Энциклопедия отчаяния

Ограждаясь от чужих глаз — от своих не скроешься и со своими скелетами придется остаться наедине. Возможно, было бы даже лучше спрятаться в многолюдном обществе, пытаясь преодолеть слабости, чтобы они не стояли позорным роком над головой. Жалюзи, занавешивая мои окна, были использованы лишь как средство защиты от беспощадного солнца. Мой же сосед напротив как будто пытался отгородиться от незваных гостей и от всего мира, где его принимают отнюдь нерадушно. Это воспоминание — самое яркое видение из времен моего детства, хоть и не отличается красочностью и калейдоскопом детских забав. Всего лишь тщедушный мальчик в своем маленьком мире, в который я иногда нагло подсматривала. — Фуджисаки-сан?.. — имя одноклассницы кажется знакомым, настолько, что ведет лабиринт памяти к соседскому мальчишке и его жалюзи. — Да? Что-то случилось? — девушка обеспокоенно смотрит на меня, в голосе слышится желание заплакать, ведь настырная пятиминутная знакомая явно хочет выказать свое недовольство. — Нет, не бери в голову. Просто мне показалось, что я могла тебя где-то видеть. Но это невозможно, — улыбаюсь перепуганной программистке и больше не смею её беспокоить, ведь в мир этого хрупкого существа тоже можно только подсмотреть. А мне нравился тот мальчик, любила его той детской симпатией, которая свойственна тогдашнему возрасту. Он был хрупким и чересчур женственным — в то время я не знала таких сложных слов и просто называла его милым. Моего принца часто задирали и многого требовали, и в силу своей милости он всегда оставался в проигрыше. Стоял в уголке, не одинокий лишь потому, что слёзы ему утирал плюшевый мишка. А я стояла в противоположном углу, с царапиной на щеке и с радостью в сердце. Мой принц был отомщен, и большей награды мне не надо. Меня тоже стали задирать, но в своей проблеме я была неслаба. Сил мне придавала моя детская любовь, которая не прекращала страдать из-за обидчиков. Но на этот раз уголок был слишком тесен, втроем места хватало кое-как. В тот день мне захотелось, чтобы волосы мои стали еще длиннее и за косичку местные ловеласы дергали меня почаще. Тогда бы я давала им сдачи и стояла бы рядом со своим принцем, превращающим меня в ту маленькую беззащитную девочку, которой я должна была быть, а не в воюющую амазонку. — Рада знакомству, Ф-фуджи… — тогда я размякла настолько, что даже имя, которое в мечтах давно стало и моим, произнести было тяжело. — Фуджисаки, — скромно подсказал мальчик, неуверенно переводя взгляд на своего единственного плюшевого друга. — И я знал твое имя, ведь мы соседи… До сих пор то чувство, последовавшее после этих слов, я вспоминаю с нежным трепетом и больше ни разу не испытала. Нелюдимая одноклассница, заставившая испытать меня прилив ностальгии, абсолютно заслужено может получить мое «спасибо». Я давно не вспоминала о своей первой любви, ведь пути наши разошлись, а жалюзи соседнего окна заграждали уже не его мир. Но эта Фуджисаки меня заинтересовала, и чем я старательней подбиралась к своей цели, тем дальше она отдалялась от меня. Оказалась той еще невинной кокеткой, с неохотой, общающейся с девушками. — Фуджисаки-сан, расскажите-ка мне побольше о себе, — я не умею сдаваться, если речь не заходит о любовном поле битвы, а мой уверенный вид истинной амазонки ни раз меня подводил, но больше выручал. — З-зачем? Почему вы так интересуетесь мной? — Чихиро и правда не понимает, всё дальше отодвигается от меня, отводя неуверенный взгляд в сторону, прямо как… Нет, опять показалось. — Просто так. Люблю общаться с людьми и хочу больше узнать о программировании, — я вру, но эта ложь служит во благо, пусть даже и одной конкретной персоне. Девушка краснеет, запинается, но из моей стальной хватки она была не в силах вырваться. Чувствовала я себя странно, как те хулиганы, которые цеплялись к девочкам, грубыми путями выказывая свою симпатию. Но ведь девочка к девочке куда более дикое сочетание… До самого конца я была уверена, что она мне не доверяет. Никогда и слова не проронила о себе, лишь о своей профессиональной сфере, да герое, которого встретила в младшей школе. Так можно было распинаться лишь о любимом деле и любимом человеке. Ну и ладно, девушки всегда падки ко всяким милым глупостям, приятно задевающим сердце, и я, а тем более хрупкая Чихиро, не исключение. Последующие события словно открыли жалюзи и целый мир, всё время меня интересующий с самого детства. Её недоверие стало для меня понятным — как и та вера, которую возлагал на меня он. — Почему?.. Никто не понял моего вопроса, а тем более никто не смог дать ответа. Ведь это риторика, не стоит сотрясать воздух напрасно. Просто в какой-то момент признаваться стало преступлением, точно таким же, как и утаивать. Почему я была так глупа — ничего не увидела, ничего не услышала, не прошла лабиринт до конца? Зачем это неуемное желание стать сильнее — ради чего и кого? Искрение желания всегда несли в себе не тот ожидаемый результат, и доказательством является остывшее тело Фуджисаки. Сложно сказать, какое из чувств овладело мною больше — слишком стыдно было признаться, что обида. Возможно, соседский тщедушный мальчишка и мог мне довериться и поприветствовать улыбкой из открытого окна, но программист был не в силе даже приоткрыть свой мир для меня. А скорее я не воспользовалась своей возможностью, сама занавесив жалюзи, закрывшись в осколках прошлого.