Never Back Down 2

      Несколько часов спустя мы всё же спустились к завтраку. Эд ушёл из комнаты гораздо раньше, я немного задержалась. Во-первых, Эд отдал мне дневник, так что хотелось бы записать всё, что я видела во сне. Во-вторых, я хотела воспользоваться задержкой, искренне надеясь, что Эд скажет Мародёрам, что я ничего не помню, и убедит их не напоминать. Мне было неприятно лгать друзьям, но… пусть лучше думают, что я была одержима, чем-то, что я могу оказаться монстром. Даже если и в самом деле могу.       Записав свой разговор с Наваждением и Клариссой, я задумалась. Я была бы полной идиоткой, если бы поверила, что Кларисса могла бы исправиться или встать на мою сторону. Вполне закономерно, что она останется с Кьяларом, если тот её не убьёт. Угроза насчёт смерти меня тоже не напугала. Я была бы даже рада, что уж тут сказать. Лучше внятная и красивая смерть, чем непонятное развоплощение и Пустота, чем бы она ни была. Насторожили разве что слова о том, что Кларисса собирается «подстроить пару катастроф». С другой стороны, она всего лишь человек, что она может?       «Привязать меня к стулу и пытать, пока я не соглашусь добровольно исчерпать свои силы, — мрачно подумала я. — Нет. Недооценивать её тоже нельзя».       Я посидела немного, кусая перо. Интересно… Кларисса сказала, что нужна Кьялару, поэтому он её не убьёт. Интересно, зачем? И что он будет делать теперь, когда не сможет отобрать силу моего Талисмана? Не знаю, почему, но ощущение, что у него осталось не так много времени, меня не покидает. Но если ощущение меня не обманывает, то с большей долей вероятности Ищейка пойдёт ва-банк, чтобы обрести бессмертие в кратчайшие сроки.       Интересно, стоит ли его останавливать в таком случае? Сейчас его главная проблема — обретение бессмертия, а не могущества для последующего перекраивания мироздания. Не хочет человек умирать, а кто хочет-то? Он просто проявляет чуть больше инициативы, чем большинство. Вон, Николас Фламель тоже обрёл бессмертие, что в этом такого?       А то, что Фламель не беспринципная сволочь, лишённая милосердия. Да и от своей идеи Ищейка вряд ли откажется так просто. А значит, надо что-то предпринять, пока не поздно. Я сказала Клариссе, что хочу обыграть Ищейку, и это правда, но… я ж даже не знаю, как. Даже представить не могу, что он предпримет, и что мне делать.       Только если призвать Смерть. Но как? Наваждение сказала, что мне это удалось, потому что я была в ужасе и отчаянии. Но я и раньше испытывала ужас и отчаяние, что же сейчас было по-другому? — Марс! Ты идёшь? — Угум… — задумчиво протянула я, потом до меня дошло. — А! Да, иду!       Я поспешно сбежала по лестнице. Уизли делали к «Норе» уже вторую пристройку, чтобы вместить всех детей. В конце-концов, подросшим Биллу и Чарли мало место в одной комнате с Перси. Благо, хоть близнецы жили в отдельной комнате. В общем, двум относительно повзрослевшим детям нужно было выделить собственную жилплощадь, возможную в пределах «Норы». В курятник их не переселишь, следовательно, нужна новая комната. Ну, а пока её делали более пригодной для детского обитания, комната оставалась нежилой, так что нам с Эдом её и выделили на эту ночь. На кухне почти все были в сборе. Не хватало только Артура, уже уехавшего на службу, всё ещё отсыпавшегося Ремуса и моего брата. Не увидев последнего, я обеспокоенно нахмурилась. — Где Сириус? — Спросила я, по большей части обращаясь к Джеймсу. — В саду, — просто ответил Поттер, кивком указав на окно. — Просил оставить его одного.       Осознание причины всплыло в голове потоком раскалённой лавы. Поколебавшись мгновение, я вышла в сад. Сириус бродил по вытоптанным в траве тропинкам, периодически пиная подворачивавшихся под ноги гномов. Выглядел он ужасно. Лицо посерело, глаза погасли и взирали на мир с ужасающей апатией и скорбью, длинные волосы явно не видели расчёски по меньшей мере трое суток. В голове проскользнула мысль, не выгляжу ли я так же в дни сильных переживаний. Если да, то весь Хогвартс имел возможность созерцать смесь призрака и чучела минимум дюжину раз.       Я подошла к брату и осторожно положила ему руку на плечо. Вышло не очень удобно, ибо Сириус был меня почти на голову выше. Он обернулся. В глазах было столько скорби, что сердце невольно разрывалось. На глазах навернулись слёзы. Прежде, чем я успела что-то сказать, он обнял меня. Послышался тихий всхлип. — Мне очень жаль, — прошептала я. — Я бы многое отдала, чтобы вернуть дядю…       Сириус не ответил, продолжая молча глотать слёзы. Альфард был нам больше, чем дядя. Сириусу он вовсе был как отец. С тех пор, как он сбежал, Альфард и Андромеда оставались единственными из всей семьи, кто не отвернулся от брата. Дядя любил нас. Он единственный ясно видел, чем обернётся Блэкам их лояльность Волдеморту, видел, во что превращается Рег. У него мы искали совета или поддержки, когда были маленькими. И вот теперь он убит… Отдал жизнь за нас, даже не подозревая, что Беллатрикс не в силах нас убить. Выходит, его смерть была более чем напрасна?       Мы бы долго, наверное, так стояли, обнявшись и обливаясь слезами, если бы что-то не пнуло меня в лодыжку. Подскочив, я вскрикнула и обернулась. Мимо меня пробежал хихикающий гном, а за ним топал восьмилетний Билл. — Мама приготовила завтрак! — С детской непосредственностью объявил он. — Ой, выплачете? А почему? Из-за того, что тебя гном ударил? Так они не больно пинаются, я сам проверял! — Да нет… скорее, это было несколько неожиданно, — улыбнулась я Биллу.       Выглянувшее из-за облака солнце озарило его невероятно рыжую шевелюру. Расплывшись в улыбке, мальчик продолжил погоню за гномом, который безуспешно пытался закопаться в нору под пнём. — Извини, — шмыгнул носом Сириус, вытирая слёзы большим пальцем. — Что-то я совсем расклеился. — Всё в порядке, — пожала я плечами, даже не зная, что ещё сказать. Сириус тоже неуверенно переминался с ноги на ногу. Ему явно было неловко. — Ну, по крайней мере, мы тебя вытащили, — нарочито бодро заявил он. — Ну и заварушку ты там устроила! — Я? Устроила?.. — Растерянно заморгала я. Нельзя забывать о своей роли. — Да, а ты?.. О… — В глазах Сириуса мелькнуло понимание. — Ты ничего не помнишь? — Я покачала головой. — Ну… Не беда. Не о чем вспоминать толком. Хе. Идём завтракать, а? — Да, пойдём.       За столом все пытались вести себя непринуждённо, хотя я и чувствовала косые взгляды, которые на меня бросали Джеймс и Питер. Сириус хмурился, глядя в тарелку с яичницей. Ремус клевал носом и вообще выглядел не лучшим образом. Молли была единственной, кто вела себя как ни в чём ни бывало. — Я рада, что вы сорвали эту гнусную свадьбу, — говорила она. — Чем вы теперь займётесь?       Вопрос был адресован мне и Эду. Мы переглянулись. — Попробуем устроиться в Аврорат, — пожала я плечами. — В конце-концов, мы ЖАБА сдавали, чтобы стать аврорами. — Ага. Уверен, что Грюму пригодятся такие закалённые в боях новички, как мы! — Приосанился Эд. — Пригодятся, — хмыкнул Джеймс. — Нам сейчас нужна любая помощь. И аврорату, и Ордену Феникса. Министр приказал увеличить количество дементоров в Азкабане, так что дела наши плохи. — А как это связано? — Не понял Эд. — Вы-Знаете-Кто переманивает их на свою сторону, — тихо пробормотал Ремус. — По последним данным в его армии уже несколько стай оборотней, около дюжины великанов и две сотни дементоров. — Но почему министр отдал такой абсурдный приказ? — Видимо, он считает, что лояльность магических существ обеспечивается отутствием у них человеческого сознания. Однако он не принимает во внимание, что в Азкабане дементорам почти нечем питаться, так что они, следуя элементарным инстинктам, уходят туда, где кормушка больше, — задумчиво протянул Эд, рисуя вилкой в воздухе странные окружности. — Что? Я тоже умею говорить умные мысли. — Интересно, что дома творится после того, как мы сорвали свадьбу? — внезапно спросил Сириус. — Понятия не имею, — пожала я плечами. — И знать не желаю, если честно. Да и плевать как-то. На Гриммо я больше не вернусь, так что мне люто по барабану, что там творится. — Мне, конечно, тоже, но… самую малость всё же любопытно.       Я закатила глаза. — Ладно. Кричер! Кричер, ты нужен мне! Кричер!       На зов никто не появился. Странно. А не убила ли мать домовика в порыве ярости? На вопросительный взгляд брата я только пожала плечами.       Тем же днём мы отправили сову в министерство, после чего распрощались с Уизли. Сириус и Поттер отправились в Годрикову Лощину, Ремус и Питер аппарировали в Лондон, а я и Эд неторопливо пошли в Оттери-Сент-Кэчпоул. Пока что мы договорились, что я поживу у него. Всё равно идти мне некуда. Разве что к Меде, но и у неё долго не проживёшь.       Все мои пожитки, скорее всего, сгорели вместе с Блэк-Лэйк, так что пришлось отправить Олливандеру Байнса с просьбой изготовить мне новую волшебную палочку. А одежду и купить можно.       Ближе к вечеру появился Кричер. Он сказал, что мать выжгла с гобелена мой портрет и объявила предательницей рода. Кричер не мог явиться на зов раньше элементарно потому, что мать заявила, что отныне я не являюсь членом семьи Блэк. Однако проявивший лояльность домовик не мог не прийти. Скорее всего, встреча эта последняя.       Так же он рассказал, что днём вскрыли завещание дяди Альфарда, минуя всякие правила приличия. Оказалось, что всё своё имущество, включая дом и содержимое сейфа, он завещал мне и Сириусу. Регулус так же был упомянут в завещании, но с условием, что тот сотрёт Чёрную метку с руки, образумится и поймёт, на чьей стороне следует оставаться в этой войне. Сказать, что я была поражена — ничего не сказать. Прочим членам семьи Блэк Альфард не оставил ни ржавого кната. За то, что дядя оставил всё предателям крови, мать и его портрет выжгла с гобелена.       Три дня спустя нам пришла сова из Министерства Магии. Эда приняли без лишних вопросов, а вот меня Аластор Грюм желал видеть лично. Подозрительно. Но делать нечего. На следующий же день я отправилась в Аврорат, дабы встретиться с его главой лично.

***

      Грюм ожидал меня в своём кабинете. Сидя за массивным дубовым столом, он заполнял какие-то бумаги, что-то бурча под нос. Казалось, он был полностью поглощён занятием, если бы не вращающийся ярко-голубой глаз. Я в ужасе замерла, глядя на это странное творение. Фу… Выглядит донельзя жутко.       Глаз замер, уставившись на меня. — Сядьте, мисс, — пробурчал Грюм. — Сейчас я закончу.       Я, нервно поправляя платье, найденное в комоде Лины, присела в кресло, стоящее напротив главы Аврората. Минут через пять, пробурчав что-то про бесполезных секретарей, Грюм поднял на меня глаза. — Миссис Тоневен… — Начал он.       Я вздрогнула. Скорее от неожиданности и омерзения, чем от страха. Прервав его жестом, я поправила его: — Блэк. Я — Марисса Блэк. — По данным, которые мне передали, вы вышли замуж за Кьялара Тоневена. Несмотря на сорванную свадьбу и ваш побег, о чём нам тоже известно, вы всё ещё являетесь его женой. — Я оставила свою фамилию, — процедила я. — Если вы хотели видеть меня исключительно для того, чтобы обсудить моё замужество, то я, пожалуй, пойду. — Сидеть, — каркнул Грюм. — Мне, в сущности, плевать, кто вы там: Блэк, Тоневен, хоть Лафнегл. Я вызвал из-за вашего прошения зачислить Вас в ряды авроров. — Что с ним не так? — Приподняла я бровь. — Визенгамот и Министр Магии лично отклонили ваше прошение. — Почему это?! — Вскричала я, вскакивая. — Сидеть! — Вновь рявкнул Грюм. Его фальшивый глаз вновь начал вращаться туда-сюда. — Визенгамот не устраивают ваши взгляды на борьбу с Пожирателями и предложения более решительных действий. — Неужели? — Холодно процедила я сквозь зубы. — Мисс Блэк, в своём письме вы писали о необходимости применения Непростительных заклятий… — Исключительно на поле боя, — ввернула я. — Да, я действительно полагаю, что применять по отношению к Пожирателям заклятие Авада Кедавра не считается зазорным. Насколько мне известно, под началом Барти Крауча многие авроры используют непростительные… — Не все в Министерстве согласны с политикой Барти. Мы — Аврорат, а не мясники. К тому же, некоторые Пожиратели Смерти находятся под действием заклинания Империус. — Я писала, что мы должны применять заклятие по отношению к самым отъявленным подонкам. Лестрейнджи, Каркаров, Крэбб, Яксли и иже с ними. — Они могут быть носителями важной информации. — Сколько человек было убито ими? — В лоб спросила я, упираясь руками в стол. — Ваших человек? Меньше года назад сгорел детский приют, ваши авроры полегли на поле боя, не сумев спасти ни себя, ни детей. Лестрейндж возглавляла Пожирателей Смерти в тот день. Одно только заклинание… — Чем, по-вашему, мы будем лучше Сами-Знаете-Кого, если начнём убивать? — А чем вы сейчас лучше него? Бездействием вы порождаете ещё больше смертей! Сколько людей гибнет прямо сейчас от рук тех, кто мог быть давным-давно мёртв? — Пожиратели должны быть схвачены и преданы правосудию Визенгамота. Это закон! — Рявкнул Грюм. Его глаз на секунду закатился, после чего вернулся в нормальное положение и уставился на дверь. — А теперь сядьте и дайте мне закончить.       Фыркнув, я села обратно в кресло. Грюм пошарил среди бумаг, достал какой-то свиток, скользнул по нему взглядом, тяжело вздохнул и продолжил: — Министр Магии так же выражает некоторое… беспокойство касательно вашей причастности к некоторым достаточно подозрительным случаям. Согласно сведениям, которые передал Визенгамоту наш осведомитель, Вы, мисс Блэк, были непосредственной участницей многих инцидентов. Вы причастны к драке в хогвартском лесу, после которой исчез Йоре Тоневен. Несколько месяцев спустя Тоневен вновь объявился. Его и нескольких убитых Пожирателей нашли в лесу на севере Англии. Как сообщает осведомитель, в этом лесу мистер Тоневен и Пожиратели держали вас в плену на протяжении трёх дней. — Какой осведомлённый осведомитель, — пробурчала я. — Далее, спустя несколько месяцев после пропажи Ловушки Исиды, вы и ваш друг, Эд Лафнегл, мистическим образом оказались посреди поместья, где укрывался Вы-Знаете-Кто, став участниками потасовки между Пожирателями и отрядом авроров, которых возглавлял Кьялар Тоневен. Вместе с тем нам стало известно об исчезновении вашего друга, Джастина Круза. После — нападение Пожирателей на музей магической истории и исчезновение дневника Алана Горстейма. Вы и ваши друзья умудрились наследить и там. Первого сентября того же года вы были участницей битвы в Хогвартс-Экспрессе и, согласно осведомителю, вы так же были в том вагоне, в котором погибла Линара Лафнегл и Уолден Макнейр. И, наконец, давешняя свадьба, которая обернулась пожаром в поместье Блэк-Лэйк и гибелью около дюжины Пожирателей Смерти, а так же исчезновением Кьялара Тоневена и смертью Альфарда Блэка. — Альфарда Блэка убила Беллатрикс Лестрейндж, — взвилась я. — Мы в курсе, — кивнул Грюм. — Однако, если касательно всех прочих случаев у Визенгамота нет никаких доказательств вашей вины, то случай в Блэк-Лэйке более чем показателен. — Аластор подался чуть ближе и понизил голос. — Вполне вероятно, что будь у них на руках более весомые доказательства, чем слова сомнительного субъекта, вас привлекли бы к суду за массовое убийство и поджог. Однако, при учёте сверхъестественного (даже по меркам магического мира) характера гибели многих людей и поджога поместья, Визенгамот бессилен. — Он выпрямился и вновь повысил голос. — В любом случае, я не имею права идти против Министра и Визенгамота, а посему мы не можем принять Вас в ряды Аврората. Как бы я ни сопротивлялся многим решениям Министра, я согласен по меньшей мере с одним пунктом. Мы — не мясники. Мы не пытаем Пожирателей, чтобы вызнать информацию. Мы не убиваем всех, кого ни попадя, на поле битвы. Да, если аврору угрожает опасность, мы имеем право применить убивающее заклинание, однако даже при таких условиях случай будет отдельно рассматриваться Визенгамотом. — Порой цель всё же оправдывает средства, — обронила я, поднимаясь.        Жестом Грюм остановил меня. Волшебный глаз продолжал смотреть на дверь. Некоторое время спустя, он сказал: — Нас подслушивали всё это время. Послушайте, наш Министр — идиот. Визенгамот — ещё больше идиоты, не считая Дамблдора. Нам действительно нужны такие люди, как Вы, и нам действительно нужно действовать жёстче. Но я не могу обойти приказ, так сложилось, что я всё ещё работаю на того идиота. Дамблдор недвусмысленно дал мне понять, что вы больше пригодитесь Ордену, нежели Министерству. Однако прежде всего, я вынужден спросить: какова ваша цель, раз вы предлагаете такие средства? Выиграть войну любой ценой? — Не выиграть. Война уже выиграна, хоть вы этого не замечаете. ОНА уже давно победила, и теперь только пожинает плоды вашего бессмысленного кровопролития. Я хочу это кровопролитие остановить ценой меньших жертв. Не важно, за кем останется последнее слово в этой бессмысленной войне, если гибнут невинные люди. А война бессмысленна, поверьте мне. За что умирают маглы? За то, что они, якобы, хуже нас? За то, что они не обладают магией? Однако в их руках есть такое оружие, которое может уничтожить и их, и нас, так что с истреблением себе подобных они и так прекрасно справляются. За что умирают колдуны? За безумные идеи безносого фанатика? За сомнительное существование небольшого количества людей, вынужденных скрывать свою истинную сущность? За право командовать этими людьми? Мне плевать, кто победит в войне. Министрество — хорошо. Дамблор — прекрасно. Волдеморт — плохо, но змею проще обезглавить, если видишь её голову, а не тыкаешь в пустоту наугад. Возможно, я не поддерживаю взглядов на мир моего мужа, который явно слетел с катушек, желая перекроить мир под себя, однако я вижу, что в одном он прав: всё должно исполниться смысла.       Слова лились сплошным потоком практически против моей воли. Монолог, казалось, тянулся бесконечно, но он вскоре иссяк, оставив в душе странную пустоту и ощущение, что я сболтнула лишнего. Но сказанного не вернуть. Грюм молчал. Не дождавшись дальнейших реплик, я всё же вышла из кабинета, и, печатая шаг, направилась к выходу.

***

— Не приняли? — Спросил Эд, когда я вошла в гостиную. — Нет.       Я пересказала ему содержание нашей беседы. Под конец я так разошлась, что почти слово в слово повторила свой последний монолог. Я ожидала одобрительных слов, немых кивков или усмешки, однако Эд только нахмурился. — Насчёт последнего… ты это серьёзно? — О чём ты? — Что ты согласна с Ищейкой. — Ну… По большей части, — замялась я. — Неужели скажешь, что я не права? — Марс, честно говоря, я даже не знаю, что тут сказать, — Эд провёл ладонями по лицу. — Но это не может не беспокоить. — Почему? — Непонимающе посмотрела я на него. — Сложно объяснить. Просто… То, что ты разделяешь взгляды Ищейки… — Не все же! Он хочет обменивать души людей на смысл их жизни! Это столь же мерзко, сколь подло! Но ты не можешь отрицать того, что мы должны прекратить бессмысленное насилие!       Эд что-то пробурчал под нос и ушёл на кухню. Посчитав диалог исчерпанным, я ушла в комнату. Мне нужно было многое обдумать и многое записать.       На следующий вечер к нам ввалились донельзя злые и мрачные Мародёры вместе с Лили. — Что с вами? — Удивлённо спросила я, когда Сириус пнул ногой дверной косяк. — Ну-ка! Не рушь мне… в смысле, Эду дом! — Мы ушли из аврората, — объявил Ремус. — Что?!       На стол мигом была водружена бутылка огневиски и семь стаканов. Приличия ради, я взяла в руки свой, но пить не стала. Так же, как и Лили. — Кто-то растрезвонил всему министреству о том, кто на самом деле был оборотнем, загрызшем четверых людей в Блэк-Лэйке, — начал Сириус, осушив два бокала. — Знал бы кто — подвесил бы на дыбе! — Тебя из-за этого уволили? — Воззарилась я на Ремуса. Тот только головой покачал. — Грюм замял дело, сказал, что до Визенгамота это не дойдёт, но я должен буду уволиться. Так лучше. Однако это ещё не всё. — Собственно, из-за Визенгамота мы и ушли, — поправив очки, сказал Джеймс. — Сегодня мы отловили трёх Пожирателей Смерти. Из них двое — подростки, даже не прошедшие обряд посвящения. У них не было даже Меток. Однако суд призвал их. Во время допроса они пытались заставить нас использовать непростительные заклинания, чтобы вытянуть из них информацию. Мы отказались, тогда трое судей взяли всё в свои руки. Одного паренька запытали почти до смерти. После выяснилось, что те подростки вовсе были под действием Империуса. — Угу. А после мы выяснили, что это уже далеко не первый случай, — буркнул Сириус. — Мы поговорили с некоторыми аврорами, и оказалось, что Визенгамот в тайне от Дамблдора и министра уже давно используют Круциатус во время допроса.       «Вот тебе и «мы не мясники», — подумала я. — Да, но наш уход не означает, что они прекратят это делать, — вздохнул Ремус. — Нахрен нам не нужна такая работа! — Подытожил Сириус, стукнув стаканом по столу. — Чем мы лучше Вол… Того-Кого-Нельзя-Называть, если мы до смерти пытаем подростков? Невинных подростков! Да пошло оно всё!       Все молча выпили. Даже я пригубила огневиски. Горло обожгло огнём, я закашлялась почти до слёз, так что вопрос Лили я не услышала. — Не знаю, — сказал Джеймс. — Наверное, уйдём в Орден. Лучше я буду работать с Дамблдором, чем с этими… уродами.       Мы ещё немного посидели, понося Министерство, суд и всё, что с этим связано. Я рассказала им о своём разговоре с Грюмом, после чего мы все сошлись на том, что лжецы не могут возглавлять Министерство, что из Дамблдора был бы лучший министр. После Сириус ввернул, что из пекинеса вышел бы лучший министр, чем тот, что мы сейчас имеем. Разошлись мы далеко заполночь.       Перед сном я пролистала дневник. Где-то во второй половине я наткнулась на старую запись: «Дамблдор, Волдеморт, Грюм, Министр Магии… Какая разница-то? Кучка идиотов, перетягивающих на себя одеяло управления балом кучки унылых пустоголовых придурков, именующих себя колдунами».       Что если Кьялар не ошибался?       Пообещав себе подумать об этом на досуге, я убрала дневник, заперла ящик на ключ, погасила свет и уснула.