Энциклопедия отчаяния

Считается, что человек сам «лепит» себя, наполняя пустую оболочку семейными ценностями, кругом знакомств и земными радостями, на грани пороков. А еще блуждает мнение, что всё предрешено еще задолго до появления на свет живого человечка, который приходит в мир либо хорошим, либо плохим. Добро и зло. Расплывчатое понятие, чаще всего определяемое тем, какую пользу человек приносит обществу в соотношении с вредом. Можно сказать, быть хорошим значит не высовываться и заполнить всю ёмкость натуры послушанием. Но интересно, каким образом заполняется максимальный душевный объем и когда он достигает своего предела? Меня всегда учили быть хорошей, но никто не говорил мне, как правильно добиться этой цели. Я считала себя ни сторонником добра, ни зла — серый человек, посредственность, в которой сложно рассмотреть отдельного человека. Но чаще всего оказывалась на стороне лишенной драк, громких разговоров и свободы. И должна быть сторона, которая скажет свое «нет» таким порядкам и продемонстрирует недовольство. Я не интересовалась, кто именно это был, но знала, что надо держаться подальше от своего одноклассника. Имя его мне запретили даже вслух произносить, ибо это имя человека, несущего анархию. Когда его силком притащили в школу, побитого и грозного на вид, все затаили дыхание, и каждый думал о своем. Как бы быть похожим на него, или хоть бы он не обратил на меня внимание. Я подумала о том, как мне не повезло сидеть рядом с ним, что придется искать защиты и безоговорочно помогать во время передряг. Я мечтала завести домашнего зверька, и подвернулся подходящий повод, чтобы сломить упрямство родителей. Шеренга мужественных парней не хотела выстроиться передо мной, пришлось искать другие выгодные мне пути. Правда, небольшой дрожащий комочек, вряд ли походил на «надежного парня». Дамская собачонка сильнее начала дрожать в моих руках, когда только завидела его суровый профиль. Он прошел рядом со мной, кидая не только тетрадь, из которой успел списать домашку, но и взгляд на моего защитника. Хулиган задвигал губами, но слов я не разобрала, ибо он их не произносил и буквально побежал к своим крыльям свободы, которые колесили по трассе. После этого инцидента я купила очки, только потом записалась к окулисту, ведь этот парень поставил мое зрение под вопрос. Всем известно, что сторонники «зла» не краснеют, тогда, что же это было? Кто там говорил о том, что всё зависит от круга общения — посмотрите на смущенного байкера вне закона и правил, который питает слабость к собакам любой породы. Меня часто оставляли после уроков по вине хороших оценок и примерного поведения, угадайте в компании кого. Всё равно промахнетесь. Думала, что меня будут ожидать разговоры о своих, бунтовских штучках, но меня окружала тишина и неразборчивое бормотание Мондо. Я поддерживала желание помолчать, ибо не знала ни одной свободной темы и не разбиралась в байках. Странно это говорить, но один раз меня похитили, как это обычно бывает в таких случаях: неожиданно, без спросу, с сопротивлением. Не просто заставили покинуть помещение, а словно вывезли из страны «добра» и дали дыхнуть свежего воздуха заграницей. Я крепко прижималась к спине своей единственной компании во время наказаний, не успевая осознать, что же происходит. А картина была проста — байкер вне закона решил показать мне и вторую сторону медали, мча на бешеной скорости, как будто убегая, от кучки снобов, наполнявших юные умы послушанием и «светлыми» мыслями. В конце нашего длинного побега, я, еле стоящая на твердой земле, кое-как вернулась в свою страну, не веря, что меня похитили и подарили незаменимое чувство по такой простой причине. — Это моя благодарность за домашку. Я не была уверена, знает ли он, как меня зовут. В старшей школе, Пике Надежды, он словно впервые меня увидел, чинно делая вид, что мы незнакомы. Но та неуверенность, даже смущение, с которым парень на меня смотрел, подсказали мне, что тот человек, который приоткрыл мир и так неуклюже пытался рассказать о причине откровения — не простая игра моего воображения. — Приятно познакомиться, Оовада-сан. Я наслышана о вас, а мое имя… Недавно меня посетила мысль о том, что я слишком высокого мнения о себе. Мне начало казаться, словно мой сосед по парте со средней школы дал себе обещание охранять ту девушку, которую впервые увидел в стенах академии и не понятно почему, так ею дорожит. Наверное, всё из-за моей проснувшейся любви к свободе, заключенной в дороге. Я была рада увидеть, что у Мондо появился новый друг, а не последователь, едущий за своим главарем, переполненный уважением или же желанием заменить босса более достойной кандидатурой. Замечая мою улыбку, вызванную всё тем же парнем, он, совершенно не изменившись, что-то бормотал, смущенно закинув руку за голову. — П-прекрати, глупая! Убью ведь… — Ох, простите! — прикрываю ладонью губы, но это не помогает мне скрыть рвущийся наружу хохот. Не смотря на всё, у нас еще есть шанс жить нормальной жизнью старшеклассников, а не дичи, заключенной на арене выживания. Почти, как в обществе, где ценилась польза и выгода. Все правила о том, что «хорошесть» заключается в окружении или же в иных предрассудках — испарилась. Исчезла, ибо ёмкость заполняется действительно не по нашей воле. Вся суть лежит где-то глубже, за гранью нашего осознания. В тот день, я просто перестала слышать, а очкам пришлось найти замену, ибо я видела то, чего не должно было быть. Чего не могло случиться, но имело место произойти. Ишимару как будто лил слёзы за двоих, в то время как я, застыв, закрыла уши руками, пытаясь отгородиться от всего происходящего. — Как же так?.. — Прости, — не нужно было этого говорить, ведь нет, перед кем извиниться. Казнь Оовады Мондо отбила у меня всякое желание верить в правду и неправду, отличать добро от зла, и просто запутала меня еще сильнее. Только в этой академии наказанием называется подобное зверство, а не обычное сидение в кабинете, на которое мы часто досадовали, не жалея возмущения. В чем же кроется истина всего и в чем мы ошиблись? Наверное, каждый был по своему прав, но Отчаяние просто свело нас с нужного пути и стало на пьедестал выше над всеми понятиями.