Энциклопедия отчаяния

Когда заранее знаешь, что проиграешь игру, так и смысл начинать партию отпадает. Так и в жизни: мы с самого начала понимаем, что проиграем более сильному противнику, но это не отбивает у нас желания. Наоборот, раззадоривает еще больше, эго буквально кричит и бросает вызов, человек должен всё познать на собственном опыте. Любая игра подобна яду, который постепенно заражает наш организм, накапливаясь годами. Ты можешь отрицать свою любовь к любому азарту, но отрава уже распространилась, захватив каждую клеточку, не пропустив ни единого нерва организма. Еще более мы любим конечный результат, без мотивации не обойтись, ведь без неё и садиться за стол не надо. Человеку подавай что-либо взамен, простое прикладывание усилий, как движение против течения. Я знала многих игроков, ведь обожала наблюдать, мне нравилось участвовать в игре. Только нравилось и только ради троекратного: «Ура!» или же унылого: «Тебе сопутствовала удача». Ради материального конечного результата — никогда не интересовалась, ведь знала, что не всегда выхожу победителем. А играть с самим дьяволом своего поля специализации — самоубийство, проделанное коллективно, за которым мне приходилось наблюдать в прошлом. Королева лжецов готова была поставить на кон свою жизнь, ведь никогда бы её не проиграла. Она не имела такой привычки, стиль жизни незавершенной принцессы — победа, предшествовавшая победе. С самого начала мне было суждено сесть с ней за один стол не только ради любимого ею чая. Судьба жаждала проверить, насколько удачлива она, как сильно неудача обожает меня. Я ведь оказалась рядом с ней на новой ступени будущего, пусть и не того, которое было обещано. Снова, как в те былые времена, когда знала, чем закончится партия. Этот раз не мог стать исключением для игрока с маниакальной мечтой. Если королева возьмётся за дело, то игральная доска будет полностью в её распоряжении, как и окончательная победа. Реши она принять условия и этой игры, диктуемой словами обычной игрушки, то результат предсказуем. Уже само нахождение в этой академии делает весь предстоящий сюжет слишком очевидным. Я её знаю слишком хорошо, чтобы не понять — она рискнет и провернет всё умело, манипулируя всеми фигурами, находящимися в распоряжении. За красивым лицом ненастоящей аристократки можно было легко увидеть фальшивость всегда приветливой улыбки и заметить желание являться тем, кем она не являлась. Она была похожа на принцессу далёких европейских стран, об её имя хотелось сломать язык, и она требовала, чтобы все верили в то, что она носила его всю жизнь. А жизнь была проведена в роскоши, не иначе. Она никогда не знала горя и это вовсе не она играла, чтобы выкарабкаться к лучшей жизни. Королева не могла копить деньги, ведь они ей были без надобности, не смотрела на них с вожделением во время очередной партии. Всё это была не она, кто-то другой. Я повелась на эту удочку и верила — передо мной ведёт игру принцесса. Но на самом деле она оказалась королевой, самой первой среди всех врунов. Быть обманутой кем-то подобным не вызывало у меня обиды. Я часто проигрывала в играх, часто заблуждалась в собственном доверии людям. — Не хотите сыграть? Нынче нечем себя занять, — она умело расставляет свою ловушку вокруг меня, перед этим подготовив сеть. Но я опытная добыча, меня так просто не проведешь. — Заранее зная, в чью пользу эта партия? Извини, Селес-сан, не в этот раз, — я улыбаюсь, стараюсь так же фальшиво, как и она, чтобы показать, что у зверушки есть инстинкт самосохранения. — Какая жалость, — королева вздыхает, пряча свои заготовки, ведь была в полной уверенности, что я рискну сыграть с самой королевой не только лжецов, но и игры. — Я бы показала тебе одну необычную игру, где мы могли бы трактовать свои собственные правила. Хотя, как я могла забыть! Нам не хватает еще одного игрока. Просто, хотела показать тебе суть… Селестия Люденберг вновь улыбается, а я понимаю намёк — как и в Элевсинской игре, так и в этой, правила будет трактовать она. Для меня слишком было очевидно, кто стоит за этим обыденным случаем — её почерк, её любовь к манипуляциям, благодаря которой она просчиталась. Я молчала, ведь не принимала участия в игре, предоставила ей шанс как всегда выйти самой первой, абсолютной победительницей. Королева Лжецов потеряла свой былой лоск — она стала вести себя по-настоящему. Это не может быть прощено, Селес занимает значимую должность, планка слишком высоко, ставки запредельные и рисковые. Селестия умеет проигрывать и меня это удивило. Она принимает этот факт, та, кто не знала этого чувства; та, кто не задерживала в своем лексиконе подобного слова. Проигрыш — это позор для неё, разруха её девической мечты. Словно я наблюдаю за крушением этой красивой оболочки сотканной изо лжи и нереализованных надежд. Она не перестает улыбаться, это начинает раздражать. Только не в такой момент, когда замок из фантазий становится местом смерти, а королеву сжигают, как обычную ведьму, насмехаясь в конце. Даже лгуны не способны унять дрожи, когда понимают, что им больше не сесть за игральный стол. Селестия Люденберг не смогла улыбаться до самого конца.