко протянула Паркинсон, поправляя наманикюренными пальчиками темную челку, отчего Элис невольно поморщилась. Пэнси была самой красивой девушкой их факультета, хотя мозгами её природа тоже не ограничила. Правда те, кто плохо знал слизеринку (те же гриффиндорцы), уверенно заявляли, что она обыкновенная пустоголовая шалава. Элис и Пэнси мало что связывало — в отличие от эффектной брюнетки, Реддл не следила за модой и своей внешностью, считая, что надо довольствоваться тем, что есть. — Мы с девочками, — девушка выразительно показала глазами на своих хихикающих подружек, — заметили, что ты больно грустная сегодня. Элис непонимающе приподняла тонкую бровь, требуя своим видом, чтобы Паркинсон продолжила свою мысль. — Мы подумали, что неплохо сходить сегодня в Хогсмид вчетвером: я, ты, Дафна и Миллисента. Ты согласна? — Я даже не знаю, — растерялась девушка, от слизеринки она этого не ожидала, но прекрасно понимала, что все это показное добродушие лишь для извлечения выгоды. Однако упускать шанс сблизиться с однокурсницами она не хотела, поэтому тут же выпалила, нервно теребя нижний краешек юбки: — Я согласна!***
Впервые за шесть лет обучения в Хогвартсе Элис радовалась походу в Хогсмид — одиночество ей сегодня не грозило. Теперь маленькие улочки казались ей уютными, зажженные огни на домиках и магазинчиках вызывали восхищение, а многочисленные счастливые ученики не вызывали былого раздражения. — Как же меня бесит эта Золотая троица, — мрачно проговорила Пэнси, отставляя огромную кружку сливочного пива и недоеденный кекс. Девушки сидели в «Трех метлах» и без умолку промывали косточки всем, кого только знали, однако Элис, не отличавшаяся любовью к сплетням, больше молчала, стараясь не зевать, но все равно была счастлива. — Этот святой Поттер строит из себя спасителя мира, а на деле не более, чем простой идиот! Паркинсон люто ненавидела гриффиндорцев и, в особенности, Поттера и его друзей. Наверное, на нее так влиял Малфой, в которого Пэнси была влюблена еще с курса третьего, а потому постоянно упоминала его в своих рассказах — так Элис узнала, что Драко терпеть не может тыквенный сок, а еще у него небольшой шрам на шее — как об этом узнала слизеринка, оставалось только догадываться. Остальные девушки рьяно закивали, после чего на бедного Гарри Поттера, «нищеброда» Уизли и «эту грязнокровную выскочку Грейнджер», как они выражались, посыпались всевозможные ругательства и язвительные замечания. Элис старалась молчать, изредка бросая взгляд на столик, за которым и сидела проклинаемая всеми слизеринцами троица: Гарри Поттер, Рон Уизли и Гермиона Грейнджер. Слизеринка никогда не контактировала ни с кем из гриффиндорцев и не могла ничего сказать о них, стараясь оценивать любых людей справедливо. — И что он сейчас пялится? — недовольно продолжила Пэнси, бурно жестикулируя. На её длинных изящных пальцах красовался большой перстень с изумрудом, который обвивала маленькая серебряная змейка. Элис много читала о таких украшений — такие перстни передавались по женской линии в семьях истинных аристократов, у многих слизеринок были такие, но только не у Реддл. Ведь у неё нет матери, а отца такого охота уничтожить. — Да ещё с таким видом… Элис подняла голову, оторвавшись от очень интересного занятия — разглядывания шерховатой поверхности деревянного стола — и натолкнулась на внимательный взгляд ярко-зеленых глаз Мальчика-который-выжил. Он изучал каждый миллиметр неприступной слизеринки, не упуская из вида ничего. Элис занервничала и стала отряхивать свою мантию от крошек — все же пирожное было очень вкусным. Гадая, что же в ней заинтересовало парня, она губами прошептала: «Что ты вылупился?» Тот понял её и, усмехнувшись, развернулся обратно к своим приятелям, заставив удивленную Элис облегчённо вздохнуть. Поведение Поттера весьма озадачило девушку: гриффиндорец редко обращал на Элис внимание, хотя сердцем она чувствовала его ненависть по отношению к ней, что совсем не удивляло Реддл, ведь она дочь убийцы его родителей. — Гарри, что ты там интересного увидел? — с ноткой недовольства спросила Гермиона, встряхнув копной непослушных светло-каштановых волос. Рону же было все равно, он уже уминал за обе щеки какой-то сэндвич, и ему было в принципе безразлично, куда и зачем смотрит его лучший друг. - Рон! — Гарри с невольной полуулыбкой глядел на этих двух: как Герми отвесила возмущенному Рону подзатыльник и отчитала, а рыжий парень лишь фыркнул. Оба гриффиндорца привыкли к чересчур серьёзной, но такой родной Гермионе, и не представляли жизни без ответственной и порой занудной подруги. — Меня напрягает Реддл, — прямо и честно ответил Гарри на вопрос Гермионы. — Ей нельзя доверять, я не понимаю Дамблдора: как он может позволять учиться здесь дочери убийцы? Вдруг это она прокляла Кэти? — Гарри, пару минут назад ты говорил, что это Малфой, — хмуро заметил Рон. — Но думаю, Реддл лучше подходит на эту роль, нежели Малфой. Он же трус. — И ещё этот сон, — с досадой пробурчал брюнет, — это ведь не Пожиратели. Кто же тогда? Гермиона и Рон лишь расстеряно переглянулись и пожали плечами.