All these stories will burn in flame
Ремус говорит, что я должна всё это записать. Иначе я сойду с ума. Должно быть, я завишу от дневника, который наверняка сгорел в том проклятом пожаре. Началось всё со сна. Я бы очень дорого заплатила, чтобы не видеть тот проклятый сон. Мы не смогли ничего изменить, но я очень много потеряла… Всё случилось в ночь на тридцать первое октября. Минувший месяц выдался для меня чудовищным — из-за смерти Марлин Сириус впал в депрессию на несколько недель, так что мне помимо Эйприл и Ричарда приходилось заботиться ещё и о Хьюго. Я не могла просить о помощи Молли, она была слишком подавлена гибелью братьев. Фактически, я осталась в полном одиночестве. Хуже того — возобновились кошмары Эда. Сны становились всё чаще, были всё страшнее, и тем не менее Эд не пускал меня в своё сознание, говоря, что не хочет подвергать меня опасности. Несмотря на мои уговоры, он был неумолим. Говорил, что сумеет защитить нас, в случае чего. Но вот кто защитит его?.. Сны, сны, сны… чёртовы сны. Я отдала бы душу тому, кто лишил бы нас возможности видеть эти сны. Все беды из-за них, все. Той ночью я легла поздно — Прил капризничала и не желала засыпать, несмотря на мои тщетные увещевания и треньканье музыкальной шкатулки. Мне казалось, дочь чем-то напугана, что заставляло беспокоиться ещё и меня. Для успокоения совести я возвела дополнительные щиты. Хотела поставить антиаппарационный купол, но решила, что это будет лишним. Эд уже спал, когда я легла. Он что-то пробормотал во сне, когда я прижалась к нему, ища успокоения. Мне было почему-то страшно, и я очень хотела, чтобы он успокоил меня и уверил, что всё будет хорошо. Но Эд спал, а разбудить его я не решилась. Лишь ощутила, как он сжал мои руки, когда я переплела наши пальцы. Пожалуй, этого мне хватило. Прохладный октябрьский ветер беспокойно шелестел почти облетевшей листвой, ветки деревьев перестукивались за окном. Сквозь пушистую гряду облаков выглядывали чернильно-чёрные лужи неба, в которых плескались холодные звёзды. Облака разъехались, обнажая кривую широкую улыбку полумесяца. Лишь на пару мгновений небо улыбнулось мне, от чего по спине хлынул холодок. Мне по-прежнему было не по себе. Кто же знал, что не зря? Я закрыла глаза, погружаясь в тягучий морок. Шум ветра усилился, прокрадываясь в моё сознание. Холодное дыхание страха пронзило меня тонкими иглами и вознесло высоко над землёй. Сквозь шорох тьмы я скользила в пространстве, растворяясь во мгновениях боли, распадаясь на тысячи искорок. Оранжевые точки парили перед внутренним взором. Их становилось всё больше, больше, больше… Роем светлячков они танцевали свой замысловатый танец, замирая во тьме. Вскоре рой ярких искр превратился в бесконечно-далёкие огни небольшого городка, раскинувшегося среди темноты ночи. Огни становились всё ближе, вся явственнее виднелись очертание домов, старой церкви, кладбища и тревожно вздыхающего леса. Странный город, лишь час назад он полнился странными существами. Существами, превратившимися в чудовищ, чтобы отпугнуть настоящих монстров. Наевшись сладкого и набегавшись под заботливым покровом ночи, существа спали, не ведая, какая опасность нависла над городом. Не ведая, что вскоре их город станет знаменитым. Из тьмы посреди улицы неслышно появилась высокая тёмная фигура. По безлюдному тротуару прошагала она мимо нескольких домов. Шаги гулко отзывались в бархатной тишине. Шаг. Шаг. Шаг. С каждым шагом мир словно содрогался. Ветер в ужасе шарахнулся в робкую рощу. Шаг. Шаг. Шаг. Остановился. Красноватые огни осветили скользнувшую на бледном лице злую усмешку. Он стоял перед небольшим двухэтажным домом. Домом, которого ещё вчера никто не мог увидеть. Усмешка стала ещё злее. Верный предатель не обманул. Свет горел лишь на втором этаже, выплёскивая на лужайку золотистые яркие озёра. В окнах мелькали силуэты. Они ведь даже не подозревали. Тихо скрипнула калитка. В доме всё замерло. Шаг. Шаг. Шаг. Настороженность и напряжение звенели в воздухе натянутой струной. Страх, ужас, недоверие — тьма дрожала от этих эмоций, ярко вспыхивающих в тишине. И лишь гулкие шаги отдавались в ней, словно тиканье часов, отмеряющих последние секунды жизни. Тихо щёлкнул замок, дверь открылась бесшумно. Он стоял на лестнице. Безоружный, напуганный мальчишка. «Лили, хватай Гарри и беги! Это он! Беги! Быстрее! Я задержу его…» Зелёный свет озарил ступени, заплясал на стенах неверными тенями, оборвав вопль. Тяжёлый стук упавшего тела. Равнодушный взор, смеривший погасшие карие глаза. «Какая жалость» Шаги на втором этаже и хлопок двери. Переступив через тело, он поднялся по лестнице. Испуганный вопль ребёнка. Торжествующий оскал. Никто не смел бросить вызов ему. Никто. Глупая девочка. Пыталась забаррикадироваться. Она могла спастись. Она могла просто отойти в сторону, могла сбежать. Вместо этого она дрожащими пальцами вцепилась в кроватку за своей спиной. «Только не Гарри! Только не Гарри! Пожалуйста, я сделаю всё, что угодно…» Упрямая глупая девчонка. Он не намеревался тратить своё время на её мольбы. Зелёный свет, взметнувшись, унёс её крик. Она упала около колыбельки, в которой сидел ничего не понимающий, но насмерть перепуганный ребёнок. Теперь его никто не остановит…***
Со сдавленным воплем я выныриваю из сна. Руки сводит знакомой судорогой, голова раскалывается так, словно на неё обрушили удар топором, я кричу от боли, от страха, от неожиданности и паники, что меня охватила. Джеймс, Лили, нет-нет… — Эд, — едва слышно зову я. — Эд! Лафнегла нет рядом со мной. Превозмогая пульсирующую боль, я поднимаюсь с постели. На улице ещё темно, казалось, я проспала не больше часа. Возможно, ещё не поздно. Возможно, мы ещё успеем. Я схватила волшебную палочку. Дрожащими руками я вызвала Патронуса. Понятия не имею, что я кричала той лисице, понятия не имею, кому я её отправила. Помню только, что я почти обезумела от страха, тягучим ядом разлившимся по мне, липким потом выступившем на коже. Перед глазами всё ещё стояли погасшие карие глаза, полные ужаса зелёные глаза… И паника, паника, паника… Колени подгибались. Давно я не ощущала подобной слабости. Я продолжала окликать Эда, хотя сил идти не было совершенно. Дрожащей рукой я шарила в ящике, надеясь, что где-нибудь завалялось мало-мальски полезное зелье. Эд вбежал в комнату с круглыми от страха глазами. — Марс? Марс, что случилось? — Обеспокоенно бросился он ко мне. — Поттеры… Поттеров предали. Ты-Знаешь-Кто уже на пути в Годрикову Лощину, мы должны… В темноте я видела, как побледнело лицо Эда. Он хотел что-то сказать, но… — Мама! Мама! — Полный паники и страха крик понёсся до нас из соседней комнаты. Ужас ледяным выстрелом поразил каждую клеточку моего тела. Я едва не поседела, когда услышала вопли ребёнка. И едва не сошла с ума, когда ноздрей коснулся тошнотворный запах гари. На подгибающихся ногах, сжимая в дрожащей руке волшебную палочку, я бросилась бежать. Эд одним прыжком преодолел расстояние, разделявшее его от двери, распахнул её и выбежал в коридор. Сердце гулко колотилось в груди, отдаваясь в голове, во всём теле. Следом за мужем я влетела в детскую. Над колыбелькой с вопящей от ужаса Эйприл склонилась Кларисса. Багровым светом горели её глаза. Точнее, один глаз. Плоть ещё не вся восстановилась, алые лоскуты её сущности горели под восстанавливающейся кожей. Чёрный провал вместо одного из глаз зиял на тонком бледном лице, рваная чёрная рана щерилась вместо рта. — Однажды в кошмаре средь бела дня Жутчайше страхи рады видеть тебя. В кроватку пора, колыбельку качни, Тринадцать ударов отбили в ночи Часы мертвеца — Тик-так, тик-так, тик-так…* Страшная колыбельная, которую она пела моим голосом, разливалась в пульсирующем от магии пространстве. Энергия покалывала на кончиках пальцев, сжимала лёгкие. Под ногами демона занимался огнём небольшой коврик. Она обернулась к нам. Взгляд разномастных глаз пронзил меня насквозь. Чёрная расселина рта разъехалась в усмешке. — Я говорила, что подожду, пока ты отдашь всю свою силу, — прогудела она. — Но ты поступила так подло, выпихнув меня в Пустоту… Она сделала шаг ко мне. Двигалась Кларисса так, словно она была поломанной марионеткой — дёргано, неуклюже. — Что толку ждать, решила я, — продолжала она, безумным взглядом сверкая в полумраке разгорающегося огня. — Лучше я тебя испепелю. Тебя и всю твою поганую семейку. Лучше я вскрою глотки твоим детишкам у тебя на глазах голыми руками. Лучше я вырву сердце твоему муженьку. И лишь когда ты будешь валяться в моих ногах, моля о пощаде, я выпью твою силу каплю за каплей… И ты сгоришь. Сгоришь! СГОРИШЬ! Она задрожала, голос её отдавался дребезжащим эхом, единственный человеческий глаз начал вращаться с бешенной скоростью. После чего Кларисса вспыхнула ярким пламенем, разорвавшись. Хищными языками пламя бросилось пожирать детскую. Хохот демона отдавался в моих ушах. Я понятия не имела, что за трюк она устроила, но думать не было времени. Эйприл и Ричард вопили во весь голос, они звали нас с Эдом. Ядовитый дым проникал в лёгкие, заставлял слезиться глаза, ревущее пламя, набирающее силу с каждым мгновением, обступало нас со всех сторон. Я бросилась к кроватке Ричарда. Эд уже прижимал к себе заходящуюся в кашле Эйприл. — Нужно поскорее вынести их отсюда! — Проорал он сквозь гул пламени и устремился к двери. Задрожав и зазвенев, лопнуло стекло. Я поспешно отвернулась, прикрывая собой Ричарда от осколков. Я почти выбежала из комнаты, когда столкнулась на пороге с невесть откуда взявшимся Ремусом. — Что ты здесь делаешь? — Прокричала я. — Ты прислала мне Патронуса! — Закрывая лицо мокрой тряпкой, крикнул он. — Я прибыл так быстро, как только смог! — Возьми Ричарда! Я постараюсь сделать что-то с Клариссой! — Марс… — Бери, кому сказала! И беги! Беги подальше, ты и Эд, и дети! Пожалуйста! Я прикрою и задержу её, как смогу! В глазах Люпина мелькнуло сомнение, однако зашедшийся в кашле Ричард быстро развеял его. Отняв от лица тряпку и приложив её к лицу крестника, Ремус взял Рича на руки. Сын отчаянно сопротивлялся, протягивая ко мне ручки. Закусив губу, чтобы не разреветься, я выпуталась из его маленьких цепких пальчиков, поцеловала его в лоб и крикнула Рему, чтобы он уходил. Дважды повторять не пришлось. Пожар выбрался за пределы детской. Жадные языки магического пламени подобрались к нашей спальне. Я слышала в огне смех Клариссы. Действуя по наитию, я бросилась в спальню. Пламя огненной стеной выросло передо мной. Закрывая лицо руками, я отступила назад. С громовым треском под ногами проломилась доска. Вскрикнув, я провалилась по колено в зияющий провал. Дым жёг глаза, я зашлась нестерпимым кашлем. Пытаясь выбраться из ловушки, я схватилась за что-то рукой. За что-то живое и нестерпимо горячее. Пальцы пронзила невыносимая боль. Взвыв, я подняла глаза. Кларисса, усмехаясь, парила надо мной, протягивая мне полыхающую руку. — Сделай это ещё раз. Я убила стольких людей, но их крики и в половину были не так хороши для меня, как твой вопль. — Марисса! — Услышала я сквозь шум огня. — Марисса! Где ты?! — Эд! — Закашлявшись, попыталась крикнуть я, но голос сорвался. — Оставайся… оставайся там! Я рванула ногу со всей дури вверх. Лодыжку пронзила ошеломляющая боль. Я не сдержала крика, но вдохнув дым, поняла, что не могу больше дышать. Кашляя, я заковыляла прочь. — Никуда ты не пойдёшь! Горячие пальцы сомкнулись на моих волосах и рванули назад. Потеряв равновесие, я со всей дури врезалась в стену. На пол посыпались рамки с фотографиями. Тонкая бумага мигом занялась огнём, искажая замершие улыбающиеся лица. Новый удар пришёл в солнечное сплетение. Согнувшись пополам и не в силах сделать вдох, я скорчилась на полу. Перед слезящимися глазами возникли ноги, в паре дюймов парящие над полом. — Посмотри на себя, великая и могучая Марисса Блэк лежит, скорчившись, посреди огня, не в силах защитить ни себя, ни близких. — Нога размахнулась и со всей силы пнула меня в грудь, выбивая последние крохи воздуха. — И что ты теперь будешь делать, а? Задохнёшься в огне? Впадёшь в кому? За это время я вырежу каждого, кто тебе дорог. Я… Я протянула руку. Ледяной волной на кончиках пальцев пульсировало синее пламя. Ладонь сомкнулась на щиколотке демона. Кларисса взвыла, пытаясь стряхнуть меня, но я держала её цепко. Второй рукой я схватила её за руку, которую она протянула ко мне. В пальцах Клариссы была зажата опасная бритва. Демон была сильнее меня. Она легко подняла руку, увлекая вцепившуюся мёртвой хваткой меня. Как только я оказалась с ней на одном уровне, я разжала пальцы, которыми сжимала её руку, и полыхающими ладонями вцепилась в её шею. — Никто. Не смеет. Угрожать. Моей семье, — прохрипела я, изливая на неё немыслимое количество силы. Кларисса извивалась, визжала под моими руками, которые уже по локоть объяло пламя. Но совершенно внезапно для меня её губы расплылись в поганой улыбке. Тягучий хохот оглушил меня. Вспыхнув, она исчезла, оставив меня сжимать воздух. Потеряв точку опоры, я попыталась сохранить равновесие, вцепилась в стену обожжённой рукой. Обои окрасились кровью. Из груди вырвался звук, меньше всего напоминающий крик. Мир вокруг поплыл, превратившись в сплошное рыжее ревущее пятно. Лёгкие судорожно сжимались, моля о глотке воздуха. Но здесь его не было. Я попыталась сделать шаг к горящей лестнице, но не удержалась и начала оседать по стене вниз. Нога горела болью. Невыносимо воняло палёными волосами. Откуда-то издали доносился крик. Но не было сил. Главное, что они в безопасности. Главное, что они целы… Но не было сил. Не было. Не… Чьи-то руки подхватили меня. Балансируя на краю сознания, я чувствовала, что меня куда-то несут. Я слышала, как меня окликают по имени. Марисса… Марисса… какое странное имя. Никогда не задумывалась ведь… Раз-два-три. Дыши, Марс, дыши. Раз-два-три. Толчок-толчок-толчок. Горячие губы накрыли мои. Чьё-то дыхание хлынуло в лёгкие. Два коротких сильных выдоха. Раз-два-три. Дыши же, дыши. Ледяной воздух обжёг горло. Закашлявшись, я открыла слезящиеся глаза. На фоне ночного неба в свете пожара передо мной плыло расплывчатое лицо Рема. Я пыталась что-то сказать, но лёгкие разрывала боль. — Лежи спокойно, у тебя вывихнута нога, — услышала я его бесконечно далёкий голос. — Ферула. — Эд… Где Эд? Где дети? — Простонала я, пытаясь подняться. — Марс! — Руки коснулись горячие пальцы. Я попыталась сфокусировать взгляд. Одежда на Эде чуть дымилась, в глазах горели беспокойство, ужас, страх и облегчение. Увидев, что я пришла в себя, он сгрёб меня в охапку и прижал к себе. Я чувствовала, как он дрожит. — Я до смерти перепугался, — прошептал он. — Кода ты не вышла из дома, я думал, что ты… что ты… я едва с ума не сошёл. Ворвался в дом, а ты там на лестнице лежишь, не дышишь. Я молча прижалась к нему. Меня саму била дрожь. — Где дети? — Прошептала я. — Они в порядке? — Всё хорошо, Марс, правда, — тихо сказал Эд. — Дети живы, я отнёс их к Уизли и поспешил к тебе. Я не мог думать ни о чём другом, правда… Молли, небось перепугалась. — Наверняка. — Где Кларисса? — Прервал наш разговор Ремус. Нам пришлось разомкнуть объятья. — Ты сделала с ней что-то? — Она исчезла, — тихо сказала я. — Сама просто взяла и испарилась, рассмеявшись, словно что-то… О нет… — Воспоминание ледяным кирпичом ударило по голове. — Поттеры… В глазах Эда промелькнул страх. — Нужно предупредить их! — Вскочил он. — Или хотя бы попытаться остановить Ты-Знаешь-Кого! — А смысл, — со слезами на глазах прошептала я. — Мы не смогли предотвратить гибель Марлин. Уже поздно, Эд. Мои сны никогда не могли ничего изменить. Ни смерть Лины, ни смерть Лиди, ни Рега, ни Марлин… Мы только наблюдали, как они уходят, Эд… Останься, прошу. Эд выдернул руку из моих пальцев, с суеверным страхом глядя на меня. — Что ты несёшь? — Пролепетал он. — Они же наши друзья… — Они наверняка уже мертвы, — едва шевеля языком, шептала я. — Мы не смогли… и не сможем… — О чём вы? — Непонимающе спросил Ремус. — Поттеров предали, заклятие Доверия разрушено, а Тёмный Лорд вышел по их душу, — рявкнул Эд, переполняясь злостью. — Быть не может, — оторопело произнёс Ремус. — Сириус ведь… он не мог же… я… не верю. — Я видела сон, как Тёмный Лорд убивал Лили и Джеймса. Сегодня, — чувствуя, как по щекам катятся слёзы, сказала я. — Мы потратили слишком много времени в пожаре… — Я должен сходить и убедиться! — Эд, нет… — Марс, отпусти! — Пожалуйста! — Плача, взмолилась я. — Эд, не надо! — Я устал терять друзей! — Рявкнул он, выворачиваясь из моих рук. — Я должен что-то предпринять! — Может, лучше я пойду? — Предложил Ремус. — Нет, оставайся с Марс. Ей может понадобиться помощь. — Эд, умоляю, — прошелестела я, чувствуя, как силы оставляют. — Эд, прошу тебя, останься, ты нужен нам… — Я вернусь очень скоро, обещаю, — тихо сказал он, наклоняясь и целуя меня. — Я обещаю, Марс. В миг, когда раздался хлопок аппарации, меня вновь непроницаемым куполом накрыла тьма забвения.***
Ветер в ужасе шарахнулся в робкую рощу. Красноватые блики огней плясали свой странный танец с тенями на тротуаре. Свет горел лишь на втором этаже, выплёскивая на лужайку золотистые яркие озёра. Шаг. Шаг. Шаг. Тишина. Громкий хлопок, торопливые шаги. Паника со свистом разрезала воздух. Дрогнула в руке волшебная палочка. «Экспеллиармус!» Слишком много сил отдано было в пожаре. Заклятие не причинило ему никакого вреда, лишь разозлило. «Глупец!» Нет, сдаваться без боя нельзя! Нельзя так просто дать им умереть! «Авада Кедавра!» Зелёный всполох ударил в грудь. Мир стремительно сомкнулся до горящей синим светом в груди точки. До последней искорки жизни, что теплилась в нём. Искорки, что поддерживалась так трепетно, так яро на протяжении стольких лет. Быть может, ему удалось бы спастись… Нужно лишь раздуть вновь пламя из этой искры… лишь цепляться за эту точку жизни и… «Знаешь, что бывает, когда соединяется глупость, доброта и могущество? — Услышал он издевательский голос. — Получается медвежья услуга» Багровые полосы вспороли мир, разрубив его на пять равных частей. Невыносимая боль пронзила грудь, горячие пальцы сомкнулись на огоньке. Холодно.***
— Ремус, пусти! — Кричала я, извиваясь. — Марс, пожалуйста, не делай глупостей! — Пыхтел друг, прижимая меня к себе и не давая ринуться за Эдом. — Он умрет без меня! Повиснув у Ремуса на руках, я сжала пальцами Талисман. Холодное серебро мигом нагрелось, отдаваясь энергией во всем ослабшем теле. Раздался треск, ноги потеряли точку опоры. Меня утаскивало сквозь пространство. Босые ноги коснулись жесткого гравия. Витающий в воздухе запах гари исчез. Я осмотрелась и, к собственному ужасу, поняла, что первый сон оказался правдой. Дом Поттеров действительно теперь было видно. В тот же миг из окна на втором этаже излился целый каскад яркого света. Мир и энергия задрожали, за выли. Взрыв Силы обрушил второй этаж. Но не это меня напугало больше всего. В свете Силы я увидела темнеющий силуэт на дорожке. Не помня себя, я бросилась к нему. — Эд? Эд, скажи что-нибудь, пожалуйста, — исступленно шептала я. Эд оставался неподвижен. Я перевернула его лицом к себе и не сдержала крика. Серые глаза были широко распахнуты, замершим взглядом глядя сквозь меня на темное небо. — Нет… нет… Нет! — шептала я, чувствуя, как внутри разворачивается бездна. — Нет, еще не поздно, еще можно исправить… На пальцах заплясали языки пламени. Как когда-то давно, я пыталась направить поток Силы к нему. Но тот лишь разбился о холодную грудь. — Эд, нет, пожалуйста… Пожалуйста… — исступленно шептала я, прижимая его к себе. — Ты ведь не мог… Пожалуйста. «Поздно. Бедный мальчик уже не дышит». — Я не отдам его тебе, — сквозь слезы продолжала шептать я. — Не отдам, не отдам, не отдам! «Поздно» Я продолжала звать его. Я сидела на холодной дорожке близ разрушенного дома, прижимая к себе безжизненное тело Эда, сжимая его холодные одревеневшие пальцы и продолжала его звать. Но он уже не слышал.