Энциклопедия отчаяния

Установись бы во вселенной мир и найдись лекарство от всех болезней — история бы дописала свой последний абзац и поставила бы точку. Вселенной просто не нужны неугодные людишки и именно, поэтому она и дарует им вечный покой. Просто прекрасно, что человечество не нашло панацеи, дарующую бессмертие. Мир бы просто сошел с ума, а жителям пришлось бы наплевать на старую мудрость про тесноту и не обиду. Началась бы простая бойня за клочок квадратного метра. Такая странная мысль посетила меня, когда мой организм возжелал стимуляции в виде лекарств. Эта обыкновенная простуда сделала меня совершенно беспомощной. Каждый день давал лишь новые мученья — галлюцинации. О мире полном праведников в масках, запятнанных кровью. И среди этого карнавала хаоса и разрухи я стала замечать знакомые лица. И все чаще вижу одну из этих безумных физиономий: сейчас она смотрит на меня со скукой во взгляде, с тусклой улыбкой на устах и глубокой тоской в каждой черточке острого личика. Оборачиваюсь назад — пустота. И тогда понимаю, что этот знакомый из моего сна — зеркальное отражение. От этого ужасающего открытия я хочу найти лекарство и всё забыть. Верно, просто найти свою страну неведенья, отстраненного от странных галлюцинаций. — … -сан, как ваше состояние? — С чего такое беспокойство, Тсумики? Всё в порядке. Просто в последнее время мигрень разыгралась, вот и хожу за лекарствами. Кручу в руках бутылочку снадобья с сорванной этикеткой. Не знаю уж, от какой напасти эта жидкость, но пусть будет от мигрени. Так медсестре будет спокойней и в то же время намного тревожней, чем могло быть. — Врете вы. Смотрю на это вечно перепуганное лицо и недоумеваю. С чего она взяла? Не вру я вовсе. Мне ведь на самом деле больно, поэтому мне без разницы какое выпить лекарство — они всегда притупляют хоть какую-то боль. Я же не могу травить свой организм всем сразу в четных попытках определить зараженную зону. — Не злитесь на меня, пожалуйста! — Тсумики уже готова склониться передо мной на колени, но пока только заламывает руки в страхе быть ненавистной и неугодной. Не злюсь, скорее беспокоюсь. Я сконфужена, что знакомое лицо из моих галлюцинаций вновь предстало передо мной, в комнате без единого зеркала. — Скажи, Тсумики… Ты ведь хорошо разбираешься в болезнях? Хотя, конечно же, да! Как удостоенная талантами медсестры ты точно должна… Девушка кивает и всё еще боится. Непонятное всегда устрашает, а Микан не понимает к чему я клоню. — Так можешь ли ты склонить мой иммунитет к противостоянию с отчаянием? Кажется, это называется вакцина. Хотя, ты ведь никогда не сталкивалась с подобной заразой, ведь так, Тсумики? Ни лично, ни косвенно? Лицо Тсумики не проясняется и превращается в еще более озадаченное. А мне сильнее захотелось, чтобы увиденное и мои догадки оказались лишь очередной галлюцинацией. Ненавистный симптом мог бы выручить меня хоть раз. — Я… не понимаю, — девушка растеряна и готова расплакаться. Желание Тсумики помочь не было вознаграждено и её, никудышную и самую худшую из всех, абсолютно точно возненавидят. — Конечно же, не понимаешь. Спасибо тебе за твое непонимание. Мне стало легче, — дотрагиваюсь до руки девушки, пытаясь успокоить — и её, и себя. Кожа Микан холодная, но от этого холода мне самой стало очень тепло. Тсумики что-то лепечет, но я стала глуха к словам девушки. Просто киваю ей в такт и обязываюсь следовать больничному режиму медсестры. — Я буду всё это время рядом. Буду присматривать за вами, не сводя глаз. Простите за мою наглость! — Прощаю. Только пообещай, что останешься такой же, хорошо? Девушка опять меня не понимает. И это очень хорошо. В момент, когда от Тсумики начало исходить тепло мне стало холодно и беспокойно. И суд развеял все мои сомнения. Меня скосили не симптомы неизведанной болезни, а воспоминания. Обрывочные, неясные и такие четкие. Я бы предпочла видеть только знакомую в зеркале, но не безумную несчастную медсестру. Микан не смогла сохранить своего обещания и превратилась в ту незнакомку из моих галлюцинаций. Вакцина, предназначенная для создания иммунитета к отчаянию, понадобилась не мне. Но при всем прогрессе медицины и уникальному прорыву, существуй бы она, то все равно не спасла бы отчаявшуюся Тсумики. И если бы она только меня попросила, я бы первой простила девушку. Но видимо, этого не сделала бы знакомое зеркальное отражение, а её прощение играло более весомую роль для Микан. Чертово человечество просто не создало нужной вакцины, взамен стремясь найти лекарство от всех болезней. Но скосить отчаяние им так не удалось, и оно сгубило даже невероятно талантливую медсестру. Или спасло по убеждениям истинной Тсумики Микан. Если все в моем мире, лишь галлюцинация, то, как научиться отличать реальность от выдумки? Возможно, единственный выход надумать свою собственную реальность. Верно, Тсумики всегда была очень доброй, внимательной и чуткой к другим. Та прощеная девушка — не она. Она лишь мой очередной болезненный симптом, кто бы, что ни говорил. Зараза скосила нас всех, дарую коллективную галлюцинацию. Я все еще болею. А вакцина так и не придумана, да и вводить её некому.