Зорро-Лис и Чёрный Койот

Скоро слуга тронул Диего за плечо и стал торопливо жестикулировать: Тот поднял руки и глаза к потолку: — Не так быстро, я не понимаю, что ты говоришь!       Вмешался Алехандро, отодвинув брата в сторонку: — Бернардо, смотри на меня и медленно вспоминай все по порядку.       Тот обрадованно кивнул и уставился ему в глаза. Алехандро внимательно смотрел, через минут пять улыбнулся и похлопал слугу по плечам: — Браво, Бернардо!!! Ты - гений!!!       Тот, оставшийся довольным, что его поняли и похвалили, поковырял носком ботинка пол. Диего отправил Бернардо в таверну: — Иди послушай новости в Монтерее!       Пусть пока братья, сидя в гостинице, совещаются, как претворить идею слуги в жизнь, мы обернем свой взор к сеньорите Милане, которая птичкой выпорхнула из кабинета сановника.        Хоть одно ее утешило, что капитан не преступник, а это значит, что он невиновен. Да, сеньоры Зорро ошиблись!!! - порадовалась девушка за своего любимого, но тут же вспомнила кузину Анну Марию. Бедная сестрица, как же она разберется, кто из двоих Зорро ее единственный, ведь они — одно лицо, рост, глаза… Сердце Миланы сжалось от сочувствия к ней. Мысли девушки метались от капитана Монастарио к Анне Марии и к тому времени, когда ее ножки ступили на порог гасиенды, она была готова упасть в обморок от расстройства. Сестры встретили Милану шквалом вопросов о судьбе капитана: — Я не знаю, что и сказать, сестрицы…- выпив немного прохладительного напитка, проговорила она в глубокой задумчивости.- Его судьба решится только завтра. Вина пока не доказана. Его превосходительство просил приехать после часа сиесты, но я не смогу быть там одна…я не уверена, что сердце мое выдержит выслушать приговор, каким бы он ни был.       Анна Мария и Мерседес одновременно воскликнули: — Мы поедем вместе! — Двое свидетелей не только подтвердили показания сержанта Гарсии, но и рассказали о героическом поступке, который тот совершил, защищая жизнь своего командира. У сановника было только два вопроса к капитану и он их задал, когда свидетели покинули кабинет. — Почему вы, капитан приняли медаль и звание, это первое, и второе, почему попытались скрыться? Монастарио дерзко ответил: — Это плата за мое ранение и мою службу королю и Испании! И потом, я не скрылся, а просто поехал в гарнизон, — нагло солгал он, не моргнув глазом. — Хм!..понятно! а теперь взгляните на это! — сановник кинул перед носом капитана целую кипу жалоб.- Это про вашу службу… — Это наветы моих врагов и завистников! — парировал Монастарио, но сердце его неистово забилось, — Тысяча чертей!!! Откуда письма появились здесь, ведь вся почта проверялась и подозрительные письма изымались, а писаки были жестоко наказаны????!!!!! — Эти жалобы написаны людьми, которые никогда не станут вам завидовать, капитан!       Сановник взял бумагу с гербом и стал что-то быстро писать, потом подал капитану. — Ознакомьтесь! Теперь вы уже не капитан, а сержант, вы разжалованы и будете продолжать службу в Лос Анхелесе под началом другого коменданта. Даю вам двое суток на долечивание! И чтобы потом вашего духу здесь не было, сержант Энрике Санчес Монастарио! Надеюсь, вы получили хороший урок!       Монастарио с гулко бьющимся сердцем сунул распоряжение в карман и вылетел пулей из кабинета, он бы с удовольствием взорвал этого представителя вместе со зданием. Он проклял тот час, когда позволил нацепить на себя медаль, но более всего — ненавистных Зорро, опять влезших в его судьбу и помешавших его планам. Не видать теперь ему Миланы, какой-то выскочка будет гонять в казарме и весь проклятый грязный городишко будет смеяться над неудачником бывшим капитаном Монастарио. А складывалось все так прекрасно…       В приемной сидел перепуганный сержант Гарсия, который и козырнуть не успел, когда мимо него пробежал красный, как перец чили (возможно, тогда перец по-другому назывался, но ни в этом суть) Монастарио. Сержанта пригласили к сановнику. Он вошел, вытянулся, как мог, в струнку, козырнул и замер в ожидании, поедая начальство преданными глазами. Тот подошел к сержанту и протянул руку — Я очень рад, сержант…нет, капитан Гарсия, что в армии короля служат такие смелые солдаты!       Сановник прикрепил ему на грудь медаль, ту самую, что незаслуженно была вручена Монастарио. — Поздравляю, господин капитан! — и крепко пожал руку, ничего не понимающему Гарсии.- И, кроме того, вы назначаетесь постоянным комендантом пуэбло Лос Анхелес.       После часа сиесты Милана появилась у сановника, но приехала одна. Девушка, узнав о чудовищных неприятностях Монастарио, спросила: — Ваше превосходительство, вы можете сказать, почему он не отказался от звания и медали?       Сановник присел рядом с ней на диван, положил свою теплую и мягкую ладонь на ее трясущиеся холодные сцепленные пальцы и, глядя с сочувствием в ее полные страдания и муки глаза, тихо сказал: — Дитя мое, армия нищенствует, звания покупаются и продаются за большие деньги, Испания ведет тяжелые войны. Я понимаю капитана… но его поступок, это только верхушка айсберга. У меня есть жалобы на капитана, он должен понять свои заблуждения, сделать выводы. Через двое суток он отбывает на место службы. Я мог бы отправить его в действующую армию, вы понимаете, что это означает.- Сановник погладил ее по голове и прошел на свое место.- Я это сделал только ради вас, сеньорита Милана. — Спасибо большое, Ваше превосходительство, от меня за капитана Монастарио…       Но, когда она узнала где и под чьим началом будет он служить, захлебываясь слезами еле произнесла: — Нельзя ему в Лос Анхелес…- всхлип, — вы погубили его, — всхлип, — он еще больше обозлится…- всхлип. — Я опасаюсь трагических последствий. — Я больше ничего не могу сделать для него. Простите, сеньорита Милана, мне нужно работать, у меня много дел.       Девушка с глухими рыданиями выбежала из кабинета. Сановник вздохнул, покачал головой, подпер кулаком голову и задумался.       Сестры с сочувствием отнеслись к тому, что поведала им расстроенная девушка. Анна Мария повела ее к отцу и попросила его помочь Милане. Выслушав рассказ, дон Григорио успокоил ее. — Капитану можно помочь. Когда он должен покинуть Монтерей? — Кажется, через два дня. — Почему тебя так тронула его судьба? Ты влюблена, девочка моя?       Милана утвердительно кивнула головой и тихо прошептала: — Да, я без него жить не могу… — Где он сейчас, твой капитан? — До отбытия — только в лазарете. — Хорошо, я попробую поговорить с Его превосходительством. Ждите меня здесь на гасиенде.       Через час дон Григорио уже вернулся, собрал всех в гостиной. — Его превосходительство сказал, что есть один шанс…- он сделал многозначительную паузу, сестры замерли в ожидании. — Отставка??? — предположила Милана. — Нет, — посмотрел на нее дон Григорио с лукавой улыбкой.- Но это может решить только сам Монастарио. — Отец, ну не тяни, говори уже.- Анна Мария сердито собрала на лбу морщинки. — Он должен жениться и выкупить свое старое звание капитана! Девушки переглянулись, Милана тяжело вздохнула и заплакала. — Он гордый! Он…я не знаю, может быть, он меня не любит…Мы виделись только на вечере и даже не успели поговорить. — Нужно устроить вам встречу и вы объяснитесь, — Мерседес погладила сестру по плечам и участливо заглянула в ее красные от слез глаза. — Это прекрасная мысль! — захлопала в ладоши Анна Мария. — Как вы себе это представляете? — Милана зацепилась за идею сестры, в ее глазах засветился огонек надежды. — Красавицы мои, — дон Григорио взял шляпу и посмотрел на девушек.- У меня назначена встреча. Я покидаю вас, поговорим завтра.       Сестры вышли в сад, устроились вокруг круглого столика у фонтана и стали обсуждать идею Мерседес. Вариантов было много, но Милана все отвергала: — Я не могу пойти к нему в лазарет и сказать о своей любви, — упрямилась она.- Что скажут обо мне в свете?!       Девушки так ничего не могли придумать, все сошлись в одном мнении: первый шаг должен сделать Монастарио. Дон Григорио долго не возвращался и они разошлись в расстроенных чувствах по своим комнатам.       На следующий день после утренней прогулки в саду все собрались в гостиной. У Миланы вид был удрученный, она постоянно плакала и сестры не могли ее утешить, дон Григорио появился только перед обедом. Увидев у всех девушек мокрые глаза, он рассердился — Это, что такое, почему море слез?       Анна Мария не успела и слова сказать, как раздался стук в дверь и вошел слуга, за его спиной стоял…       Монастарио лежал на кровати в лазарете и смотрел в потолок, мы можем только догадываться, какой вулкан из страстей кипел у него в груди, хотя по внешнему виду никогда об этом не догадаешься. Около него тихо остановились чьи-то ноги, Монастарио повернул голову и наткнулся глазами на злополучную медаль, которую гладил толстыми пальцами сияющий счастьем Гарсия. — Это вы, сержант, — протянул он. — Никак нет! Ни сержант, а капитан Гарсия и новый постоянный комендант пуэбло Лос Анхелес!!! — Он гордо выпятил грудь и поправил усы.       Монастарио подскочил с кровати: — Как комендант?! Вы комендант???! — Да! Эту медаль, звание и должность я получил за мою верную службу королю и за то, что я вам спас жизнь!!! — похвастался Гарсия.       Монастарио со стоном хлопнул себя ладошкой по лбу и резко сел. Кровать не выдержала толчка, ножки ее разъехались в стороны, Монастарио упал на спину, ударился затылком о подоконник и потерял сознание. Гарсия склонился над ним, потом пощупал пульс и рванул за доктором.       Очнулся Монастарио только на следующий день, открыл глаза и долго осматривался, не понимая, где он находится и почему так сильно болит голова. Ему было понятно только одно, что это не лазарет, а дом состоятельной семьи — вся богато и со вкусом обставленная комната говорила об этом.       Он попытался сесть, но закружилась голова и тошнота подкатила к горлу. Монастарио застонал и откинулся на высокую подушку, гора которых лежала вокруг него на широкой кровати на белоснежной простыни. Тут же на его горячий лоб кто-то положил холодное и мокрое полотенце. Монастарио вздрогнул и сжал крепко чье-то запястье, рядом над ухом раздался тихий женский стон. Он открыл глаза и увидел перед собой испуганные глаза Миланы. — Это вы??? — изумился он, — Простите, что напугал вас.       Лицо девушки отодвинулось и появилось лицо доктора. — Голубчик, вам нельзя двигаться, у вас сотрясение мозга, вам нужен покой и сон, и, кроме того,. — Все! Не хочу слушать! Лучше расскажите, как я оказался здесь и чей это дом? — Успокойтесь, сеньор, не нервничайте, вам нельзя волноваться! За мной прибежал перепуганный до полусмерти улан… — рядом с лицом доктора возникла самодовольное лицо Гарсии.-… и потащил за руку к вам. Единственная свободная кровать, на которой вы лежали, сломалась от старости, поэтому я обратился за помощью к семье дель Камо, которая оказывает всяческую помощь лазарету и попросил принять вас на несколько дней. Рана ваша не требует медицинской вмешательства, вы будете дважды в день, утром и вечером принимать порошки, которые я оставляю здесь на столе, и при условии полного покоя, вы быстро поправитесь. А сейчас я ухожу, меня ждут пациенты, — доктор раскланялся с присутствующими в комнате и кто-то пошел провожать его.       Гарсия помахал ему рукой и ушел следом за доктором. Да, такого поворота в своей судьбе Монастарио ну никак не ожидал! Еще до появления в лазарете Гарсии он лежал и думал, как ему бы увидеться с Миланой и объясниться, а теперь, когда она вот здесь, рядом около него, ухаживает за ним, язык у него, словно прилип к нёбу, во рту высохло и сперло дыхание. Он кашлянул, тут же его губ коснулась ложка и он проглотил противный горький порошок, затем ему влили немного воды. — Спасибо, — поблагодарил он.       На нем поправили одеяло и повязку на лбу.       Уже третьи сутки были на исходе, как Монастарио находился под строгим наблюдением Миланы. Здоровье его шло на поправку, как и настроение, только его огорчало то обстоятельство, что он никак не мог объясниться с девушкой. Они читали все друг у друга по глазам, говорили душами, а вот слова застревали у него в горле, он был ужасно сердит на себя. Вошла улыбающаяся Милана — Сеньор Энрике, доктор разрешил погулять в саду! Она помогла ему спуститься по лестнице, поддерживая под руку. Сделав не спеша небольшой круг, они присели на софу. Монастарио понял, что наступил шанс для объяснения с девушкой, он перебирал ее тонкие изящные пальчики, сердце его было готово выскочить из груди, наконец, он выдохнул — Милана, я влюблен в тебя с первого взгляда… Девушка прижала руки к груди и тихо прошептала: — И я люблю тебя… — Но я хочу сказать, что не смогу обеспечить тебе роскошную жизнь, к которой ты привыкла, я — солдат и моя жизнь проходит в гарнизонах., но я люблю тебя и не представляю своей жизни без твоих глаз, этих прелестных губ… без тебя мне жизни нет!       После жарких объятий и горячих поцелуев, они вернулись в комнату. — Энрике, дорогой, я знаю о тебе все…- начала говорить Милана.- Но надеюсь, что это не оттолкнет тебя… — И я тебе не противен? — Я люблю тебя! — последовал твердый ответ.- Но послушай, у меня есть отличная новость…       Монтеро напрягся весь, его голубые глаза стали синими, улыбка сползла с губ: — Я внимательно слушаю, дорогая… — Мой дядя дон Григорио был на приеме у его превосходительства, он сказал ему, что ты сможешь выкупить звание капитана…       Монастарио вскочил на ноги, опустился перед ней на колени и заглянул в ее влюбленные глаза: — Но у меня нет ничего: ни дома, ни ранчо, мне не выкупить звание капитана…я беден так же, как и вся испанская армия! — Я знаю, Энрике. Позволь мне выкупить тебя у твоей армии? -Ты хочешь, Милана, что я подал в отставку? Стану ранчеро??? Но я -солдат и мое место в армии, я ничего другого не умею делать… — Нет.- возразила девушка, обхватив ладонями его лицо и нежно улыбаясь.- Ты меня не понял. Мы просто выкупаем твое звание. — И ты поедешь за мной, куда бы меня не отправили служить?! — Да, я готова, хоть сейчас, любимый мой!       Монастарио верил и не верил своим глазам, и ушам, не верил сам себе — в его руках самая красивая и богатая сеньорита Монтерея, готовая пойти за ним куда угодно, лишь бы быть рядом ним, находящемуся на самом дне каньона, который называется просто — жизнь. — Я не смогу принять такой подарок, я мужчина и свои проблемы должен решать сам. — Это наши проблемы, Энрике, и не лишай меня удовольствия помочь нам! — настаивала Милана.       Монастарио сдался, боясь обидеть любимую: — Хорошо, я согласен, но только ради тебя, родная моя…       На следующее утро они сидели в кабинете сановника в ожидании решения их судьбы, теперь уже их общей судьбы. Он внимательно обоих выслушал и теперь не менее внимательно вглядывался в глаза Монастарио, ища в его открытом взгляде хоть тень лжи. Милана интуитивно поняла молчание сановника. — Во второй половине дня мы будем рассылать приглашение на наше венчание, вы приглашены и будете самым почетным гостем, Ваше превосходительство! Монастарио не сдержался и при сановнике сначала с нежностью поцеловал ей руку, а потом коснулся ее губ. — Теперь я верю вам, сеньор Монастарио, что вы действительно любите сеньориту Милану. Надеюсь, что вы также измените свое отношение к подчиненным, они весьма беззащитны пред своим командиром, но они люди, помните об этом всегда!       Монастарио вытянулся перед сановником: — Я все осознал, ваше превосходительство! Спасибо вам большое за все, вы… вы, - голос его чуть дрогнул. - Я все это время ходил на голове, теперь я крепко стою на ногах. — Тогда вот возьмите ваше новое назначение. Через десять дней отправляйтесь на место службы!       Монастарио чуть дрожащей рукой взял приказ и стал его читать, Милана пробежала глазами скупые строчки документа и бросилась к сановнику на грудь: — Ваше превосходительство, спасибо вам большое, я так вам благодарна!!! Он по-отечески поцеловал ее в щеку, потом и руку. — В ваших руках его судьба.- прошептал он, глядя в ее светящиеся счастьем глаза.       Милана сунула ему в руку увесистый мешочек с золотыми монетами. Монастарио все читал и перечитывал приказ, он верил и не верил глазам своим. В последнее время ему пришлось на многое открыть глаза, посмотреть на мир душой, многое переосмыслить. Он был счастлив и даже то, что Милане пришлось за это счастье выложить кругленькую сумму его нисколько не смущало, она вернула ему все, что он так бездарно потерял, кроме того, подарила свою любовь. Он аккуратно положил документ в карман и торжественно произнес: -Я обещаю, что вы никогда не пожалеете об оказанном мне доверии! — посмотрел на девушку.- Обещаю, что ты никогда не пожалеешь, что выбрала меня, я приложу все усилия, чтобы ты была счастлива. Я люблю тебя, моя дорогая! — и поцеловал ей руку.       В воскресный день в костеле их обвенчал падре Филиппе, присутствовали только самые близкие друзья, среди которых был и дон Алехандро де ла Вега, но почему-то один.       Через несколько дней нашелся хороший покупатель и Милана продала свой шикарный дом вместе с мебелью и слугами и ровно на десятый день они выехали из Монтерея на новое место службы капитана Монастарио, нового и постоянного коменданта пуэбло Сан-Франциско.       Вернемся к Диего и Алехандро, оставшимися в номере гостиницы, очевидно, они уже решили, как им появиться, причем вместе на гасиенде Вердуго. Алехандро бездумно вертел в руках какую-то вещицу, Диего не удержался и спросил: — Что это у тебя?       Алехандро протянул брату раскрытую ладонь: — Талисман. Мерседес подарила на вечеринке. — Солнце, понятно, а внутри круга бык? Я такого талисмана никогда не видел.- Диего внимательно рассматривал небольшую плоскую деревянную подвеску. — Да, голова огромного быка — дикого тура. Он посвящен богу Перуну, является символом ярой физической силы, а солнце — податель всех благ. — Я это знаю. — Мерседес у меня язычница. — Но это славянский талисман! — У нее по материнской линии в роду были славяне.       Диего вернул брату талисман: — А как ты с ней венчаться станешь, если она не принимает христианство? — Не станем венчаться. Я не крещен!       Диего развел в недоумении руки, но ответить не успел, так как появился дон Алехандро, а вслед за ним Бернардо. Сеньор отдал слуге шляпу и перчатки: — Вина всем! — и сел в кресло.       Настроение у него было прекрасное, когда Бернардо подал бокалы, дон Алехандро произнес: — За Его превосходительство!       Все пригубили вино. — Объяснись, отец! — попросил Диего.- Мы ничего не поняли. — Монастарио лишился звания капитана, медали и должности коменданта! Сейчас он простой сержант. — Неожиданно весьма! — переглянулись братья.       Бернардо тронул молодого хозяина за плечо и, когда он повернулся к нему, стал жестами, мимикой изображать сержанта Гарсию, осмотрел и погладил на груди медаль, двумя пальцами коснулся плеч, сделал важное лицо, потом сел за стол, взял невидимое перо в руку и поводил им по столе, как по бумаге. — Сержант Гарсия получил медаль, звание капитана и должность коменданта! — перевел Диего с удивлением.       Бернардо быстро закивал, довольно улыбаясь. Все приподняли бокалы. — За капитана Гарсию! — сказал дон Алехандро. — За коменданта Гарсию! — воскликнул Диего. — За его превосходительство! — подхватил Алехандро.       Все с удовольствием осушили бокалы. Только Бернардо убрал бокалы со стола, как раздался тревожный стук в дверь, Алехандро нырнул по привычки под кровать. Диего, стоявший неподалеку, открыл дверь. Вошел Гарсия, только вид у него был вовсе нерадостный, а скорее удрученный. Он снял шляпу и поприветствовал всех. — Что случилось с вами, друг мой? — участливо спросил Диего, Бернардо пододвинул стул, на который гость сел с тяжелым вздохом; — Спасибо, коротышка…- поблагодарил он слугу, когда тот подал ему бокал с вином. — У меня плохая новость…- Гарсия сделал маленький глоток и грустно улыбнулся.- Из-за меня капитан Монастарио умирает! — Не понял, повторите, что вы сказали? — удивился Диего. — Я зашел в лазарет к капитану и похвастался…ой! дон Диего, я забыл сказать, что… — Вы — капитан и комендант поуэбло Лос Анхелес! — перебил Диего друга с радостной улыбкой.- Поздравляем вас, капитан Гарсия!       У Гарсии заблестели глаза от счастья, но тут же огонек потух. — Я когда сказал… сказал капитану Монастарио, — продолжил он.- Что меня назначили постоянным комендантом, он упал на кровать, она сломалась и капитан ударился затылком о подоконник. Я посмотрел, дон Диего, он дышал…и тогда я побежал за доктором, а так как в лазарете не было свободных кроватей, пришлось на носилках нести его в дом семьи де.де.а! дель Камо!       Отец с сыном переглянулись в удивлении. — Друг мой, Монастарио просто от удара потерял сознание, отлежится — поправится. — успокоил Гарсию Диего. — Правда, дон Диего? Доктор тоже так сказал! — повеселел Гарсия.- Я пришел попрощаться с вами, завтра мы с капралом…ой!..капрала тоже повысили…теперь он сержант и мой помощник! — засмеялся он жизнерадостно.- Завтра мы возвращаемся в Лос Анхелес. Прощайте, дон Диего, дон Алехандро! — Прощайте, капитан Гарсия!       Бернардо закрыл за гостем дверь, помахав ему на прощание рукой. Алехандро вылез из-под кровати и привел себя в порядок. — Ха! Дело идет к женитьбе! — многозначительно заметил дон Алехандро. — Похоже на то! — ухмыльнулся Диего. — Но нас это уже ни коим образом не касается! — проговорил Алехандро. — Кстати, — вспомнил пожилой дон. — Совсем забыл, вы уже обдумали… — О! Отец, Бернардо нам подал прекрасную мысль! — Диего похлопал довольно улыбающегося слугу по плечу.       Алехандро что-то написал на листке и передал отцу: — Это записка Мерседес, отец, передайте ее незаметно. Сегодня все откроется! — Как сегодня?! — всполошился Диего. — Потому, Диего, что совсем скоро наступит день, когда язычники совершают обряд рождения семьи. Мерседес следующего дня ждать не станет.       Диего покачал головой и улыбнулся — Я вынужден согласиться, не могу же я отказать брату! — посмотрел на слугу.- Бернардо, ты едешь с отцом! — приказал он.- Мы следом за вами только через полчаса.       Дон Алехандро натянул перчатки и шляпу. — Сегодня настал тот день, которого я так ждал последние несколько лет!       В напряженном ожидании время тянулось очень медленно и братья то и дело поглядывали на часы. Наконец, Алехандро сказал с облегчением: — Пора!       Диего очень нервничал, сначала натянул перчатки, потом шляпу, потом снял шляпу и завязал на затылке повязку, вновь натянул шляпу. Алехандро положил ему руку на грудь: — Все будет хорошо!       Диего почувствовал сильное тепло от ладони брата, которое разошлось по всему телу, у него даже испарина появилась на лбу, стало тихо и светло на душе. Алехандро убрал руку: — Ну, вот все отлично! Нам пора!       Братья покинули номер через окно. По ночной прерии неслись, поднимая копытами фонтанчики пыли, два черных коня, на каждом сидел всадник в черной маске, за спинами у них развивался черный плащ, на боку в лунном свете поблескивали шпаги.       Они подъехали к гасиенде, перебрались на балкон, тихо продвигаясь вдоль стены, подошли к к балконной двери и остановились. Алехандро посмотрел в гостиную, вытащил из-под рубашки талисман закрепил его на груди и тихо промурлыкал, Мерседес тотчас поднялась с места и сказала — Дон Григорио, дон Алехандро, Анна Мария! Я вам обещала, что познакомлю с моим женихом, он здесь. Алехандро! — позвала она громко.        Он вышел на свет, в гостиной раздались возгласы. Диего заглянул в окно — Анна Мария сидела с прижатыми к щечкам кулачками, глаза ее были широко открыты, в них плескался ужас, у Диего защемило в груди от жалости к ней, дон Григорио откинулся на спинку кресла с непонимающим выражением на лице. Дон Алехандро счастливо улыбался. — Это не Зорро, дорогие мои, это Черный Койот из Испании!       В гостиной полная тишина. — Теперь хочу представить вам брата Черного Койота, известного как во всей Калифорнии, так и во всем мире, это ЗОРРО!!!       Диего с бьющимся сердцем шагнул в гостиную и замер рядом с братом. Анна Мария была готова упасть в обморок, но держалась из последних сил. Дон Григорио положил руку на сердце. Братья одновременно сняли маски и широко улыбнулись. Дон Алехандро не выдержал и кинулся обнимать сыновей, Анна Мария упала в обморок, дон Григорио закрыл глаза и Алехандро кинулся к нему, положил руку на грудь. Диего поднял Анну Марию на руки и унес ее на террасу.       Он побрызгал ей в лицо водой из фонтана: — Анна Мария! — Девушка открыла глаза и тихо сказала: — Я так долго тебя ждала… ЭПИЛОГ       Через два дня Мерседес и Алехандро, твердо пообещав приехать на венчание Анны Марии и Диего, попрощались с родными и поехали к океану, на тот самый мыс. Там их ждал старый индеец, откуда он появился девушка не призналась, но Алехандро и не настаивал. Индеец раскрасил лицо и тело странными узорами, надел на голову убор из павлиньих перьев и провел языческий брачный обряд.        Внизу под мысом кувыркались с радостным свистом дельфины, к которым потом присоединились и молодые. Они провели на мысе ровно сутки и вернулись на свою гасиенду, находящуюся недалеко от Монтерея.       Дон Алехандро с другом доном Григорио, Диего с Анной Марией и верный слуга Бернардо вернулись в Лос Анхелес.       Подготовка к венчанию не заняла много времени и к назначенному дню было все готово.       Мерседес и Алехандро приехали на церемонию без опоздания. В Церкви негде было и яблоку упасть, столько гостей пришли и приехали поздравить молодых.       Осталось только пожелать всем счастья и любви!!!