Take me away

      - Она убрала мою одежду и оставила это!       При свечах ткань отливает тёплой молочной белизной. Доктор недоверчиво изгибает бровь.       - Кружева, шёлк, перламутр и слоновая кость... Век восемнадцатый, почти самый конец, если не ошибаюсь, галантная будуарная эпоха, пудра, мушки в виде комет, веера и блохи в париках... М-м, я думал, ТАРДИС давно уже убрала её подальше в гардеробную.       - Но это... Это же... – смущение, жёлто-розовое, ещё не тягостное, не пунцовое, мешается в её голосе с почти-настоящим ужасом. – Ночная рубашка!..       - Сорочка, если быть совершенно и досконально точным.       В ответ он получает хмурый взгляд; подсвечник, сжимаемый ею в руке – старый, увесистый, начищенный – поблёскивает завитками, язычки двух свечей подрагивают, высвечивая линию скулы, уголок губ, приподнятые в немом вопросе брови.       - Хорошо, пусть сорочка, - соглашается Роуз. - Но что делать с отключенным электричеством?       Оба они топчут небольшую лужицу света в окружающем парчовом мраке, упавшем на них столь нежданно; тот самый мрак, который заставил Доктора ощупью примчаться к двери ванной, а Роуз выскочить оттуда одетой в первое, на что наткнулись пальцы после полотенца.       - Хороший вопрос, замечательный! А так же что делать с отсутствием консольной и... – Доктор искоса поглядывает на неё, успевая ухватить брызнувший по щекам акварельный румянец, - твоей комнаты.       Роуз слегка пожала плечами, Тайм Лорд, стоящий по ту сторону двух огоньков, проследил взглядом, как по её ключицам и ярёмной ямке метнулись быстрые тени. Девушка слегка покачивается на носках, отчего по молочному шёлку в кружевных оборках, закрывающему её ноги до кончиков пальцев, идут волны. Влажные после душа, отяжелевшие тёмно-золотые волосы пахнут как целое море цветов.       - Разве нет каких-нибудь запасных источников?       - Все запасные источники тоже контролируются ТАРДИС, - мягко ответил Доктор.       В обернувшейся вокруг них густой темноте нет враждебности, лишь всеобъемлющая громадная тишина, как в соборах, или в пещерах, куда долгое время никто не спускался. И ещё что-то – трудноуловимое, только лишь предчувствуемое, некое сладкое тайное веянье, от которого непроизвольно жмутся сердечные мышцы.       Несколько биений пульса протекают в молчании.       - И... что тогда? – спрашивает Роуз, видимо, отчаявшись дождаться его самостоятельного ответа.       - Тогда? – словно просыпается Доктор; заново фокусируя глубокий, прозрачно-карий взгляд на её лице, с живостью принимается объяснять: – Тогда, пожалуй, и ничего, с ней такое порой случается, снимает напряжение. Всем иногда необходима разрядка.       Доктор всё же повернулся вокруг своей оси, словно из стен вдруг могло появиться что-то, что вызволит их из ворсистой темноты, или хотя бы покажет в какую сторону двигаться. В продолжение осмотра Роуз терпеливо держала подсвечник повыше, чтобы свет стлался более широким кругом.       - Если мы попробуем пойти предположительно в сторону консольной, она поставит тупик, если не будет просто водить кругами по коридорам без дверей, пока окончательно не погаснут свечи.       При этом оба они взглянули на тяжёлый и тёплый подсвечник, в котором мирно горели две половинчатые свечи, колеблемые разве что только их дыханиями.       - Но, так или иначе, - с величайшей осторожностью он перехватил у Роуз из рук витую ножку, - куда-нибудь нам идти придётся.       - Туда? - Роуз наугад кивнула в темноту.       - Туда? Ладно.       - Пойдем?       - Да.       Доктор оттопырил левый локоть, позволив ей продеть под него руку и прижаться к боку.       - Знаешь, я бы не отказалась от чая, - некоторое неопределённое время спустя нарушила тишину Роуз, не выпускавшая подола из рук из боязни случайно на него наступить, и до плывущих перед глазами кругов вглядывавшаяся во тьму за пределом их подвижного освещённого куска.       - Ещё одна хорошая идея, Роуз Тайлер. Если, конечно, кроме всего прочего не спрятана ещё и кухня.       - Слишком много «если» для данного момента... – она легонько потёрлась носом о плечо Доктора. – Как давно мы уже здесь?       - Время – сложная субстанция, особенно в открытом космосе и на таком корабле, как ТАРДИС. Трудно сказать.       - Даже примерно?       Доктор осторожно вытянул вперёд руки, демонстрируя отсутствие часов. Они свернули налево, потом остановились у развилки и там повернули направо. Роуз начинала понемногу уставать, пол под босыми ступнями словно бы остывал, и с каждым шагом лицо Доктора, явно не узнающего ни стены, ни потолок, вытягивалось всё больше.       В одной из сквозных промежуточных комнат, своды которой терялись во мраке, лишь слегка подкрашенном свечами, они остановились окончательно – перед тремя абсолютно незнакомыми ответвлениями коридора, чернильно-бархатными прямоугольниками вставленными в стену.       Разглядывая в жёлтых отсветах обескураженное выражение своего спутника, растерянно запустившего свободную руку в волосы, Роуз негромко засмеялась:       - Теперь мы точно заблудимся здесь навсегда, и нас никогда не найдут.       - «Навсегда» – довольно длинное слово, тебе не кажется? - протянул Доктор, ласково скользнув взглядом по её профилю, когда Роуз обернулась в ту сторону, откуда они пришли, и наморщила лоб, что-то припоминая.       - Может, тогда просто вернёмся назад, - несколько неуверенно предложила она, - мне показалось, там где-то была дверь.       - Если какая-нибудь дверь и правда там есть, я заварю тебе чай, - Доктор вручает Роуз подсвечник чтобы расстегнуть пуговицы на пиджаке и накинуть его девушке на плечи.       - С молоком.       - С молоком, две ложки сахара и печенье, - соглашается он, одной рукой поднимая повыше источник света, а другой бережно придерживая усталую золотоволосую спутницу за плечи, надеясь, что, старушка, наконец, образумится, отставит столь радикальные бесполезные меры в сторону и предоставит им комнату с чайником, пледом и диваном, где они смогут тихо и тепло провести остаток этой искусственной долгой ночи, и где он обязательно согреет Роуз руки.       В конце концов, несмотря на всё безумие их взаимного безудержного притяжения, ТАРДИС всегда понимала их обоих до дна.